Прежде, чем вернется прошлое

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эмили снова каталась на этой своей чертовой лошади! Купер прекрасно знал, что она с детства была отличной наездницей, да и погода не так уж плоха для конца ноября. Но, ради всего святого, она же беременна! Беременная женщина должна сидеть дома и вязать или делать еще что-либо подобное. С той сцены в ее спальне прошло две недели. Купер пришел к выводу, что он не имеет права что-либо приказывать Эмили. Он не ее муж. И не отец ее ребенка. Он даже не ее любовник. Купер оставался на «Алмазном» тем же, кем был и раньше, — чужаком.

Он подошел к большому круглому загону, где Эмили занималась с лошадью. Облокотившись о металлическую ограду, Купер наблюдал, как она направляет своего мерина то в одну, то в другую сторону.

— Он великолепно слушается, — не мог не заметить Купер.

Она улыбнулась.

— Спасибо. Весной он сможет показать себя во всей красе.

Весной. Весной ребенок Эмили уже родится, и она сможет ездить верхом сколько захочет. А Купер уедет.

— Возможно, этой весной будет приплод скота.

Эмили посмотрела на Купера сверху вниз. Странно, но сейчас он казался ей ближе, чем когда-либо. Возможно, даже к лучшему, что они не занялись любовью. Он уже бросил ее, когда она нуждалась в нем больше всего на свете. И скорее всего, сделал бы то же самое и на этот раз.

— Если не случатся поздние снежные бури, то приплод будет хорошим. Таким, какой может быть только с сотней телок. — Эмили аккуратно слезла с лошади и перебросила поводья через ограду.

— Я подумываю об увеличении количества голов, — сообщил Купер. — Вряд ли цены будут ниже нынешних. Сейчас самое время для покупки. Но…

Он замолчал, и Эмили вопросительно взглянула на него.

— Но что?

— Мне не хотелось бы ничего предпринимать, пока я не найду тебе хорошего помощника.

Когда он уедет, про себя добавила Эмили.

— Ты не забыл, что завтра День Благодарения?

— Нет. Ты хотела бы пойти в какой-нибудь ресторан?

— Спасибо за приглашение, но я не это имела в виду. Моя семья на праздники всегда собирается в «Скалистом», и мы приглашены.

Его брови медленно поползли вверх.

— Мы?

— Ты тоже приглашен. Почему это тебя удивляет?

— Я считал, что все твои знакомые и семья считают меня выродком.

— Купер! — воскликнула она.

— Особенно твой отец.

Эмили отрицательно покачала головой.

— За последнее время отец побывал у нас несколько раз. По-моему, вы отлично ладите.

— Просто твой отец вежливый человек. Он никогда не выскажет того, что у него на уме.

Эмили рассмеялась.

— Отец действительно вежливый человек, но не обманывайся: когда он рассержен, он этого не скрывает.

Купер с усилием выдохнул и сдвинул шляпу на затылок. Пряди темных волос упали ему на лоб.

— Может быть, и так, но не думаю, что буду уютно себя чувствовать за праздничным столом с твоей семьей.

Эмили скрестила руки на груди.

— А с кем ты чувствуешь себя уютно?

Пожав плечами, Купер засунул руки в карманы джинсов и уставился вдаль, на горы.

— Не знаю. Наверное, со старыми приятелями, с которыми я путешествую.

За прошедшие два месяца несколько старых приятелей звонили Куперу. Неоднократно Эмили слышала, как он смеется и шутит с невидимыми ей собеседниками. Абсурдно, но она испытала ревность. Даже сейчас у нее на языке вертелось что-то типа «Ну и катись к своим дружкам!», но она успела вовремя остановиться.

— Джастина знает, что мы были любовниками, а что думают обо мне твои родители? Ведь я источник проблем и неприятностей.

— Они думали… — Эмили глубоко вздохнула и отвела взгляд. — Они думали, что ты тот человек, за которого я должна была выйти замуж, а не Кеннет. Они оба отчаянно пытались отговорить меня от брака с твоим братом. — Эмили взглянула на Купера. — Так что, видишь, они не считают тебя источником неприятностей и проблем. Они были уверены, что ты предназначен для меня. И, подозреваю, они до сих пор в это верят.

Купер не находил слов. Его тронуло, что когда-то Гамильтоны видели в нем возможного зятя. Но теперь… как он может сопровождать Эмили на семейное торжество, словно и он принадлежит к этой семье?

— Если все обстоит именно так, то, возможно, они будут больше рады, увидев тебя одну. Но, — добавил он, увидев разочарование на ее лице, — я подумаю. — Он потянулся за поводьями мерина. — Ты больше не поедешь? Я отведу его в конюшню.

— Да, я уже все. Пойду в дом, приберусь немного.

Она успела сделать всего несколько шагов, как Купер окликнул ее.

— Да?

— Просто я хотел поблагодарить тебя… за желание разделить со мной праздник.

— Не за что, Купер.

Вечером того же дня Эмили разговаривала по телефону с тетей Хлоей, когда в кухню вошел Купер.

— Не знаю, тетя Хлоя, — Эмили запнулась, когда услышала шум закрывающейся двери. — Вот он. Подожди минутку! — Она прикрыла трубку рукой. — Что ты решил насчет завтрашнего ужина? Тете Хлое нужно знать, сколько положить приборов.

— Попроси ее поставить еще и два стула. Если только мне не придется надевать галстук, — ехидно добавил он.

В ее глазах отразилась такая неожиданная радость, что в какой-то миг Куперу показалось, что она подпрыгнет и поцелует его.

— Мы будем, тетя Хлоя. Правда, Купер приедет в ковбойских штанах и сапогах со шпорами, но я проконтролирую, чтобы с них не сыпался навоз.

Эмили повесила трубку и улыбнулась ему.

— Поверь, будет не так ужасно, как тебе кажется. А если ты устанешь от шумного веселья, то всегда сможешь пойти в конюшню посмотреть на лошадей тети Хлои. У нее одни годовалые жеребцы.

Видеть улыбку на ее лице было уже достаточно для Купера. Усмехнувшись, он сказал:

— Не беспокойся обо мне. Что бы ты ни думала, я смогу прожить несколько часов без лошади.

Купер уже бывал в «Скалистом» много лет назад, когда они с Эмили только познакомились. Огромное ранчо и тогда было великолепно, но теперь оно стало еще лучше, думал Купер, направляя автомобиль по сосновой аллее, ведущей к дому. Бросались в глаза обновленные конюшни и сараи. Когда они вошли во внутренний дворик позади старинного, построенного в испанском стиле дома, он заметил, что хозяева обзавелись огромным овальным бассейном.

— Кеннет ездил с тобой на семейные праздники? — поинтересовался он уже во внутреннем дворике.

Эмили пожала плечами.

— Кеннет не был общительным. В последнее время он всегда предпочитал оставаться дома.

— Странно. Я был уверен, что Кеннет отлично ладил с твоими родичами.

— Некоторое время так и было. Но последние несколько лет он отгородился от всех и вся. Может быть, это влияние алкоголя. Не знаю, — покачав головой, она улыбнулась. — Давай не будем сегодня о грустном. День прекрасен, а мама с сестрами готовят целый пир.

Впервые Купер проводил День Благодарения не в мотеле, угощаясь гамбургерами в компании таких же парней, как он. Сегодня он был с женщиной, с которой всегда хотел быть, и она улыбалась ему. О большем он не мог и мечтать.

К великому облегчению Эмили, все члены семьи очень тепло встретили Купера. Несмотря на то, что он виделся с ними всеми раньше, она гадала, сможет ли он вспомнить ее брата Этана и всех ее кузин и кузена: Кэролин, близнецов Адама и Анну и их сестру Иви. За время его отсутствия все они успели из подростков превратиться во взрослых мужчин и женщин. Но, к немалому ее удивлению, он узнал всех и даже поинтересовался, где Чарли, который не смог вырваться с работы.

— Как жалко, — сказал Купер Рою. — Хотел повидаться с ним, он всегда мне нравился.

Рой взглянул на Джастину, которая сильно скучала по сыну, особенно в праздник.

— Нам бы тоже очень хотелось, чтобы он был с нами, но работа не отпускает его.

В противоположном конце комнаты Кэролин цокнула языком.

— Это он говорит нашим родителям, — доверительно сообщила она Куперу. — А я, между нами, думаю, что дело не в работе, а в женщине.

— Ну если так, — заговорила Джастина, — то я смирюсь с его пребыванием в Техасе. Я уже начала думать, что этот парень никогда не найдет женщину, которая сможет терпеть его.

Рой обнял Джастину за плечи.

— Все из-за того, что он ищет такой идеал, как его мать.

Все засмеялись. Еще немного поговорили о Чарли, и мужчины пошли в гостиную пить аперитив. Провожая взглядом Купера, Эмили почувствовала внезапную боль. Он настолько хорошо вписался в ее семью, словно всегда принадлежал к ней. Различие между двумя братьями было настолько велико, что она лишний раз убедилась, какую ужасную ошибку совершила, поддавшись на уговоры Кеннета и выйдя за него замуж.

Джастина нежно обняла Эмили.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказала она. — И тебе так идет новая прическа! Разве не здорово, Роуз?

— Здорово! Но я в большем восторге от ее пальто. Где взяла? — поинтересовалась Роуз.

Эмили почувствовала, что краснеет.

— Ну, на самом деле Купер ездил по магазинам, и это одна из тех вещей, которая, по его мнению, мне нужна, — с этими словами она расстегнула красное пальто и передала его тете Хлое, которая до сих пор ни слова не сказала, лишь одобрительно улыбалась.

— Эмили! — Роуз бросилась к любимой падчерице, чтобы повнимательнее рассмотреть ее платье. — Какое платье! Выглядит как кашемир!

Смеясь, Хлоя ущипнула Эмили за увеличившуюся талию.

— На ощупь тоже как кашемир. Держу пари, нашей девочке там, внутри, оно тоже нравится.

— Откуда ты знаешь, что родится девочка? — поинтересовалась Анна, доставая вместе с Иви и Кэролин из старинного буфета фарфор и столовое серебро.

— Мне так кажется, — ответила Хлоя. Джастина подошла к Эмили и положила руки ей на живот, словно проверяя арбуз на спелость.

— Ты не права, сестрица. Это мальчик. Посмотри, как низко он расположен.

— О, ради Бога, такое впечатление, что ни одна из вас до этого не видела беременных женщин! — покраснела Эмили.

— Давно не видели, — уточнила Хлоя. Рассмеявшись, Джастина обратилась к трем девушкам:

— Мы все еще ждем, когда вы накроете на стол.

— Но мы хотим расспросить Эмили о Купере, — пожаловалась Анна, взмахнув руками, полными столовых приборов. — Потрясающий мужчина!

— Но слишком стар для тебя, — заметила Хлоя.

Анна повернулась к Эмили.

— Мама сказала, что он участвует в родео, это правда? Она сказала, что он чемпион.

— Правда, — ответила Эмили, нимало не удивившись интересу своей молоденькой родственницы к Куперу. В нем было что-то, что заставляло всех женщин, и молодых и старых, завороженно смотреть на него и вздыхать.

— Ух, наверняка у него ужасно интересная жизнь! — вздохнула Анна. — А он приехал, чтобы быть с тобой. Если бы хоть кто-то сделал такое ради меня!

— Это потому, что ты еще не встретила подходящего мужчину, — строго сказала Хлоя. — А теперь, девочки, идите наконец накрывать на стол. Еда остынет, пока вы возитесь.

Девушки, волосы которых отливали различными оттенками рыжего, как и у их матерей, покинули кухню. Когда они исчезли, Эмили беспомощно взмахнула рукой.

— Я должна была сказать Анне, что Купер вернулся домой не из-за меня. Она так по-романтичному настроена!..

— Такой возраст, — согласилась Хлоя, качнув головой. — Теперь, когда она разъезжает с концертами, мне остается только надеяться, что она не потеряет голову из-за какого-нибудь хлыща.

— То же самое с моей Кэролин, — добавила Джастина и обратилась к Эмили: — Ну вот, девчонки ушли, так что можешь рассказать матери и тетям, что происходит на самом деле.

— На самом деле? — робко засмеявшись, Эмили подошла к плите, где стояла уже готовая индейка. — Ты и так все видишь. Купер старается привести в порядок ранчо, а я помогаю ему в этом. Правда, он мне многого делать не разрешает.

— Сколько он собирается пробыть здесь? — поинтересовалась Хлоя. — У него же карьера. Мы все были удивлены, что он так надолго остался.

Не глядя на трех женщин, Эмили изучала каждое блюдо из расставленных на разделочном столе. Помимо индейки, там был запеченный окорок, печеный картофель, различные приправы и соусы, нескончаемое количество салатов и овощей.

Наконец она произнесла:

— Купер собирается остаться, пока не родится ребенок.

— И что тогда? — поинтересовалась Джастина.

— Он собирается нанять человека, который будет работать на ранчо, а сам он… вернется к своему родео, я думаю.

— По мне, так это какая-то бессмыслица, — задумчиво произнесла Хлоя. — Если он собирается продолжать карьеру, то он должен уезжать сейчас, чтобы не пропустить финал в Лас-Вегасе. Он с таким же успехом может уже сейчас нанять работника. Если он останется с тобой, то потеряет кучу денег.

— Я уже говорила ему это, тетя Хлоя. Но он все делает по-своему.

— Думаю, это из-за тебя, — вставила Джастина.

Эмили застонала. Хоть убей, она не могла понять, почему у ее родственников такие романтические представления о них с Купером.

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

Джастина закатила глаза.

— Нет? Тогда взгляни-ка получше на свое платье, — сказала она Эмили.

Эмили посмотрела на зеленое платье, специально скроенное, чтобы деликатно скрывать увеличивающуюся фигуру.

— Я вижу, оно очень милое.

— Милое! — Джастине не верилось в то, что она слышит. — Если бы у Роя было столько вкуса! Последняя вещь, которую он мне купил, была на два размера меньше, чем мне нужно, и ярко-оранжевого цвета. Он считал, она подойдет к моим волосам. С большим трудом удалось сделать вид, что мне нравится.

Эмили вздохнула.

— Поверь, Купер купил мне эти вещи просто потому, что знал: они мне нужны. Вот и все! Так что, пожалуйста, не надо считать нас парой. Этого никогда не будет. Пора садиться за стол.

Как по сигналу, в проеме двери показалась голова Иви.

— Стол готов, а мужчины проявляют нетерпение.

— Хорошо, дорогая, — сказала Хлоя. — Мы уже подаем.

Допрос о Купере был закончен, и Эмили взяла огромную миску с фруктовым салатом и поспешила в комнату. Она уже почти дошла до обеденного стола, как вдруг ее поймала Роуз и отвела в сторону.

— Не обижайся на своих тетей, дорогая, — шепотом произнесла она. — Они не понимают.

Эмили вопросительно взглянула на доброе лицо матери.

— Не понимают чего?

— Как сильно ты на самом деле любишь Купера.

За разговорами и из-за обилия еды обед длился дольше обычного. Когда тарелки были наконец опустошены, Эмили поняла, что ужасно объелась. Ее даже начало клонить ко сну. Когда она зевнула во второй раз, Роуз кивнула ей в сторону двери.

— У нас полно помощников, мы быстро справимся с уборкой. А ты иди вздремни.

Эмили последовала ее совету и покинула шумную столовую, но она не собиралась спать. Она нашла свое пальто и выскользнула из дома через черный ход. Потеплело, и, хотя чувствовался ветер, не было такого пронизывающего холода, который обычно устанавливался в это время года в Нью-Мексико.

Засунув руки поглубже в карманы пальто, она направилась мимо загонов для скота к конюшням. Войдя в один из сараев, она обнаружила там Купера. Он бродил по длинному, устланному опилками проходу.

Огромная дверь скрипнула, когда Эмили прикрыла ее за собой. Купер обернулся и остановился, ожидая, пока она подойдет.

Приближаясь к Куперу, Эмили не могла не отметить, как привлекательно он выглядит в белой футболке, голубых джинсах и коричневой кожаной куртке. Впрочем, даже в майке, штанах из грубой кожи и грязных ботинках он умудрялся волновать ее.

— Я думала, ты с остальными мужчинами смотришь футбол, — сказала она.

— Я и смотрел, но, когда одна команда начала вести в счете, мне надоело.

Она наградила его понимающей улыбкой.

— И у тебя возникло непреодолимое желание взглянуть на лошадей.

Купер усмехнулся.

— Ну, немного, — с этими словами он подошел к ближайшему стойлу и начал разглядывать пестрого жеребенка.

— Каким красавцем он будет. — Теперь Купер обводил взглядом сооружение. — Не думаю, что когда-нибудь видел лучшее ранчо. Теперь оно принадлежит только Вайатту и Хлое?

Эмили покачала головой.

— Вайатт и Хлоя живут здесь одни, но мама и Джастина по-прежнему являются совладельцами ранчо. Оно принадлежит всем трем сестрам и их мужьям. Вшестером они превратили его в хорошую ферму.

— Хорошую? — удивленно повторил Купер. — Это больше, чем хорошая ферма. Она особенная. Они должны гордиться результатом своих трудов.

Вздохнув, Эмили прислонилась к дверце денника.

— Знаешь, Эмили, — он сделал широкий жест рукой, — я всегда мечтал, чтобы так выглядело «Алмазное». Когда я был моложе, я много мечтал о процветании фамильного поместья Даннов. И я уехал зарабатывать деньги. — Некоторое время он молча смотрел на нее. — Почему же ты считаешь меня ничтожеством за то, что я хотел большего, чем имел?

— Потому, что мне и так с тобой было хорошо, Купер. А я хотела, чтобы тебе было достаточно меня. Остальное… если бы нам понадобилось… пришло бы позже.

Если бы тогда он знал, как все произойдет, он, возможно, иначе распланировал бы свою жизнь. Особенно зная, что она вынашивала их ребенка. Но почему он должен чувствовать себя виноватым за свои желания? Это все было ради нее!

— Я не хочу спорить об этом, Эмили.

— Тогда в чем дело? Мы должны быть благодарны судьбе за то, что имеем.

— Скажи мне, Эмили, что же мы имеем? Конечно, у нас есть здоровье, и я благодарен Господу за это. Мы владеем пребывающим в плачевном состоянии ранчо. И у тебя вскоре появится ребенок. Но у нас нет друг друга. И никогда не будет. — С мрачным выражением лица он указал в сторону дома. — И у нас никогда не будет того, что есть у твоих родителей. Или у твоих тетей и дядей.

Гнев бурлил в Эмили.

— А чей это был выбор, Купер?

— Твой! Ты сделала его, выйдя десять лет назад замуж за Кеннета.

Она не смогла сдержаться и размахнулась. Купер перехватил ее руку и удержал за запястье.

— Наверное, тебе становится легче, когда перекладываешь всю вину на меня и Кеннета. Но, Купер, посмотри правде в глаза. Твоего брата уже нет.

Его пальцы вокруг ее запястья сжались сильнее, выражение лица стало зловещим.

— Кеннет никогда не исчезнет из твоей жизни! У тебя остался его ребенок. Как, ты думаешь, я себя должен чувствовать?

— Как эгоистичный ублюдок! — огрызнулась она.

— Если ты собираешься постоянно обзывать меня, то мне остается только соответствовать этим прозвищам, — проговорил он и обхватил ее обеими руками.

Ее рот раскрылся, и Купер, не колеблясь, воспользовался этим. Он наклонил голову и губами поймал удивленный возглас, так и не слетевший с ее языка. Счастье снова быть в его объятьях быстро вытеснило злость, и через несколько секунд она целовала его со страстью, удивившей ее саму.

Негромкое ржание лошади прервало их горячий поцелуй. Не успел Купер отпустить Эмили, как дверь в конюшню открылась и на пороге появился Гарлан.

— Вот вы где, — жизнерадостно воскликнул он, заметив их. — Роуз забеспокоилась, когда не нашла Эмили в спальне.

— Как раз туда она и собирается, Гарлан.

— Купер!

Проигнорировав ее восклицание, Купер легонько подтолкнул Эмили к отцу.

— Иногда вашей дочери приходится напоминать о ее положении.