Прими как есть (СИ)

Глава 36

Обведя ленивым взглядом столовую, Стас нехотя протянул руку к салфетке. Промокнул губы и, положив треугольник из хлопка на край стола, остановил взгляд на Антонине Сергеевне. Она тоже посмотрела на него. Перехватив ласковую улыбку, парень ответил ей тем же. Пожалуй, это единственный человек, которому он может вот так улыбаться: искренне, ласково. Она всегда действовала на него успокаивающе. Эта женщина работает в доме отца дольше, чем он сам там жил. Её наняли ещё в те времена, когда сам Стас находился в утробе матери. Она знала его с рождения. Тоня отвечала за кухню и нянькой Стасу никогда не была. Однако всегда была рядом. Тенью, которой он доверял даже больше, чем самому себе.

Когда Стас надумал съехать из родительского дома, Тоня тоже тогда взбеленилась. Написала заявление и положила его на стол в хозяйском кабинете. Но её заявление тогда было скомкано и брошено в камин. А отцу потребовалось не меньше месяца, чтобы уговорить её остаться там.

— Я ведь только из-за тебя здесь была, — роптала Антонина, присаживаясь тогда на скамью рядом со Стасом во дворе дома. Устало промокнула белоснежным носовым платком лоб. — Чего ж мне теперь здесь делать?

Стас тогда пожал плечами. Достал из-за уха сигарету, готовый закурить, но, взглянув на Антонину, лишь прокрутил ту между пальцами, и убрал обратно.

— Я буду приходить на твои обеды, — улыбнувшись, он прищурил глаза от яркого солнца, чьи лучи пробирались сквозь пока ещё негустую весеннюю листву.

— Да уж… — опустив голову, женщина задумчиво посмотрела на гнущиеся от ветра молодые вишнёвые веточки в саду, — знаем мы… ушёл, и ищи-свищи тогда. Я ж здесь от тоски и помру, Стасик… — снова улыбнулась, возвращая ему взгляд.

— Да ну не говори ерунды! — нахмурившись, парень наклонился назад и сорвал с клумбы распустившийся тюльпан, — Тебе.

— Засранец, — забрав жёлтый тюльпан, Тоня потрепала тёмные волосы на макушке младшего Холодного.

Своих детей у Антонины Сергеевны не было. Точнее, уже не было. Её сын погиб, когда тому было восемнадцать. Молодой и здоровый парень утонул, когда вместе с друзьями пошёл купаться на реку. Несчастный случай. Если Стас правильно помнит из рассказов матери: тот попал в водоворот и не смог выбраться. Друзья тоже оказались бессильны.

С тех пор, Тоня развелась с супругом и уехала из своего посёлка. И после недолгих поисков оказалась в их доме.

— Спасибо, Тоня! — выныривая из воспоминаний, Стас поблагодарил женщину за потрясающий ужин. Порой, даже у него самого создавалось ощущение, что он всё ещё приезжает в этот дом только ради её стряпни. — Всё, как всегда, было вкуснее вкусного!

— Да всегда пожалуйста, Стасик! — она оживилась, подхватывая со стола графин с компотом, и наполнила стакан доверху. Поставила его перед Стасом. — Ты бы почаще заезжал…

Стас отодвинул стул и жестом пригласил её сесть рядом. Погодя пару секунд, Антонина опустилась на стул и сложила пухлые руки на коленях.

— Если бы во время ужина мне составляла компанию ты, а не они, — кивнул в сторону выхода из столовой, намекая на отца и его новую жену. — Я бы заходил чаще. Почему ты не ужинаешь с нами? Отец же тебя приглашает…

— Да, ну! — махнув рукой, она принялась со своего места сдвигать к себе грязные тарелки, — скажешь тоже!

— Ну, раньше ты сидела с нами за одним столом.

— Ну… — качнула головой Антонина, — когда ж это было?.. Я уж и не помню…

— Когда мама была жива.

Тоня вздохнула и перекрестилась, вспоминая прежнюю хозяйку дома. Они с матерью прекрасно ладили. Несмотря на большую разницу в возрасте, они проводили много времени вместе. На кухне, или ухаживая за садом. Они часто проводили время вместе за чаем. Втроём: Антонина, мама и бабушка Стаса. Теперь же у Стаса осталась только Тоня. Потому что бабушка умерла, когда Стасу было тринадцать. Потом ушла мама.

С тех пор как умерла бабушка, Холодный младший был предоставлен сам себе. С четырёх лет бабушка была ему и бабулей и нянькой в одном лице. Мама рано вышла на работу. И поначалу они с отцом наняли няню, но там что-то не заладилось. Няню уволили, а её сменила бабушка, утверждая, что никто не справится с этим "делом" лучше, чем она.

— Ты давай, — Тоня погладила Стаса по спине, — отец ждёт…

— Подождёт, — пренебрежительно ответил, мысленно радуясь тому, что этот ужин подошёл к концу. — Что он хочет? Ты не в курсе? За ужином нельзя было обсудить?

— Нет, — она пожала плечами. — не знаю.

— Что-то мне подсказывает, что ты лукавишь, — улыбаясь, он рассматривал морщинки под светло-бурыми глазами Антонины Сергеевны.

— Я не собираю слухи по дому, — поднявшись, Тоня кивнула на стакан с компотом из яблок, — пей давай. И иди. И не скандальте, пожалуйста. А то у меня сердце не на месте. Уж пожалей меня…

— Хорошо, — он взялся за стакан и, выпив половину, тоже вышел из-за стола.

Приобняв Антонину Сергеевну, мягко коснулся тёплых волос губами и вышел из столовой, направляясь к отцу, который к тому времени уже ждал его в своём кабинете.

Пожалуй, это самое уныло место в доме. Мебель из тёмного дерева, тёмно-зелёные стены, и ковёр на полу, такого же тёмного винного цвета. Тяжёлые шторы почти всегда закрывали широкое окно, не позволяя ярким солнечным лучам хоть немного развеселить эту комнату.

— Ну, наконец-то, — пробасил отец, отвлекаясь от документов, разбросанный по столу, и посмотрел на сына. — Садись, — кивнул на массивное кресло по другую сторону стола.

— Что-то срочное? — без особого энтузиазма, Стас опустился в кожаное кресло.

— Срочное, — судя по интонации, папа был не в лучшем расположении духа. Хотя, за ужином, он не казался чем-то озабоченным. — Мне сегодня звонили из твоего университета…

Что?..

На секунду Стас напрягся. Невольно подался вперёд.

— Есть повод? — он надеялся, что сейчас папа скажет о каком-то очередном мероприятии. Ведь отец является одним из спонсоров альма-матера.

— Это ты мне скажи, — выдвинув вперёд нижнюю челюсть, мужчина сложил локти на столе и слегка подался вперёд. — Есть повод?

Перед глазами у Холодного встала Кристина. Он так отчётливо видел, как она кутается в одеяло и смотрит на него ненавистным взглядом. Он чувствовал, как она прожигала ему спину в тот момент, когда он покидал её комнату в тот вечер. Это было несколько дней назад. Больше он её не видел. Точнее, видел краями. Пару раз в университетской столовой и один раз возле главного корпуса в компании своих одногруппниц. Но старался не пялиться так явно. Старался отвлечься на что-то, лишь бы задушить желание предстать перед её лицом… и заговорить.

А желание было пиздец каким сильным.

Неужели?..

Да быть не может!

Она не могла проговориться. Стас мог голову дать на отсечение, что Тина будет молчать о том, что произошло в тот вечер.

— Я не ясновидящий, — произнёс после глубокого вдоха. Провёл языком по сухим губам и, сделав вид, что у него нигде и ничего не ёкнуло, расслабленно облокотился на спинку кресла. Хотя… чувствовал, как вдоль позвонков поползли мелкие мурашки. Не страх. Нет. Скорее, предвкушение.

— Хорошо, — отец вздохнул и так же, как и сын, нашёл опору в спинке своего кресла, — тогда объясни мне, с каких пор создаёшь проблемы?

— Кому?

— Всем, — мужчина пожал плечами, — себе. Мне. Окружающим. Университету. Ты… чего добиваешься?

— Ты скажешь, наконец, в чём проблема? Или мы продолжим играть в угадайку?

Даже если дело в Кристине, он выкрутится.

Он будет стоять на своём. Это было по обоюдному согласию.

— С каких пор ты связался с младшими курсами? М? Тебе что, своих баб мало? М? — снова подался вперёд. Его лицо исказил гнев. В такие моменты они с отцом были так похожи… — Баб мало, я спрашиваю?! Или у тебя затянувшийся пубертат?!

В ответ на тираду отца, Стас только лишь усмехнулся. Слегка задрав голову. Положил локоть на стол и пальцами зацепил шариковую ручку. Задумчиво покрутил её, проигрывая в голове всё, что сейчас сказал ему отец.

Охуеть просто…

Как он так просчитался?

Как она вообще посмела открыть рот?

Тина… ты не перестаёшь удивлять…