Приют

Глава 8 Открытие Приюта

Проснулась Кейт от настырного телефона — он звонил и звонил.

Сонно взяла трубку с тумбочки, не вглядываясь в ряд чисел:

— Да, Милн, слушаю.

В трубке громко раздался недовольный голос детектива Эдвардса:

— И почему вчера куча народу видела вас в “Змеином камне”, мисс Милн, когда вы мне с кристально честными глазами обещали сидеть дома в безопасности?

— Простите…? — Она еле подавила зевок. — Я была в безопасности. Вы следите за мной, что ли?

— Если бы… — вздохнул детектив, — у нас нехватка кадров. Так бы я к вам приставил охрану, а вместо этого приходится полагаться на ваше благоразумие и не совсем честное слово. Мисс Милн, я же не зануда и тварь, я лишь из лучших побуждений предупреждаю вас…

— Джона… — Кейт понимала, что допускает жуткую бестактность, но утешить этого детектива хотелось отчаянно, — честное слово, я была в безопасности. И впредь буду слушаться вас.

— И почему я снова вам верю, а, мисс Милн?

— Простите…

Детектив сухо сказал:

— А теперь ко второй порции гадостей… Вчера возле полиции ошивался кроссроадский маньяк.

— Что?! — Кейт даже села в постели.

— Что слышали, мисс Милн. Он нагло прогулялся перед камерами, отсалютовал констеблям и смылся прочь в сопровождении волка. И да, мисс Милн, зоолог из вас так себе — это волк, а не пес. Командором там и не пахнет. Йена МакКелена скорее всего отпустят уже сегодня. Эта маньячная баклажановая сволочь притащила новые доказательства — разорванное ожерелье, предположительно принадлежащее мисс Смит. А значит, МакКелен ни при чем… Пожалуйста, будьте благоразумны, сидите дома. Тут дня два-три город будет стоять на ушах, пока не поймаем маньяка… Сидите дома. — с нажимом повторил он. — Я сам заеду к вам на опознание ожерелья.

— Конечно, — выдохнула она. А детектив уже прервал звонок.

Кейт посмотрела на телефон — время уже подбиралось к одиннадцати утра. Оправдывало её одно — домой она, в сопровождении Анжа, вернулась почти в пять утра.

— Ничего себе, вот это я проспала… — Кейт еле встала и первым делом пошла в душ — Джона хорош в качестве будильника, но в голове до сих пор звенело от его голоса.

Теплые струи воды быстро привели её в порядок, прогоняя усталость из мышц — не часто она в день проходила под тридцать километров, как вчера.

Она собрала мокрые волосы в низкий хвост, надела теплое шерстяное платье и плотные колготы. Хоть ноябрь был в самом разгаре, в “Приюте” еще было относительно тепло — за все время Кейт еще ни разу не спускалась в подвал, чтобы включить отопление. И даже не из-за счетов за газ и электричество, которые она пока не знала, чем погасить, а, стыдно признаться, из-за пауков, которых там было много.

Она зашла на кухню, достала из огромной, ломящейся запасами, кладовой пару апельсинов, сосиски, замороженный хлеб и загрузила хлеб с сосисками в духовку — оттаивать. Апельсины надо было помыть и закинуть в соковыжималку, но сил на это не было. Она их просто положила на стол в вазу. Кейт включила кофемат, послушно начавший варить капучино. В этот кофемат Кейт почти влюбилась — он не требовал ухода и за все время, что она тут жила, он еще ни разу ни сигналил, что ему что-то требуется — от кофейных зерен до молока.

Она погладила его по никелевому боку:

— Ты мое маленькое чудо!

Она взяла маленькую кружку в пенке взбитых сливок и почти залпом выпила её.

— Так… Теперь жить можно. А пойду-ка я пока проверю пылевых монстров — я обещала Анжу, что “Приют” заработает сегодня.

Она на всякий случай захватила тряпку для пыли и поднялась на второй этаж, где были расположены десять номеров для постояльцев. Она убирала здесь с неделю назад и уже в ужасе представляла, что творится в номерах. У неё дома за три дня без уборки скапливались кучи пыли на всех поверхностях, особенно под кроватью — мать их называла пылевыми монстрами. Так что Кейт сегодня ждала немыслимая уборка — десять номеров и холл.

…хотя бы, чтоб откровенная грязь не бросалась в глаза…

Она открыла первый номер — шикарный люкс на одного постояльца и прошлась по комнатам, заглядывая везде и проводя тряпкой по первым попавшимся поверхностям, чтобы определить фронт работы. Но… Тряпка оставалась девственно чистой. Кейт даже под огромную кровать в недоумении залезла — уж там-то точно пылевых монстров должно быть немерено. И… Снова пусто.

— Что ж, номер один, я тебя люблю! — Кейт поправила покрывала на кровати, и так идеально лежащие, и пошла дальше.

После третьего номера, где так же отсутствовала пыль, Кейт сдалась.

Сидя на коленях возле кровати, под которую она только что заглядывала, она рассматривала тряпку.

— Это магия. Не иначе. Магия чистоты. Я чертова волшебница. Или ведьма.

Она закрыла глаза — иногда в ней просыпалось сомнение о реальности происходящего. Потому что так не может быть. Просто не может быть. Не в этом мире.

…но какое же счастье, что пылевые монстры тут не водятся!..

Кейт закрыла номер и, так как проверять остальные не было смысла, спустилась вниз, открывая двери “Приюта” — все дни до этого она двери закрывала на ночь, она не тетя Зои и спать в открытом для всех доме ей было страшно.

Кейт выглянула на улицу, для виду посмотрела на вывеску и пробормотала:

— Будем считать, что “Приют” вновь открыт. Добро пожаловать и прочая, и прочая.

Издалека, с кухни, донеслось истошное пиканье духовки — разморозка закончилась. Кейт неплотно закрыла входную дверь, а потом подпрыгнула до колокольчика, проверяя его звон:

— Ну, дружок, ты тут за главного! Не проворонь никого.

То, что посетители будут, Кейт сильно сомневалась. На собственный сайт “Приюта” денег пока не было, а подавать информацию на сайты бронирования отелей тетя Зои категорически запретила — она считала, что для отеля класса “Приюта” это будет неприемлемо. Это даже было прописано в завещании — все правила функционирования “Приюта”.

Кейт мысленно повторяла их — многие были знакомы с детства.

…Денег заранее за постой не брать. Не могут оплатить — не прогонять, ведь “Приют” не отель, а дом для всех. Принимать все, что дают, даже если это просто мусор. На прощание никогда не забывать пожелать “Счастливой дороги!”, без этого никак…

“Счастливой дороги” она иногда, пересекаясь с редкими постояльцами в детстве, желала и сама. До сих пор помнилось, как на такое простое пожелание эльфийка (Кейт мысленно поправила себя — косплеер) присела рядом с ней на колени (тяжелое, изумрудное платье волшебным облаком легло вокруг неё) и заглянула в глаза:

— Сердечко, ты будешь замечательной волшебницей. Спасибо тебе за твой щедрый дар!

…Волшебница из меня так себе, надеюсь, отельер будет лучше…

Она пошла на кухню — готовить завтрак.

Первым, кто посетил “Приют” в тот день, оказался не посетитель, а уставший детектив Эдвардс. Хмурый и явно голодный. Лицо осунулось, так что стали заметны первые морщины, под глазами залегли тени, куртка была основательно замызгана. Про обувь лучше было промолчать.

— Мисс Милн, я всего лишь на пару минут… — Он растеряно стоял посреди чистого холла.

Только что приступившая к завтраку Кейт позвала его на кухню:

— Ни слова, детектив, у вас вид человека, забывшего, что такое еда и отдых. Куртку киньте на ближайший диван, и пойдемте — я вас накормлю.

— Мисс Милн…

— Я сказала — ни слова!

Он стащил с себя куртку, скептически вывернул её наизнанку, чтобы не замарать мебель и положил на диван:

— Мисс Милн, я полночи шорошился по парку, так что вряд ли меня можно пускать дальше холла.

Он грустно улыбнулся, поправляя одежду — обычно ухоженная тройка, положенная ему по службе, сейчас была в беспорядке — пиджак он где-то посеял, рукава рубашки были закатаны по локоть, а жилетка болталась на единственной застегнутой пуговице — обычно стильно, но не вкупе с помятыми штанами.

— Это “Приют” — тут можно все. — Кейт даже не дрогнула, представляя масштабы последующей уборки, — пока мы тут болтаем, там яичница на плите сгорает.

— Если только сгорает… — Джона криво улыбнулся и пошел за Кейт. — Предотвращать пожары — одна из наших обязанностей.

Он, оглядываясь назад на свои грязные отпечатки, отчаянно пошел за ней.

Пока Кейт накладывала со сковороды еду на две тарелки, детектив старательно мыл руки. Она поставил тарелки на стол, тут же извиняясь:

— Повар и сервировщик из меня так себе, но есть точно можно.

Эдвардс сел за стол, отодвигая свою папку для документов в сторону:

— Пахнет замечательно.

— Приятного аппетита. — улыбнулась Кейт, садясь напротив него.

— И вам того же, мисс Милн. — он отсалютовал вилкой.

Пару минут царила тишина, но видимо детектив не привык зря терять время:

— Мисс Милн, можно я немного побуду занудой? — Он старательно резал ножом сосиску, не поднимая глаз на Кейт. — В конце концов мне за это деньги платят.

— Джоооона, только не начинайте… — Кейт встала, спешно вспоминая про апельсины.

— Мисс Милн, и все же — прекратите дергать тигра за хвост. — Эдвардс даже столовые приборы отложил в сторону. — Вы вчера совершенно зря были в “Змеином камне”.

— Джонааааа… — Она принялась нарезать апельсины на четвертинки.

— Мисс Милн, я понимаю, что вы…

Она мстительно включила соковыжималку.

Детектив поджал губы, потом подумал и принялся быстро есть. Когда Кейт поставила на стол пару бокалов с соком, он криво улыбнулся:

— Вы чувствуете себя в безопасности, потому что считаете, что на вас напал паук. Точнее араук.

Кейт от неожиданности поправила:

— АрКаук…

— Не суть важно, — отрезал Эдвардс. — Мисс Милн…

— Но откуда вы знаете? — перебила его Кейт, садясь обратно за стол. — Ой, простите…

Он махнул рукой, мол, ерунда:

— Я присоединился к делу о кроссроадском маньяке недавно, но зато тщательно проштудировал все записи. В том числе и ваши первые показания про паука.

Кейт нашла в себе силы улыбнуться:

— Тогда вы знаете, что мне не грозит опасность.

— Мисс Милн… Даже если закрыть глаза на то, что самый большой паук на земле не больше 30 см в размахе своих лап…

Она погасила улыбку:

— То есть вы мне не верите.

— Я жуткий скептик, мисс Милн. Работа обязывает. Но! Вы все равно в опасности, даже если кроссроадским маньяком является паук.

— Аркаук, — вновь поправила его Кейт, только из вредности.

— Не суть важно. Паук, аркаук… Тела его не нашли.

— Его убил тот фиолетововолосый мужчина. — напомнила Кейт.

— Тогда кто напал на мисс Смит? Мисс Милн… Паук мог оказаться не единственным. И у него может быть куча потомков. Вы не в безопасности безотносительно того, кто является кроссроадским маньяком — человек или аркаук. Пожалуйста, послушайте меня — не ходите в “Змеиный камень”, это опасно.

Он залпом допил апельсиновый сок, и Кейт, не зная, что ему сказать, вымученно предложила:

— Еще соку?

Он отрицательно качнул головой:

— Благодарю, но нет. Служба не ждет. Я, собственно, приехал, чтобы провести опознание ожерелья… — Он отодвинул в сторону пустую тарелку и открыл папку, подавая Кейт фото: — Узнаёте? Это ожерелье подкинул ночью ваш фиолетовый охотник на пауков. Мы считаем, что оно принадлежало мисс Смит. Вы можете подтвердить или опровергнуть это?

— Если честно… — Голос Кейт дрогнул — от волнения, решил Эдвардс. Но на самом деле голос сел потому, что это ожерелье Кейт утром лично давала Анжу в руки, и сейчас боялась выдать себя. — Я не уверена точно. У тети Зои было много жемчуга. Крупного — она любила его. Я могу принести шкатулку с её украшениями.

Он кивнул:

— Если вас не затруднит. И попытайтесь вспомнить — если ли в доме опись украшений? Обычно украшения страхуют, и тогда точно должна быть опись от страховой компании.

Она вернулась довольно быстро — Эдвардс тут же выключил свой телефон, в котором проверял сообщения.

— Вот. — Кейт поставила шкатулку с украшениями на стол перед ним. — Я недавно осматривала украшения — решала: продавать или нет? Это мой… Стратегический запас, если я провалюсь как хозяйка отеля. И еще…

Она положила на стол небольшой фотоальбом:

— Тут есть фотографии тети Зои. Возможно, на них где-то и есть подобное ожерелье.

Эдвардс, быстро осмотрев содержимое шкатулки и убедившись, что мисс Смит безоговорочно любила только жемчуг, прикоснулся к альбому:

— Могу я взять его с собой для экспертов? Верну все в целости и сохранности — обещаю.

— Да, конечно, — согласилась Кейт — врать для поддержания игры, затеянной Анжем, было невыносимо.

— Тогда… — Эдвардс встал, забирая свою папку и фотоальбом, — я ваш должник, мисс Милн.

— Не за что, детектив. Я всегда рада видеть вас.

— Вы не умеете лгать, мисс Милн. И я прекрасно понимаю, что сам бы бежал от любого, читающего мне нотации. Но будьте осторожны. Не рискуйте своей головой. Не гуляйте одна, кем был кроссроадский маньяк не был. Я не хочу, чтобы из вашей собственной оплошности, вы мне потом являлись в посмертном существовании.

Она согласилась:

— Обещаю… Я не буду являться к вам посмертным духом, даже если мне настолько повезет.

— Что ж, я это запомню…

Она, совершенно машинально, прощаясь с Джоной, пожелала ему счастливой дороги. Он криво усмехнулся:

— Как меня тут не любят… — Джона сел в свою машину и поехал в сторону парка. Опять.

Думать об Анже (вот уж кто тигра за хвост таскает!) было некогда — уже через час на пороге “Приюта” появился первый постоялец. Усталый, задерганный мужчина, одетый по моде начала 19-ого века — уж в этом Кейт разбиралась. В первый момент Кейт испуганно подумала, не машина ли времени где-то припрятана в “Приюте”, но потом вспомнила, что не за горами Йоль, а виккане всегда активизировались в Кроссроаде в это время. Следующей постоялицей была современная яркая эльфийка (это выдавали цветные линзы на глазах и явно прооперированные, остроконечные кончики ушей), заплатившая за постой парой невзрачных прозрачных стекляшек. Потом семейная пара из прошлого, потом молодой человек, одетый весьма авангардно — в куртке с подсветкой, постоянно меняющей цвет, потом… Кейт перестала запоминать лица и времена — постояльцев было очень много, и все, как на подбор, уставшие и куда-то спешившие, останавливающиеся в “Приюте” на полдня, не больше, а то и на пару часов, только чтобы привести себя в порядок и продолжать свой путь дальше. Кейт терялась в уборке, смене постельного белья, готовке и проводах постояльцев… Неделю продолжалась эта круговерть, словно где-то был затор, теперь быстро рассасывающийся, но, несмотря на обилие клиентов, Кейт оставалась в диком минусе — только одна пара расплатилась чем-то, отдаленно напоминающем деньги, какой-то сувенирной монетой под золото. Зато ящик, куда Кейт скидывала “оплату” за постой, теперь напоминал её детский сундучок — столько же разноцветных стекляшек, как у неё когда-то.

— Черт, я так прогорю… — вздыхала Кейт над ящичком, но что можно изменить — она не знала. Чтобы что-то менять, нужны были деньги, а денег как раз и не было. Пока она оставалась на плаву только потому, что тетя Зои была очень запаслива, и чистого белья (от простого хлопка до изысканного шелка), полотенец, бытовых мелочей типа мыла, шампуней, зубной пасты и прочего, что нужно было менять после каждого клиента, было очень много. А уж замороженной еды было столько, что спокойно можно Третью мировую отсидеть в доме и не заметить.

…но ведь и эти запасы рано или поздно закончатся…

А потом пришел он. Молодой парень, одетый по моде конца 18 века, с длинными, свободно спадающими на плечи седыми волосами и совершенно невыносимым нравом.

Она обнаружила нового постояльца, когда он уже наполовину поднялся по лестнице.

— Простите, — твердо сказала она, задирая голову вверх, — вы не могли бы…

Сероголовый скосил на неё глаза, все так же поднимаясь по лестнице:

— Не мог. Не мешайте, я к себе — полдня не беспокоить!

— Но мистер… — Кейт пришлось броситься за ним по лестнице.

Он все же остановился, поливая её негодованием — прищурил красивые голубые глаза, брови совсем сошлись над переносицей, губы выгнулись в презрительной улыбке:

— Милая… Шли бы вы…

Кейт на миг стало страшно — может, не о таком её предупреждал Джона, но сейчас она всем телом чувствовала пропасть из ступенек за своей спиной. И лететь больно и так легко — всего одно движение этого горевшего гневом мужчины.

— …к мисс Смит. За инструкциями. — закончил он неожиданно. — И впредь мне на глаза не попадайтесь.

— Но, мистер….

Он процедил сквозь зубы:

— Лорд Грей. А теперь идите.

Кейт твердо сказала:

— Мисс Смит умерла почти месяц назад.

— Очень смешно. Попытайтесь сказать это еще раз без дрожащего голоска.

— Я здесь не для вашего веселья, к сожалению. И я прошу вас покинуть “Приют” — у меня нет свободной комнаты для вас.

Он долго сверлил её взглядом.

Кейт старательно твердо сказала:

— Попрошу на выход.

— Не получится. — выдавил он из себя. — Я тут постоянный клиент. У меня своя комната, — он достал из кармана сюртука ключ с вензелем “Приюта” на головке. — Узнаете?

— Да… — Сердце у Кейт рухнуло в пятки от такой неожиданности.

— Тогда… Не смею вас задерживать — меня до ужина не беспокоить. На ужин поджарить свежее мясо с кровью. Больше ничего. — Он развернулся к ней спиной и пошел по холлу — в левое крыло, где были комнаты для родни, а не для постояльцев.

— Но… — Кейт не знала, что делать — не полицию же вызывать? Или, впрочем….

Он сам повернулся к ней:

— Не забывайте добавлять “лорд Грей”! И… Поройтесь в документах — вы обнаружите, что я оплатил свое пребывание тут до конца века. Я же прав, что вы ничего не знаете об этом месте?

— Да…

— Да, лорд Грей! — напомнил он.

Она скрипнула зубами:

— Да, лорд Грей, я мало что знаю о постояльцах “Приюта”.

— …и о его работе. Что ж, пожалуй, это даже к лучшему. — Он опять развернулся и пошел в свои комнаты.

— Вот… Святые угодники… — еле вымолвила Кейт.

Да… Лорд Грей. После него Кейт зареклась минимум неделю встречать постояльцев — лорда Грея ей хватало за глаза. Документы, подтверждающие его право пребывать тут, она все же нашла.

Его бытовой райдер, если можно так сказать, просто потрясал.

Не беспокоить до полудня

Не убирать в номере, пока он находится в “Приюте” (а находился он в “Приюте” почти безвылазно)

— Неужели так сложно соблюдать чистоту? У мисс Смит это получалось.

Не подавать ничего, кроме мяса прожарки экстра рар

— Вы уверены, что это свежее мясо? Я же вижу — оно из морозильника.

Никаких напитков, кроме свежевыжатого без цедры апельсинового сока

— Мисс Милн, я говорил — без цедры. Цедра безумно горчит!

Не попадаться на глаза

— Мисс Милн, доброе утро. Вы сегодня очаровательно бледны. Это вам идет. И раз уж вы опять попались мне на глаза, будьте добры, принесите свежие газеты.

Не медлить, когда он её вызывает

Не…

Не.

Не! Сплошные “не”. И соблюдать чистоту и порядок.

— И неужели так сложно запомнить угол подрезки перьев для письма? — Он, сейчас одетый по современной моде, развернулся от конторки, на которой валялись злосчастные перья и внимательно смотрел на неё. Очень ласково, как удав на кролика. — У мисс Смит почему-то получалось.

Этот очередной упрек с его стороны просто разозлил Кейт — целая неделя сплошных придирок, да сколько же можно! Она хотела возразить, но лорд Грей с ангельской улыбкой добавил:

— И не злитесь, мисс Милн, вам это не к лицу. Кстати, вам не кажется, что в “Приюте” давно не было постояльцев?

— Простите, лорд Грей, я с вами одним и то еле управляюсь, — выдавила Кейт, убившая полдня на чистку и глажку его одежды. То, что стирать старинные платья нельзя, она знала, поэтому потратила кучу времени на поиски исторических рецептов по приведению в порядок одежды. И думать про угол подрезки перьев, которые она и так еле нашла в кладовых, ей было некогда.

Лорд Грей строго выговорил ей:

— Мисс Милн, и все же, сегодня же “Приют” должен работать.

— Да как вам будет угодно, — она еле удержалась от книксена, а ведь он явно его ждал.

— Мисс Милн, тогда почему вы еще тут? — хищно улыбнулся лорд Грей.

Кейт прикрыла глаза на миг, считая до ста — для верности, и пошла прочь из комнаты, не прощаясь — математика не была её коньком и отнюдь не успокаивала. Кейт по-прежнему жутко злилась на своего постояльца.

На лестнице она замерла — навстречу ей легкой, танцующей походкой поднималась молодая девушка в обтягивающей тело кожаной одежде. Причем карнавальным костюмом для вечеринки в стиле “Викарии и развратницы” это не выглядело. Скорее напоминало… доспехи. В руках у девушки покачивалась огромная клетка, небрежно накрытая тканью. Покрывало частично сползло, и было видно, что в клетке сидит отнюдь не попугайчик или хомяк, а что-то черное, перепончатое и отчаянно пытающееся выбраться.

Кейт дежурно улыбнулась:

— Простите, мисс, но…

Девушка задорно тряхнула гривой рыжих волос и улыбнулась в ответ, отчего стали заметны тонкие, прочерченные ломанными, белыми линиями шрамы на лице:

— Не беспокойтесь, дорогая, милорд Грей меня ждет. Предупреждать не надо.

— Но…

Девушка уже поравнялась с ней на лестнице и заговорщицки прошептала:

— Я знаю — какой тварью он бывает, так что не надо его лишний раз раздражать. Берегите себя — выжить рядом с ним трудновато. Особенно… — Её взгляд скользнул по фигуре Кейт, — когда вы не носите серебро. Зря, кстати!

Она похлопала Кейт по плечу (та чуть не потеряла равновесия от неожиданности) и пошла дальше наверх:

— Я ненадолго, малышка!

И, впрямь, задерживаться девушка не стала — Кейт еще не успела дойти до стойки ресепшена, как сверху буквально слетела по лестнице, еле удержавшись на последних ступенях от падения девушка. Она рукой вытерла кровь из разбитой губы, а вслед ей неслось гневное:

— Я сказал — дракон! Еще раз, Лия, подсунешь какую-то дрянь — пожалеешь!

Лия кинула затравленный взгляд на Кейт:

— Осторожней, малышка — прибьет же. Я такую пакость не держала бы под одной с собой крышей. — Она гордо выпрямилась и пошла на выход.

Уже у дверей её догнала пустая клетка, брошенная лордом Греем со второго этажа. И Кейт была готова поклясться на библии, что на секунду в руках Лии мелькнул нож. Всего на секунду, но он точно был.

Лорд Грей, сложив руки на груди, возвестил с площадки между этажами:

— Больше обмана не прощу!

Лия изысканно поклонилась ему, подняла клетку с пола и вышла из “Приюта”. А гнев лорда Грей обрушился уже на Кейт:

— Мисс Милн, вас никогда не предупреждали, что подслушивать нехорошо?

Она подняла голову на него:

— Меня учили — орать нехорошо.

— Надо же, как ошибались ваши учителя, мисс Милн. Еще раз заловлю за подслушиванием… — он не закончил фразу, многозначительно лишь посмотрев на Кейт.

Она, поняв, что ждать окончания фразы можно до конца времен, развернулась и пошла на кухню.

Прижавшись на кухне к боку безотказного и любимого кофемата, Кейт вздохнула и позвонила Эдвардсу. Одна она зашивалась. Ей нужен был хоть кто-то в помощь.

Она банально боялась быть в доме одна!

Дождавшись отклика в телефонной трубке, она сразу взяла быка за рога:

— Детектив Эдвардс, добрый день. Могу я поинтересоваться, где мой помощник?

— Простите, мисс Милн, — не понял её Джона, — у вас пропал помощник?

Кейт было отчаянно плохо:

— Да, пропал, и вы его даже знаете. Йен. Вы обещали его опустить еще неделю назад. Я уже утопаю в горах грязного белья, которое я не могу вывезти в прачечную.

Джона вздохнул в трубку:

— Ничем не могу помочь — дело МакКелена готовится к передаче в Королевский суд.

Кейт в первый момент опешила:

— Что?! Но вы же знаете, что он не маньяк. Джона!!! — Она тут же пошла на попятные, вдруг вспоминая, что орет не на своего сокурсника, не догоняющего тему, а на полицейского. И вообще, орать нехорошо. — Простите, простите, простите. Я просто… У меня тут день Сурка какой-то. О, боже, кому я жалуюсь…

— Мисс Милн, — внезапно перешел на шепот Джона, — только для ваших ушей. Пришел результат ДНК-теста. Кровь на одежде мисс Смит, в которой её убили, принадлежит МакКелену. Он никак не может объяснить этот факт, а я никак не могу проигнорировать тест. Простите, МакКелен не кроссроадский маньяк, но подражатель. И убийца мисс Смит, совершенно точно.

— Вот же… Святые угодники…

— Вот именно, мисс Милн, — согласился Джона.

— Небеса, спасите меня, кто-нибудь… — Она нажала на красную кнопку на экране телефона, прерывая звонок.

Джона заехал вечером на своей машине:

— Я не небеса, но спасти вас, мисс Милн, и отвезти белье в прачечную я могу.