Прими как есть (СИ)

Глава 66

Это был небольшой домик. Одноэтажный, из белого кирпича, с невысокими воротами и прелестной калиткой с витиеватыми узорами.

Кристина задумчиво осматривала чьи-то владения и пыталась понять, к кому они приехали. Не похоже, чтобы этот маленький, но с виду уютный дом принадлежал чете Холодных.

Стас достал из бардачка ключи и, выйдя из машины, отправился открывать калитку. Открыв, обернулся и взмахнул рукой, давая понять Кристине, чтобы та тоже выходила.

— Чей это дом? — спросила прежде чем ступить на чужую территорию.

— Это так важно? — улыбнувшись, Стас кивнул в сторону двора, — Заходи. Здесь никто не кусается.

Помявшись пару секунд, Тина прошла вперёд и осмотрелась. Небольшой двор, заснеженные яблоньки, маленькая беседка, ряд пушистых ёлочек и вольер, в котором, кажется, и правда было пусто.

— Пошли внутрь, — тихо проговорил Стас, зашагав к дому и по пути ногами раскидывая снег на узкой дорожке.

Кристина поспешила за ним. Постоянно озираясь по сторонам и с любопытством рассматривая участок.

Внутри было так же уютно, как и снаружи. Только тепло. Светло. И приятно пахло. Казалось, будто совсем недавно кто-то хозяйничал на кухне. Но тишина в доме говорила о том, что кроме Стаса и Кристины здесь больше ни души.

— Мне кое-что забрать нужно, — пояснил брюнет скидывая с ног ботинки, — а потом отвезти.

— Ты не скажешь, чей это дом? — настойчиво поинтересовалась, глядя ему в спину.

— Если я скажу, это что-то изменит? — оглянулся.

Она молча уставилась на него. Пожала плечами и, вздохнув, покачала головой.

Конечно нет. И спокойнее ей от этого не станет. Но, судя по обстановке, интерьеру и общей атмосфере, этот дом не вызывал плохих ощущений. Создавалось впечатление, что здесь живёт хороший человек. Такой же уютный, как и этот дом.

— Проходи пока! — крикнул Стас из комнаты, где скрылся полминуты назад.

Зачем? Они что, здесь надолго?

Опустившись на пуф, стоявший в прихожей, она нерешительно расстегнула куртку. Просто, чтобы не запреть. Сняла перчатки и спрятала те в карманах. Поняла, что оставила телефон в рюкзаке, а рюкзак в машине.

— Чёрт! — шепнула себе под нос и встала, чтобы вернуться за ним.

— Ты куда? — появившись, и, видя, что она собралась уходить, Стас недовольно нахмурился.

— За телефоном, — посмотрела на него исподлобья, — я оставила его в машине.

— Я тоже, — приблизился к девушке и стянул с её головы шапку. Положил ту на пуф, а затем запер входную дверь. — Пусть там и лежат.

— А если…

— За час ничего не случится.

— Откуда тебе знать? У тебя, может, и не случится, — Тина свела брови от возмущения, — мне могут родители позвонить. Ты прекрасно знаешь состояние моего отца…

— Твой отец сейчас под присмотром, — Стас отмахнулся от её негодования, и протянул руки, чтобы стащить с неё куртку, — там вообще с ним ничего не случится. Уж поверь…

Сказал, а потом замер. Задержал дыхание, перехватывая вопросительный взгляд Кристины. Почувствовал как в горле образовался неприятный ком, и ни без труда пропихнул его глубже.

— Откуда тебе известно, где мой отец? — непонимающе всматривалась в тёмную радужку его глаз. Видела в них лёгкое замешательство и, кажется, крупицу страха.

Серьёзно?

Но так быстро сориентировался… едва заметно тряхнул головой и ухмыльнувшись, ответил:

— Я умею наводить справки, — настойчивей потянул за рукава её пуховика. И, сняв с неё куртку окончательно, отвернулся, чтобы повесить ту на вешалку.

Разделся сам и, не глядя больше на девушку, пошёл вглубь дома.

— Не стой, — через плечо, — пошли.

Несколько раз моргнув, Кристина заторможено открывала рот. Но слава не шли, и ей приходилось снова его закрывать.

Что. Это. Было?

Справки? Какие ещё справки? Он что, наводит справки на неё и её семью?

Запутавшись, Кристина решила опустить эту тему и подумать об этом позднее. Тогда, когда в голове не будет столько суетливых и бьющихся в конвульсиях мыслей. Когда ЕГО не будет рядом.

Поспешила за ним. По пути остановила взгляд на фотографиях, которые висели на стене. Задержалась, рассматривая на фото незнакомую женщину в обнимку с мальчишкой. И мальчишкой был явно не Стас. Этот был светловолосым и светлоглазым. Лет двенадцати. С кудрявыми волосами и ямочками на щеках.

— Ты заблудилась? — послышалось из комнаты перед которой Кристина замерла.

Девушка подкатила глаза и, вздохнув, оторвалась от незнакомых лиц и вошла в открытые двери.

— Смотри, — Стас, спрятав руки в карманах брюк, стоял к ней спиной. И, покачиваясь на пятках, тоже рассматривал фото. Эти стояли в рамках прямо на камине.

— Что там? — Кристина приблизилась и встала у Стаса за спиной. Украдкой выглядывая через его плечо, смотрела на ту же самую женщину. Но здесь она была гораздо старше. Рядом с ней сидела ещё одна незнакомка. Молодая и красивая женщина лет тридцати. И мальчик. И… на этот раз она узнала его. — Это… ты?

В ступоре рассматривала счастливое детское лицо. Открытый и лучезарный взгляд. Тёмные волосы, аккуратно зачёсанные на боковой пробор, и глаза-пуговки такого же черного цвета.

— Угу, — промычал, и кивнул на фотографию, — похож?

Очень.

Но Кристина не озвучила этот ответ. Только пожала плечами и равнодушно произнесла:

— Есть немного.

Поразительно. Как же узнаваем. Если бы она нашла эту фотографию на улице, даже тогда бы поняла, что это Холодный. Разве что… взгляд не тот.

Сейчас он холоден. Бездушен. Пропитан презрением. Но не счастьем. Там нет тепла совершенно.

Не удержавшись, она подняла голову. Он — опустил, глядя на рыжую в ответ. Отступил на полшага, чтобы можно было лучше её видеть.

— Что? — чувствуя, что девчонка хочет что-то сказать.

— Это твоя мама?

— Та, что слева. — подтвердил.

— Красивая, — заключила Тина, переводя взгляд с фотографии на него.

— Да, — кивнул соглашаясь. — Она умерла.

И… это не было новостью для неё. Она слышала о том, что его матери уже нет в живых, но не знала никаких подробностей. Просто не ожидала, что Стас сам заговорит об этом. С ней.

— Я слышала, — и мысленно отругала себя за то, что позволила себе в гневе упомянуть о его матери. Со злостью и порцией яда. А он проигнорировал это.

— И знаешь, — Стас осторожно сдвинул фото, приближая его к центру, — Ты не права… она меня любила.

Любила. И, пытаясь противостоять методам воспитания отца, загнала себя в угол. Она ведь даже развестись с ним не могла. Он создал ей такие условия, что женщина вообще боялась открыть рот. Мать никогда не любила его. И замуж вышла по необходимости. Там мутная история была. Стасу неизвестны все подробности.

Однако… семейка у них была та ещё.

Стас посмотрел себе под ноги и ухмыльнулся, вспоминая как отец вышвырнул его из дома в лютый мороз. Босого и почти раздетого. Просто потому что десятилетний сын пропустил дополнительный французский, и не явился на урок к учителю. Или как его выпороли за то, что он вовремя не покормил собаку. И папаша не просто выпорол его ремнём… нет. Это был бильярдный кий, которым он лупил куда придётся. Систематические избиения стали нормой. Почти ежедневной рутиной. Чаще всего это случалось именно в те моменты, когда матери не было дома.

А мама зализывала ему эти раны. И была бессильна.

Стас понимал это. И уже после двенадцати лет стал скрывать от неё побои. Просто, чтобы не рвать ей душу. Чтобы она не пошла к папаше в попытке защитить сына. Потому что тогда перепадёт и ей.

Знаем. Проходили.

И сейчас до воя было обидно за одну вещь: почему к этой твари Оксане другое отношение? Стас был более чем уверен, что отец и пальцем её не трогает. Сука… они, блядь, даже помечались! Мама, должно быть, в гробу перевернулась. И не только от этого. Узнай она, какую дичь творит её сын… перевернулась бы снова.

А в целом… не такое уж хреновое детство у него было.

Он хотел в это верить.

— Что с ней случилось? — Сдавленно спросила Кристина, вырывая Холодного из воспоминаний. — Если… не секрет, конечно.

— Не секрет, — парень дёрнул плечами и оторвал взгляд от своих ног. Взглянул на рыжую и, подцепив пальцами её волосы, принялся растирать между подушечками шелковистый локон, — угорела.

— Угорела? — её брови взлетели на лоб, образуя на нём несколько глубоких складок.

— Угу, — безэмоционально, — в гараже. В собственной машине. Говорят, со снотворным переборщила. И заснула прям там.

Кристина молча переваривала информацию. Отрешённый взгляд Стаса говорил о том, что он мысленно не здесь. Должно быть, там. В том дне, когда всё это произошло.

— Давно это случилось? — снова покосилась на фотографию.

— Пять лет назад, — сухо ответил отворачиваясь. Давал понять, что не хочет продолжать этот разговор. И, отойдя от камина, рухнул на небольшой буклированный диван. Развёл руки в стороны, укладывая их на спинку и кивнул, указывая на место рядом с собой. — Садись.

Кристина несколько секунд задумчиво всматривалась в лицо Стаса. Казалось, что за последние пять минут оно резко осунулось. Полуприкрытые веки говорили об усталости так же, как и откинутая на диванные подушки голова.

— Я думала, что ты просто что-то заберёшь?.. — она поправила на груди свой пиджак и нервно провела языком по губам.

— Я не спешу, — натянуто улыбнулся, — да ладно тебе, Тина. Садись. Я не собираюсь лезть к тебе под юбку снова.

Хотел бы. Но не сейчас. Ему казалось, что достаточно того, что произошло в универе. Он, честно говоря, даже испытывал некую благодарность к Тине за то, что она подпустила его к себе. С усилием и презрением во взгляде, но факт остаётся фактом. Должно быть, она ненавидит себя сейчас за это не меньше, чем его.

Она сделала глубокий вдох и тяжело выдохнула. Перед тем как опуститься на диван, застегнула на своём пиджаке пуговицу и села рядом, оставляя между ними расстояние. Хмыкнув, Стас отодвинулся ещё дальше. Чем удивил её. Но… счастье длилось не долго. Потому что Холодный, повернувшись к ней спиной, просто вытянул ноги и улёгся ей на колени. Осторожно положил голову, стараясь не касаться местом удара её ног, а после перевернулся на бок. Крепко обхватив рукой девичьи колени, улыбнулся, и произнёс:

— Так-то лучше.

Опешив, поначалу она держала руки на весу. Не зная, куда их деть, уставилась на его довольный профиль и скрипнула зубами.

— Почему… — начал Стас, но замолчал на пару секунд. Словно обдумывая дальнейшие слова и не зная как подобраться к ней без последствий, — мы не можем начать всё заново?

Выгнув брови, Кристина в изумлении открыла рот. Казалось, что его наглость не знала границ. Он вообще отдаёт себе отчёт хоть в чём-то?!

Отдаёт. Почти во всём. Он настолько продуманный тип, что все его действия продуманы на десять шагов вперёд. И верить ему — себя не уважать.

Она сложила руки у себя на груди и, медленно моргнув, произнесла:

— Ты ненормальный…

— Почему? — вопрос прозвучал так искренне. Уму непостижимо!

— Серьёзно? — спокойно озвучила свои мысли. — Я должна повторить всё то, что сказала тебе в кабинете?

— Ты смелеешь на глазах, Тина, — промурлыкал, и большим пальцем нарисовал узор на её коленке. — Даже не знаю, нравится ли мне это или наоборот?

— А ты привык к тому, чтобы перед тобой лебезили? — и правда. Робость куда-то пропала, и Кристина ощущала себя в относительной безопасности. Она чувствовала, что сейчас ей ничего не угрожает. Словно бетонные стены, всё это время медленно сжимающие пространство вокруг неё, остановились. И дали ей эфемерную уверенность в сегодняшнем дне.

— Ну, в общем-то, да, — уверенно произнёс Стас, а затем слегка повернул голову и губами коснулся её бедра. Прижался ненадолго, обжигая кожу сквозь тонкий капрон своим дыханием, и провёл тёплой ладонью по её ноге от колена до щиколотки. — Обычно всё так и бывает. Так, почему ты не хочешь? Я ведь могу по-хорошему… — задумчиво. Словно сам себе не до конца верил. — А ты с самого начала…

— Это ты с самого начала, Стас, — перебила его, поджимая губы. Поверить не могла тому, что слышит! Что он несёт? — Ты. И никто другой. Зачем это всё? Ты с самого начала старался меня унизить. Раздавить. За что?! Что я тебе сделала? Облила тебя чаем? Ты же прекрасно понимаешь, что это была случайность. Я понятия не имела о твоём существовании. Мне нечего было с тобой делить. Но ты… для чего это всё было? И продолжается до сих пор?..

— Это вышло само собой. — Равнодушно произнёс, и снова поцеловал её ногу.

Тяжело вздохнув, Кристина промолчала. Что толку от её слов? Он не слышит. Ему оно и не надо.

Стас осторожно повернулся на спину, при этом настойчиво раздвигая её ноги и стараясь положить свой затылок в углубление между ними. Он слышал, как тяжело она задышала в этот момент, и не мог не улыбнуться. Посмотрел на неё снизу вверх и заметил, как забавно шевелятся от негодования её ноздри.

— Тина? — Поднял руку и протиснул ту между её грудью и сцепленными руками. Обхватил запястье, вытягивая его из узла, и переплетая их пальцы. Будто это нормально. Будто так всё и должно быть. — Посмотри на меня.

Её взгляд нехотя опустился на его лицо. Голова оставалась в прежнем положении: гордо задранный подбородок говорил о прежнем упрямстве. Сломленная, до не доломанная.

— Мне хорошо с тобой, — тихо проговорил Холодный, пытаясь заглянуть глубже. Пытаясь погрузиться в зелень её глаз и найти там хоть что-то, за что можно зацепиться.

— А как, — сглотнула вязкий ком в горле, — как может быть хорошо с человеком, который не испытывает к тебе ничего, кроме ненависти? Я не понимаю, Стас. Всё, что сейчас происходит… ты же понимаешь, что я здесь не по своей воле? Отдаёшь себе отчёт? Что каждая минута, проведённая с тобой — мой личный ад?

Заметила, как на его лице шевельнулись желваки.

— Думаю, у меня достаточно времени, чтобы это исправить, — приподнявшись, он завёл свою руку ей за голову и, зацепив резинку, стянул ту с длинных волос. Осторожно зарылся пальцами в прохладные густые пряди. И, надавив на её затылок, заставил наклониться.

Перехватив рваное дыхание, ухмыльнулся ей в губы. Закрыл глаза и глубоко вдохнул, наслаждаясь приятным запахом. Имбирь. Яблоко… пряность.

— Твоё дыхание говорит об обратном, Тина, — прохрипел ей в губы.

— Тебе просто удобно так думать, Стас. — Ответила, стараясь не шевелить своими губами, чтобы не соприкоснуться с его.

— Возможно, — хмыкнул и невесомо поцеловал уголок её рта. — Пусть так. — Снова поцеловал. А уже через секунду, обхватил её губы своими полностью и языком попытался протолкнуться глубже.

Кристина дёрнулась. Тяжело и часто задышала. Руками упёрлась в его плечи, отпихивая.

— Хорошо, — он оторвался от твёрдых губ, — я понял… понял, — тихо рассмеялся, и снова придавил её колени своим весом, — я же обещал не лезть тебе под юбку. А такими темпами они именно там и окажутся.

Он провёл ладонью по лицу, в попытке унять собственный сдавленных смех. А, успокоившись, спросил:

— Голодна? У Тони наверняка в холодильнике есть что-то вкусное…