Призрачная ночь

Глава десятая

После той ночи в Ривертоне Лукас стал спокойнее. Жестче. Хотя он продолжал испытывать потребность во мне и пытался придумать для нас какие-нибудь веселые занятия, я (и, безусловно, сам Лукас) со всей очевидностью понимала, что он не прекращает безнадежную борьбу за собственный рассудок, а мне остается только помогать ему, чем могу.

И всякий раз, когда он настраивался на то, что проведет хорошо денек-другой, что-нибудь непременно случалось.

Два дня спустя я прокралась на урок алгебры, хотя обычно пропускала его, потому что прошла этот курс год назад и считала, что этого вполне достаточно. Лукас, как обычно, расположился на заднем ряду, но сейчас его не окружал невидимый барьер. По обе стороны от него сидели парни-вампиры, оба тощие и бледные, и обращали больше внимания на Лукаса, чем на уравнения, написанные на доске.

Я спустилась ниже и услышала, как Лукас пробормотал:

— Прекрати, Сэмюэль, ладно?

Более тощий из двух вампиров, новый ученик по имени Сэмюэль, ответил:

— Не могу, ты и сам это понимаешь. Чуешь запах, да?

Второй вампир, гнусно и жутковато хихикавший себе под нос, ткнул средним пальцем в сторону девочки со светлыми волосами, собранными в хвост, сидевшей на два ряда впереди них.

— Ты только вдохни, — прошептал Сэмюэль. — Нет ничего лучше, чем девка с течкой.

Мне никогда не приходило в голову, что вампиры могут унюхать месячные у девушки. Я с ужасом подумала об унижении, которому подвергалась на протяжении двух лет, проведенных в «Вечной ночи». Будь у меня тело, я побагровела бы.

Лукас тоже выглядел оскорбленным, но не это составляло основную проблему. Сэмюэль и его мерзкий дружок не пытались смутить его. Они пытались разжечь его голод.

Сэмюэль высунулся так далеко в проход, что едва не перевернул парту, и прижал губы прямо к уху Лукаса:

— Ты же превратился только этим летом, да, охотник? Спорю, ты еще даже никого не грохнул? Никогда не пробовал свежей человеческой крови. Но хочешь, правда?

Лукас вцепился в край стола. Костяшки пальцев, с которых еще не до конца сошли шрамы, побелели. Он уставился в свои записи, но было очевидно, что он ничего не видит.

— Это место превратилось в уродский буфет «не желаете ли подкрепиться», — сказал Сэмюэль. — Столько людей. Столько девок. Не хочешь сделать глоток-другой, Лукас? Или в Черном Кресте ты стал таким лицемером, что и подкрепиться не осмелишься? — Слова «Черный Крест» он произнес с таким видом, словно у них был отвратительный вкус.

— Заткнись к чертовой матери!

Сэмюэль еще сильнее понизил голос, но не замолчал:

— Ты небось с голоду помираешь. И будет все хуже и хуже, пока от голода не начнет раздирать кишки. А симпатичная девчонка вроде этой как раз и столкнет тебя с края. Однажды ты укусишь, охотник. Однажды ты убьешь.

Лукас зажмурился.

Хватит, решила я, распласталась по полу, холодная и сильная, и взмыла вверх под партой Сэмюэля, опрокинув и стол, и его самого.

Он грохнулся на пол, книги и тетрадки разлетелись по сторонам, все захохотали. Профессор Раджу скрестил руки на груди.

— Мистер Янгер, вы никогда не научитесь решать уравнения, если не имеете представления о равновесии.

Жалкий учительский юмор, но класс все равно смеялся. Сэмюэль пришел в бешенство, однако вернулся за парту. Я не сомневалась, что по меньшей мере пару дней он ни над кем не будет насмехаться.

Лукас даже не улыбнулся. Голод взял над ним верх, и я видела, что он сдерживается изо всех сил, чтобы не напасть на девочку, сидевшую на два ряда впереди него.

Когда всех отпустили, Лукас вскочил так торопливо, что парта, заскрипев, проехала по полу. Сэмюэль и его жутковатый дружок засмеялись:

— Куда спешишь, Лукас? — полюбопытствовал Сэмюэль. — Нужно поменять тампакс?

Еще несколько вампиров засмеялись, но Скай, уже собиравшаяся выйти из класса, резко обернулась:

— Оставьте его в покое!

— Тебе какое дело, если нам не нравится этот придурок?

— Я как раз смотрю на самого большого придурка в этом кабинете, и это не Лукас.

Пока Сэмюэль и Скай выясняли отношения, Лукас сгреб свои вещи и выскочил из класса. Я кинулась следом, но не отставала только потому, что могла держаться над толпой. Лукас толкался и пихался, шел все быстрее и быстрее, не обращая внимания на возмущенные взгляды, сосредоточившись только на том, как бы выбраться отсюда.

Он обеими руками толкнул огромные деревянные двери большого зала. Золотистые и бурые листья, устилавшие лужайку, хрустели у него под ногами. Я видела, что он сейчас побежит, скроется в лесу, убьет там кучу мелких животных и будет колотить дерево, пока руки не превратятся в месиво. «Только не это, — в отчаянии подумала я. — Пожалуйста, не надо все сначала!»

В эту минуту появился Балтазар, будто материализовался перед Лукасом. Должно быть, ему пришлось бежать с вампирской скоростью, чтобы догнать Лукаса.

— Плохой день? — спросил он.

— Прочь с дороги! — прорычал Лукас.

— Нет. — Балтазар схватил его за руку и подтолкнул в сторону школы. — Ты пойдешь со мной.

— Что ты делаешь? — яростно прошипела я на ухо Балтазару.

— Не даю ему порвать себя на клочки.

— И я этого хотела, но Балтазар только сделает все еще хуже.

— Ему нужно уйти из школы! Подальше от людей! Разве ты сам не видишь?

Балтазар угрюмо усмехнулся, шагая по коридору.

Это выглядело странно: он буквально тащил Лукаса, а тот упирался, причем Балтазару хватило ума заговорить со мной вслух, испортив все окончательно:

— Я знаю, что ты мне больше не доверяешь, но с этим тебе придется смириться.

Оказалось, что он вел Лукаса в фехтовальный зал. К этому времени занятия там уже закончились, зал опустел, все снаряжение аккуратно лежало в шкафах. На полу осталось несколько матов, и больше ничего.

— Ну хорошо, — сказала я, когда дверь за нами закрылась и я сделалась видимой. — Мы ушли от толпы. Этого достаточно?

— Достаточно, — буркнул Лукас. Казалось, что он хочет сложиться пополам. — А теперь просто оставьте меня одного, ладно? Я могу… просто оставьте меня одного.

— Не пойдет, — отрезал Балтазар и ударил Лукаса в лицо.

— Я ахнула. Лукас отшатнулся, схватившись за челюсть. Глаза его потемнели, я видела, что он вот-вот утратит самообладание.

— Тебе нужно выпустить пар, — заявил Балтазар и стащил с себя свитер, оставшись в одной футболке. — Так что давай этим и займемся.

— Я не собираюсь драться. — Голос Лукаса дрожал.

Балтазар ухмыльнулся:

— Значит, я просто выбью из тебя дерьмо.

Он снова замахнулся, и бойцовские инстинкты Лукаса взяли верх. Он блокировал удар, швырнув Балтазара на середину зала. Балтазар мгновенно вернулся и всадил кулак в живот Лукаса. Лукас ответил еще более жестким ударом, голова Балтазара запрокинулась.

— Мальчики, прекратите! — закричала я.

Но Балтазар не хотел слушать, а Лукас не мог. Два вампира, два монстра сражались за лидерство, и все остальное не имело для них никакого значения.

Кулаки. Кровь. Пот. Они кидались друг на друга, как звери. Я в ужасе пыталась сообразить, как прекратить это, и решила заморозить помещение. Но, не успев начать, поняла, что происходит.

Безумие ушло из глаз Лукаса. Теперь его взгляд был острым, резким, словно он снова выполнял задание Черного Креста. Каждый удар был осознанным, каждое движение точным. Он дрался с противником, равным ему по силе, и энергия, скопившаяся в нем, получала выход.

Не знаю, что получал от этой драки Балтазар, но, даже когда Лукас двинул ему ногой в челюсть и Балтазар полетел на пол, по его лицу блуждала безрассудная улыбка.

Балтазар, лежа на полу, захохотал. Он коснулся губ и посмотрел на кровь, оставшуюся на пальцах.

— Только деревенщина из Черного Креста может опуститься до того, чтобы бить парня ногами по лицу.

— Только полуразложившийся труп позволит сделать это. — Лукас заморгал, не в силах поверить, что только что пошутил. Похоже, драка закончилась.

Все немного помолчали, и я спросила:

— Лукас, ты сейчас как, в порядке?

— Да. — Он подумал и перевел взгляд с меня на Балтазара. — Да. Спасибо, старик.

Если опять заведешься и тебе потребуется выход, просто отыщи меня, — посоветовал Балтазар. — Можем побоксировать. Пофехтовать. Все что угодно, лишь бы выпустить пар. Это помогает, сам увидишь.

Похоже, Лукас не особенно в это поверил, но кивнул и протянул руку, помогая Балтазару подняться с пола. Балтазар встретился со мной взглядом и улыбнулся — раздражающе самодовольно.

— Ты не собираешься поблагодарить меня? Или это значит, ты признаешь, что я хоть в чем-то бываю прав?

— Тебе понравилось! — возразила я.

Балтазар пожал плечами, ничего не отрицая, и поднял с пола свой свитер.

— Пойду приму душ перед уроками. Увидимся позже, ребята.

Когда мы остались один, Лукас сказал:

— Бьянка, прости меня.

— За что?

— За то, что я сломался у тебя на глазах.

— Ты не сломался, — настойчиво повторила я. — Ты смог себя контролировать.

— Балтазар смог меня контролировать, — поправил меня Лукас.

В чем-то он был прав, но я решила замечать только положительные стороны.

— Сейчас ты чувствуешь себя лучше, я же вижу.

Он и выглядел лучше; собственно говоря, с кожей, блестевшей от пота, растрепанными волосами и в помятой форме он выглядел обалденно.

«Если бы только мы могли прикасаться друг к другу, не испытывая потребности укусить, — тоскливо подумала я. — Это куда лучший способ сжигать избыток энергии».

— Я чувствую себя… хорошо. — Лукас выпрямился. — Спокойнее, чем раньше. Как будто белый шум у меня в голове наконец-то смолк, и я снова начал думать.

— Может быть, сейчас самое время поработать над заданием по психологии? — пошутила я.

— А знаешь что? — Лукас отступил назад и одернул свитер. — Сейчас вполне подходящее время залезть в жилище миссис Бетани.

— Погоди. Что?

— Миссис Бетани расставила по всей школе ловушки для призраков, так? Мы не сможем надежно защитить тебя, если не выясним, где именно они стоят и с какой целью. — Он усмехнулся и на мгновение снова стал похож на себя прежнего, когда мы только познакомились, — красивый, непредсказуемый, агрессивный, — Готова вломиться в чужой дом?

— Нужно подождать, пока она выйдет. Например, на урок. По-моему, сейчас у нее урока как раз нет. Это опасно, — повторила я, но Лукас уже спускался по лестнице.

— Это всегда будет опасно. Во всяком случае, прямо сейчас я в состоянии сосредоточиться на том, что делаю, а это повышает наши шансы.

Он меня, конечно, не убедил, но смысл в его словах, безусловно, был. Кроме того, он твердо решил сделать это сейчас.

— Тогда я посторожу. Если она пойдет в сторону дома, кину камешек в окошко или что-нибудь в этом роде.

— Хорошая мысль. — Лукас улыбнулся, и в этот момент мне показалось, что нам предстоит замечательное приключение вроде тех, когда мы с ним тайком устраивали свидания. Очевидно, кража со взломом при определенных обстоятельствах может быть очень романтичной.

Вроде бы возле школы больше никого не было. Лукас прогуливал урок, но это делали многие вампиры. Они приезжали в «Вечную ночь» не столько ради того, чтобы изучать какие-то предметы, сколько для того, чтобы научиться приспосабливаться к окружающему миру, и учителя относились к этому с пониманием. Но вампиры прогуливали уроки ради развлечений, а не для того, чтобы околачиваться на территории академии. Лукас кивнул, и я помчалась вперед, облетела каретный сарай, где располагалась квартира миссис Бетани, заглянула в каждое окно, слегка заморозив их. В доме ее не было.

— Путь свободен.

— Хорошо. Приглядывай тут.

Лукас подошел к боковому окну. Я наблюдала, как он возится с одним из металлических штапиков, покачивая его взад и вперед до тех пор, пока он не скользнул ему в руку. Остальные три штапика отошли легко, и прямоугольник стекла тоже. Видимо, миссис Бетани не меняла свои окна. Лукас положил все на траву, сунул руку в окно, чтобы сдвинуть шпингалет, и быстро отставил в сторону горшки с африканскими фиалками. Потом уперся ладонями в подоконник и осторожно запрыгнул в комнату.

Он сделал это гораздо быстрее и аккуратнее, чем в свое время я. Меня слегка утешала мысль, что он-то сейчас обладает полноценной вампирской силой. Пожалуй, подразню его потом, скажу, что у него обнаружились прирожденные преступные наклонности.

В окно я видела, как Лукас идет по дому к письменному столу, где миссис Бетани, скорее всего, и хранила материалы об охоте на призраков. Я покружила немного, пытаясь найти такое место, где смогу видеть Лукаса и одновременно следить, не появится ли миссис Бетани, и тут снова ощутила это. Притяжение!

Ловушка! Еще не успев запаниковать, я сообразила, что она не такая, как в библиотеке, — точнее, такая же, но меня отделяет от нее преграда, которая не дает мне провалиться в нее, — наверное, призраконепроницаемая крыша или стены. Похоже, миссис Бетани привозит эти ловушки домой, а потом устанавливает их в академии «Вечная ночь».

В ловушку меня не затянуло, но я чувствовала это странное, мощное притяжение, проходящее сквозь меня, и внезапно стала медлительной, неповоротливой и невнимательной. Это напоминало бег при высокой температуре, когда толком ничего не соображаешь, — двигаться, конечно, можешь, но для этого требуется слишком много усилий. И когда я уже почти утратила способность сосредоточиться, заметила, как Лукас провел рукой по какой-то вещи на столе, — еще одна шкатулка в форме морской раковины, в точности такая же, как та, в библиотеке. Может быть, та же самая; он говорил, что стену в библиотеку моментально починили и никого ни о чем не спрашивали. Лукас быстро захлопнул шкатулку, и головокружительное ощущение тяги исчезло. Однако чувствовала я себя ужасно — действующей ловушке достаточно было оказаться рядом, чтобы вытянуть из меня все силы.

Я чуть не поддалась соблазну растаять, чтобы немного отдохнуть, но не знала, сколько времени это может занять. Пришлось собрать всю свою волю, чтобы остаться…

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как миссис Бетани входит в дверь своего дома.

Я с такой силой ударилась в окно, что оно задребезжало. Лукас поднял взгляд от стола, сразу насторожившись, но было слишком поздно. Миссис Бетани вошла в дом и в свой кабинет до того, как он успел скрыться.

Она остановилась в дверях. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Меня охватил ледяной ужас, мне показалось, что я просто превратилась в кусок льда. Лукаса, кажется, замутило.

Сейчас она нападет на него или просто вышвырнет из академии «Вечная ночь». Нельзя было разрешать ему делать это!

Я уже собралась лететь в школу, чтобы просить помощи, как вдруг миссис Бетани спокойно произнесла:

— Мистер Росс, было бы куда результативнее, если бы вы просто спросили меня о том, что хотите узнать.

Он не расслабился и не шевельнулся, сцепившись с ней взглядом, и был готов защищаться или атаковать.

— Сомневаюсь, что вы рассказали бы мне.

— Сомневаетесь. — Миссис Бетани села на один из Деревянных стульев, стоявших у дальней стены. Рядом с ней стоял еще один, свободный стул, как безмолвное приглашение Лукасу. — Черный Крест учит своих охотников сомневаться во всем, что для них ново, и верить только в долг. И в самопожертвование. И твердо знать, кто является монстром, а кто нет.

Челюсть Лукаса напряглась, и я поняла, что он вспомнил нападение Кейт.

— Они так много требуют, а что дают взамен? Ничего, кроме скверных привычек, вроде вашей склонности вламываться в чужой дом.

Лукас тихо произнес:

— Не выгоняйте меня из школы.

Он словно подавился своими словами. Он терпеть не мог умолять.

— Вас защищает право на убежище «Вечной ночи», — напомнила миссис Бетани. Ее голос звучал странно; сначала я не могла понять, в чем дело, но потом до меня дошло — она говорит с теплотой. — Я не собираюсь наказывать вас за то, что вы действуете единственным известным вам методом. Черный Крест поощрял скрытность, но существуют и другие способы вести дела. Надеюсь, здесь вы им научитесь.

Да уж, академия «Вечная ночь» — просто обитель честности! Ученики-люди знать не знают, что большинство их новых знакомых — вампиры. Мысленно ехидничая, я, однако, отметила, что выражение лица Лукаса изменилось, сделалось не таким настороженным. Миссис Бетани сказала именно то, что он хотел услышать.

И, что еще более невероятно, мне показалось, что она говорила искренне.

— А теперь, — произнесла она, — скажите, что вы искали.

— Какие-нибудь сведения о призраках.

«Лукас, нет!» Я просто не могла поверить, что он готов так легко выдать ей нашу тайну.

Но он добавил:

— Я слышал, что в прошлом году они охотились на Бьянку. Я не понимаю, почему она умерла. Если они как-то с этим связаны, я хочу это знать. Хочу отомстить.

Миссис Бетани выпрямилась, явно довольная тем, что нашла родственную душу. Лукас убедил ее, что хочет того же, чего и она: охотиться на призраков. Вероятно, это был единственный и самый лучший способ заставить ее открыться. А мне следовало бы больше в него верить.

Миссис Бетани показала на стул рядом с собой. Лукас сел.

— Насколько мне известно, призраки считали, что имеют право на мисс Оливьер, — начала миссис Бетани. — Вы знакомы с обстоятельствами рождения Бьянки?

— Вы имеете в виду, что два вампира не могут родить ребенка без помощи призраков? Да, она мне рассказывала.

— Похоже на сказку, — заметила миссис Бетани. Лукас озадаченно взглянул на нее. — Полагаю, ваша воинственная мать проводила не очень много времени, читая вам сказки братьев Гримм. В них волшебная крестная обычно прячет среди подарков какое-нибудь проклятие. То же самое произошло и у призраков. Они глотнули крови Селии и дали супругам Оливьер возможность создать жизнь — ненадолго.

Лукас обдумал это. Его темно-зеленые глаза уставились в окно, и, хотя я знала, что он не может меня видеть, он чувствовал, где я нахожусь.

— Значит, мама и папа Бьянки всегда знали, что это Должно случиться?

— Точнее говоря, ее родители считали, что доминирующая вампирская составляющая подтолкнет ее отнять жизнь и завершить превращение. Но они знали, что единственная альтернатива для Бьянки — умереть.

— А остаться обычной девушкой…

—…было невозможно, — холодно произнесла миссис Бетани. — Бьянке дали жизнь, но жизнь ограниченную.

Я опустилась на землю и обрела форму. Если бы мимо кто-то прошел, меня, вероятно, увидели бы, но в тот момент мне было плевать. Мне требовалось что-то плотное, на чем можно отдохнуть. Дело не в том, что слова миссис Бетани меня ранили. Напротив, они неожиданно показались мне верными, и я удивилась собственной реакции.

Голос миссис Бетани зазвучал мягче.

— Вам тяжело это слышать, верно? Но я думаю, что со временем это знание поможет смягчить вашу боль. Вы не смогли бы ее спасти, мистер Росс. И подвергли Бьянку опасности не больше, чем ее родители, хотя они никогда с этим не согласятся.

— Думаю, что и я тоже.

— Вы все еще считаете смерть самым худшим, что могло с вами случиться. Но это не так.

— Я знаю, что есть кое-что более ужасное, чем смерть. — Лукас с трудом выговаривал каждое слово. — Потому что это случилось с нами.

— Вы тоскуете по тому времени, когда были живым, — Я ожидала, что она назовет Лукаса глупцом, — никто не получал столько удовольствия от своего вампирства, как миссис Бетани. Но она очень тихо добавила: — Я тоже.

— И лучше не станет? — спросил Лукас.

— Этого я не говорила.

Изумление победило мою печаль. Я снова сделалась прозрачной, чтобы заглянуть в окно. Миссис Бетани сидела, положив руку на плечо Лукасу. Ее толстые ногти с бороздками алели на его черном свитере. Лукас не увернулся от ее руки.

Она что, клеится к нему? Я тут же отвергла эту мысль — жест был совсем не такой. Но не могла отрицать, что между ними возникла какая-то связь: миссис Бетани понимала, что происходит с Лукасом, гораздо лучше, чем я.

Она молча похлопала его по плечу. Лукас встал. Миссис Бетани проводила его, ничуть не беспокоясь о том, что Лукас вломился к ней в дом, и пошла с ним вместе в «Вечную ночь». Они расстались только в большом зале. Несколько человек, занимавшихся там, к своему удивлению, отметили, что Лукас, видимо, получил статус любимчика директрисы. Интересно, это отпугнет других вампиров или, наоборот, ухудшит ситуацию?

— Впереди урок английского, — сказала она. — Смею я надеяться, что вы прочитали заданное?

— Вообще-то я прочитал «Над пропастью во ржи» года два назад. Самостоятельно.

— Разумеется. Вы преимущественно обучались сами. И что вы думаете о книге?

— Что Холден Колфилд — погрязший в жалости к себе неудачник, которому следует потратить свое время с большей пользой.

Миссис Бетани едва заметно улыбнулась.

— Хотя я выразилась бы более тактично, по сути наши мнения совпадают. А это означает, что я вас вызову. Готовьтесь. — Она посмотрела на старомодные золотые часики у себя на запястье. — У вас есть еще несколько минут, чтобы принять душ, если хотите, — добавила она тоном, означающим, что сделать это необходимо.

И пошла по своим делам, а Лукас помчался вверх по лестнице, чтобы выполнить ее распоряжение. Он улыбался — по-настоящему улыбался, словно улыбка шла прямо из сердца. Я почувствовала нечто похожее на ревность, как будто я всего лишь его хвостик, а не постоянный спутник, но тут он прошептал:

— Ты можешь в это поверить?

— Ты и в самом деле вспотел, пока дрался с Балтазаром.

— Нет, я имею в виду — поверить, что она меня отпустила?

— Нет. Но вообще-то ты весьма обаятелен.

— Обаяние вовсе не моя сильная сторона.

— Не соглашусь. — Я осторожно спросила: — Но ведь ты не собираешься ей доверять, правда?

Шагая по коридору этажа, где находились спальни мальчиков, Лукас молчал, но, дойдя до двери своей комнаты, сказал:

— Она дала мне поблажку, хотя вовсе не была обязана.

— Она ненавидит Черный Крест и, мне кажется, сочувствует тебе из-за того, что у тебя с ними случилось, но… ловушки, Лукас. Она ловит привидения вроде меня. Одна из ее ловушек едва меня не убила.

— Может быть, она просто боится того, чего не понимает, — предположил он, снимая свитер и рубашку и швыряя их на пол, на мокрые полотенца, наверняка оставленные после душа Балтазаром. Мальчикам никогда не приходит в голову, что существует понятие «стирка». — Бьянка, ты до сих пор боишься призраков, а ведь ты одна из них. Поэтому это вполне объяснимая реакция.

Я с трудом представляла себе миссис Бетани, которая чего-то боится. Но похоже, Лукас в чем-то прав; она сумела достучаться до него, а с этим не справился ни один из его друзей, включая меня.

— И все равно не могла я ей по-настоящему верить. Пока нет.

— Ты ведь не расскажешь ей про меня? Что я стала призраком и что я здесь, с тобой?

Лукас недоуменно посмотрел на меня:

— Ты что, смеешься? Конечно нет.

Я почувствовала облегчение.

— Значит, ты ей не доверяешь.

— Не знаю, доверяю я ей или нет, но, когда речь идет о тебе, я не собираюсь рисковать сильнее, чем это необходимо. Твои тайны — это мои тайны, Бьянка. Никогда в этом не сомневайся.

Я легким ветерком прикоснулась к его щеке. Он закрыл глаза и улыбнулся.

Он был сейчас таким сильным. Таким счастливым.

— Знаешь, я понимаю, что мы не можем… быть вместе… — заговорила я.

Лукас открыл глаза, улыбка исчезла, но прежде, чем он успел начать извиняться, я выпалила:

— Но я могу посмотреть, как ты принимаешь душ.

Следующие десять минут прошли замечательно, однако я так и не сумела полностью сосредоточиться на созерцании прекрасного, мокрого, голого Лукаса. Одна и та же мысль сверлила мне мозг, и я не могла от нее отделаться.

Я думала: «Такое впечатление, что кто угодно в этом мире может хоть немного помочь Лукасу, но не я. Только не я».