Предвидение

Глава 14

Джейден притормозил, оказавших у «особых» комнат Нойра, в которых тот держал самых ненавистных гостей. Он был более, чем уверен, что его имя выгравировано на двери комнаты в самом дальнем конце коридора. Как и имя Сетха.

Его охватило чувство вины, когда он притормозил у этой двери, стараясь не думать о каждодневном ужасе обитателя этой комнаты и о том, что он никак не мог спасти полубога от бесконечных мучений. Все это из-за Адариана Малачая и из-за него.

Ему нужно было многое искупить. Неправильные поступки по отношению к другим, которые он совершал, как думал, из правильных побуждений. Но старясь в отдалении от всего…

Джейден сожалел о стольком в своей жизни. Но ничто не давило на него так, как пропасть между ним и его детьми и их искореженные судьбы, в которых виноваты его провальные попытки защитить их.

Но нельзя сказать, что он не пытался. И от этого было еще хуже. Как и его сестра Аполлими, он сделал все, чтобы защитить их от жестокости других. Пожертвовал всем, что любил, и всем, что ценил, и что ему это принесло?

Его ненавидят, он проклят, его пленили и мучают бесконечное число веков.

Когда-то он был основной силой на земле, яростным, пугающим первородным богом. А теперь он стал объектом шуток, которыми перекидывались низшие демоны или кто еще похуже. Его призывали мелкие сошки, чтобы пообщаться с его братом и сестрой, которых он ненавидел больше всего на свете. Братом и сестрой, которых он пытался уничтожить с того момента, как их извергнула из своих глубин сама тьма.

Жизнь, которую не планировал. Жизнь, о которой не думал.

И он устал расплачиваться за все, но дело было не в его унылом, бесконечном путешествии. Он итак уже подвел своих детей. В кои-то веки он должен их поддержать.

Пройдя немного вперед, он почувствовал присутствие чего-то могущественного. Джейден повернулся, готовый сражаться, но к его удивлению, это была не одна из мерзких, испорченных душ, называвших адскую реальность домом.

Это был Казиэль.

— Что ты тут делаешь?

— Вроде как подкрепление.

— Они мне не доверяют?

Казиэль фыркнул.

— Они волновались, — и с этими словами он превратился в зловещего волка.

Джейден, более тронутый, чем хотел признать, мгновение стоял, осознавая чудо — посланного ими волка. И в голову приходили только ссоры с детьми. Неприятные, горькие слова, которые вонзались в сердце и выжигали душу. Он был виноват в этом так же, как и они.

Тот, кто сказал, что слова не ранят, должен гореть в гиенне огненной. Оказалось, что они болезненнее, чем сломанные кости, которые рано или поздно срастаются.

Злые, наполненные ненавистью слова любимых оставляют кровоточащие раны, которые не излечат ни время, ни извинения. Любой хмурый взгляд может сорвать корку, и кровотечение начнется снова, не важно сколько времени прошло с момента получения раны.

Но самая удивительная вещь в любви — готовность, с которой вы позволяете вернуться в вашу жизнь тем, кто ранил глубже и сильнее всего. Это слепое, глупое доверие он ненавидел больше всего.

Ради сыновей он был готов быть самым величайшим идиотом на земле. Даже когда они ненавидели его.

«Я жалкий слизняк».

Вздохнув, он отправился к клетке, в которой держали новых пленников Нойра. Казиэль неожиданно изменил направление.

— Что ты творишь? — процедил Джейден сквозь сжатые зубы.

Когда тот поднял нос, чтобы понюхать воздух, из ноздрей вырвались язычки пламени.

Джейден ошеломленно наблюдал, как волк повернулся, чтобы обнюхать несколько коридоров.

— Казиэль?

«Аэрон здесь не один».

Шепот в его голове заставил его замереть.

— Ты о чем? Ты о Завиде или Меньяре?

Тот покачал головой.

Слишком поздно Джейден понял, кто там был…

Горач-и-Рибин[8], ведьма-малиновка, более известная, как сигнализация Нойра. Его первая ябеда, которая докладывала старому ублюдку обо всем.

Блин!

Высокая и худая, она была прозрачным духом, чем-то вроде ирландской банши. У нее были длинные спутанные рыжие волосы, темные глаза и губы, носила она черные лохмотья. В центре ее лба у нее было черное тату, как у Казиэля, но оно скорее было темной вытянутой звездой, чем символами солнца у его бровей.

И только она открыла рот, чтобы издать крик банши, Казиэль бросился к ней, превратившись из волка в человека. Он обхватил ее руками и накрыл рот ладонью, чтобы она не издала свой знаменитый ужасающий звук.

— Шшш, — прошептал он спокойно ей на ухо и крепко прижал ее к груди. — Издашь свой крик, милашка, я издам свой, и у нас обоих пойдет кровь из ушей. И я знаю, что ты этого не хочешь, правда?

— Казиэль? — прошептала она своим глубоким сиплым голосом.

— Да.

— Какого черта ты тут делаешь?

— Пришел вызволить Аэрона. Ты же не встанешь у меня на пути, малыш? Мне не хочется причинять тебе боль после всего, что мы вместе пережили. Но я не позволю сантиментам не дать мне защитить моего лорда. Встанешь на пути, и будет больно. Конец дружбе.

— Аэрон здесь? Ты чокнулся или пьян?

— Ни то, ни другое.

Джейден едва успевал следить за странным диалогом. Плюс ко всему, у них был сильный уэльский акцент, и они говорили на английском, которым, как он считал, владел в совершенстве, но…

— Вы знакомы?

И тут Рибин переключила на него внимание, и это было очень плохо, потому что она уставилась на него, как бешеный пес на кусок свежего мяса.

Казиэль схватил ее и развернул.

— Не надо этого. Он вроде как друг.

— Ты точно свихнулся! Твой мозг затуманен, как мой после пира у Корделии! А теперь отпусти меня, грубиян, или я доберусь до тебя, и у меня будут новые белые пушистый сапоги.

— Не, ну зачем они тебе сейчас. Не суетись. Серьезно!

Рибин обнажила острые серые клыки.

— Серьезно? — рассмеялся Казиэль. — Желаешь испугать меня этими жалкими штучками? Нашла, чем напугать.

— Ну ты и засранец!

— Ну, в этом ты права.

Рибин указала на Джейдена.

— Именно он тебя и сдаст. Помяни мое слово. Он низкий, лживый, от него проще избавиться раз и навсегда, и никогда с ним не связываться.

— Меня послали защищать его, и ты знаешь, что я так и поступлю.

— Блин! Ты всегда был слабаком. Им и останешься. Не изменяешь себе.

— Чаще всего — нет. Так поможешь, или продолжим болтать?

Она заговорила на быстром яростном демоническом уэльском, подвергая сомнению родословную Джейдена, да и Казиэля тоже, а еще его вменяемость.

Наконец, Рибин успокоилась.

— Конечно, помогу. Ты меня монстром считаешь? Но поклянись, что вытащишь отсюда и меня.

Казиэль нахмурился.

— Как ты вообще тут оказался?

— Меня пленили и продали.

Казиэль посмотрел на Джейдена, склонив голову на бок.

— Можно мне забрать его отсюда? Мне позволят?

— Почему ты называешь его ей?

Он посмотрел на Джейдена, как на дурака.

— Ты что, слепой? Рибин — мужчина.

Джейден скептически осмотрел плавные изгибы ее тела. Пусть он и не видел ее обнаженной…

— Уверен?

Рибин закатил глаза. Казиэль хохотнул.

— Точно. Его прокляли и наделили этим телом за то, что он разбил сердце женщины, и она убила себя. Теперь он проклят вечно ходить в ее теле и оплакивать души тех, кто скоро умрет, чтобы предупредить остальных, что скоро они потеряют любимых.

— Жестоко.

Рибин сжал зубы.

— Ты себе не представляешь. И это даже не моя вина. Она гонялась за мной, пока чуть с ума не свела. Девчонка была больна, — он вздохнул, указав на себя. — И это стало ее последней местью. Она постаралась, чтобы у меня никогда не было женщины. Никогда. Уж лучше бы в козу превратила.

Он повернулся к Казиэлю.

— Будешь умничать, и тебя отмутузит женщина, понял?

Тот поднял руки, защищаясь, но в глазах плескалось веселье.

— Я так понимаю, Рибин — это от Роберт?

— Ривон Ду, — сказали они в унисон.

Джейдена так и подмывало сказать: «будьте здоровы». Но он не сделал этого и повел их к комнате, в которой держали Аэрона.

— Знаешь, Казиэль, а у тебя язык подвязан для того, кто не может говорить.

Казиэль снова превратился в волка.

— Он молчит только рядом с теми, кому не доверяет.

— Заметно, — Джейден отметил, как Рибин вцепился в белую шерсть Казиэля, будто боялся, что Кун Аннун бросит его.

Джейден и остальные остановились у двери и услышали голос Нойра, раздававшийся в темнице.

— Почему я становлюсь слабее? Мы знаем, кто Малачай. Я отправил к нему свою пиявку. Почему я слабею?

— Похоже, Кэм как-то защитила его. Она стала мягче относится к их роду с тех пор, как мы потребовали жизнь Киссара за его святотатство.

Нойр фыркнул.

— Гораздо раньше. Она мечтала о нашей смерти с самого рождения. Не будь Брайт, мы бы не пережили трех других богов, и ты это прекрасно знаешь. Они стерли бы нас с лица земли века назад.

Кто-то споткнулся и упал.

— Кадар!

Джейден замер, когда Азура назвала старое имя Нойра. Зря она это сделала. И зря Нойр спустил ей это. Никому нельзя было называть его Кадаром. Назови темного его именем и получишь над ним власть. Это позволит связать его.

И что важнее, позволит изгнать его. Вот поэтому Нойр и Азура были заточены в Асмодее — Нижнем мире, который находился между измерениями. С помощью крови Ксева они выпали из мира и реальности. Когда-то на этой равнине находились обычные порталы, но это было давно, еще до войны и наказания.

— Призови мне Торна, — простонал Нойр.

— Ты знаешь, что он не станет подпитывать тебя.

— Станет, или начнется война. Более того, я начну ее против его ребенка, а этого он не потерпит. Скажи, что у него час, прежде чем я открою врата в Кадеган.

Джейден прокручивал в голове откровения Нойра. Тот, как и Ник, ослаб. Был иссушен. Возможно ли, что одним и тем же способом?

Малачай должен давать Нойру силы, а не ослаблять его. У него всегда случался прилив сил, когда новый Малачай получал свои способности. Это чистая мощь добавлялась к его.

Ничего не могло осушить их обоих одновременно. Этому не было объяснения. Нет такого создания или устройства, способного на это.

Как только эта мысль появилась у него в голове, по коридору пронесся призрачный ветер такой силы, что прижал его к стене вместе с Казиэлем и Рибином. Это Азура бросилась исполнять поручения. И это позволило ему самому увидеть состояние Нойра. Бледный и трясущийся бог лежал на спине. Джейден никогда его таким не видел, даже в бою.

Азура не зря испугалась. Это было ненормально. Мало кто мог сделать такое с богом их уровня. Малачай входил в их число, но его здесь не было. Да и Ник не знал, как провернуть подобное, не показавшись здесь.

Еще мог Джаред, но его тут тоже не было. У обоих было особое оружие, которое могло бы сломить первых богов, но часть его была уничтожена, а другая часть спрятана в мире людей так хорошо, что его не видели уже многие века. Если оно все еще существовало.

Джейден знал о нем, потому что искал способы получить свободу. За несколько вещей он бы отдал все, что угодно. Нарушил бы любые правила.

Но пока не выходило ничего.

— На что уставился?

Дверь захлопнулась перед его носом, и Джейден с товарищами наконец-то освободился от того, что сдерживало их.

К счастью, Азура была слишком взволнована, и не посчитала их серьезной угрозой. Это и спасло их жизни.

Джейден поправил одежду и встретился взглядом с Казиэлем.

— Плохо. Если Грим и Лагерр нашли способ убить Нойра…

«Они могли повредить ткань вселенной», — эту мысль Казиэль послал Джейдену.

Тот кивнул. Такая сила пугала в любых руках, но больше всего ужасал тот факт, что эти два создания были настолько глупы, что сделали это, не подумав о последствиях.

В этом все Война и Смерь — неразборчивые убийцы, плюющие на прошлое, настоящее и будущее. Их не волновал никто и ничто. Они не уважали никого. Их было не понять.

И пусть Смерть неизбежна для всех, но вот Война — нет. Ее можно прервать. И обоих можно избежать или отложить. Это и надо было сделать, избежать и отложить их, и как можно скорее справиться с Лагерр. Лучше пока она не добралась до Ника или его сына, кем бы он ни был.

Собравшись, Джейден устремился на поиски Аэрона. Предчувствия не обманули его, и они нашли Аэрона в клетке. Как и ожидалось, он был не один. Казиэль пошел к нему, но Джейден его остановил.

— Зайдешь туда и его убьют.

— Он прав, милый, — Рибин схватила Казиэля. — Как их отвлечь? Может, я попробую?

Джейден покачал головой.

— Они нападут на тебя и убьют. Для этого нам нужны большие пушки, но я ничего не контролирую, так что как только я сделаю это, хватайте его, убирайтесь отсюда и не волнуйтесь за меня. Ясно?

«А как же Завид?»

Рибин нахмурилась от вопроса Казиэля.

— Адская гончая?

«Знаешь его?»

— О, да. Они с ним повеселились, — горько сказала Рибин. — Грим — чокнутое чудовище, а Ливия еще хуже.

— Он должен вернуться с Аэроном и Казиэлем.

— Легче сказать, чем сделать. Он мертв, а вы знаете правила о том, что нельзя забирать мертвых из Асмодеи.

Джейден горько рассмеялся.

— Милая, я всем нужен из-за того, что могу возвращать мертвых, — опустив голову, он призвал Верлина внутри него. Он обратился к изначальным силам Источника, которые когда-то управляли им.

К той силе, которую он ненавидел больше всего. Сила, которая позволяла ему причинять вред своим детям. Когда она управляла им, ничего не было важно. У него не было ни сердца, ни души, ни сострадания.

Его, как и Смерть, нельзя было ни понять, ни избежать. Он был холодным и рассудительным существом. Имело значение только высшее благо. В таком виде он пожертвует всем ради мира. Даже собственными детьми.

Немного успокаивало, что сыновья ненавидели не Джейдена. Это Верлин раздражал их и наполнял сердца презрением, потому что когда все это произошло, он был им. Все жалкие поступки, совершенные им, были под влиянием Верлина.

Когда он снес дверь с петель, демоны разбежались, как крысы с тонущего корабля. Однако покрытый синяками и порезами Аэрон, который едва мог держать голову, даже не моргнул при его появлении. Древний бог посмотрел на него, как равный.

— Тебе ни напугать, ни впечатлить меня. Забирай свой балаган и уходи. Тут я тебе не помощник.

Джейден цыкнул.

— Не могу, раз уж пришел за тобой.

* * *

Аэрон замер, когда древнее первородное создание приблизилось к нему. Как древний бог, он многое о них слышал, но никогда сам не встречал. И он не был разочарован.

Высокий и мускулистый Верлин был рожден первым. Он был самым старым, могущественным и опасным.

На нем был длинный плащ с высоким воротником, покрытым серебром… в пятнах крови. Древний бог выбрил голову, чтобы показать темно-коричневую кожу. С центра его черепа вниз спускались тату, которые резко обрывались между его глаз. Вместо правого глаза зиял черный провал, и от него вниз по щеке к подбородку шел другой ряд символов.

Единственным ярким пятном была зеленая рубаха под черным плащом. Ярко-зеленый оттенок совпадал с цветом его единственного глаза, который создавал жуткий контраст с темным пятном вместо второго.

Бог легко сорвал кандалы и освободил его.

Аэрон начал сопротивляться, пока не заметил Казиэля рядом с ним.

— Каз?

«Ага, мы пришли забрать тебя домой».

— Мы?

Из тени вышел Рибин. Аэрона еще больше ошеломило его присутствие.

— Не понимаю.

Верлин мягко положил руку ему на плечо.

— Мои сыновья купили твою свободу. Помни, чем им обязан и относись к ним соотвественно.

— Твои сыновья?

— Даразурсис и Малфас.

Аэрон закашлялся от упоминания двух имен, которые вообще никак не ожидал услышать из уст могущественного первого бога. Если честно, часть его ожидала, что вторым сыном окажется Ник. Это было бы разумнее. Но они?

Почему Калеб и Ксев не упомянули факт, что их отцом был Верлин? Хотя чем уж тут хвастаться.

Верлин быстро вывел его из клетки. Он остановился в темном коридоре и оглянулся, чтобы посмотреть на Рибин.

— Где этот Завид?

— На арене.

Верлин выругался.

— Ну естественно, — он стиснул зубы, а потом снова заговорил. — Нужно быстро шевелиться, пока Нойр недееспособен, а Азура убежала по делам. Хотя бы это нам на руку, но как только все закончится, вам придется бежать с Завидом или без. Ясно?

Они кивнули.

С этими словами он повел их к арене. Туда Нойр отправлял души, на которые ему было плевать, другим на забаву. Там практиковались все виды насилия, чаще всего кровавый спорт гладиаторов.

Аэрон понятия не имел, какая из этих несчастных душ была адской гончией, которую они разыскивали, пока не услышал голоса, доносящиеся с битвы, в которой участвовали темноволосый мужчина в рваных джинсах и демон. Мужчина яростно сражался, как истинный фоморианин.

Он поднял демона, перекинул того через плечо и грохнул о землю так, что Аэрон сморщился при мысли о боли, что он испытывал.

Хотя они еще не встречались, но он инстинктивно понял, что это его спас Ник. Посмотрев на соратников, он мотнул головой в сторону свирепого воина и спросил у них подтверждение:

— Завид?

Они кивнули.

Божечки, с ним будет весело пререкаться.

— Так как мы это сделаем?

— Нужно подождать пока… — Верлин замолчал, когда Завид вырвал сердце из груди демона.

— Уже не важно.

Аэрон удивленно посмотрел на друзей.

— Мне он уже нравится.

Вон раздраженно фыркнул.

«Не удивительно».

— Да ну тебя. Ты тоже таким был, — Аэрон откинул голову назад. — Что ты тут вообще делаешь?

«Долгая история. Лень рассказывать, поговорим за бочонком эля».

— Договор. Запомню и обещаю полный бочонок. Даже два, по одному в руку.

Верлин скривился от их перепалки.

— Когда вы уже начнете говорить по-английски?

Вон фыркнул.

«Забавный он. Ну у него и акцент. Почти половину времени не могу понять ни слова».

Аэрон хохотнул.

— Погоди, ты еще встретишь друзей Малачая — Баббу и Марка. От их акцента у тебя кровь пойдет из ушей и разболится голова.

Неожиданно к ним повернулся один из демонов. Слишком поздно Аэрон вспомнил, что не должен был слоняться здесь. К несчастью, демон об этом не забыл.

Прежде чем они шевельнулись, демон крикнул друзьям, чтобы те атаковали.