Прекрасная Каролина

Глава 12

Сумерки в конце концов сменились гнетущей темнотой ночи.

Ни луны. Ни звезд. Только горестные вздохи ветра, завывающего в каменных лабиринтах Манхэттена и предвосхищающего ливневый ураган.

Лукас сидел в гостиной со стаканом виски в руках. Он поднес стакан к губам и сделал большой глоток.

Как он мог позволить обмануть себя? Почему это случилось именно с ним? Он вырос, прекрасно зная, что собой представляет окружающий мир. Никаких плюшевых мишек Тедди и никаких сказочек. Мир брал. Но никогда не давал. Выжить в нем можно было, только если помнить эту полученную с таким трудом мудрость.

Что до женщин… Еще один полученный в детстве урок. Можно сказать, на коленях матери. Женщины лгали. Они обманывали. Они говорили, что любят, а сами…

— Проклятье, — сказал он и сделал еще один глоток виски. Нет смысла углубляться во все это. Каролина никогда не говорила, что любит его. И он тоже, слава богу, не сказал ей этого.

Он просто поиграл с этой идеей. Не больше.

Удивительно, что могут сделать с мужчиной несколько дней и ночей отличного секса с такой женщиной, как Каролина. Она превратила это в искусство.

Это не она была наивной, а он. Даже больше. Он был самым настоящим идиотом.

Еще один глоток виски. Может, его достаточное количество сможет растопить лед, которым покрылось его сердце.

Если бы он пришел на пять минут раньше или на пять минут позже или не так тихо вышел из лифта, он никогда бы не услышал этот разговор.

Но он хотел сделать ей сюрприз, объявив ей, что…

Лукас поежился.

Какого черта она связывалась с этой Синклер? Из-за денег? Он пытался ей дать немного денег утром, и посмотрите, что из этого получилось. А та их поездка в Хэмптонс. Когда они пошли за покупками, он готов был купить ей весь магазин, а она выбрала только самые необходимые и не очень дорогие вещи.

Какая-то бессмыслица.

Если только она не планировала получить что-то большее. Ждала и надеялась, что он предложит ей выйти за него замуж.

Нет. Она должна была догадаться, что он никогда бы этого не сделал.

Тогда ждала, что он предложит ей стать его любовницей, что тоже было бы для нее большой удачей. Только ведь он предложил ей это на квартире, которую собирался снять для нее. Все произошло далеко не романтично, но он предложил ей все, о чем женщина, такая как она, могла только мечтать. Дорогая квартира. Платежные карточки. Ежемесячная выплата содержания. Разве этого было недостаточно, чтобы заменить всякие сентиментальные штучки?

Определенно нет.

Тогда остается последнее объяснение.

Ей просто нужен был секс с другим мужчиной.

Другое лицо. Другое тело. Другие руки. Другие губы. Может быть, более жесткий секс, если только, черт побери, она хотела делать это жестко…

Лукас швырнул в стену стакан с виски. Янтарная жидкость покрыла поверхность цвета слоновой кости; на пол дождем посыпались осколки стекла.

Кого это волновало?

Кота. Он мог поранить лапы битым стеклом. Несмотря на то, что кот его абсолютно не волновал, все же он был под его ответственностью. По крайней мере, сегодня. Завтра он позвонит в службу по защите животных.

Лукас поднялся и пошел за тряпкой и веником.

Каролина бросила животное, так же как бросила его самого.

Он подмел стекло, вытер стены и посмотрел на часы.

Завтра его ждало много дел. В восемь собрание сотрудников. В девять разговор с адвокатами, в десять встреча с управляющим и его бухгалтерами. В полдень продолжение переговоров с французским банкиром. Ему нужно быть в форме. В полной боевой готовности. Все второстепенное ушло, и его нужно забыть. Что он и сделает.

Еще один стакан виски, прежде чем пойти спать…

За окном гремел гром, небо пронизывали молнии. Шторм наконец добрался до города. Лукас пристроился в уголке дивана в гостиной. Он подумал, что ливневый ураган, особенно летний, всегда оставлял город свежим и обновленным.

Комнату снова озарила вспышка молнии. Гром гремел так яростно, что его виски чуть не выплескивалось из стакана.

Что-то коснулось его лодыжки. Лукас резко отдернул ногу.

— Мяу?

Это был кот. Огромный, противный, с ужасным характером кот, которого Каролина поклялась любить вечно.

Лукас посмотрел на него:

— Какого черта ты хочешь?

— Мур-р-р, — промурлыкал в ответ кот.

Когда молния снова озарила комнату, Лукас увидел, что кот дрожит.

— Только не говори мне, что тебе страшно.

Кот прижался к его ногам. Лукас внимательно посмотрел на него. Затем поставил стакан с виски на столик и протянул руку, выпрямив пальцы, в ожидании, что кот зашипит от ярости:

— Ну, кусай меня. Укуси, и никогда не увидишь миску со своими кошачьими деликатесами.

Кот тихонько мяукнул. Потом осторожно пригнулся и прижался своей огненно-рыжей головой к ладони Лукаса.

Это уже не смешно.

Лукас не любил кота.

А кот не любил Лукаса.

На протяжении прошедшей недели они пришли к джентльменскому соглашению: Лукас терпел присутствие кота, кот терпел присутствие Лукаса. Каролина была их посредницей, но, несмотря на то что она ушла, у кота все равно были еда и кров.

Чего же еще хотел этот уличный зверь?

— Мур-р-р, мур-р-р, мур-р-р, — снова замурлыкал кот на манер чистокровного перса.

— Черт побери, — нахмурился Лукас и взял кота на руки. — Я не она, понятно? Я не буду тебя обнимать. Или успокаивать. Если тебе нужно это, ты обратился не по адресу.

Кот умостился на его груди, подобно теплой подушке, посмотрел Лукасу в глаза и мяукнул так тихо и нежно, что никак не вязалось с Адским Котом.

Лукас сжал челюсти:

— Да. Знаю. Она ушла. И ты скучаешь по ней. — Лукас проглотил стоявший в горле ком. Он положил ладонь коту… Оливеру на голову и потрепал его покусанные уши. — Черт побери, — прошептал он, — я тоже скучаю.

Оливер жалобно мяукнул, поднял голову и потерся о подбородок Лукаса.

Лукас прикрыл глаза. Он почувствовал, как его щеки стали влажными, и ощутил соленый привкус на губах.

Разве коты плачут?

Должно быть, так, потому что эти слезы не могли принадлежать ему самому.

Каролина провела несколько последних часов сходя с ума от ярости.

Судя по всему, она выглядела как городская сумасшедшая. Прохожие, привыкшие к разным странным и поэтому опасным людям, старались держаться на безопасном от нее расстоянии.

Каролина влетела в свою квартиру, бросила сумочку на софу и начала мерить шагами свою крошечную гостиную.

Этот мерзкий тип! Негодяй, бесчувственный, заносчивый, надменный, эгоистичный, высокомерный…

— Как ты мог?! — воскликнула она. — Черт тебя побери, Лукас Виейра, как ты мог?!

Эти ужасные, отвратительные, омерзительные слова, которые он сказал. О ней. О том, что не хочет, чтобы она пахла другими мужчинами, намекая на то, что она была… могла быть… была женщиной, которая…

— Ублюдок! — зарычала она и пнула софу.

А этот его взгляд. Взгляд, с которым она не раз сталкивалась раньше. Она никогда не понимала его значения. Выходит, Лукас всегда думал о ней как о… проститутке. Потому что слова, которые он сказал ей, могли относиться только к такой женщине.

Каролина задыхалась от слез. Но она не заплачет. Ни за что! Он не заслуживал ее слез.

Он был злым. Бесчувственным. Безумным. Как еще можно объяснить его слова, когда он сказал, что хочет, чтобы она была его любовницей? Он говорил это приказным тоном. Она должна была жить в оплаченной им квартире, носить купленные им вещи, тратить положенные им на счет в банке деньги с тем, чтобы он мог пользоваться ею, когда захочет.

Каролина рухнула на софу, схватила подушку и обняла ее обеими руками:

— Лукас, я тебя ненавижу!

Что все усугубляло, так это осознание того, что ее было за что винить.

Она переспала с ним в первую же ночь, когда они встретились. А потом, несколько дней спустя, она переехала к нему, в его дом. В его кровать. Позволила ему платить за крышу над ее головой, за еду. Позволила ему увезти себя на выходные, которые ей казались волшебными, а на самом деле были лишь частью его плана.

Он посчитал, что покупает ее. Что она была женщиной, которую мужчина может купить…

Годами она обвиняла мать за то, что та доверяла мужчинам, отдавала им свое сердце. Годами она твердила себе, что никогда, никогда не будет такой глупой.

Каролина тяжело вздохнула.

И как все вышло? Она в точности повторяла ошибки своей матери.

Каролина вскочила на ноги. Хватит. Она не будет заниматься самосожалением!

Она прошла в ванную, включила свет и посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на нее смотрело какое-то существо с всклокоченными волосами и красным, опухшим лицом.

— Ничтожество, — сказала Каролина своему отражению, — абсолютное ничтожество. Подумать, что ты ему небезразлична. Подумать, что он небезразличен тебе. Тогда как он… ты…

Она быстро включила кран и плеснула себе немного холодной воды на разгоряченные щеки.

Лукас ничего для нее не значил.

В отличие от Оливера.

Завтра воскресенье, но Лукас уедет в офис. Он сказал ей об этом, даже извинился. Что ж, как только он уедет, она заберет кота. Она сожалела, что оставила Оливера в доме Лукаса…

Лукас ведь не вышвырнет его?

Нет. У этого человека сердце определенно изо льда, но даже он не смог бы так поступить.

Нужно придумать, что делать дальше.

Она заберет кота. И свои вещи. Не все, конечно. Везти кота домой на метро было бы довольно сложной задачей, но везти на метро кота, чемодан, ноутбук, полдюжины коробок с папками и книгами и папоротник — она не сможет бросить свой папоротник…

Но Оливером она займется в первую очередь. Она нужна ему. А он нужен ей. Она любила его. И всегда будет любить.

— Оливер, ты слышишь? Я всегда буду тебя любить. Всегда, Лукас, не важно, что…

Конечно, она имела в виду Оливера. Кота. Не Лукаса. Не его. За что его было любить? Почему она тратит свои слезы на Лукаса Виейру?

Она сползла на пол, прижала колени к груди, уткнулась в них лицом и заплакала.

Воскресное утро выдалось серым, дождливым и мерзким.

Миссис Кеннелли, которая обычно по выходным отдыхала, приехала вовремя. Лукас с нетерпением ждал, когда за ним приедет машина.

— Доброе утро, сэр, — поздоровалась его помощница по дому.

Лукас хмуро поздоровался в ответ. Она удивленно посмотрела на него:

— Сделать вам кофе?

Он снова что-то буркнул в ответ.

— Возможно, мисс Гамильтон…

— Мисс Гамильтон больше не живет здесь, — ледяным тоном произнес Лукас. — И где, черт побери, мой водитель?

Зазвонил домашний телефон. Машина ждала внизу.

— Давно пора, — рыкнул Лукас и пошел к лифту.

Водитель, увидев Лукаса, не стал рисковать и оставил свое «здравствуйте, сэр» при себе. Когда Лукас появился в офисе, его секретарь отвела взгляд.

— Все ли прошло удачно вчера с вашей леди? — спросил его за ланчем француз.

— Да, — натянуто ответил Лукас.

Они внимательно посмотрели друг на друга.

— Иногда, — тихо сказал француз, — жизнь преподносит сюрпризы.

Французская мудрость? Лукас не был уверен, он просто кивнул в знак согласия. Покончив с ланчем, они пожали друг другу руки и попрощались.

Лукас вернулся домой в начале восьмого. Он очень устал, и у него жутко болела голова. Он выпил четыре таблетки аспирина и не мог сосредоточиться на сделке, которую только что заключил. Контракт с Ростовым тоже был очень важным. Теперь империя «Виейра файнэншл» поднимется на новый уровень, к чему он стремился многие годы.

И что теперь?

На столешнице в кухне он нашел записку, оставленную миссис Кеннелли. Она написала, что ей пришлось уйти раньше. Телефонная связь отсутствовала из-за шторма.

Лукас принял душ, надел джинсы, футболку и мокасины. Он начал подниматься по ступенькам, а потом повернулся и направился в гостевую комнату.

Вещи Каролины все еще находились здесь. В воздухе витал ее запах, нежный аромат ванили.

На столике возле окна стоял этот нелепый папоротник, но он больше не выглядел жалким. Его листья и стебли были зелеными и сочными. Внимание и забота вернули его к жизни.

Лукас нахмурился, развернулся и направился в кухню, чтобы проверить, есть ли у Оливера еда и вода. Миски были полными. А Лукаса ждала кастрюля на столе и парочка бутылок пива в холодильнике.

Лукас открыл пиво, подогрел содержимое кастрюли и высыпал на тарелку. Оливер зашел в кухню, поднял хвост трубой и, посмотрев на Лукаса, мяукнул.

— Ага, — ответил Лукас. — И тебе привет. — Он ковырнул вилкой ужин и снова посмотрел на кота: — Хочешь попробовать?

Кот подошел ближе. Взял небольшой кусочек из рук Лукаса, прожевал и проглотил. Но Лукас видел, что он сделал это только из вежливости.

— Мне тоже не нравится, — сказал Лукас, поднялся и выбросил содержимое тарелки в мусорную корзину.

Когда он снова сел за стол, кот запрыгнул к нему на колени.

— Ну, — спросил Лукас, — как прошел день?

— Мур-р-р.

— Чудесно. Рад это слышать. У меня тоже все хорошо.

— Мяу?

— Я заключил сделку. И в восторге от этого.

В таком же восторге, как был Оливер, когда жевал предложенную ему еду. Лукас вздохнул, взял Оливера на руки, пошел в свой кабинет и присел на кожаный диванчик:

— А что касается сделки…

Кот закрыл глаза. Лукас кивнул:

— Честно говоря, меня она тоже не особо волнует. Глупо, не так ли? — Он прокашлялся. — Понимаю, что должен был обрадоваться ей, но…

Но он ничего не чувствовал.

Кроме одиночества. Ему очень не хватало Каролины. Он вспоминал дни, проведенные с ней в Хэмптонсе, как они смотрели на звезды, сияющие в ночном бескрайнем небе.

— Как красиво, — прошептала она.

— Красиво, — согласился он.

А вдруг он ошибся? Понял услышанный разговор неправильно? Все может быть…

Нет. Он ясно услышал, что Каролина сказала Дани Синклер в конце разговора…

Лукас постоял в задумчивости несколько минут. Потом посадил Оливера на диванчик и подошел к столу. Нужно приниматься за работу. Лукас сделал несколько заметок по поводу нового дела и его деталей, которые он хотел уточнить…

И вдруг…

Лукас поднял дневник деловых встреч и под ним увидел маленький, ярко упакованный сверток, перевязанный ленточкой.

Озадаченный, он разорвал упаковку. Внутри оказалась книга.

«Путеводитель по звездам».

Его сердце сжалось.

Медленно, очень осторожно он открыл книгу. На титульном листе он увидел надпись, сделанную изящным женским почерком.

Лукас застыл, не дыша. Он не мог отвести глаз от ее подписи.

Не просто «Каролина», а «Твоя Каролина».

Сколько раз он думал о ней именно так? Как о своей Каролине. Его любящей и невинной Каролине. Потому что она была именно такой.

— О господи! — прошептал он.

Что он наделал?

К черту то, что он услышал по телефону. Все, в чем он ее обвинял, было ложью. Его Каролина никогда не продавала себя за деньги.

И этот разговор наверняка можно было легко объяснить.

Почему он ничего не спросил? Как он мог прийти к таким ужасным выводам?

Потому что он был трусом. Потому что боялся отдать ей свое сердце. Боялся, что она его разобьет.

Он любил ее.

Он полюбил ее с того самого первого вечера, когда она шагнула в его объятия и открыто ответила на его страсть, как будто ждала его всю свою жизнь.

Он тоже ждал. Ее. Свою Каролину. Ждал любовь. Искреннюю, глубокую и настоящую.

Любовь, которую он оттолкнул.

Есть ли шанс вернуть все назад? Захочет ли она с ним разговаривать, не говоря уже о том, чтобы любить его? Она ведь любила его. Она любила его так же, как он любил ее, пока он не сказал эти ужасные вещи…

— Мур-р-р, — промурлыкал Оливер.

Лукас посмотрел на него. Нужно вернуть ее назад. Нужно что-нибудь придумать. Он никогда не действовал, не продумав все до мелочей.

— Мур-р-р, — снова послышалось с дивана.

Что ж, это было не совсем так. Он никогда не планировал того, что произошло с Каролиной. Благодаря этому он ее и получил. А потом потерял.

Лукас круто развернулся, схватил свой пиджак и через несколько секунд вышел из квартиры.

Каролина стояла на Пятой авеню. Прямо перед ней на противоположной стороне улицы возвышался дом, в котором жил Лукас.

Шел дождь. Не очень сильный, но холодный, а она выскочила из дому в такой спешке, что не взяла ни зонта, ни куртки.

И что теперь?

Она целый день пыталась дозвониться миссис Кеннелли, но так и не дозвонилась. Или никого не было дома, или никто не подходил к телефону. Каролина не знала, что и думать.

Но ей нужно было забрать Оливера.

Меньше всего ей хотелось столкнуться с Лукасом.

Но что еще хуже, вдруг она зайдет в дом, а швейцар с консьержем скажут ей, что Лукас запретил им пускать ее в свою квартиру?

В свою жизнь.

Она вряд ли бы пережила это.

Она не прекращала звонить, сделав паузу только для того, чтобы ответить на звонок Дани, которая спрашивала, что решила Каролина насчет предложенной работы.

— Я не смогу, — ответила Каролина, и тут вдруг ее пронзила мысль, и все четко встало на свои места. Она поняла, почему злился Лукас, когда увидел в ее руках деньги, которые ей дала Дани, и поняла, почему он пришел в ярость, услышав их телефонный разговор. — Дани? Откуда у тебя возможность жить в таком роскошном доме? И покупать такие дорогие вещи? Чем именно ты зарабатываешь на жизнь?

Дани весело рассмеялась:

— Каролина, а я думала, ты никогда не догадаешься. Я зарабатываю деньги именно так, как ты подумала. — Тон ее голоса вдруг стал ледяным. — И не вздумай меня судить!

Конечно, она не будет. Как она посмеет после всего, что случилось с ней за последнюю неделю?

Но Лукас… Он посмел подумать, что она была… такой как Дани. Что она была с ним из-за денег.

Ладно. Ей теперь все равно.

Ее волновал только Оливер. Она была уверена, что он напуган до смерти оттого, что остался один наедине с Лукасом. Она пойдет и заберет его.

Каролина подумала, что она трусиха. И то, что она стояла под дождем, вместо того чтобы войти в дом, только доказывало это. Так же, как и то, что она позволила себе подумать, что все еще любит Лукаса…

Загорелся зеленый. Каролина глубоко вдохнула и побежала на другую сторону улицы. Дверь открылась, и на пороге появился швейцар:

— Мисс Гамильтон, что вы делаете на улице в такую непогоду…

Внезапный порыв ветра чуть не вырвал из его рук тяжелую дверь. Каролина шагнула внутрь. Мокрые волосы закрывали ее глаза, и она натолкнулась на что-то жесткое и огромное…

Не «что-то».

Это был Лукас.

— Каролина? — не веря своим глазам, спросил Лукас.

Но она узнала его прежде, чем он заговорил. Узнала, прикоснувшись к нему, уловив его запах.

Она трусиха. И лгунья, потому что один его голос заставил ее глаза наполниться слезами.

Она развернулась, готовая убежать, но он схватил ее, прижал к себе и поцеловал. На какое-то мгновение она поддалась ему, а затем отпрянула:

— Не смей. Лукас Виейра, не смей меня трогать!

— Каролина, любимая…

— Как ты мог подумать такое обо мне? Что я была… что я могла…

— Потому что я идиот. Вот почему.

— Ты даже хуже. Ты… ты ужасный человек, и я…

— Querida, я люблю тебя.

— Не называй меня так! — разозленно воскликнула она и ударила его кулачком по плечу.

— Каролина, я люблю тебя всем своим сердцем. Я полюбил тебя с момента нашей первой встречи.

— Очень жаль. Потому что я тебя не люблю.

— Поцелуй меня и тогда скажешь, что не любишь меня.

— Нет. Почему я должна тебя целовать? Почему…

Он жадно прильнул к ее губам.

— Я ненавижу тебя. Лукас, я тебя ненавижу…

Он снова поцеловал ее, ощутив на губах соленый привкус ее слез. И своих собственных.

— Я презираю тебя, — прошептала она, осознав, что у нее есть на это право, хотя это не означало, что она его не любила.

Каролина рассмеялась. Она плакала и смеялась одновременно. Разве в мире еще есть такие, как ее заносчивый и невыносимый Лукас?

— Я люблю тебя, — шептал он. — Я обожаю тебя.

— Но ты сказал…

— Нет. Я знал, что ты та, о которой я мечтал всю свою жизнь. Просто я боялся, что ты разобьешь мне сердце…

Каролина посмотрела в его глаза:

— Та квартира…

— Я хотел ее снять для тебя. — Лукас почувствовал, как напряглась Каролина. — Постой. Послушай. Я не так сказал. Я нашел ее в самом начале. Хотел, чтобы ты жила в безопасном месте. Но потом передумал. Так как у меня появилась идея получше.

— И что же это за идея?

— Я решил, что самый лучший способ оградить тебя от опасностей — это предложить тебе остаться со мной. Жить со мной. Стать моей женой.

Ее сердце учащенно забилось.

— Это слишком для простой заботы о безопасности женщины.

Лукас улыбнулся:

— Да. Но когда мужчина любит женщину, он просит ее выйти за него замуж. — Он нежно поцеловал ее в щечку. — Не могу дождаться, когда мы вернемся домой. — Он замолчал и, собравшись с духом, продолжил: — Я вышел из лифта, когда услышал твой разговор с Дани.

— Она предлагала мне работу переводчицы. Но ты… ты подумал… Как ты мог такое подумать обо мне?

— Я считал, что любовь — это обман. И что человек всегда теряет то, что больше всего любит.

— Меня ты не потерял, — прошептала Каролина.

— Ты должна знать, что я далек от идеала…

— Нет. Ты самый лучший, — твердо заявила Каролина.

— Querida, я был ужасным ребенком. Я говорил, что жил в нищете. Но я не сказал, что воровал. Я воровал деньги, одежду, еду — все, что попадалось под руку. Не сказал, что дрался как сумасшедший за объедки. Я делал все, что мог, чтобы выжить. И научился не верить другим. — На секунду он замолчал. — Иногда это влияет на мои поступки.

Глаза Каролины наполнились слезами.

— Мое сердце разрывается при мысли о твоем детстве.

— Каролина. Querida, не нужно меня жалеть.

— Ты не понимаешь. Я тоже знаю, как прошлое может повлиять на настоящее. Я обещала себе никогда не повторять ошибок своей матери. Поклялась никогда не верить ни одному мужчине, чтобы не быть обманутой.

— Мне ты можешь доверять. Клянусь. Я люблю тебя. Всегда буду любить. И хочу, чтобы ты любила меня. И Оливера. Он хочет, чтобы ты вернулась, — на полном серьезе добавил Лукас. — И я хочу. Радость моя, выходи за меня.

Это была не просьба. Это было утверждение. Каролина улыбнулась сквозь слезы. Ее гордый, самоуверенный и великолепный возлюбленный снова был с ней.

— Лукас, я люблю тебя. Обожаю тебя. И я буду твоей женой. Навсегда.

Лукас поцеловал ее. Рядом раздались аплодисменты.

— Наши поздравления! — воскликнули швейцар и консьерж.

Каролина стыдливо опустила глаза, а Лукас широко улыбнулся. Затем он подхватил свою будущую невесту на руки и отнес домой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.