Прекрасное безумие

Глава 22

Через окно в коридоре я смотрю, как Мэнди садится в пикап Джоша и уезжает. Я могла бы пойти за ней, умолять, заставить ее остаться, и все же я не делаю ничего из этого.

Как только она уходит, я возвращаюсь на кухню.

— Ты знал, что она собиралась уехать, не так ли?

— Она разговаривала со мной вчера. Ты не дала ей шанса рассказать тебе. — Келлан прислонился к кухонной стойке, скрестив руки на груди. — Почему ты вчера ушла?

— Я устала.

— Очень? — Он приподнимает брови, забавляясь. — Однако, у меня сложилось другое впечатление. Ты чувствуешь сильную потребность убежать от меня.

— Кто бежит? Я нет. — Я вздергиваю подбородок и смотрю на него суженными глазами. — Я могла бы попросить Мэнди взять меня с собой, понимаешь?

— Но ты этого не сделала.

— Нет, я этого не сделала. Я решила остаться. — Я гримасничаю, сомневаясь в здравомыслии своего решения.

Улыбка загорается на его лице.

— Интересно, почему?

Да, действительно, почему?

Мой желудок предательски урчит.

— Кто-то голоден, говорит Келлан. — Да ладно, я приготовлю тебе настоящий завтрак, хотя я и не должен, потому что ты мне больше нравилась только в лифчике. Он указывает на мою чистую рубашку.

— Я могу приготовить свой собственный завтрак. — Я поворачиваюсь к нему спиной, внезапно начиная нервничать, когда осознание ситуации осеняет меня.

Мы одни. В его доме.

— Позволь мне. Я хозяин. — Прежде чем я успеваю запротестовать, Келлан стоит рядом со мной, руки по обе стороны от меня, когда он начинает шарить вокруг, его твердое тело, трется об меня при каждой возможности.

Ох, с ума сойти!

Это его кухня. Если только он не пострадал от крупного случая амнезии, он не может знать, где он разместил все вещи, которые ему, по-видимому, нужны.

Мэнди едва уехала несколько минут, и я уже застряла между кухонной стойкой и его телом, его дыханием на моей шее.

— Знаешь что, я думаю, я просто возьму немного печенья по пути, — говорю я.

— Какой вид?

Келлан смеется, звук низкий и такой эротический, он проходит весь путь вниз и располагается между моих ног.

Поворачиваясь, я прижимаю руки к его жесткому прессу и толкаю, но он не сдвигается с места.

Теперь я действительно застряла.

— Чего ты хочешь? — Я шепчу, мой голос слишком низкий, слишком хриплый для моей симпатии.

— Тебя. Всю для себя. — Ему даже не нужно думать. Его слова выходят быстро и случайно, и застают меня врасплох.

Я всматриваюсь в его зеленый взгляд, потерянный для слов.

— Ты хочешь меня. Я хочу тебя. Мы оба взрослые люди. Мы одни на большой ферме. Какой в этом вред? — Келлан продолжает.

Да, какой вред действительно?

Он так великолепен, что захватывает мое дыхание.

Ту, которую ты трахаешь, а потом выбрасываешь.

Я успешная, зрелая женщина, которая может справиться с сексом, не испытывая при этом никаких чувств.

— Дай угадаю, без обязательств? — Я не могу поверить, что я даже рассматриваю это, когда должна послать его.

— Без обязательств. — Его взгляд такой пронизывающий, что я почти чувствую его в своей сердцевине, а он даже не прикасается ко мне. — Это все, что я когда-либо смогу тебе предложить.

— Я даже не знаю тебя, — говорю я глупо, как будто люди спят только после того, как прочитали свое резюме. — Мне не следует оставаться здесь наедине с тобой.

— Ты знала меня достаточно хорошо, чтобы позволить мне вчера поиметь тебя, — замечает Келлан.

У меня падает челюсть.

— То, как я это вижу, тебе не нужно знать меня, чтобы трахнуть, — говорит Келлан. — Итак, что ты скажешь? Ты получишь отпуск, который хотел, а я научу тебя сексу. Хорошему сексу.

Я не сомневаюсь в этом. Как однажды сказала моя мать, такие парни, как он, являются строительными блоками приятных воспоминаний, которые держат нас всех влажными и корчащимися через годы обреченных браков и однообразия.

Я вздыхаю.

Если я хочу получить то, что я никогда не испытывала раньше, мне нужно сделать это на своих условиях.

— Расскажи мне о себе, — говорю я.

— Что ты хочешь знать, Ава?

— Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Я говорил тебе, что я холост. Я много какой, но не обманщик, — говорит Келлан.

Я смотрю на него, когда пытаюсь читать его черты. Его выражение лица честное. Внезапно миллион препятствий возникает в моей голове, кажется, испарились.

— Хорошо. Потому что я не оправдываю обман.

— Из-за бывшего, о котором ты мне рассказала?

Я пожимаю плечами, как будто это не имеет большого значения.

— Это прошлое. Давным-давно. Не имеет значения. С тех пор были и другие. Ничего серьезного.

Его глаза немного сужаются, но он не настаивает на вопросе, за который я благодарна. Мои демоны мои изгнанники.

— Что еще ты хочешь знать? — спрашивает Келлан.

Я пожимаю плечами и смотрю в сторону, как будто размышляю о возможностях и выборе, когда на самом деле я точно знаю, что я хочу знать.

— Что ты делал в Нью-Йорке?

Я могу бы спросить что угодно в мире, и все же единственный вопрос, от которого он уклонялся, — это тот, на который мне нужно получить ответ.

Потому что, чтобы трахнуть его, я должна доверять ему. Я должна верить, что он открыт и честен.

Его позиция меняется мгновенно. Его плечи напряжены, когда он отворачивается от меня.

— Бизнес.

— Какой вид бизнеса? — Я упорствую.

— Ава. — Его голос обрывается, предавая его нерешительность и внутреннюю суматоху. Я знаю, что это не мое место спрашивать, и это, безусловно, не мое дело, но я не могу просто ничего о нем не знать. Я не могу быть с таким отстраненным. Мое тело может и не возражать, но моя голова так не работает.

Наши взгляды встречаются в ожесточенной, но молчаливой битве. На долю секунды его глаза мерцают от упрямства. Раздражение. Даже враждебность.

Я говорю первой.

— Я должна доверять тебе.

Он выдыхает и пропускает пальцы через волосы, напряжение в плечах увеличивается.

— Скажем так, плохие межличностные решения. Отношения прекрасны, пока они не становятся плохими. И в конце концов, все превращаются в пыль.

Брак?

Неизбежный развод?

Я жду от него подробностей, но он этого не делает.

Думаю, это все, что я получу.

— Итак, что мы будем делать с тем парнем, который тебя обидел? — Ленивая улыбка расползается по его лицу, и все напряжение, кажется, испаряется из него.

Боже, мне нравится, когда он улыбается. Как будто мы единственные в мире, и его улыбка только для меня.

— Ты не можешь избить парня, Келлан. Но спасибо за предложение.

Его руки обернуты вокруг моей талии, и он тянет меня немного ближе к себе. Моя грудь прижимается к его груди, соски мгновенно затвердевают при контакте. Мой мир начинает вращаться немного от того, как он смотрит на меня — все тепло и желание, и беззаботность.

Это ничего не значит.

Мы ничего не значим.

Мысль возбуждает. Просто быть с ним — не для того, кто он, а для его тела, для того, чтобы мои потребности были удовлетворены — это интересно.

Губы Келлана приближаются к моим. Его дыхание пахнет мятой и кофе, когда он нежно касается моих губ.

— Хочешь, чтобы я заставил тебя снова кончить? — шепчет он у моего рта. — Я мог бы сделать это прямо здесь, прямо сейчас. Я знаю, что прошлой ночью этого было недостаточно.

— Сейчас? — Так я «за», мое дыхание замирает в груди. Все, что я могу сделать, это прижать мои губы к его, мой рот слегка открывается, чтобы предоставить ему доступ.

— Да, сейчас. Твои уроки начинаются сегодня.

Его рот атакует меня мгновенно, его язык пробивается в мой рот медленно, но решительно. Прижавшись к нему, я чувствую его тело каждой клеточкой своего существа.

Он загадка для меня и собственник — как и его поцелуй.

Его длина прижимается к моему животу, напоминая мне о том, чего я не видела больше года. Мои нервные окончания горят, мое тело мгновенно проснулось.

Мой стон задушен его изучающим ртом.

Его руки скользят по моей спине к бедрам, и одним быстрым движением он поднимает меня, пока я не сажусь на кухонный стол. Я раздвигаю перед ним ноги и обхватываю его бедра, мысленно ругаясь на то, что я в джинсах.

— Ты же знаешь, что твоя подруга может изменить свое мнение о поездке? — Келлан говорит, отстраняясь немного назад. Улыбка растягивает кря его рта.

Конечно, я это знаю.

— Но она так не поступит, — говорю я. — Она слишком любит все, что напоминает город. Почему тебя это волнует?

Он пожимает плечами, ухмыляясь.

— Не знаю. Но ты можешь воспользоваться этим.

Это моя причина отступить, и все же я зарываю пальцы в его волосы и выгибаю спину.

— Так чертовски жарко, когда ты это делаешь.

— Что делаю? — Я провожу языком по его нижней губе, как я мечтала сделать с тех пор, как встретила его.

Он стонет и усиливает хватку на бедрах. Его твердость слегка дергается у меня на животе, притягивая ткань его джинсов. Его тепло, просачивающееся через мою одежду, похоже на электрический ток, обжигающее везде, где оно касается меня, собираясь в этом медленном пульсирующем ощущении в моем клиторе.

— Ты заставила себя кончить еще раз вчера вечером? — спрашивает он в своей шуточной манере, что кричит о сексе.

— Нет. — Слово выходит слишком резко, слишком быстро. По тому, как он на меня смотрит, я могу сказать, что он мне не верит. — Нет, — говорю я медленнее, избегая его взгляда.

— Почему нет?

Потому что по какой-то причине ты бы не чувствовал, что делаешь это со мной.

Я пожимаю плечами.

— Мне не понравилось.

— Мы оба знаем, что ты врешь.

Не предупреждая, Келлан отступает и помогает мне спуститься со стойки, его глаза бродят по моему телу, выпивая меня. Его волосы, в растрепанном беспорядке, но это выглядит хорошо. Его губы слегка опухли от нашего поцелуя. Бьюсь об заклад, я выгляжу так же, но растрепанный вид, вероятно, подходит мне так же, как ему.

— Что? — Мои руки поднимаются, чтобы поправить одежду.

— Я обдумываю, где тебя трахнуть. Сейчас, я думаю, что это либо на кухонном островке или на столе. Его пальцы начинают теребить молнию на моих джинсах. — Или я могу выбрать оба варианта.

У меня перехватывает горло, когда я смотрю, как он подходит к двери и запирается, а затем садится на стул.

Черт возьми!

У кого, блядь, есть замок на двери кухни?

У кого-то, кто делает это не впервые.

— Сними всю свою одежду. Я хочу увидеть тебя голой.

Я смотрю на него, не уверенная, что слышала его правильно.

— Сейчас середина дня, Келлан.

Подумайте только, свет струится через окно, купая кухню в ярких лучах. Я обычно не самосознательный тип, но это слишком много света для того, чтобы представить себя голой такому человеку, как он.

— Раздевайся, Ава. — Его тон резкий, требовательный. — Я не ожидаю танца на коленях. — Глаза его сверкают, а углы его губ поднимаются вверх. — Пока нет. Но я хочу, чтобы ты делала, как я говорю, когда я это скажу.

Я не должна позволять парню указывать мне, что делать, особенно когда мне некомфортно от его требования. Но его приказ странно возбуждает. Медленно, я расстегиваю рубашку и выскальзываю из нее, позволяя ей упасть в лужицу у моих ног. Затаив дыхание, я стягиваю джинсы вниз по бедрам и снимаю бюстгальтер. Моя грудь выскальзывает, мои соски уже набухли, готовы для его рта.

Я не снимаю трусики. Борясь с желанием прикрыть грудь руками, я просто стою в нескольких футах от Келлана, дожидаясь его реакции.

Он делает резкий вдох и увлажняет губы.

— Черт. — Это все, что он говорит.

Чертовски хорошо? Чертовски плохо? Чертовски хорошая погода?

Я поднимаю брови.

— Не хочешь быть более конкретным?

Он этого не делает.

— Трусики. — Он нетерпеливо жестикулирует в сторону моих кружевных трусиков. — Сними их.

Вздохнув, я стягиваю их и позволяю им упасть мне на ноги. Теперь я совсем голая, обнажена для его ярой критики.

Он не торопится, глядя на мое тело, осматривая каждый дюйм. Его дыхание сбивчивое.

— Иди сюда, — говорит он в конце концов, и я перебираюсь, останавливаясь прямо перед ним.

Он стоит, возвышаясь надо мной, потом наклоняется вперед, чтобы прошептать мне на ухо, пока его нога раздвигает мои колени:

— Покажи мне, насколько ты мокрая.

Это не вопрос, это утверждение, как будто он знает, как я хочу его внутри меня. Как будто он больше ничего не ожидал от меня.

Его пальцы касаются моего позвоночника, когда следуют по животу и останавливаются у моего входа. Мое дыхание замирает, застревая в груди, как пойманная птица. Затаив дыхание, я раздвигаю ноги немного шире, чтобы предоставить ему легкий доступ.

— Ты течешь. Так готова. — Медленно, он погружает кончик одного пальца в меня, а затем поднимает его в рот и облизывает мою влагу. — Мне нравится, как ты ощущаешься и твой чувственный запах. Мне еще больше понравится, когда ты будешь скользить вокруг моего члена.

Боже.

Никто никогда не говорил мне раньше подобного.

Я не знаю, как на это реагировать, поэтому я просто смотрю на него, пока он снимает рубашку, джинсы и нижнее белье — все за считанные секунды. Движения настолько умелые, что я не могу не задаться вопросом, сколько раз он практиковал их и со сколькими женщинами.

Чувство ревности смешно, когда я даже не заинтересована в нем эмоционально вообще.

Вместо того, чтобы следовать раздражающей мысли, я смотрю вниз и почти задыхаюсь от увиденного.

Черт возьми!

Он огромный. Намного больше, чем я помню. И так массивен, что я чуть не кончаю, просто глядя на него. Неудивительно, что он делает это постоянно. С членом, как этот, он, безусловно популярен, и не чувствует нехватки нетерпеливых женщин, выстраивающихся в очередь у его двери, чтобы быть хорошо оттраханными.

Черт, я только что превратилась в одну из них.

Я через силу отвожу свой взгляд подальше. Блуждаю взглядом по сторонам, но его твердость хороша, и все же я продолжаю мельком подглядывать.

Кончик насыщен и блестит влагой. Я наблюдаю, как он скользит рукой вверх и вниз по всей длине.

— Продолжай смотреть на меня, Ава. Ты должна. Вот как сильно ты возбуждаешь меня, детка.

Я мгновенно отвожу глаза, у меня вспыхивают щеки.

Он поймал мой взгляд. Снова.

— Нет, — говорю я, но ложь настолько очевидна, что от этого неловко.

— Посмотри на меня, — приказывает он, когда он начинает гладить себя, вверх и вниз, жест как интимный, так и знакомый.

Мой язык скользит по губам.

— Я хочу помочь, — шепчу я.

Он стонет, но не принимает это за предложение.

— Скажи, что хочешь, чтобы я тебя наполнил.

Я качаю головой. Может, другие женщины так с ним разговаривают, но я не могу.

— Скажи мне, сколько ты хочешь, чтобы я был внутри тебя, — приказывает Келлан и отпускает свой член. Он на дюйм ближе, и его пальцы гладят мои ноги. Его ладонь прижимается к моему клитору, давление невыносимо нежное и приятное. Я выгибаю бедра вперед, молча умоляя его войти в меня.

Я делаю резкий вдох, когда два пальца движутся между ног, располагаясь у моего входа.

— Это то, чего ты хочешь? — Его пальцы скользят по мне, заполняя меня, как они делали прошлой ночью. Я киваю и наклоняю голову назад, закрывая глаза в процессе. Удовольствие все поглощает, разочаровывает, потому что мне этого будет мало. Мне нужно больше.

— Этого недостаточно. — Мои слова едва ли громче, чем шепот.

— Тогда скажи, что хочешь, чтобы я тебя наполнил. — Его голос грубый, требование жестче, чем раньше. Через вызванный похотью туман внутри моего мозга, я могу распознать закономерность. Как и стриптиз для него, это приказ, выполнение которого он ожидает от меня.

— Я хочу, чтобы ты заполнил меня, — шепчу я.

— Скажи мне, что ты хочешь мой член внутри тебя, трахая тебя так глубоко, что ты будешь чувствительна еще в течение недели, — говорит Келлан. — Теперь посмотри на меня. — Его пальцы оставляют мою киску и поднимают мой подбородок, заставляя меня встретить его горячий взгляд. — Скажи это.

Без его пальцев внутри меня я чувствую себя пустой. Я хочу угодить ему, чтобы мы наконец-то смогли приступить к делу.

— Я хочу чувствовать тебя целую неделю.

— Хорошая девочка. — Он улыбается, казалось бы, он рад.

На мгновение он освобождает меня и возится со своими джинсами. Я смотрю в сторону, но шум разрывающейся обертки из фольги однозначен. Есть что-то грязное в том, как я просто стою там, купаюсь в лучах солнышка, ожидая парня, которого я едва знаю.

Я чувствую себя грязной. Сюрреалистичной. Дешевой.

И все же, я настолько возбуждена, что могу заставить себя кончить в течение нескольких секунд.

Рука Келлана скользит по моей заднице, обхватывая ее, поднимая меня.

Он берет мою губу между зубов и посасывает её, прежде чем его член погружается в меня на всю длину. Я вздрагиваю от удара боли, который мгновенно сменяется длинной волной удовольствия.

Он слишком большой. Не думаю, что смогу это вынести.

— Келлан. — Его имя извергается из моих губ в стон.

— Да, детка. Мы сделаем это медленно.

Но нет ничего медленного в том, как он продвигается глубже внутри меня.

Еще один стон с моих губ. Я никогда не была такой растянутой. Удовольствие почти невыносимо. Я должна двигать бедрами в унисон с его, но все, что я могу сделать, это вцепиться в его плечи, царапая его, держась за дорогую жизнь.

Электрические разряды проходят через меня, сталкивая меня все выше и выше к краю.

— Ты такая мокрая и тугая, — рычит Келлан, звук почти дикий, напряженный.

Он близко. Я чувствую это по тому, как он дергается внутри меня.

— Я представлял тебя так уже несколько месяцев, — говорит он.

Это делает нас сумасшедшими.

Его рука вновь двигается между моих ног и начинает ласкать мой клитор быстрыми круговыми движениями, грубыми и требовательными.

— Да, — я задыхаюсь. Мои ноги начинают дрожать от усилия, когда он внутри меня, когда он оказывает больше давления на мой клитор, и это движение посылает меня через край.

Рот Келлана душит мой крик, прежде чем он может извергнуться из моей груди, пока его член продолжает качаться внутри меня, а его тяжелые шары бьются об меня.

— Боже. — Я достигаю пика и закрываю глаза, моя голова откидывается назад. Из периферии моего разума я могу почувствовать его последний толчок и услышать его собственный крик освобождения. В какой-то момент он выскальзывает из меня, и его руки обёртываются вокруг моей талии, подтягивая меня близко к нему.

Мы молчим, пока он держит меня, пока мое сердцебиение едва замедляется.