Прикоснуться к звезде

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Лизбет прикрыла глаза, и в ее голове словно бы тысячи маленьких осколков сложились в одно большое зеркало, и в этом зеркале она увидела все в истинном свете. Так вот зачем нужен чудной позолоченный лимузин со статуэткой на капоте. Так вот почему появилась страсть к казино. Так вот почему Джафар уверял ее, что не является завзятым игроком.

— Значит, это всего-навсего представление? — выдохнула она. — Ничего, кроме показухи?

Джафар внимательно следил за ее реакцией.

— Вот именно.

— Боже… И я попалась на крючок! Какая же я дура! Этот «роллс-ройс»… — Лизбет закрыла глаза и покрутила головой, чтобы все встало на свои места. — А как же деньги, которые ты проигрываешь в рулетку?

— Принц Карим возвращает мне проигрыш. Ведь казино принадлежит ему.

Они шагали в полной тишине, оставляя глубокие следы на песке.

— Наверное, я должна была догадаться? — смущенно пробормотала Лизбет.

Его губы сложились в горькую усмешку.

— Ну, доверять ты не умеешь, — бросил он.

Его слова сильно ранили молодую женщину.

— Но признай, что играл ты великолепно! — воскликнула она возмущенно. — Твое лицо мелькало в прессе на протяжении многих месяцев. Любимая тема журналистов — твой экстравагантный образ жизни.

— Но ты ведь узнала меня задолго до того, Лизбет. И все же решила поверить в эту газетную чушь. Не правда ли?

— Нет, я видела все своими глазами. Как в это было не поверить? — горячо запротестовала она. — Считаешь, я не должна доверять собственным глазам?

— Я же просил тебя…

— А я просила тебя не играть!

— А я говорил, что скоро это закончится.

Ну вот, опять они ссорятся.

— Да, да, после дождичка в четверг! Ты не меняешься.

— Как и ты, Лизбет, — горько покачал головой Джафар. — Ты до сих пор сомневаешься.

— Ну вот, опять ты меня обвиняешь…

Он схватил ее за плечи и потряс.

— Нет у нас времени на споры. Ты должна нам помочь.

— Да конечно, я вам помогу! — выпалила Лизбет. — Знал бы меня лучше, не сомневался бы!

Джафар прикусил язык, чтобы очередное возражение не разрушило их договоренность.

— Тогда начнем.

Всю следующую неделю Лизбет вела жизнь избалованной любовницы Джафара аль-Хамзеха. Он брал ее с собой в дорогие магазины, где они буквально швырялись миллионами, покупая молодой женщине шикарные эксклюзивные наряды и драгоценности. Лизбет посещала роскошные косметические салоны и каждый день делала укладку. Брала уроки управления яхтой. Джафар даже арендовал для нее лимузин.

Это днем. Ночью они тоже были заняты. Теперь оба почти до рассвета сидели в казино, проигрывая немереные суммы. И Лизбет была намного активней Джафа.

Репортеры ходили за ними по пятам, непрестанно щелкая затворами фотокамер. Как следствие, с утра в газетах и журналах появлялись новые снимки с броскими заголовками, осуждающими подобное поведение. Журналисты брали интервью даже у барменов, которые охотно рассказывали, сколько шампанского и мартини было выпито. Очевидно, хорошенькая актриса решила окончательно разорить шейха.

Конечно, журналистам удалось разнюхать, что любовники познакомились еще в Лондоне. И что именно Лизбет порвала с Джафаром. Сообщалась каждая подробность их отношений, какую только удавалось раздобыть репортерам. И даже история с квартирой на Примроуз-Хилл.

Скандал все разрастался и разрастался. Утверждали, что Лизбет за свою благосклонность потребовала знаменитую коллекцию драгоценностей. Другая газета предположила, что Джаф за бешеные деньги договорился с Масудом аль-Бади, чтобы тот пригласил в фильм посредственную актрису, лишь бы та оказалась в Баракате. А еще одна газета заявила, что статуэтка на «роллс-ройсе» — это миниатюрная копия самой Лизбет.

В дворцовых покоях разместились семеро мужчин. Они сидели на подушках около шумящего фонтана, который заглушал их и без того тихую беседу. Там собрались принцы Бараката — Омар, Рафи и Карим. К ним присоединились советники — Хашем аль-Макин, Ариф аль-Рашид, Джафар аль-Хамзех. Присутствовал также самый старший из них — великий визирь Назех аль-Раджулу Даулати.

— Итак, мы вышли на его след, — резюмировал Омар.

— Лишь предположительно, — сообщил Хашем. — Напомню, что расследование мы вели осторожно, стараясь не раскрыть нашего агента противнику. Оказалось, что телефонный номер, который незнакомец дал Лизбет Рейн, зарегистрирован на имя некой Римы Бокари. Она живет в районе Факри.

— Факри! И у нее имеется мобильный телефон? — воскликнул Рафи.

— Вот именно! На наш запрос ответили, что у женщины есть вдовая дочь по имени Афра аль-Хазия. Говорят, эта женщина является любовницей одного должностного лица. Пока все, но слежка продолжается. И недавно нам сообщили, что возле ее дома засекли мужчину.

— И кто это был?

Советник выдержал паузу, затем произнес:

— Ядет аль-Наяз.

Это имя оказало одинаковое воздействие на всех присутствующих. Они переглянулись и стали перешептываться. Потом повисла тишина, и был слышен только плеск воды в фонтане.

— И насколько это точные сведения? — спросил Карим.

— Не очень точные, повелитель. Его видели рядом с домом женщины. Он выходил из потайной двери, ведущей в ее сад.

— Репутация у него всегда отдавала душком, — сказал Рафи. — Насколько я знаю, он постоянно рыскал неподалеку.

— Он был советником отца еще задолго до того, как родились мы, правда? — уточнил Омар. Он повернулся к великому визирю. — Что ты можешь сказать о нем, старейший?

Какое-то время старик молчал, собираясь с мыслями.

— Ядету аль-Наязу, должно быть, сейчас лет семьдесят. Как вы знаете, он происходит из семьи, которая веками враждовала с правящим семейством, Кураши. Сорок лет назад отношения между кланами были более напряженными, чем сейчас. Ядет был признанным лидером Наязов. Думаю, именно по настоянию Низами аль-Мулка, моего предшественника, ваш отец назначил его советником. В то же время было осуществлено еще несколько назначений в попытке урезонить Наязов и убедить их, что нет никакой причины для вражды. Я всегда подозревал, что Низами не был удовлетворен этим экспериментом. Он советовал вашему отцу никогда полностью не полагаться на советы Наязов, никогда не давать им абсолютной власти ни над чем.

Вот почему Ядет аль-Наяз был назначен на административный пост — эта должность далека от политики. Он стал главой дворцового персонала и занимал эту должность до смерти вашего достойного отца. После вашего воцарения он занял аналогичную должность во дворце Халимах.

Дворец султанши Халимах был местом, где располагались государственные органы Бараката.

Омар пригладил бородку:

— Что ж, он оказался в нужное время в нужном месте. Когда мать Джелала пришла во дворец с просьбой об аудиенции, вполне возможно, его тоже позвали.

— И у него был вполне сформировавшийся мотив, — добавил Карим. — И средства, и возможности.

— Сможет ли мисс Рейн узнать его? — спросил Омар.

— К сожалению, ни одной фотографии Ядета не сохранилось, словно бы по случайности, — заметил Джафар.

— Что же, как рабочая эта гипотеза вполне подходит, — согласился Омар. — Будем надеться, что на этом карьера злодея и закончится. Кажется, Джаф и мисс Рейн подготовили отличный план по его захвату. Когда вы готовы приступить?

— Сейчас самый подходящий момент, — ответил Джафар.

В тот самый вечер, на который было назначено проведение операции, Джаф и Лизбет лежали в спальне, в доме Гази, глядя на залив. Они отдыхали после бурного секса, тихо обсуждая предстоящее дело.

— Вражда племен? — удивленно повторила Лизбет.

Джаф кивнул:

— Это единственное объяснение его поступка. Вражда между семьями Наязов и Кураши продолжалась столетиями. Только представитель Наязов способен разработать план, направленный против правящей династии, да еще такой долгосрочный. Когда Джелал отказался выполнять его очередной умело подготовленный ход, Ядет тут же начал готовить другой. Очевидно, у него прирожденный талант интригана.

Этот разговор действовал Лизбет на нервы.

— И к чему бы привели его усилия? Что бы он стал делать с опороченным советником принца? — спросила она в недоумении.

— Ну, этого он не добьется, уж поверь. Вот ты можешь оказаться в опасности. Пожалуйста, будь осторожна. Не пытайся манипулировать Ядетом, используя полученные о нем сведения. Если он станет подозревать тебя, все только усложнится и мы его не разоблачим. Пусть откупится от тебя, и все. Дальше — наше дело. Обещаешь?

Она тяжело вздохнула.

— Ладно.

Джафар поцеловал ее.

— Готова?

Пару часов спустя эти двое уже склонились над своим любимым игровым столом. Они проиграли все, что у них было с собой. А Лизбет, очаровательная, как никогда, заставляла Джафа продолжить игру: «Это же последняя попытка побороть судьбу, дорогой!»

В ярком, блестящем золотом платье Лизбет выглядела потрясающе соблазнительно. Оно обтягивало ее стройную фигуру, а сзади шел разрез до самых колен и даже чуть выше. Чулки отсутствовали.

Лизбет была буквально обвешана драгоценностями, и это бросалось в глаза. Золотые цепочки весело позвякивали на руках и ногах. А на груди сверкало изысканное колье.

Ее зеленые глаза возбуждено горели, гладкая загорелая кожа блестела от пота.

— Поцелуй меня на удачу, — попросил Джафар, ставя все фишки на двадцать два. В черном смокинге, в белом бурнусе, волнами спадавшем с плеч, он выглядел как распутник девятнадцатого века.

Его взгляд был способен растопить ее сердце.

— Поцелуй меня, — приказал он, когда металлический шарик покатился, подпрыгивая в лунках.

И в этот день удача была не на его стороне, как ни старался он поймать ее. Но Джафар продолжал упорные попытки. Все за столом знали, что он выжат как лимон, у него не осталось ни копейки, поскольку любовница вытянула все до последнего.

— Я не знаю, как мы доберемся домой, — пригрозил Джафар, но Лизбет лишь равнодушно махнула рукой и подняла бокал с шампанским:

— За нашу победу!

Он наклонился, схватил ее в объятия и при всем честном народе поцеловал. Позади них крутилось колесо рулетки.

— Поцелуй же меня, дорогая, — прошептал Джафар, — и скажи, что любишь.

Он всего лишь играет, напомнила себе молодая женщина.

— Я люблю тебя, — выдохнула она.

Его чувственные губы встретились с ее, и оба закружились в вихре страсти.

— Я люблю тебя, — тихо сказал он, подняв голову.

Позади них раздался дружный вздох толпы. Тут они словно бы вспомнили, где находятся, и отошли друг от друга.

— Двенадцать, — провозгласил крупье.

— Не-ет! — в отчаянии простонала Лизбет.

Джаф молчал. Но она почти физически ощущала его решительный настрой.

«Распутник» бросился к столу и разметал по всей поверхности несчастливые фишки, которые полетели в разные стороны. Люди шарахнулись от него.

Джаф пробурчал под нос проклятие и допил из бокала золотистое шампанское.

— Так, — угрюмо сказал он, стукнув кулаком по столу. — Это конец. Идем.

Он схватил молодую женщину за руку и потащил к выходу. Но Лизбет вывернулась и рассмеялась.

— Ты не можешь уйти! — выкрикнула она. — Удача вот-вот придет к нам, а мы от нее отвернемся? Двенадцать — это почти двадцать два, разница всего в десятку. Еще одна попытка, Джаф.

Он сопротивлялся, она просила. Другие игроки неловко пятились назад.

— Давай же! — кричала Лизбет. — Ради меня. Еще одна маленькая попытка.

Кажется, Джафар начал раздражаться.

— Нет, — отрезал он. — Это была последняя. Тебе придется продать одну из твоих побрякушек, если желаешь играть дальше, дорогая. — И он дотронулся до изумрудной сережки в ее ушке.

Персонал шушукался, пытаясь найти способ утихомирить буйную парочку, не применяя жестких мер. К ним медленно приближался вышибала. Конечно, советник принца — важная персона, однако в таком состоянии…

— Я не знала, что ты трус! — выкрикнула Лизбет. — Я думала, ты любишь приключения!

— Тише, — стал уговаривать ее Джафар. — Дорогая, не устраивай скандал. Скоро мы пойдем домой.

— Я никуда не пойду! Я остаюсь здесь! Так ты собираешься играть или нет?

— Нет, — решительно заявил Джаф. — Теперь мне придется залезать в карман к брату. А все из-за тебя, малышка. Ты обчистила меня.

Рот и глаза Лизбет открылись.

— Это я тебя обчистила? Я?! Да как ты смеешь?!

Сотрудники казино подходили все ближе. Истерические нотки в голосе Лизбет предупреждали их о надвигающейся буре. Лизбет Рейн, прежде такая веселая и добрая, начала верещать, как старая кухарка или торговка на рынке. Голос ее то звенел, то скрипел, а в зеленых глазах горел огонь ада.

— Мисс Рейн, — тихо проговорил крупье, рискнув взять ее за локоть.

— Убери от меня свои руки! — закричала актриса, так лихо махнув рукой, что всем на мгновение посчастливилось лицезреть ее обнаженную грудь, вынырнувшую из глубокого выреза. Толпа разом выдохнула.

Лизбет все еще вопила, когда ее и Джафа вывели под белы руки из зала, но и в холле она не утихомирилась.

— И не вздумай ходить за мной! — крикнула женщина Джафару. — Ты видел меня в последний раз! — И с этими словами пулей вылетела из казино.

Джафар аль-Хамзех хмурым взглядом проводил Лизбет, поправил сбившийся бурнус, кивнул служащим казино и размеренной походкой направился вслед за возлюбленной.

На другом конце провода отозвался мужчина, голос которого Лизбет узнала:

— Запоминайте адрес, по которому вы тотчас же приедете.

Она кивнула водителю лимузина, которым был советник Ариф аль-Рашид.

— Угол у рынка Крафтс. Там меня будут встречать, — сказала ему Лизбет, и машина тронулась с места.

Пока все шло по плану.

— Есть одна маленькая просьба, мисс Рейн, — говорил ей Ядет аль-Наяз. — Не будете ли вы так любезны набрать номер Джафара аль-Хамзеха и попросить его приехать сюда?

Его голос был полон наглого презрения.

— Это еще зачем? Шутите?! Не собираюсь я ему звонить! — воскликнула она. Ее притворный гнев был неплохим прикрытием нарастающей паники. Что он там еще задумал?

— Боюсь, вам придется согласиться. Ваша награда напрямую зависит от этого.

— Но мы так не договаривались. Джафару не обязательно знать, что я его предала.

Лизбет болтала без умолку, лишь бы оттянуть время, лишь бы понять, что на уме у Ядета.

— К сожалению, это необходимо. Чтобы добиться максимального эффекта, ему придется пройти и через это. Предательство любимой женщины — что может быть хуже для восточного мужчины? Звоните, мисс Рейн.

— Нет, — уперлась Лизбет.

За себя она не волновалась. Как-нибудь выкрутится. Но заманивать в ловушку Джафа? Этого еще не хватало! Ни одна любящая женщина не подвергнет любимого такой опасности!

Ядет нахально ухмыльнулся.

— А ты знаешь, как торговаться. — И он кивнул молодому человеку, который был, очевидно, его сыном. Через пару минут тот принес серебристый кейс, доверху набитый долларами, Лизбет с трудом сдержала возглас удивления.

— Тут миллион долларов, мисс Рейн. Он принадлежит вам.

Пусть так. Но она не сдаст позиции.

— Они не фальшивые? — поинтересовалась цинично актриса.

Ядет склонил голову в знак уважения.

— Убедитесь сами.

Она подошла, взяла одну пачку, перелистала банкноты. Все новенькие и явно не фальшивка.

— Но что мне с ними делать? Что обо мне подумают люди в этой стране? Доллары? Где можно их поменять в таком количестве? — Она намеренно тянула время.

— Все уже устроено в лучшем виде, — заверил он ее. — Звоните же!

Лизбет долго колебалась, рассматривая свой мобильник и крутя его в руках. Секретные службы слышат сейчас каждое их слово. Ничего, что-нибудь непременно придумают. Она вздохнула и решилась.

— Ну, ладно! — Молодая женщина вскочила и заходила по комнате. — Только это нечестно, так и знайте!

— Какая сентиментальность, мисс Рейн. Правда, надо вам сказать, жизнь редко бывает честной. Справедливое воздаяние мы получим только на небесах.