Прими как есть (СИ)

Глава 79

В этот момент лицо его перестало казаться восковой маской. Потемневший взгляд снова изменился, и Кристина неосознанно потянулась вперёд. Сдвинулась к краю сиденья, приближаясь, и задерживая взгляд на густых чёрных ресницах Стаса. Таких длинных и пушистых. Они делали его глаза особенно красивыми. А ведь раньше она никогда не задумывалась над тем, что карие глаза могут быть красивыми. Но не сейчас. И… как же обманчива внешность! Что скрывается за этими глазами? Что таится за их глубиной? Казалось, что целое море боли и обиды.

Он смотрел на неё, слегка наклонив голову, словно задумался о чём-то. Даже не моргал. Просто… погружался. Нырял, заполняя собой. Обживался.

— Мы должны это всё закончить, Стас, — сухо сглотнув, Кристина тяжело вздохнула. — Ты же сам это чувствуешь?..

Не шевелясь, он дёрнул уголком своих губ. Его взгляд нежно коснулся её рта, а затем так же нежно и неторопливо прошёлся по остальным чертам, отмечая блеск в глазах. И то, как подрагивали её ресницы. Её тушь слегка размазалась, а помада на губах была почти съедена.

Как бы он хотел отмотать всё назад. В самое начало. Вот именно сейчас. Просто… остаться в тот вечер дома и избежать той встречи. Возможно, это был просто не его день. И не её, судя по всему. Вспомнился тот кипяток на его брюках, вспомнился испачканный рюкзак в столовой, утерянный ею кошелёк. То, как подвозил Тину в поликлинику, когда она едва ходила. И то, как принимал душ у неё дома… испуганное и шокированное лицо, когда она увидела его голым в своей ванной. Очень многое. Плохого — больше.

И все эти картинки пролетали перед глазами. Так, словно он проживает последние секунды. С ней. Будто через мгновение всё потеряет. Всё это превратится в пыль. В прах, развеянный ледяным предновогодним ветром.

— Я так много чувствую, Кристин, — грубоватые черты лица смягчились при этих словах.

Стас медленно поднял руку и, коснувшись большим пальцем её подбородка, провёл ровную линию, очерчивая безупречные полные губы рыжей.

— У меня башка взрывается, — говорил, и чувствовал как по спине расползается липкий чёрный холод. Страх. Что его не услышат. Так же, как и он не слышал. И, возможно, не слышит до сих пор. Хотя, видит бог, он хочет! И всеми силами старается. Не наломать дров. — Как думаешь, что-то изменится, если я буду говорить?

— Что говорить? — непонимающе мотнула головой, и Стас тут же убрал руку от её лица.

— Всё, — желудок болезненно сжался. — Всё. — Повторил, и сделал вид, что улыбнулся. — Так много всего…

Кристина онемела на минуту. Долго смотрела на то, как двигается его нижняя челюсть. Как шевелятся крылья носа. Чувствовала его тяжёлое дыхание на своей коже. И слышала, как бьётся собственный пульс, вызывая гул в барабанных перепонках.

Сглотнув ком в горле, девушка медленно сдвинулась обратно. Вжалась спиной в кожаную обивку сиденья и, не отрывая от него взгляд, кивнула на свободное место рядом с собой. И он всё понял с первого раза. Кивнул и отвернулся. Глухой щелчок оповестил её о том, что замки были разблокированы.

Кристина задержала дыхание, когда Стас, распахнув свою дверь, неторопливо вышел из машины, оставляя её на минуту одну. Бросила небрежный взгляд на дверь со своей стороны и… поймала себя на мысли, что сбегать уже не было смысла. Да и желания.

Обернулась, глядя на то, как из своего авто вышел Никита. В его руках была её куртка, которую они с Таней оставили в салоне. А на локте висела Кристинина сумочка. Он подошёл к Стасу и, заглядывая тому в лицо, что-то спросил, а затем передал ему вещи. Следом за Никитой из машины выскочила Таня. Стремительно прошагала мимо парней и, бросив на Холодного уничижительный взгляд, направилась к автомобилю, где сидела Крис.

Кристина открыла дверь, и Таня, увидев, что подруга сидит позади, рванула к ней.

— Всё в порядке? — взвинчено поинтересовалась, оказываясь лицом к лицу с Тиной. — Он ничего не сделал? Придурок…

— Да, — Крис уверенно кивнула, — всё нормально, Тань. Спасибо, что приехали.

— Ты знаешь, судя по реакции Никиты, мне стало всё понятно. От пьяного Холодного жди беды. Что этот козлина думает вообще?! Он вообще без царя в голове?! Убить мало! — зашипела блондинка, внимательно оглядывая Кристину.

— Никите нужно его забрать, и отвезти домой. — Тина оторвала бёдра от сидения и, потянувшись вперёд, вынула запасной ключ из зажигания. Передала его Татьяне, — у него, кажется, что-то случилось. Он не совсем в себе…

— Мне кажется, что он всегда не в себе! — Таня засунула ключ в карман своего пальто.

Что правда, то правда…

— Можно? — Татьяна вздрогнула, когда голос Холодного прозвучал у неё за спиной. Слишком громко.

Девушка выпрямилась и, крутанувшись на сто восемьдесят, схлестнулась взглядом с причиной сегодняшних (и не только) бед. Дёргано стряхнула светлые пряди с лица и, задрав голову выше, вопросительно выгнула брови.

— Кристина идёт домой. Одна. А ты, — она ткнула тонким пальцем ему в грудь, — едешь домой, Холодный. Никита тебя отвезёт.

— Как скажешь, — ехидно ухмыльнувшись, Стас сделал шаг сторону и ребром ладони разрезал воздух, галантно уступая Татьяне путь.

— Клоун, — тихо проворчала себе под нос блондинка.

Отошла от машины, тут же хватаясь за протянутую Никитой руку. Оглянулась назад в ожидании Кристины:

— Идёшь?

— Пять минут, — отрезал Стас, вставая напротив открытой двери. — Дайте нам пять или десять минут. — небрежно произнёс перед тем как склониться, чтобы сесть рядом с Тиной. И тут же посмотрел на рыжую, которая, казалось, уже готова была выскочить из машины. — Позволишь?

Нерешительно, но она кивнула. Отодвинулась к противоположной двери и забрала свои вещи, протянутые Стасом. Сложила их на коленях и нервно поправила волосы. Этот… всепроникающий взгляд и запах… окутывали тело могильным холодом, словно одеялом. А уже через секунду холод растворялся, словно туманная дымка с первыми лучами солнца. И этот раздрай едва ли мог сыграть ей на руку. Это лишь усугубляло положение. Выводило из равновесия, и им обоим приходилось балансироваться на краю пропасти.

Он даже не стал пытаться лечь ей на колени, как хотел ранее. Понял, что вся эта возня только отнимает время. И вновь завяжет узел на языке. Поэтому, просто положив руку на своё бедро ладонью вверх, стал ждать. Ему показалось, что воротник рубашки душит. Стягивает глотку с каждой секундой всё крепче. И так до тех пор, пока маленькая и аккуратная ладошка не легла поверх его.

Стас улыбнулся. Посмотрел на рыжую и, игнорируя мерзкий озноб, гуляющий по спине, спросил:

— Помнишь тот кошелёк? — опустил взгляд, рассматривая их сцепленные пальцы. — Который ты потеряла?

— И? — не понимала связь. При чём тут кошелёк?

А ему просто было интересно. Любопытство и только.

— Он что-то значит для тебя? Почему ты так переживала из-за его потери? — сжал её пальцы крепче в попытке унять мелкую дрожь.

Кристина пожала плечами. Но не увидела ничего предосудительного в этом вопросе. Да и, не секрет это вовсе. Покосилась через окно на две стоящие неподалёку фигуры: Таня и Никита. Вздохнула, чувствуя себя в безопасности, и перевела взгляд на Холодного.

— Этот кошелёк мне подарила сестра. — Произнесла ровным тоном.

— М, — он кивнул, принимая её ответ. Задумался на несколько секунд. А потом снова спросил: — Так, она же и новый тебе могла подарить? Там же не было ничего ценного…

— Это не Лиля, — Кристина почувствовала лёгкую горечь во рту, — у нас была младшая сестра. Стеша. — Произнесла имя сестрёнки с такой нежностью, что даже у Стаса сердце защемило. Кивнул, а она продолжила: — Это её подарок. Внутри хранится рисунок, который она нарисовала для меня…

Сглотнув неприятный осадок, Кристина снова посмотрела на Холодного. И ей показалось, что мурашки, до этого семенящие по телу, забрались ей в самую глотку. Если бы кто-то сказал, что она будет делиться чем-то подобным со Стасом, она бы рассмеялась в лицо этому человеку.

А теперь? Что теперь?

— С ней что-то случилось? — поразмыслив, понял, что это вполне логичный вопрос. Потому что не видел никакой младшей сестры, когда приезжал к ней домой. И не слышал ничего в разговорах.

— Она умерла. — Произнесла, опуская голову. — Она болела.

Стас тихо пропихнул по горлу ком и, отвернувшись, почувствовал как что-то кольнуло за пазухой. Стыд? Совесть? Раскаяние?

Он не знал.

Но рука сама собой расслабилась, а большой палец нарисовал на её ладони маленький круг. Не находя слов, смотрел через стекло на тёмную арку между домами. Стеклянный и отрешённый взгляд застыл на этой чёрной дыре, а вспышка боли заставила его задержать дыхание.

Он мудак. Безусловно. И сейчас лишний раз убедился в этом.

И всё, что с ним происходит — заслуженно. Он заслужил то дерьмо, в котором тонет не первый год. С самого детства. Должно быть, все проявившиеся с возрастом черты были заложены в нём на генном уровне? Просто жизнь заранее знала, каким ублюдком он вырастет, и потому душила. Затягивала узел на его глотке, словно обматывала пуповиной, которая не смогла задушить его при рождении.

— А ты? — голос Кристины вернул его в реальность. Стас повернулся. Посмотрел в глаза, в которые ему никогда не было стыдно смотреть. — Ничего не хочешь мне рассказать?

А сама ловила себя на мысли: пусть расскажет. Хоть что-то, что могло бы его реабилитировать в её глазах. Признала: она хотела этого. Приняла: он не так безразличен ей, как хотелось бы.

— Хм, — как-то горько усмехнулся, — что ты хочешь услышать? То, что я мудак? Я мудак, Тина. Признаю это…

— Не это, — мотнула головой, и вытянула руку из его цепких и горячих пальцев. — Твой отец, — несмело, но с искренним интересом. — Какие у вас отношения?

— Ах, это? — Стас тихо рассмеялся, понимая, что Тина метит точно в цель. Болезненная точка, больная мозоль. Язва. Гнойник. Сочащийся и зловонный. — Мой отец. Мой. Отец. Знаешь, я ведь не раз ловил себя на мысли, что никогда не стану таким как он. Я реально верил в это. Но, видимо, ошибался. — Перевёл дыхание, размышляя над тем, с чего начать. И боялся, что не сможет вовремя остановиться. Но он говорил, и, как ни странно, становилось легче.

— Ты так говоришь, будто он какой-то монстр. — Кристина невольно скривила губы, но тут же осеклась. Она ничего не знает о его отношениях с отцом, чтобы осуждать его.

— Ну-у… — протянул Стас и незаметно придвинулся ближе к рыжей. Её тепло стало таким… необходимым. — У него свои взгляды на воспитание, Тина. Особые методы. И, скажем так, они не всем нравятся. — Уголок его губ дрогнул.

Слушала и невольно представляла его папу. Холодный и безжизненный взгляд. Сжатые губы, ровная осанка и широкий шаг. Превосходство. Пожалуй, это самое подходящее слово для этого мужчины. И Стас, как сын своего отца, имеет схожую энергетику. Но в силу своего возраста, ещё не настолько заматерел.

— Значит, я была права? — Поняла в ком таится корень зла. Она не хотела произносить это вслух. Вышло совершенно случайно. Это то, что они и так знали без каких-либо пояснений.

Стас развернулся к рыжей всем корпусом. Медленно и осторожно поднял руки, обхватывая её лицо и приближаясь так, чтобы почувствовать тёплое дыхание на своей коже. Смотрел в глаза, шумно выдыхая.

— Ты всегда права, — надсадно усмехнулся. — Боюсь, что наговорю тебе лишнего, Тина. Будет так много компромата… Тебе оно не нужно…

Она открыла рот, чтобы опровергнуть его слова, но Стас перебил её. Прижался губами к её губам, и на миг растворился в этом детском поцелуе. Осознавая, что этот вечер может спокойно претендовать как на звание самого дерьмового за последние несколько лет, так и на звание лучшего. Потому что он не помнит, когда такое было. Безысходность, растворённая в надежде, и заправленная горечью.

Кристина положила свои руки на его, и вытянулась стрункой. Но не отпрянула и не попыталась оттолкнуть. Будто просто приняла это. Как данность.

— Поеду-ка я домой, — прохрипел Стас, отрываясь от её губ, — и ты… Я снова испортил твой вечер.

Мне не привыкать. Подумала, но тут же осекла себя.

Сгребла в охапку свои вещи и посмотрела на Стаса. Тот, лениво качнувшись, ладонями растёр своё лицо. И, громко вздохнув, распахнул дверь со своей стороны, и неспешно вышел на улицу.

— Всё? — Выкрикнул Никита, разжимая объятия, в которые заковал Таню. — Наговорился?

— Поехали домой, — махнул Стас и, слегка покачиваясь, зашагал в сторону другого автомобиля.

Кристина схватила с переднего пассажирского свой телефон и вышла следом за Стасом. С тревогой посмотрела на удаляющуюся спину Холодного.

— Ничего не забыла внутри? — Никита остановился напротив.

— Нет, — отстранённо качнула головой. — Ничего.

— Ну, хорошо, — кивнув, Никита запер машину Стаса. — Проспится завтра и заберёт.

— Ну? Ты как? Нормально всё? — подоспевшая Таня, мягко обхватила локоть Кристины.

— Да, — уверенно кивнула и снова перевела взгляд на Стаса. Тот, остановившись возле задней двери, тоже обернулся. Выжал из себя улыбку, вызывая жжение в глотке.

— Не мёрзни тут. Иди домой, отдыхай. — Таня натянула ей на голову капюшон. — Ты в его куртке, что ли?

— Угу, — Кристина посмотрела на Таню. — А ты? Ты не пойдёшь домой?

— Мы отвезём Холодного. А потом Никита привезёт меня домой.

— Поняла, — не позволяя себе ни единой лишней мысли, Тина старательно отводила взгляд от машины Никиты. Не смотри туда. Не надо.

— Я ТАКОЕ узнала, Крис! Ты офигеешь! — Таня прижалась губами к её уху.

— Что? — втянула холодный воздух, заполняя лёгкие морозом, и буквально чувствуя, как они покрываются тонкой коркой льда.

— Все подробности дома расскажу! — Она отпустила её локоть. — Иду! — крикнула Никите, который уже сел в машину и коротким сигналом напомнил ей о себе.

— Так что ты узнала? — Крис недоверчиво смотрела на блондинку. — От кого?

— От Никиты, — она улыбнулась, но через секунду снова собралась, — это не Холодный твои фото слил, Крис.

— Фото? — Ледяные пальцы стиснули сумочку.

— Ну, ТЕ фото. Ты поняла. — Таня отступила на пару шагов. — Это был не он. Это Баранова. Она залезла в его телефон и слила эти фотки.

— Подожди, — Кристина неотрывно смотрела на Татьяну. Озноб пробрал всё тело. — То есть, как?

— Дома расскажу! — хихикнула Таня и, отвернувшись побежала к машине. — Только дождись меня! Поняла?