Прекрасное безумие

Пролог

— Ава, ты где?!

Я морщусь, очень удивлённая высокой нотой в голосе моей коллеги. Кэрол Эванс крайне остроумна, и я не могу винить её. Быть ассистентом заместителя главного редактора одна из самых дерьмовых работ. Таня Боллок, ТБ, или Сука[1], как мы любим её называть, это дьявол воплоти. Из-за её бесконечных требований, запросов совершенства и ожиданий длиной в милю, которые могут уничтожить личную жизнь каждого, все боятся её.

Я хмурюсь.

— Очевидно, не в офисе.

— Неужели, — я чувствую, как она закатывает глаза, — я уже знаю это, потому что я искала тебя везде.

— Ты? Это из-за моей статьи? — Я морщусь из-за телефона и ускоряю шаг. — Слушай, я сделаю всё до понедельника. ТБ даже не заметит.

— Поверь мне, она заметит. Статья нужна мне к полуночи.

Я издала смешок:

— Ты это несерьёзно.

Мёртвая тишина на другом конце провода говорит об ином.

У нас сжатые сроки. Я понимаю. Но материал идёт в печать в понедельник, в два часа дня. Не только статья нуждается в том, чтобы её положили на стол заместителя главного редактора к воскресной ночи.

Но попробуй объяснить это ТБ.

Не дай вам Бог иметь личную жизнь или друзей за пределами офиса. И не дай Бог, вы покинете офис раньше, чем в шесть часов вечера в пятницу, что я и сделала впервые за всю свою карьеру, за что мне сейчас влетит.

Не знаю, почему я позволила своей лучшей подруге Мэнди уговорить себя поехать в «Клуб 69» в вечер пятницы, но сразу же после пятиминутной тирады о том, что уже поздно вызывать такси, а на работе она должна быть вовремя, я, как обычно, сдалась, и отправилась в длительную поездку.

Мне не стоило этого делать, потому что сейчас у меня серьезные проблемы с боссом.

Я тяжело вздохнула.

— ТБ даже не вернётся до воскресенья.

— Все мы так и считали, — сказала Кэрол. — Она взяла билет на более ранний рейс. Я жду её через час.

— Что?! — вскрикнула я непроизвольно. Несколько человек повернули голову в мою сторону. Махнув рукой, я сказала:

— Всё хорошо. Меня не ограбили, — и вернулась к разговору.

— Тебе повезло, что я была здесь и успела перехватить её звонок, иначе бы ты была пятой, кого уволили в этом месяце.

— Она не может меня уволить.

Не в первую очередь, потому что я хороша в том, что делаю, но ТБ никогда не была рассудительной и я не хочу упускать свой шанс.

— Ладно. Я уже еду. — Прижимая телефон плечом к подбородку, я спешу к своей машине, разыскивая в сумке ключи, в то же время прикидываю, сколько времени потребуется для того, чтобы вернуться в офис. Взглянув на часы, я понимаю, что это случится не раньше десяти вечера. Замечательно. Я проведу очередной неоплачиваемый вечер пятницы глядя в экран компьютера, с ТБ, дышащей мне в шею.

Я открываю дверь машины и, бросив сумку, подавляю желание напомнить Кэрол, что каждый время от времени имеет право на выходной. Но какой смысл спорить с ней, когда это не её вина?

— А что, если она приедет раньше тебя? — спросила Кэрол.

— Скажи, что я заболела.

— Я думала сказать ей, что твоя бабушка умерла. Ведь именно это ты сказала Джею, когда уходила рано.

Я съёжилась.

— Да, и это тоже.

— Ава, она не может умереть дважды.

— Что ты имеешь ввиду?

— Только лишь то, что ты сказала то же самое в прошлом году, так что придерживайся своей лжи.

На самом деле, это была лишь частичная ложь, потому что бабушка была сильно больна и ТБ не позволила мне улететь домой, пока я не придумала часть со смертью. Спасибо, Боже, что бабушка выжила. Но ТБ даже заставила показать ей больничные счета.

— Да. Напомни мне составить список отмазок, — я издала нервный смешок, когда обходила машину, чтобы занять место водителя.

— Я постараюсь отвлечь её от тебя, но не гарантирую. Сможешь вернуться в течение получаса? — спросила Кэрол.

— Что? Полчаса? — Да, если только научусь летать. — Обязательно, — говорю я весело.

Мой пристальный взгляд скользит по оживлённой улице и длинной очереди людей, пытающихся попасть в «Клуб 69», в то время, как я вставляю ключ в замок зажигания и запускаю двигатель. Я выезжаю в обратном направлении извилистым путем через переполненную парковку. Я проезжаю лишь на три фута вперёд, когда мой взгляд сосредотачивается на оживленной улице. Поскольку я собираюсь выехать с парковки, то ещё один автомобиль приближается к моему.

Я не разбираюсь в машинах, но абсолютно уверена, что это красный «ламборджини».

Блестящий, совершенно новый и чертовски дорогой.

И он нетерпеливо гудит.

Возможно, какой-нибудь богатенький парень, который будет размахивать своим бумажником перед лицом вышибалы, чтобы попасть в клуб.

Очередной наглый сопляк, который считает, что обладает всем миром.

Парень снова гудит.

— Мудак, — почти кричу я.

— Что, прости? — говорит Кэрол.

— Не тебе. Я говорю с водителем машины позади меня. — Я издаю стон и бросаю взгляд в зеркало заднего вида. — Если ТБ приедет раньше меня, скажи ей, что я вернусь, как только смогу и что собираюсь работать всю ночь.

То, что я обычно и делаю. Кофе — мой лучший друг. Сон — враг. Если бы я могла жить за счёт одного и избавиться от другого, ТБ, возможно, обняла бы меня.

— Постарайся добраться сюда как можно скорее.

— Я уже в пути.

Я отключаюсь и бросаю телефон на пассажирское сидение, мой взгляд снова скользит в сторону красного автомобиля. В то время как я пытаюсь продвинуться вперёд, мой двигатель сдыхает.

Другой нетерпеливый гудок до чёртиков раздражает меня.

Серьёзно?

Высокомерный ублюдок. Он что, не может подождать две чертовых секунды?

Что происходит с людьми и «Клубом 69»? Просто сама возможность увидеть их — группу «Mile High», приветствующих каждого, включая мою лучшую подругу Мэнди, — сводит их с ума.

И в этот момент водитель «ламборджини» высовывает свою руку и машет мне, показывая жестом двигаться вперёд.

— Спасибо, придурок! — я показываю жестом в его сторону через открытое окно и затем сильно нажимаю на газ, и в этот же момент красный «ламборджини» движется вперёд, быстро поворачиваясь около меня.

Столкновение неизбежно, звук скрежета металла заставляет моё сердце уйти в пятки.

Чёрт возьми!

Почему он сказал мне двигаться, а затем сделал то же самое?

И кто, блядь, водит как маньяк, не учитывая обычное движение около «Клуба 69», или того факта, что сейчас — ночь пятницы, и улицы обязаны быть заняты?

Моя кровь кипит в жилах, густая жидкость пульсирует в ушах.

Я вырубаю двигатель и выпрыгиваю из машины, оставляя дверь приоткрытой.

— Какого чёрта ты делаешь?

Мой голос — смесь гнева и раздражения.

Возможно, владелец этой тачки за четверть миллиона долларов, созданной, чтобы притягивать цыпочек, имеет неплохой банковский счёт, достаточный, чтобы отремонтировать свой автомобиль, но я абсолютно уверена, что мне придётся жить с вмятинами всегда. И я, скорее всего, буду вынуждена экономить на продуктах месяц, чтобы найти деньги на новые фары.

— Могу спросить то же самое. — Низкое ворчание доносится до меня сквозь открытое окно прежде, чем двери распахиваются, и оттуда выпрыгивает мужчина около тридцати.

Я резко делаю вдох. Потом ещё раз, моё сердце пропускает удары.

Ничего себе.

Он горяч. И, конечно же, неземным, совершенным образом.

Он выглядит как бог.

Его волосы тёмные и блестящие, они обрамляют привлекательное лицо с прямым носом, точёным подбородком и самыми ошеломляющими глазами, которые я когда-либо видела. Дорогая, голубая рубашка не может скрыть широких плеч или тот факт, что у него, вероятнее всего, шесть кубиков под ней. Рукава закатаны так, что обнажают сильные, загорелые, умелые руки, непохожие на те, что весь день парят над клавиатурой.

Он работает на воздухе… возможно, даже слишком много.

Он подходит ближе, и я могу разглядеть цвет его радужки. В тусклом свете его глаза мерцают темным кристально-зелёным оттенком красивого, нетронутого озера.

Ростом в 6,3 фута[2], он излучает уверенность и богатство.

И что-то ещё.

Секс.

Слово вторгается в мои мысли, и на какое-то мгновение это всё, о чём я могу думать.

Горячий, страстный, дикий, грубый секс. Такой секс, что вы вцепитесь в простыни, когда волна за волной оргазм вознесёт вас на небеса.

Я не из дешёвок, но и не святая. Я оцениваю горячего парня, когда вижу такового. Но этот занимает вершину чарта. И судя по длинной очереди из женщин, смотрящих на него, как пчёлы, кишащие вокруг экзотического цветка, я не единственная, у кого возникают подобные мысли.

Но даже горячий парень не может меня отвлечь от сложившейся ситуации.

Я оцениваю ущерб, нанесенный моей машине.

Фара разбита, в то время как его автомобиль выглядит неповреждённым.

— Здесь царапина.

Его голос глубокий и низкий. Его сексуальный акцент посылает восхитительные покалывания по моему позвоночнику, когда я смотрю на мою машину, осознавая, что её ремонт будет стоить мне слишком много денег, которых у меня нет.

— Ты называешь это царапиной? Может Вы… — я резко поворачиваюсь к нему лицом и останавливаюсь на полуслове, ожидая, что он осмотрит мою машину.

Вместо этого, он склонился над своим автомобилем.

— Вы правы. Это царапина. — Горячий парень указывает на тоненькую линию, которая, я клянусь, могла точно так же быть грязным пятном, и проводит по ней пальцем, на его лице отражается беспокойство. — Исправить это будет дорого.

Я усмехаюсь, чувствуя злость.

— Вы говорите о царапине? Вы видели мою машину?

Он взглянул на неё прежде, чем его взгляд вернулся ко мне.

— Эту рухлядь? Я вообще удивлён, что её можно водить.

Моя челюсть отвисла, я лишилась дара речи.

Мой любимый «форд» возможно раньше и принадлежал кому-то, дважды — по крайней мере, я надеюсь, что автодилер сказал правду — но он был со мной во время множества взлётов и падений, больше, чем кто-либо в моей жизни.

Я чувствую странную ностальгию по отношению к своему любимому Форду, и слёзы начинают жечь уголки моих глаз.

Да, это всего лишь машина и она потрёпана, но я не могу позволить, чтобы этому парню сошло с рук причинение вреда единственной вещи, ради которой я вкалывала и копила — самой ценной, что у меня есть, хотя, вероятно, она стоит меньше, чем пара его туфель.

— Почему мы говорим о вашем автомобиле? — спрашиваю я. — Вы вряд ли увидите ущерб.

— Ты хоть понимаешь, сколько стоит мой «ламборджини»? — говорит Мистер Дорогая Рубашка, поднимая идеальную бровь и словно читая мои мысли.

Я не могу поверить.

— Придурок! — воплю я. — Высокомерный хрен! Я не знаю, сколько стоит твой автомобиль, и меня это не волнует, потому что это твоя вина.

Я выплюнула последние два слова, не волнуясь о том, что, скорее всего, выгляжу как сумасшедшая, тычущая ему пальцем в грудь. Не похоже, что он даже заметил это, так как его пристальный взгляд спускается вниз по передней части моего облегающего топа и узких джинсов, которые я натянула в спешке.

— Ты только что назвала меня «придурком» и «высокомерным хреном»?

О, этот голос. Глубокий, хрипловатый и пронзительный, несущий лёгкий намёк на веселье. Это мгновенно посылает дрожь по всему моему телу. Я даже могу почувствовать вибрацию между ног. Мою кожу покалывает от взгляда, которым он окидывает моё тело.

Я внезапно осознаю тот факт, что выгляжу, наверное, по настоящему растрёпанной: мои каштановые волосы спутались, и на мне едва ли есть макияж. Я не могла выделиться среди большинства посетителей «Клуба 69» с их длинными, намазанными ногтями и короткими юбками. Если бы я знала, что столкнусь с Мистером Ходячий Секс, то даже приложила бы усилия, колдуя над своим внешним видом.

— Да, назвала, — выплюнула я. — Потому что это твоя вина.

— Моя вина? — он поворачивает голову в мою сторону, и его великолепное лицо вытягивается в удивлении. — Ты подала мне сигнал ехать вперёд.

— Что я сделала? — нахмурившись, я саркастично засмеялась. — Нет, это ты дал мне сигнал ехать вперёд.

Он качает головой.

— Я, безусловно, этого не делал.

Он страдает от какого-то нейродегенеративного заболевания?

Я уставилась на него с отвисшей челюстью, затем имитировала его движение:

— Это — знак двигаться вперёд.

— Нет, это значит, что ты водишь как восьмидесятилетняя, и я не должен наблюдать весь день, как ты прогуливаешься вокруг.

Его глаза встречаются с моими, а пристальный взгляд бросает вызов.

Черты его лица расслаблены; его рот слегка приоткрывается, когда он смотрит смущающим меня взглядом, полным веселья. Я не знаю почему, но мне кажется, что он наслаждается ситуацией.

Ну, я не удивлена.

— Я не прогуливалась. Я ждала, чтобы встать в очередь, а ты пытался меня обогнать, — говорю я очевидное.

— Ты остановилась, — Горячий Парень указывает мне, — это означает, что ты дала мне отбой.

Мой рот открывается и закрывается, как у рыбы, выброшенной из воды. Наконец я в недоумении качаю головой.

— Ты серьёзно? Я остановилась проверить нет ли приближающихся машин!

— Это ты так считаешь, — его губы дергаются. — Давай разберёмся. Ты была отвлечена телефоном, приклеенным к твоему уху, болтая, как если бы я имел всё время в мире, — он делает шаг вперёд. — Никто не говорил, что разговор по телефону может стоить тебе жизни?

Я хочу отметить, что я не была за рулём, когда говорила по телефону, но я воздержусь, потому что он прав.

— Это трудно назвать шоссе.

— Это всё ещё называется опасным вождением, — говорит парень.

В течении нескольких секунд единственное, что я могу делать — это уставиться на него. Мой пульс учащается, и дыхание звучит немного громче, чем должно быть. Узлы начинают формироваться в животе, когда я смотрю на его идеальные зубы и превосходные губы.

Проклятье.

Он кричит о сексе, он просто ходячий секс!

Он тот тип парня, который вы приводите домой, чтобы он вытрахал вам всё до мозга, и затем выбрасываете его на следующий день, потому что нет никакого пути в ад такому парню, как он, согласившемуся на что-нибудь меньшее, чем гарем.

А ещё, весь его вид говорит о том, что он неизлечимый, высокомерный ублюдок.

Всё, что он делал до сих пор, указывает мне на то, что он большая задница, придурок.

Чёртово безумие.

Он въехал в мою машину… я помню. Я не могу позволить себе этот ремонт. В довершение ко всему, я не должна думать о сексе, тем более не с Мистером Высокомерие, который больше волнуется о своей глупой машине, чем о вреде, который он нанёс моей.

— Это всего лишь царапина, — указываю я. — Ничего страшного, хорошая покраска все решит.

— Смотри.

Он вздыхает. Его горячее, сексуальное дыхание ударяет мне в лицо, когда он поворачивается ко мне.

— Я понимаю. У тебя нет денег, чтоб заплатить за ущерб. Возможно, у тебя даже нет страховки, и я не могу ждать чек в любом случае, но блин, я только что пригнал его из Италии. У тебя что, нет глаз, женщина?

Я изумляюсь его наглости.

Он единственный, кто ведёт себя как дебил, и всё ещё пытается обвинить меня в своих недостатках?

И что это за акцент?

Слегка протяжное произношение, скорее подчинённое, как будто он пытается его скрыть.

Никто никогда не заводил меня одним лишь разговором, и ведь это даже не грязные разговорчики.

Я не могу не закрыть глаза на мгновение, наслаждаясь началом сексуального напряжения. Когда я с трудом открываю их секунду спустя, то замечаю, что он разглядывает меня, облизывая нижнюю губу.

И этот маленький намёк на улыбку, когда я смотрю на его губы?

Этого не может быть, поскольку это означало бы, что он…

Смеётся надо мной.

Меня передёрнуло.

— Придурок, — бормочу я.

— Серьёзно? Ты хоть знаешь, кто я? — спрашивает он, абсолютно не обращая внимания на моё растущее раздражение.

Мои брови поднимаются.

— А должна? Я так не думаю, только если ты не сделал что-то стоящее, например, спасение мира или…

Я жестикулирую рукой, стараясь думать о чём-то, подтверждающем мою точку зрения. Правда, я несомненно не забыла бы его, если бы знала, кто он, потому что он — кто угодно, но не тот, о ком забывают.

Его усмешка превращается в смех. Я смотрю на него в замешательстве.

Я только что оскорбила его дорогущую задницу.

Блядь, почему он смеётся?

— Поверь мне, если бы я сделал что-то, ты бы не спрашивала. Ты бы определённо чувствовала это в течении многих дней. — Его зелёный взгляд мерцает, бросая мне вызов. — Я может быть и придурок, но я тот придурок, который всегда позволяет женщине прийти первой. И не раз.

Мои зрачки расширяются.

— Что?

Ощущая моё замешательство, он продолжает:

— Так или иначе, урегулирование данного инцидента осуществляется в частном порядке.

— И как ты предлагаешь мне это сделать?

— Я знаю несколько способов. — Его губы приоткрываются в улыбке.

Моя челюсть отпадает. Он запал на меня? Не может быть, потому что…

— Что? — я каркаю, мой голос внезапно хрипнет и тело пылает. Мои соски твердеют под тонкой тканью моего топа, и это, конечно же, не из-за холодного воздуха в Нью-Йорке.

Ах, предатели!

Мистер Ходячий Секс облизывает губы медленно и умышленно, его пристальный взгляд, видимо, приклеен к моей вздымающейся груди. Он даже не пытается скрыть то, что трахает глазами мои сиськи. Чёрт, в его грязных мыслях, я, возможно, распласталась орлом на его кровати с ним сверху.

— Мне жаль. Я не понимаю, — я качаю головой, пытаясь осмыслить его слова, — О чём ты говоришь?

— Ты можешь возместить ущерб, сходив со мной сегодня на свидание, — говорит он. — После которого мы поедем ко мне.

Я мигаю один раз, другой. Мой рот слегка открывается. От тяжелого дыхания губы просто пересыхают.

Блядь, это горячо!

И я хочу этого.

У меня никого не было больше года. Это было так давно, что я не буду удивлена, если обнаружу кое-где паутину.

Если бы я была девушкой на одну ночь, то он был бы идеален. Горячий, высокомерный, тип, который даже не спросил бы вашего номера, не говоря уже о том, как называть вас, после того, как вы сделали грязное дело.

Но нет никакого пути в аду, на котором я бы замутила с кем-то, кто настолько очевиден и противен. Где-то на заднем фоне зазвонил мой телефон, напоминая, что время сейчас имеет существенное значение.

— Это твой парень звонил? — Он ухмыляется. — Кажется, ты его игнорируешь.

— Это не твое дело.

— Значит, не парень, — его высокомерие зашкаливает. Вы, вероятно, даже сможете увидеть его из космоса. И это меня раздражает.

— Итак, что скажешь? Если ты не поняла, я спрашивал о…

— Я слышала тебя отчётливо, и мой ответ — нет.

— Нет? — Его брови взлетели вверх в удивлении.

— Нет.

— Ты уверена? — Он неохотно отводит свой взгляд от моей груди и наконец-таки смотрит мне в лицо.

Я скрещиваю руки на груди и сразу успокаиваюсь.

— Твой день был неудачным и теперь ты находишься в отчаянном положении, ища замену для связи на ночь? Я не замена, блядь, никогда. Определённо не собираюсь быть приходящей. Я не проститутка. Я не предлагаю моё тело, чтоб заплатить за повреждения автомобиля.

— Я понял, достаточно. По крайней мере, позволь мне купить тебе выпить, — его взгляд скользит по мне снова в преднамеренно дразнящей манере. — Ты должна мне.

Несмотря на его безобидные слова, я чувствую, что он думает.

— Должна тебе? — я смеюсь. — Почему ты такой? Ты даже не знаешь меня.

— Из-за специфики своей работы я не могу тратить время впустую, особенно, когда вижу то, что мне нравится, — он оглядывается. Я следую за его взглядом к длинной очереди перед клубом.

Что он делает?

Он — сутенёр?

Наркобарон?

Я очарована и чертовски заинтересована.

Я практически попалась на удочку и спросила, но прикусила язык раньше, чтоб остановиться прежде, чем сделаю это.

— Извини, но я пас. Ты не мой тип.

Я делаю шаг назад, чтоб держать дистанцию между нами. Тень разочарования мелькает на его лице, но, кажется, он уловил.

— Я — тип каждой, — говорит он. — Ты просто должна понять это.

Я не сомневаюсь, но оставляю каменное выражение лица, гордясь тем, что только что отшила самого горячего парня, которого только видела. Позже, в одиночестве и заточении четырёх стен, я, возможно, буду чувствовать себя иначе.

Его кокетливое выражение меняется на моих глазах.

Да, он определённо понял.

Его пристальный взгляд путешествует вдоль моего «форда», оценивая его, как я предполагаю, знающим взглядом. Не ожидая моего ответа. Он вытаскивает свой бумажник из заднего кармана и начинает выписывать чек. Я смотрю на сумму, которую он согласен заплатить, и у меня пересыхает во рту.

Святая корова.

Это слишком много.

Мой «форд» не стоит столько.

— Это должно покрыть твой ремонт, хотя мой тебе совет — купи новую машину.

Мой взгляд скачет от совершенно белого листа бумаги к его самодовольному выражению лица, а затем опять к чеку. Я думала, что была зла до этого, но это — ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас.

Общей суммы, которую он предлагает, хватит, чтоб покрыть стоимость новой машины.

Моё сердце стучит так сильно, что вот-вот вырвется из груди… и не в хорошем смысле.

Я оскорблена… и в ярости.

Не потому, что его жест подразумевает то, что авария была его виной и он передо мной в долгу. Я в бешенстве, потому что самодовольное выражение его лица говорит мне, что он уверен в обратном.

Он чувствует жалость ко мне, и его щедрый чек — подачка.

Жалкий чек.

Наглость!

И это причина, почему он на меня напал в первую очередь? Потому что он считает, что я могу быть бедной и впечатлённой его роскошным автомобилем, и одеждой, и, следовательно, пожелаю раздвинуть ноги перед ним, только лишь потому, что он привилегированный?

— Что скажешь? Этого достаточно? — спрашивает он нетерпеливо.

Игнорируя его вопросы, я сладко улыбаюсь и делаю шаг вперёд.

План состоит в том, чтобы посмотреть прямо ему в глаза и сказать, куда он может засунуть свой чек. Но вместо этого, я замечаю, что наклоняю голову назад, для того, чтобы полностью изучить пару греховно зелёных глаз, глубокого цвета, цвета тёмных лесов и часто посещаемых лугов.

По факту, его рост меня пугает, и я почти задыхаюсь от своих слов.

— Оставь себе. Мне не нужны твои деньги, — выплёвываю я, скрежеща зубами. — И нет никакого способа, при котором я бы с тобой переспала. Ни сегодня. Ни завтра. Ни когда-либо ещё. Понятно?

Дрожащими пальцами, я бросаю в него чек, стараясь не дотронуться до него.

Его брови взлетают. Медленно его улыбка тает на губах.

— Я не требую, чтобы ты…

Я больше не слушаю, поворачиваюсь к нему спиной и запрыгиваю в машину, затем захлопываю дверь.

Я подавляю желание посмотреть на него, когда завожу двигатель, но могу почувствовать его пристальный взгляд, прожигающий мою кожу. Мои внутренности горят, даже при том, что мой гнев растворился в приятной ночи.

Не оглядываясь, я проношусь мимо него. Я не живу в его мире, поэтому знаю, что больше никогда его не увижу. Но от этого понимания забыть его глаза не легче, а пульсация между ног не проходит.

Факт остаётся фактом: он придурок.

Ещё один высокомерный ублюдок, которого я никогда не увижу.

Да я бы лучше съела этот чек, чем приняла бы подачку от незнакомца, главная фантазия которого — урегулировать ситуацию в частном порядке. В постели.