Прими как есть (СИ)

Глава 34

Оказавшись в квартире, Стас тут же глубоко вдохнул. Набирая в лёгкие запах, который он ни единожды пытался вспомнить, и неосознанно найти его в ближайшем окружении. То, с каким наслаждением он наполнил своё нутро здешним ароматом, можно было заметить невооружённым взглядом. Его едва не поволокло, стена, так вовремя оказавшаяся рядом, — спасла…

Плечом подпирая скос, он, не наклоняясь, стащил с ног дорогие кроссовки, и поймал на себе настороженный взгляд.

Правильно. По-другому и быть не может, Тина.

Ты же пятой точкой это чувствуешь. Чувствуешь, но ничего не предпринимаешь.

Наивная. Наивная и, чёрт… он уже признался себе, что она пиздец какая красивая!

Совсем слегка вздёрнутый носик говорил о том, что девчонка наверняка гордая. Хотя, он уже и так успел в этом убедиться.

Гордая. Хочет доказать, что достаточно храбрая. Но это не так. Казаться — не значит быть.

Глаза. Красивый разрез и не менее красивый цвет. Зелень. Светлая. Он буквально тонул в них…

И не всегда был этому рад.

Он задержал взгляд на её губах. В расслабленном состоянии они были полными и очень соблазнительными. Насыщенно розового цвета. Совсем слегка приоткрытыми…

— Что? — её брови вздрогнули, а спустя полсекунды опустились к тонкой переносице.

— М? — словно очнувшись от созерцания, Холодный слегка поднял голову.

— Чего уставился так? — девушка взмахнула длинными ресницами несколько раз. Настороженный взгляд никуда не делся.

— Ничего, — Стас пожал плечами и, скинув с себя верхнюю одежду, сделал шаг в направлении Кристины. — Ты красивая. Вот и смотрю.

Кристина резко вдохнула. Воздух вдруг показался слишком тёплым. Почти горячим. И она не знала в чём причина. То ли в том, что она замёрзла на улице и, наконец, оказалась дома; то ли в том, что Стас снова подошёл слишком близко.

И ей очень хотелось, чтобы второй вариант оказался здесь лишним.

Крылья её носа почти незаметно шевельнулись. Губы сжались.

За этот вечер он второй, кто говорит ей об этом.

А она всегда считала иначе…

Ему показалось, что её взгляд вдруг наполнился чем-то, что цепкими липкими пальцами впилось ему в глотку, и начало медленно сжимать. Немного больно. Дышать стало трудно. Он сделал глубокий вдох ртом. А затем она произнесла. Тихо так… спросила:

— Ты же не сделаешь ничего такого? — кончик её языка нервно погладил губы, смачивая их слюной.

И он против воли сглотнул вязкий ком в горле, чувствуя, что после этих слов в паху всё скрутило и напряглось. Сука…

— Ты боишься? — дышать и правда стало тяжело. Словно ему зашили лёгкие, оставляя там пару крошечных отверстий. Оставляя с ними надежду и возможность насытиться тем, что было. А ему так мало… и смотреть на Кристину ему тоже было мало! Просто разговаривать — мало!

Ему срочно нужно было прикоснуться. Ему хотелось всегда касаться её! Даже если она этого не хотела…

— Я тебя почти не знаю, — громко сглотнув, Кристина отступила от парня. Завела руки за спину и кончиками пальцев нашарила стену позади себя.

— Однако, я здесь. Ты сама впустила меня. Так?

Часто задышав, она успела выставить перед собой руку. Ладонь упёрлась в мужскую грудь, останавливая. Холодный посмотрел на её руку. Затем его взгляд сместился на её лицо. Задержался на губах, а после снова нашёл зелёные, широко распахнутые глаза. Ухмыльнулся.

— У тебя есть дома лимон?

— М? — слегка выгнула брови, не ожидая подобного вопроса.

— Лимон? Для чая. Для кофе, наверное, поздно уже…

Глубоко и шумно втянув воздух, она совсем немного расслабилась. Это было заметно по опустившимся плечам и разгладившейся морщинке, что залегла между бровями.

— Наверное, — тихо откашлялась, прочищая горло, в котором, казалось, стояла засуха.

А потом, слегка качнувшись, отвернулась и пошла в сторону кухни. Включила свет и принялась доставать из шкафчика чашки. Вслед за ними коробку с чаем, сахарницу и пару чайных ложек. Суетилась, одновременно прислушиваясь к неторопливым шагам за своей спиной.

Вот он отодвинул от стола стул. Глубоко вздохнул и, кажется, сел.

Кристина обернулась.

Стас спокойными и размеренными движениями доставал из коробки чайные пакетики и опускал их в чашки. Добавил себе одну ложку сахара и посмотрел на неё вопросительно.

— Тебе надо?

— Да… — коротко кивнула, — одну.

Её совсем немного успокаивало, что парень трезв. У него спокойный и не взвинченный голос. Казалось, что он очень устал. И чем-то озабочен. Будто бы ему до неё совершенно не было дела.

Это хорошо… — подумала она.

Когда кипяток был залит в чашки, девушка село напротив. Достала из плетёной корзинки на столе пакет с печеньем и положила его на середину стола. Неловкость зашкаливала. Всё это было… противоестественным.

Она зареклась подпускать его к себе ближе, чем на десять метров. И вот он здесь. В полуметре от неё. Сидит с ней за одним столом. Снова. Как и в начале из знакомства. Как и неделю назад в клубе.

— Как твой отец? — спросил у неё, не поднимая глаз. Сконцентрировавшись на том, чтобы ложка не стучала о стенки чашки, пока он размешивает в ней сахар.

— Отец? — она до сих пор не могла понять, откуда ему известно о её папе. Где он раздобыл чересчур личную информацию?

— Откуда ты знаешь про моего отца? — вспомнила про сахар и подскочила с места.

Достала из холодильника цитрус и, порезав его ломтиками, поставила на блюдце рядом с печеньем.

— Спасибо, — Стас поблагодарил девушку и, закинув в чай сразу три ломтика, всё же посмотрел на Кристину, — разве это имеет значение?

Имеет. Для неё — имеет большое значение.

— Это моя семья. А ты… ты мне даже не друг.

Враг? Так можно его обозначить?

Враг, с которым она распивает чай в ночи. Враг, которого она посмела пустить в свой дом. Сама.

— И всё же? — настойчиво.

Он отпил и поджал губы, обжигаясь. Затем ещё. Поставил чашку и снова посмотрел на Кристину.

Нервничала. Так заметно…

— Восстанавливается, — коротко ответила и, подняв свою чашку, подула на чай.

— И как? Успешно? — Стас наблюдал за тем, как её губы касаются края, отпивая горячий чай. И… ему до колик под рёбрами хотелось слизать капли с её губ. Встать и, протянув руку, привлечь её к себе. Почувствовать сопротивление и сломить его.

Эта игра заводила его сильнее, чем можно было подумать.

— Это длительный процесс. Но прогресс есть. Не всё сразу. По мере возможностей. Деньги и время. Это всё, что требуется. По крайней мере — это главные аспекты…

— Ясно.

Он едва не открыл рот для того, чтобы предложить свою помощь. Но вовремя захлопнул его.

Кто он такой, чтобы предлагать ей это?

Да и не согласится она. Не дура ведь. Сразу почувствует подвох.

— А твой? — внезапный вопрос поставил его в тупик.

Нахмурившись, он остановил на Кристине непонимающий взгляд. Что она имела в виду?

— А что мой?

— Ну… не знаю, — она пожала плечами, — раз уж речь зашла о родителях… что насчёт твоей семьи?

Стас опешил на несколько мгновений. Не ожидал подобного вопроса. Он вообще не ожидал, что она станет задавать ему вопросы, касающиеся его семьи.

Теперь настороженно смотрел он.

Повисла пауза. Парень нарочито медленно поднёс чашку ко рту и отпил, смакуя на кончике языка кислый от лимона вкус чая. Задумчиво посмотрел ей за спину, в тёмном окне, представляя лицо своего отца.

Невольно скривил губы…

— У него всё прекрасно, — дёрнул уголком губ, — живёт в своё удовольствие…

А она видела…

Видела, что он лукавит. Слишком уж горькой была его скупая усмешка.

Значит, всё не так гладко?.. Может, оттуда и ноги растут?

Но это ведь не её дело.

Не лезь в это, Кристина!

— Ты… — девушка поднялась из-за стола и подошла к одному из шкафчиков, что висели над раковиной. — … единственный ребёнок в семье?

Старалась не придавать своему голосу красок. Не выдавать озабоченность или крайнюю заинтересованность. Это просто разговор. Чтобы свести к минимуму неловкость от его компании.

Стас посмотрел, как она тянется к верхней полке и, скрывая ухмылку, провёл ладонью по подбородку, слегка растирая его и оттягивая уголки губ. А затем, одним осторожным движением, взял со стола её телефон и зажал кнопку, выключая тот. Положил на место и поднялся. Захватил свой чай.

Замер за её спиной, приблизившись на столько близко, на сколько это было допустимо.

— Помочь? — поставил чашку в раковину, нарочно задевая рукой её талию.

Кристина вздрогнула. Резко опустилась на пятки, позабыв о том, что хотела достать. Так же резко крутанулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Дышать перестала.

Он ничего не сделает. Ничего. Не сделает…

Повторяла это как мантру, вглядываясь в глаза, настолько чёрные, что походили на две крупные волчьи ягоды. Глаза, такие же ядовитые и не несущие с собой ничего хорошего…

— Нет, — заторможено произнесла, чувствуя как ноги начинают мелко дрожать, — не надо.

Завороженно смотря на её широко распахнутые от испуга глаза, Стас медленно поднял руку, чтобы кончиками пальцев коснуться её щеки.

И коснулся. Мягко поддев подбородок, большим пальцем провёл линию вдоль её губ. Резко вдохнув, она отпрянула. Отвернула лицо и, глядя в ночь за окном, прохрипела:

— Не надо!..

Надо. Очень надо, Тина.

— Не бойся, — прошептал наклоняясь. Снова подцепил подбородок пальцами. Уже крепче. Настойчивей. Разворачивая её лицо обратно.

— Я не хочу, — ему показалось, что сказано это было неуверенно. Будто она сама сомневается в том, что не хочет этого. Будто боялась признаться.

— Ты мне нравишься, Тина, — вопреки свои принципам, он впервые за много лет, сказал девушке то, что чувствовал. Такое было лишь однажды. И очень… очень давно. Наверное, ещё в детском саду. Тогда он признался девчонке, что спала рядом с ним, что она ему нравится. И это было взаимно. Тогда. Но не сейчас.

Разница лишь в том, что сейчас… его это не особо волновало.

— Стас, — она снова положила ладонь на его грудь. Напрягла руку, попытавшись его отодвинуть. Ещё сильнее надавила, чувствуя, что он не поддаётся, — Стас, отойди. Пожалуйста! — подняла голову, демонстрируя решительность.

Проблема была лишь в том, что он решительней.

— Дай мне шанс, рыжая… — усмехнувшись, он придвинулся ближе. Почувствовал как она в очередной раз вздрогнула. Напряглась. — Я не сделаю тебе больно. Будет хорошо.

Голодный взгляд блуждал по её лицу. Спустился ниже на открытую шею. Прошёлся по тонкой золотой цепочке, что под весом кулона спускалась в углубление выреза на её чёрной футболке.

— Стас! — немного громче. Но всё же не настолько, чтобы пронять его. Не настолько, чтобы пробить броню похоти, затмившую разум.

Его рука сместилась с подбородка и мягко обхватила тонкую шею. Тина распахнула рот. Губы задрожали. Несколько секунд она смотрела на него не моргая. А потом, будто ужаленная, подскочила на месте и, толкнув Стаса, попыталась выбраться из ловушки.

— Чш-ш! — парень мгновенно перехватил тонкую талию, рванув Кристину обратно. Свободной рукой закрыл рот, которые готов был голосить, что есть сил, — Тихо… тихо, слышишь? Успокойся. — шептал, склонившись к её лицу. — Ты же сделаешь хуже, Тина… понимаешь?

Её глаза, казалось, достигли размеров спелой черешни. Вмиг потемнели, не оставляя от зелени и следа. Широкий зрачок полностью перекрыл красивую радужку.

Он разочарованно вздохнул, сожалея о том, что на ней сегодня были узкие джинсы. Нужно будет попыхтеть, чтобы стащить их с неё. И эта футболка. Свободная и неприглядная. Скрывающая красивые изгибы.

— Мы сделаем это быстро, — добавил, наблюдая за ужасом, окрашивающим её лицо. — Это не страшно…

Немного злился на то, что она воспринимает эту близость, как экзекуцию. Что в этом ужасного? Что плохого в том, чтобы обоим снять напряжение? Чтобы обоим было хорошо?..

Всё ещё удерживая ладонь на её лице, он слегка приподнял её голову, открывая доступ к нежной коже на шее. Склонился и, перед тем как прикоснуться губами, втянул воздух, наслаждаясь знакомым ароматом. Жадно втягивая воздух, возле её кожи, пропитанный пряными нотами.

А после, спустя секунду, его губы коснулись бархатистой кожи и тут же почувствовали дрожь. Кристина тихо завыла ему в ладонь. Но… поздно.

Стас уже не намерен был отступать. Не сегодня. Он уже всё решил.

Дёрнув девушку на себя, оторвал её бёдра от столешницы и, развернув, бросил животом на кухонный стол. Задрожав, он сдвинулся, и оставшаяся на нём чашка с чаем опрокинулась. Всё ещё горячая жидкость выплеснулась на поверхность, и тонкой струйкой начала капать на пол с противоположной от них стороны.

Кристина успела взвизгнуть. Но Холодный, навалившись сверху, снова закрыл протестующий рот.

— Уймись, — уже жёстче прорычал у неё над ухом, — успокойся, слышишь меня?

Слышала… и едва не теряла рассудок от ужаса, накрывающего её с головой.

Дура! Идиотка! Какая же идиотка! Пустоголовая!

Задёргавшись, сделала себе только больней. Край стола врезался в косточки на бёдрах. Пучок на голове распутался и Стас свободной рукой перехватил её за хвост. Наматывая волосы на кулак, заставил её запрокинуть голову так, что кожа на шее натянулась до предела. Больно. Казалось, она вот-вот лопнет… и дышать стало нечем. Совсем.

Но она продолжала сопротивляться. Как могла, дёргала плечами и пыталась ухватиться за его пальцы, что стискивали волосы. Только… почему-то это не имело никакого эффекта.

— Дура… — он навалился сильнее, горячим воздухом опаляя её ухо, — Тина, не будь такой дурой… ты ничего не сможешь сделать. Просто… прими это. И всё. И тогда всё закончится быстрее, чем ты можешь думать…

Сказав это, отпустил волосы. Но не рот.

Забравшись рукой под её живот, высвободил металлическую пуговку из тугой прорези на её штанах и потянул за язычок на молнии. Дёрнул за пояс в попытке стянуть с неё джинсы, но выходило с трудом.

— Я уберу руку, но если ты станешь орать, Тина… — его хрип тупым с зазубринами лезвием полосовал ей глотку, — не усугубляй…

И, убрав руку с её губ, он рваным и быстрым движением стянул джинсы по её ногам. Спустил до колен и так же быстро спустил трусики. Она хотела было вырваться, но не успела даже подняться, как его рука надавила на лопатки, пригвоздив её грудь к столу.

Он уже не хотел говорить Слова и угрозы застревали в глотке. Вибрировали рычанием на корне языка. Отдавались мелкими спазмами в паху… хотя, он ведь ещё даже не внутри.

Продолжая молча подавлять сопротивления и пропускать мимо ушей её мольбы и проклятья, он провёл ладонью по светлым и бархатистым ягодицам. Когда Кристина снова начала брыкаться. Яростнее. Отчаянно билась в его тисках, продолжая уговаривать и угрожать.

Не сработает, Тина.

Не так просто, как ты думаешь…

Лихорадочными движениями пальцев нашарил пуговицу на своих джинсах. Спустил вместе с бельём и тут же заметил капельку, возникшую от возбуждения на головке члена. Размазал её, а после уже влажными пальцами коснулся её промежности. Осторожно. Чувствуя как Кристина дрожит и стараясь отстраниться от её голоса.

Но как только его пальцы коснулись её там, она замолчала. Заскулив, спрятала лицо, лбом вжимаясь в поверхность стола. Затряслась ещё сильнее.

— Всё хорошо, — прохрипел Стас, не до конца понимая, кого он этими словами хотел успокоить.

И, задевая клитор, закрыл на пару секунд глаза. Будто уже был в ней.

Нужно собраться. И сделать всё быстро. На тот случай, если она тогда ему не соврала.

Облизав свои пальцы, вернул их на место, увлажняя её там, где всё ещё было сухо. Потом ещё. Чтобы было мокрее. Чтобы упростить себе задачу. И, возможно, смягчить её боль?..

Снова надавив на её лопатки, свободной рукой обхватил у основания член. Провел по нему, слегка надавливая на головку и выдавливая эякулят. Пара глубоких вдохов. Сухие губы. Учащённое дыхание…

И он не смог сдержать полустон-полурычание, когда, наконец, резким движением вошёл в неё. Что-то прорвал. И сквозь плотную плёнку, покрывшую барабанную перепонку, услышал её сдавленный крик.

Вот так…

Ещё один глубокий вдох.

Хорошо…

Сместил руку на девичью талию, стискивая на ней пальцы. Вторую руку туда же. Обхватывая и направляя. Задавая ритм. И медленно лишаясь рассудка окончательно.