Прими как есть (СИ)

Глава 28

Он поступил на совсем хорошо. Нет, не так. Он поступил плохо. Но так велели ему инстинкты. Пошёл у них на поводу. Осознавал ли? Естественно. Так же как и в тот раз, когда пришёл в тот бассейн. Чтобы что? Ведь не планировал. Но желание вспыхнуло моментально. Как щелчок пальцами. И всё. Завеса перед глазами. И инстинкт. Нечеловеческий. Грязный. Нечестный.

И сегодняшний день не стал исключением. Стас просто пошёл на поводу у своих желаний и упрямого чувства собственности.

Не его. Он прекрасно осознавал, что рыжая НЕ ЕГО. Но где-то глубоко под рёбрами поселилась уверенность, что всё это временно.

Поэтому, увидев в ярко освещенном коридоре этого недоумка…

Ноги сами понесли его следом.

Учебный день был в самом разгаре. Толпы студентов создавали такой фон, что даже собака не услышит чего-то, что могло бы её побеспокоить.

Тёма…

Стас произнёс про себя имя её дружка, и против воли скривился. Будто распробовал его. Отвратительное послевкусие.

Что этих двоих связывает? Друзья?

Да хер там!..

Холодный пока ещё зрячий, и не мог не заметить, как этот урод смотрел на Тину. На друзей так не смотрят.

Да и какая на хрен дружба? Он никогда не верил в дружбу между мужчиной и женщиной.

Так что…

Тина, лучше бы тебе держаться подальше от него.

И от меня, как ни странно.

Поэтому, Холодный со спокойной душой зашёл следом за этим Тёмой. И запер туалет на щеколду.

И его не терзали сомнения, когда он счесывал корочки на костяшках об лицо этого придурка. Когда бил, наслаждаясь тем, как лопалась от его ударов кожа на губах у недоделанного спасителя…

Кого он вчера спасать, блядь, собирался?

Он и себя-то защитить не может!

Олень.

Да… потом этот валенок может говорить, что его подвёл эффект неожиданности. Но всё это такой детский лепет, если честно.

— В следующий раз, — склонившись над поражённым оппонентом, Стас притянул его за грудки, — я сломаю тебе руку. И лицо. Ты понял меня? — но дождавшись от Артёма только сдавленной усмешки, резко оттолкнул парня от себя.

Подошёл к умывальнику, сполоснул руки и провёл влажными ладонями по своему лицу. Снимая с него напряжение и цепляя привычную маску. Затем пальцами провёл по тёмным, почти чёрным волосам и снова посмотрел на Артёма. Тот, облокотившись на руки отполз к стене и сплюнул на пол сгусток крови.

— Держись от неё подальше, — процедил Стас, закручивая вентиль с ледяной водой, — защитник.

— Ну, сколько можно, Стас? — насупив свои идеально уложенные брови, Лерка достала аптечку и села на мягкий и пушистый ковёр в ногах у Стаса. — Тебе не жалко свои руки? Я уже устала их обрабатывать…

— Тебя об этом никто не просит, — уставившись на картину, что висела в изголовье Леркиной кровати, он довольно хмыкнул. — Тебе и правда нравится эта мазня? Что за дерьмо, Баранова? Неужели это можно назвать искусством?

Его раздражали эти картины, которые Лерка вешала на стены в своей фешенебельной квартире, купленной папочкой за ворованные деньги из городского бюджета. Она ошибочно называла это современным искусством. До смешного.

— Ты ни черта не понимаешь, Стасик, — фыркнула девушка, и недовольно поджала подбородок, — что ты предлагаешь, чтобы я здесь Джоконду повесила?

— Полное название картины — "Ritratto di Monna Lisa del Giocondo". «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо». И это в любом случае лучше, чем то, что висит сейчас… будто говно по холсту размазали…

— Заткнись лучше, — произнесла раздражённо и подняла голову, чтобы посмотреть на, что он назвал говном… — Ты просто ещё духовно не дорос до этого.

— Ну, конечно. — Кивнул и, наконец, оторвал взгляд от "искусства". Почувствовал её прохладные пальцы на своём запястье. — Скажи мне, Баранова? — привлёк её внимание, и девушка заглянула в чёрные глаза. — Тебе заняться больше нечем? Зачем возишься со мной?

— Раньше ты таких вопросов не задавал, — её брови слегка дрогнули, — с каких пор тебя это так волнует?

— С этих. — глядя на то как она осторожными движениями принялась обрабатывать костяшки на его кулаках. — Я ведь никогда не просил тебя делать это?

— Ты знаешь, что такое забота, м? — не глядя ему в глаза.

— Но ты мне не мать, — ответил не задумываясь.

— И слава Богу, — надавила на лопнувшую кожу сильнее необходимого. Удовлетворённо поджала губы, когда парень тихо зашипел.

Ему это одновременно и нравилось, и нет. Порой он чувствовал себя обязанным. Будто был что-то должен ей за эту "заботу". Но это чувство быстро уходило, когда в голове селилась мысль, что это ЕЁ выбор. Он никогда Лерку не просил ни о чём подобном. Это её желание.

Даже сегодня они случайно пересеклись с ней на парковке. Она увидела его руку, перетянутую носовым платком и предложила свою помощь. А он не стал отказываться. Почему нет?

Буквально на днях он провел с ней бурную ночку. Был настолько пьян, что по утру не сразу понял, где он находится. А подняв голову и увидев это "современное искусство" над кроватью, сразу догадался: Баранова.

— Стас, — ворвавшись в размеренный поток его мыслей, Лера снова перевела на себя внимание.

— М? — посмотрел на девушку сверху вниз.

— Почему мы не можем быть вместе? Официально? — она действительно не понимала, что с ней не так? Или с ним? Потому что они идеально подходили друг другу. ОНА так считала.

— Блядь, Лер, — подвёл глаза к потолку, цвета слоновой кости, — не начинай, а. Давай не будем об этом?

Только этого не хватало. Опять эта старая песня…

— Почему? Просто… я не понимаю, что в этом такого? Я же ничего не требую сверхъестественного. В чём проблема? Ты что, боишься, что я затяну ошейник на твоём горле?

Стас отвёл взгляд, всматриваясь в то, как её руки бережно касаются тех мест, которые продолжали кровоточить. И… слова терялись, не доходя до губ. Застревали где-то на уровне гортани.

Что ей сказать?

Что у них просто секс? Что он приходит к ней тогда, когда ему нужна элементарная разрядка? Что с помощью её тела он снимает с себя напряжение?

Он мог всё это произнести вслух. Ведь она заслужила…

Но почему-то язык не повернулся.

— Я не хочу это обсуждать, Лер, — одарил девушку снисходительным взглядом.

— Ну, конечно, — прыснула, кривя губы, — кто бы сомневался…

И правда.

Замолчав, Лера довела дело до конца. Обработав и замотав его кисть, она сложила всё обратно в аптечку и вышла из комнаты. Ушла на кухню, чтобы сделать для них обоих кофе. Сама не заметила, как её губы мелко задрожали, а в носу появилось неприятное жжение. Замерев, девушка спилась ладошками в столешницу и замерла. Опустила голову и задышала глубоко, чтобы не расплакаться.

Ну, почему всё так сложно?!

Она зажмурилась, чтобы не расплакаться. Нельзя. Никто не должен видеть её слёз. Никогда. Тем более — он.

Дыхание прервалось, когда Лера услышала позади себя тихие и неторопливые шаги. Пальцы впились в мраморную столешницу сильнее. Побелели от напряжения. Глотка вся покрылась тонкой коркой льда. Почти больно.

Больно, когда его руки легли на округлые бёдра. Больно, когда его пальцы провели ровную дорожку вдоль её позвоночника. Больно, когда надавили на лопатки, безмолвно приказывая наклониться вперёд. Больно.

Его руки неторопливо задрали до талии короткую кожаную юбку и так же неторопливо стянули по бёдрам тонкие капроновые колготки. Вместе с трусиками. Она вздрогнула, когда тёплые пальцы коснулись её там. Открыла рот, позволяя воздуху легче проскальзывать в лёгкие. Глаза распахнула, когда Стас осторожно раздвинул складочки, а затем, смочив фаланги слюной, медленно ввёл их внутрь.

— Нам же и так хорошо, Лер. — вводя глубже и мурлыкая у неё над ухом, — ну, зачем всё усложнять, м?

Суббота.

Это был не совсем его уровень. Не ниже среднего, но что-то к этому приближённое.

Впиваясь ладонями в металлические перила, Стас осматривался в поисках той, ради кого он сюда притащился. И ему здесь, откровенно говоря не нравилось всё. От интерьера, до людей. Не его контингент, скажем так.

— Я взял нам что-то вроде бренди, — Никита протянул Холодному стакан с местным пойлом. Стас искренне надеялся, что они этим не отравятся.

— Думаешь, палево? — спросил, рассматривая тёмную жидкость. Опустил туда нос, принюхиваясь.

— Утром узнаем, — стукнувшись своим стаканом о стакан друга, Никита опрокинул в себя то, что здесь назвали бренди. Зажмурился на пару секунд. И широко улыбнулся, — вроде ничё!

Стас тоже выпил содержимое и, слегка скривившись, потянулся к столу и схватил с блюдца дольку лимона. Снова подошёл к перилам и сверху посмотрел на толпу, желающих отдохнуть после трудовой недели.

— Они точно сюда придут? — спросил у Никиты и покосился на большую надпись на барной стойке: "Богонга". Клуб на среднего класса. В разы дешевле, чем их излюбленный, но радовало хотя бы то, что и здесь старались строго следить за всяким пьяным быдлом. На входе есть охрана, которая так же тщательно сортирует людей на тех, кому можно, а кому нельзя…

— Ну, если только они не передумали… — задумчиво произнёс Никита, опуская взгляд на наручные часы.

Стас очень надеялся, что не передумали.

По словам Никиты, он перехватил подружку Тины возле магазина. Совершенно случайно… Заговорил, спросил о том, как у неё дела и о том, не хочет ли она вместе где-нибудь потусить. Но девчонка отказалась, ссылаясь на то, на выходные у неё уже есть планы. Она вместе с подругой собиралась в клуб. И, как можно было догадаться, этой самой подружкой была Тина. Никита предложил ей свой вариант, но девушка отказалась, ссылаясь на то, что ценник там запредельный. И упомянула, что они пойдут в "Богонга". Здесь, конечно, попроще, на Стас ни секунды не сомневался в том, что в эту субботу он тоже посетит сие ночное заведение.

Снова и снова всматриваясь в посетителей, он искал, конечно, шикарные рыжие волосы. Но прошёл по меньшей мере час, а её всё не было.

— Вот она! — резко пробасил над ухом Ник, и Стас тут же проследил за рукой друга. — За маленьким столиком!

Холодный увидел блондинку. Кажется, Татьяна. Обвёл нетерпеливым взглядом всех, кто находился в радиусе пяти метров и разочарованно вздохнул:

— А вторая? Рыжая где?!