Проблемный вампир

Глава 12

Пэт целеустремленно зашагала на кухню. В квартире был небольшой винный холодильник на острове. Она пошла туда и открыла его, чтобы рассмотреть варианты. Она не очень-то любила выпить, разве что со своей сестрой. Они вдвоем иногда расслаблялись. Впрочем, кроме этого, она действительно не пила эту дрянь. Это был позор, так как вино было подарком, который ее коллеги и друзья обычно покупали на любой праздник. День рождения? Вино. Рождественский тайный Санта? Вино. Получить повышение? Много вина. Ее винный холодильник был забит бутылками, которые она получала и никогда не пила. Теперь Пэт рассматривала их, гадая, какое из них подойдет, а затем просто схватила среднюю в верхнем ряду.

Только когда она поставила ее на прилавок, она заметила, что это розовое вино с завинчивающейся крышкой, а не с пробкой. Она чуть не поставила его обратно, уверенная, что это плохой знак, но потом подумала, какого черта, она все равно пила его не для вкуса, а этикетка была красивой. Пэт достала из буфета бокал для вина, затем взяла второй на случай, если Санто захочет присоединиться к ней.

Пэт открыла крышку и начала наливать, ее глаза благодарно расширились, когда она увидела, что это игристое вино. Санто присоединился к ней у стойки, когда она закончила наполнять первый бокал и принялась за второй. Пэт взглянула на него, а затем вернулась к тому, что она делала, наполняя второй бокал, пока он тоже не наполнился.

«Нет. Grazie, — пробормотал Санто, когда она взяла оба бокала и протянула ему один.

Пожав плечами, Пэт поставила один обратно на стол, а другой поднесла ко рту. Вино было на самом деле довольно хорошим. Оно было легким и фруктовым, но не слишком сладким. Освежающим. Это заставило ее подумать о пикниках и вечеринках у бассейна.

Заинтересовавшись, она повернула бутылку, чтобы прочитать этикетку, и сделала еще глоток. «ЛОЛА» было написано большими буквами, а под ним — «Остров Пели» мелким шрифтом, и теперь она вспомнила, откуда она его взяла. Джилл Брэндон была профессором из отдела социального обеспечения и хорошим другом. У них с мужем был коттедж где-то в Онтарио, где они проводили лето, и Джилл привезла его прошлой осенью, утверждая, что ей оно понравится, и Пэт должна была его попробовать. С тех пор оно стояло в ее винном холодильнике. Но Джилл была права, ей понравилось.

«Хорошо?» — спросил Санто, она сделала еще один глоток.

— Очень хорошо, — пробормотала Пэт. — Уверен, что не хочешь?

Когда он покачал головой, она взяла свой бокал и направилась обратно в гостиную. Она вернулась на свое место на краю дивана, но когда Санто снова направилась к стулу, нахмурилась и спросила: «Ты уверен, что не хочешь сесть со мной на диван?»

«Возможно, будет лучше, если я посижу здесь, в кресле», — сказал он своим сексуальным урчанием.

Пэт сделала еще один глоток, глядя на него поверх бокала, пока она пыталась придумать, как заманить его в свою спальню. Убедить, что ей нужно было заменить лампочку, до которой она не могла дотянуться, привести его туда и «споткнуться» о него, случайно уронив их обоих на кровать? Нет, она была слишком маленькой, а он слишком большим. Даже если бы она схватила его, как полузащитник, она, вероятно, не смогла бы сбить его с ног.

— Мою мать зовут Каландра Нотте, — торжественно сказал Санто.

— Красивое имя, — пробормотала Пэт. Возможно, она могла бы заявить, что ей нужно пойти проверить Паркера, а затем схватить миссис Вигглз, отвести ее в комнату и сказать, что туда забежала кошка, и ей нужна помощь, чтобы загнать кошку в угол, и — и что? Если бы кошка была на кровати, он просто схватил бы ее и вернул в комнату Паркера, а если Пэт засунет ее под кровать, он сделает то же самое. На самом деле ни что из этого не затащит его на кровать, где она могла бы стратегически споткнуться о него и, все закончиться в приятном страстном…

«Моим отцом был Гаспаро Карбоне Нотте, — продолжил Санто. «Моей матери было двести тридцать лет, когда она встретила моего отца. Ему было пятьдесят один.

Может быть, она могла бы… Мысли Пэт внезапно оборвались, и она уставилась на Санто. — Погоди, твоя мать была почти на сто восемьдесят лет старше твоего отца?

«Si». Он кивнул. — Почему ты так этому удивлена?

«Ну, знаешь, я имею в виду, что парни постарше все время встречаются с женщинами помоложе. И некоторые женщины сейчас встречаются с более молодыми парнями, но это все еще не так часто, и я имею в виду, да ладно, она была почти на сто восемьдесят лет старше его. Это супер разрыв».

— Но на вид ей было около двадцати пяти, — мягко заметил он. — И до сих пор она так выглядит.

«Ой. Верно, — пробормотала Пэт. «Так же, как ты выглядишь так, будто тебе где-то между двадцатью пятью или тридцатью, но на самом деле тебе почти три тысячи лет».

— Точно, — сказал он легко.

«Ага.» Пэт кивнула, а затем покачала головой. Боже мой, с какими болезнями он, должно быть, столкнулся за эти тысячелетия. Чума, оспа, проказа, туберкулез, сифилис. . Могут ли бессмертные заболеть герпесом? Может быть, ей следует переосмыслить это. В прикроватном ящике у нее все еще лежали презервативы, оставшиеся от ее последнего бойфренда, но она не была уверена, что они подойдут Санто. Если он был таким же большим там, как и везде. . Что ж, это может быть проблемой. Она не знала, производят ли они презервативы размера Super XXX. Может, они и изготовляли такие большие, но явно по спецзаказу. Это могла быть серьезная проблема, и ей нужно было немедленно разобраться с этим.

«Я родился через четыре года после их знакомства и стал…»

— У тебя есть презервативы? Прервала Пэт.

Санто несколько раз моргнул, а затем слабо спросил: «Что?»

— Презервативы, — четко сказала она. «Для предотвращения беременности и распространения болезней».

«Я. ". С минуту он смотрел потеряно. Она подозревала, что это плохой знак. А потом откашлялся, потер рукой череп и сказал: «Мне не нужны презервативы».

Пэт сузила глаза. — Так ты просто ходил неоседланный все эти тысячелетия?

«Что?» — спросил он с недоумением.

— Без презерватива, — повторила она, немного взволнованная мыслью, что она возилась с ним и что он может быть пронизан болезнями. «Это означает без презерватива. Неужели ты прожил последние почти три тысячи лет, трахая женщин без защиты? Боже мой! — с ужасом прервала она себя, когда пришла в голову еще одна мысль. — Со сколькими женщинами у тебя был секс?

«Что?» — недоверчиво спросил Санто.

— Я имею в виду, тебе почти три тысячи лет, Санто, — указала она, как будто он этого не знал. «Даже если ты занимался сексом только один раз в год, это почти три тысячи женщин. Если два раза в год, то почти шесть тысяч. Я даже не хочу думать, что это за цифры, если это было раз в месяц. Это было бы больше людей, чем проживает во всем городе Лонг-Бич, и почти треть населения Олбани. И все без защиты. О, Боже! Ты можешь быть ходячим герпесом, сифилисом и… и гонореей. И я поцеловала тебя! Я не могу в это поверить!» — пробормотала она и, схватив свой еще почти полный бокал, встала и выпила его залпом по дороге на кухню.

— Пэт, — нахмурившись, сказал Санто, следуя за ней. — Я не знаю, как ты — почему ты — я не спал с таким количеством женщин, больше чем население Лонг-Бич, — наконец сказал он с досадой, а затем добавил: — У меня не было шесть тысяч женщин, и, даже трех тысяч женщин не было».

«Как это нет?» Пэт ахнула, повернувшись к нему, когда она подошла к раковине.

Санто нахмурился и беспомощно пожал плечами. «Я не знаю число. Я никогда не считал, а если, будучи глупым и гордым юношей, я и вел счет, то это было давно, и теперь я, наверное, даже не смогу вспомнить».

«Сколько?» — сразу спросила она.

«Я не занимался сексом с 775 года до нашей эры», — торжественно сказал он.

У Пэт от этой новости отвисла челюсть, а затем Санто добавил: «Кроме тех случаев, чтобы зачать моих детей. Но для этого потребовалось всего две попытки летом 1108 года, чтобы родились Катальдо и Ромазо, одна в 1212 году для Дарди и три весной 1316 года для Клариции и Фениции».

«Две в 1108 году и одна в. ". Второй год она не смогла вспомнить, поэтому просто замолчала и с изумлением уставилась на него.

«Si». Санто немного надулся. «Я очень мужественный».

— И, вероятно, больной, — отрезала Пэт. «Я совершенно уверена, что у них не было презервативов, когда ты был сексуально активен, но я также уверена, что в те времена у них все еще были ЗППП».

— Я не болен, — сказал он несколько резко, а затем добавил более спокойно: — Не могу. Нано не допустили бы этого.

— Не допустят? — спросила она с удивлением.

— Нет, не допустят, — твердо сказал Санто. «Нано запрограммированы на то, чтобы поддерживать нашу максимальную физическую форму. Это не просто означает сделать нас молодыми и сильными и исправить любую травму, которую мы можем получить. Это означает уничтожение и избавление организма от любого чужеродного захватчика, будь то вирус, бактерия, раковая клетка. ". Он сделал паузу, а затем внезапно нахмурился и сказал: «Разве ты этого не знала?»

— Нет, — со вздохом признала Пэт и подумала, что это хорошая новость. Но потом она вспомнила всю эту мужественность и снова нахмурилась. Опустив взгляд на его джинсы, она пробормотала: «Презерватив большого размера, наверное, тебе не подойдет, а?»

К ее большому изумлению, перед его джинсов начал выпирать наружу, когда она посмотрела на него, а затем Санто выругался и повернулся боком, чтобы прислониться к прилавку.

— Почему ты вообще спрашиваешь меня о чем-то подобном? — прорычал он, и она подняла взгляд и увидела, что он снова потирает голову, словно проверяя наличие перхоти. . или как будто он был в стрессе.

— Потому что ты мужественный, — сухо сказала Пэт. «И мне бы очень хотелось заняться с тобой сексом, я не хочу забеременеть, поэтому нужен презерватив, а у меня только большие размеры. Я подозреваю, что тебе нужен как минимум 3Х или что-то в этом роде. . если они вообще делают презервативы достаточно большие, чтобы вместить тебя, — добавила она, нахмурившись.

«О, Боже.» Санто наклонился вперед и начал биться лбом о вершину острова.

Пэт потянулась к его руке, чтобы остановить его, но как только она коснулась его, он дернулся вверх и прочь, пока между ними не стало добрых три фута(91 см). Тогда он просто нахмурился на нее. Вздохнув, она взяла бокал, который налила ему, и сделала глоток. Только один, прежде чем прокомментировать: «Я не знаю, почему ты расстроен, я просто пытаюсь быть ответственной. Я говорила тебе, что не хочу воспитывать ребенка одна».

После продолжительного молчания Санто вздохнул и сказал: «Ты не будешь одна. Но презерватив не нужен. Как правило, бессмертные не могут оплодотворить смертных.

«Как правило?» — спросила она, изогнув одну бровь.

«Это случалось дважды за мою жизнь, насколько мне известно», — торжественно сказал он.

Дважды за почти три тысячи лет, множество бессмертных спали, вероятно, с бесчисленным количеством смертных, подумала она. На самом деле это были неплохие шансы. Шансы лучше, чем у таблетки, которая должна была быть эффективной на 99 процентов. Все еще. . «Значит, большой подойдет? Или одному из нас нужно пойти в аптеку?

— Пожалуйста, перестань говорить о презервативах, — умолял Санто, снова проводя рукой по голове.

«Почему? Мы оба взрослые, Санто. И нам нужно подумать об этом…

«Потому что я хочу быть говорящим пенисом, а не просто вибратором с ногами», — прорычал он. «Но обсуждение презервативов и того, когда я в последний раз занимался сексом, вызывает у меня желание сорвать с тебя одежду и затрахать тебя».

Пет непонимающе смотрела на него. Она понятия не имела, о чем он говорил, произнося говорящий пенис и вибратор с ногами, но та часть, где он снимал с нее одежду и трахал ее, звучала многообещающе. Только казалось, что он вряд ли сделает это, пока они не «поговорят» и не «узнают друг друга лучше».

Это была проблема, решила Пэт и взглянула вниз, но остановилась, увидев, что кофе испачкал ее топ. Судя по всему, не все пошло наперекосяк. Она нахмурилась, глядя на пятна, думая, что это, вероятно, не помогает ей. Ее наряд был не совсем сексуальным с самого начала, но то, что он был покрыт кофейными пятнами, вероятно, просто делало ее жалкой, а не кем-то, на кого он хотел бы прыгнуть. . что натолкнуло ее на мысль.

«О, черт», она поставила бокал на стойку, подняв другую руку, чтобы дотронуться до верха, где были самые ужасные пятна. «Я лучше пойду переоденусь и положу это в раковину, чтобы замочить до того, как кофе испортит мою рубашку».

Пэт не стала ждать, пока он ответит, просто обошла его и направилась в свою комнату.

Санто глубоко вздохнул, когда Пэт исчезла в коридоре, затем покачал головой и вернулся в гостиную. Этот разговорный бизнес оказался труднее, чем он себе представлял, и, поскольку он с самого начала не любил говорить, он боялся, что это будет чертовски сложно, но — Господи, ее реакция на его возраст была пугающей! И эта история о том, сколько у него было любовниц. .

Правда заключалась в том, что Санто родился и вырос в Греции, где люди были совсем не ханжами в сексе. У него было много любовниц за те почти два столетия, что он был сексуально активен, прежде чем ему это наскучило. Но он никогда не вел счет и даже не мог угадать число.

Вздохнув, он расслабился в мягком кресле и уставился в высокий потолок, размышляя о том, о чем ему следует поговорить с Пэт. Очевидно, просто выболтать обо всем, начиная с его рождения и до сегодняшнего дня, было неправильным решением. Ему нужно было быть более осмотрительным, и с этой целью он начал просматривать свою историю, решая, какие вещи ему, вероятно, следует опустить.

Санто сомневался, что ей будет приятно узнать о многих веках, которые он провел в качестве воина, сначала в Греции, а затем в Европе. Хотя он обязательно расскажет ей о них когда-нибудь, сейчас может быть не время, поскольку, если судить по тому, как прошел разговор о сексе, Пэт может спросить, убил ли он кого-нибудь и сколько. Он не хотел расстраивать ее знанием того, сколько мужчин он убил в бою за последние три тысячи лет. Не то чтобы он вел учет и этого, но….

Выбросив эту мысль из головы, Санто решил, что просто расскажет ей о своей повседневной жизни вне боя. Как профессор истории, она, несомненно, была бы очарована тем, что он мог бы рассказать ей о жизни в Древней Греции.

Но, решил Санто, ему следует держаться подальше от более сексуальных аспектов, таких как празднование Дионисия, когда люди шествовали по улицам с гигантскими фаллосами. Наверное, ему не следует слишком много говорить о симпозиумах, которые он посещал, по крайней мере о тех, которые превращались в тотальные оргии, когда для развлечения нанимали высококлассных проституток. Увести разговор от секса вообще казалось хорошей идеей…

Мысли Санто замерли, когда до его слуха донесся шорох. Подняв голову, он повернулся и увидел, что Пэт приближается к гостиной, и сел. Но когда он заметил, во что она была одета, он напрягся, открыв рот от шока.

Когда Пэт сказала, что она собирается переодеться и замочить рубашку, он ожидал, что она переоденется в другой топ или… . что-нибудь. Не в сексуальную, темно-фиолетовую ночную рубашку, которая была на ней. Пэт также надела такой же халатик, но поскольку он был таким же коротким, как платье, и она оставила его не завязанным и распахнутым, единственное, что он скрывал, были ее руки. Все остальное. .

Его взгляд жадно скользнул по темному кружевному корсажу, который не прикрывал большую часть грудей, которые они так любовно обнимали, а затем скользнул вниз по пурпурному шелку, скрывавшему кожу под ним, пока не остановился на бедрах. Ночнушка и халатик были такими короткими, что он был уверен, что если она повернется и наклонится, ему откроется прекрасный вид на ее трусики. Если она их одела.

Боже мой, на ней не было трусиков, с тревогой осознал Санто, когда Пэт качнулась к дивану, и платье качнулось вместе с ней, расклинившись и приподнявшись достаточно, чтобы он мог заглянуть на ее голый зад, прежде чем оно снова упало.

— Надеюсь, ты не возражаешь, — пробормотала Пэт. — Но мне показалось глупым надевать очередную рубашку так поздно, и не похоже, чтобы ты раньше не видел меня в пижаме.

Санто моргнул и снова перевел взгляд на ее лицо, когда Пэт уселась на диван. Ее щеки раскраснелись, как будто она была немного смущена или чувствовала себя неловко, и она немного нервно заламывала руки. Он предположил, что попытка поглотить ее своими глазами сделала это, и быстро отвел взгляд, издав лишь хрюканье в ответ на ее слова. Но она была права, конечно. Он провел с ней много времени прошлой ночью и сегодня утром, пока она была в пижаме. Но в то время как боксеры и укороченная футболка, которые она носила тогда, были миленькими, это было…. .

Его взгляд скользнул вниз, к кружеву, так мало скрывавшему ее грудь, и он тяжело сглотнул.

«Давай. . ты хотел поговорить?

— Говорить, — прорычал Санто, отчаянно цепляясь за это напоминание. Да. Говорить. О чем он хотел поговорить? Он лихорадочно копался в своих мыслях, пытаясь вспомнить, о чем он думал, пока ждал ее, и выплюнул первое слово, пришедшее ему на ум. «Секс».

Ее брови деликатно поднялись, и она замерла. — Ты хотел поговорить о сексе?

— Нет, — быстро заверил он ее. Это была тема, от которой он должен был держаться подальше, вспомнил Санто, но потом понял, что кивает головой, даже произнося «нет». Заставив себя перестать кивать, он выкрикнул следующее слово, которое выскочило из его прежних мыслей. «Оргии».

Глаза Пэт расширились. — Оргии?

— Фаллос, — добавил Санто, а затем прикрыл рот рукой, пытаясь остановить слова, которые то и дело срывались с его предательских губ. Затем он закрыл глаза со стоном в смятении и откинул голову на спинку стула. Господи, когда же он сошел с ума? И как он мог говорить с ней о себе и своем прошлом, когда она сидела и выглядела такой проклято…

«С тобой все в порядке?»

Его внимание привлекли не столько слова, насколько близко они звучали. Открыв глаза, Санто поднял голову и снова замер, увидев, что она пересекла комнату и встала между его коленей. Теперь она наклонилась вперед, словно желая прикоснуться к нему.

Пэт замерла, когда Санто поднял голову и посмотрел на нее. Она собиралась коснуться его руки и, возможно, притвориться, что потеряла равновесие, а затем чинно рухнуть ему на колени в рамках своей процедуры соблазнения. Ночная рубашка была первой частью ее плана. На самом деле, это был весь план, который она придумала, когда пошла в свою комнату, переодеться. Надеть сексуальную ночную рубашку и надеяться, что он будет настолько охвачен похотью, что забудет о разговорах, и они могли бы перейти к удовольствию.

Пэт всегда была импульсивной по натуре, но даже она немного занервничала, когда переоделась в ночнушку. Однако она отбросила эти нервы и направилась к выходу, остановившись только для того, чтобы заглянуть и убедиться, что Паркер крепко спит, и не позволяя себе долго думать о том, что она делает, опасаясь, что потеряет самообладание. Реакция Санто была приятной. По крайней мере, сначала. Однако она не была уверена, что делать со словами, которые он начал произносить. Секс? Оргии? Фаллос?

Тем не менее, когда он выглядел таким страдающим, закрыл рот и запрокинул голову, она увидела возможность приблизиться к нему под видом беспокойства. Мысль о том, чтобы упасть к нему на колени, пришла ей в голову только тогда, когда она пересекла комнату, чтобы добраться до него. Но вид его серебристых глаз заставил ее остановиться и перевести дух. Они были такими красивыми. . и такими голодными.

Пэт все еще завороженно смотрела в эти глаза, когда Санто внезапно рванулся вперед. Схватил ее, и потащил за собой, когда снова упал на стул. Пэт оказалась у него на коленях в коконе, состоящем из его груди и рук, но ее улыбка умерла, когда его рот накрыл ее.

Не было ни легкого, ни мягкого ищущего поцелуя. Как будто она выпустила на волю зверя, намеревающегося поглотить ее, когда его рот завладел ее, а его язык ворвался, чтобы победить. Пэт ненадолго замерла под натиском, но только очень ненадолго, а затем ее собственная страсть поднялась, чтобы встретить его, и она отдалась изо всех сил. Сражаясь с ним губами и языком, ей удалось освободить руки между ними. Одна сразу же скользнула к его плечу, а другая обвилась вокруг его шеи, а затем поднялась так, что она могла царапать ногтями его бритую голову.

Санто что-то пробормотал ей в рот, а затем прервал их поцелуй и прорычал: — Нам нужно поговорить, — когда он пересадил ее прямо к себе на колени и начал стягивать халат с ее плеч.

— Да, — выдохнула Пэт, опуская руки, чтобы снять шелковую ткань.

Санто хмыкнул на это, а затем поймал ее за талию и переместил так, чтобы она оседлала его так, чтобы он мог сомкнуть рот вокруг одного соска через кружевное покрытие ее ночнушки. Пэт ахнула, а затем прикусила губу и застонала от удовольствия, когда он провел языком через тонкий материал по чувствительному кончику.

Она была так отвлечена тем, что он делал, что Пэт едва осознавала, как он подталкивает ее руки вниз к ее бокам, и ненадолго оторвал рот от ее груди. Затем она взглянула вниз и увидела, что он снял бретельки ее ночнушки с ее плеч и спустил их вниз по ее рукам. Она тут же пошевелила руками, так что бретельки соскользнули вниз. Ее ночнушка собралась вокруг талии, оставляя ее обнаженной. Санто немедленно воспользовался этим и опустил голову, чтобы вернуться к соску, который дразнил через кружево.

Пэт ахнула и вздрогнула, когда он начал рисовать на чувствительном выступе, ее руки сомкнулись вокруг его головы. Но когда его зубы задели болезненный бутон, она поймала его уши и попыталась убедить его вернуться к поцелую, чтобы остановить почти болезненное удовольствие. К ее большому облегчению, Санто тут же отпустил возбужденный сосок, но только для того, чтобы отодвинуться в сторону и заняться другим.

Со стоном: «О, Боже», Пэт положила руки ему на плечи и вонзила ногти, нижняя часть ее тела терлась о твердость, которую она чувствовала под собой.

Санто застонал в ответ, звук завибрировал в ее груди, а затем он стал сосать сильнее, почти болезненно, когда его руки скользнули под ее попку, сжимая и жадно массируя.

Пэт пробормотала что-то несуразное себе под нос и откинула голову назад, когда ее тело отвечало на ласки, а затем ахнула, когда его руки переместились ниже, так что его пальцы касались места, где она была наиболее чувствительна.

— Санто, умоляю, — выдохнула она, извиваясь от его прикосновений.

Он сразу отреагировал, позволив одной руке скользнуть по более чувствительной области. Расставив ноги, как и Пэт, эта часть ее была полностью открыта для него, и она вздрогнула и застонала, когда его пальцы задели ее влажное ядро.

— Да, — выдохнула Пэт, когда стон закончился, ее бедра двинулись в ласке, только чтобы снова застонать, когда его пальцы оставили ее. Но он просто двигал рукой вперед, чтобы было легче ласкать ее, поняла она, когда его рука снова скользнула между ее ног.

Она поднялась на колени, когда он побудил ее подняться. Это подняло ее грудь так, что он не мог до нее дотянуться, но Пэт было все равно, когда его рука начала ласкать ее, его талантливые пальцы скользили по ее гладкой плоти быстрыми движениями, а затем более медленными дразнящими. Он был очень искусным, и у Пэт возникла безумная мысль, что ей хотелось бы отблагодарить этих трех тысяч женщин за их помощь в том, чтобы сделать его таким искусным.

Она ахнула от удивления, когда он укусил ее живот, а затем прижался ртом к этому месту и нежно пососал, а затем его рука отдернулась, и он схватил ее за верхнюю часть бедер и поднял перед собой, его язык и губы скользнули вниз. Глаза Пэт расширились, и она схватила его за голову, а затем ей даже не за что было держаться, когда она вдруг обнаружила, что стоит, поставив ноги по обе стороны от его бедер, когда он уткнулся ртом между ее бедрами и хлестнул ее своим языком.

Пэт тихо вскрикнула, ее дрожащие ноги подкосились, но он просто толкнул ее колени вперед, чтобы прижаться к спинке стула, продолжая пожирать ее. Но когда она свернулась калачиком над его головой, он внезапно подался вперед.

Открыв глаза, Пэт ахнула, обнаружив, что падает назад, но его руки переместились, держа ее за зад и за спину, когда он уложил ее на скамеечку для ног перед креслом. Она была такой же широкой, как стул, примерно три фута на два фута, и он положил ее так, чтобы ее голова покоилась как раз на краю. Она открыла глаза, когда почувствовала прохладную ткань на своей спине, а затем он поднялся, чтобы поцеловать ее.

Теперь он стоял на коленях у края скамейки для ног, ее колени были разведены по обе стороны от его бедер, его тело склонилось над ней, и одна рука удерживала его вес, а другая скользнула между ее ног, чтобы ласкать ее там, где его рот был недавно и доставлял ей удовольствие.

Пэт застонала и обвила руками его шею, чтобы настойчиво поцеловать его в ответ. Ее ноги уперлись в пол, подняв бедра от его ласк, а затем он прервал поцелуй, и его рот переместился к месту ниже ее уха, прежде чем скользнуть вниз по ее горлу. Он лизал и покусывал свой путь вниз к одной груди, а затем к другой, его пальцы не останавливались, но замедлялись и нежно как раз тогда, когда она была уверена, что вот-вот упадет ожидавшее ее освобождение, только чтобы начать движение. Более быстро и твердо снова, как только она успокаивалась. Он просто продолжал подталкивать ее к краю, а затем тянуть назад, пока она не подумала, что могла бы причинить ему боль, если бы он не прекратил, а затем его рот скользнул вниз по ее животу.

Мышцы на животе у Пэт затряслись под натиском, и она поджала колени. Поставив ноги по обе стороны от его плеч, она вжалась, толкая свое тело вверх по скамеечке для ног, пока ее голова не свисала с конца, а ее центр не оказался в более удобном месте для его рта.

Видимо, поняв, чего она хочет, Санто усмехнулся ей в живот, но торопиться не стал. Он просто переместился, чтобы продолжить покусывать и лизать ее живот, рука между ее ног сводила ее с ума, пока его рот беспорядочно спускался вниз, чтобы погладить складку, где ее нога соприкасалась с его телом.

Пэт задыхалась и хныкала, ее тело дрожало и сотрясалось, когда его чудесный рот следовал за этой чувствительной складкой вниз. Но затем он, наконец, убрал пальцы между ее ног, обеими руками раздвинул ее ноги настолько широко, насколько это было возможно, а затем нырнул головой между ее бедер.

Первое прикосновение его языка к ее чувствительной коже заставило ее прикрыть рот рукой, чтобы не закричать одновременно от удовольствия и протеста, а затем он устроился и пировал на ней. Это было единственное описание того, что делал Санто: он покусывал, а затем посасывал складки, прикрывавшие ее сердцевину, а затем разжимал их и облизывал каждый дюйм обнаженной плоти, прежде чем остановиться на растущей почке ее возбуждения и пососать ее.

Сердце Пэт стучало, как барабан, ее голова отчаянно крутилась, она отчаянно цеплялась за края скамейки для ног и бормотала бессмысленную чепуху, когда ее тело угрожало взорваться, а затем он скользнул в нее большим пальцем, сильно всосал ее клитор и мир взорвался вокруг нее. Пэт смутно осознавала, что кричит, и быстро потянулась, чтобы прикрыть рот, но вместо этого она прикусила его, когда волна за волной наслаждения обрушивались на нее, пока, наконец, она не потеряла сознание.

Пэт очнулась на руках Санто. Открыв глаза, она в замешательстве посмотрела на него, а затем огляделась, поняв, что они движутся. Он нес ее по короткому коридору в ее спальню.

«Что случилось?» — пробормотала она, встряхнув головой, пытаясь как следует проснуться. — Я потеряла сознание?

«Si». Его голос был мягким рокотом, когда он внес ее через открытую дверь спальни.

«Мне жаль. Должно быть, я выпила больше, чем думала, — смущенно пробормотала она и покраснела еще больше, когда взглянула вниз и увидела, что ее сексуальная ночная рубашка превратилась в не более чем комок ткани вокруг ее талии размером с ремень. Едва она это заметила, как он отпустил ее ноги и поставил рядом с кроватью. Пояс из ночной рубашки тут же сполз у ее ног.

Пэт безучастно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на мужчину, который только что доставил ей самое большое удовольствие в ее жизни.

Санто потянулся к своей рубашке, помедлил, а затем спросил: «Ты хочешь, чтобы я ушел?»

«О, Боже, нет». Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела их остановить, но Пэт не сильно сожалела о своем признании. Они были правдой. Она не хотела, чтобы он уходил. Теперь, когда она проснулась и вспоминала, что произошло перед тем, как она потеряла сознание, это было последнее, чего она хотела.

Санто улыбнулся, а затем вытащил полы рубашки из джинсов и потянул рубашку, чтобы снять ее.

Пэт ахнула. Мужчина был совершенно великолепен. Изысканный. Его мускулы, его кожа, волосы на груди. . все было идеально. Он был мраморным Адонисом, ожившим, и она бросилась на него, как слюнявая собака, ее руки скользнули по его прекрасной коже еще до того, как он снял рубашку через голову.

Она почувствовала, как его руки легли ей на бедра, как только он закончил со своей рубашкой, но проигнорировала их, проведя пальцами по его животу с шестью кубиками, а затем позволив им скользнуть вверх, чтобы исследовать его грудь. У этого человека было тело, способное соперничать с телом Дуэйна Джонсона, когда он играл Геракла, сплошь мускулы и сила, и, боже мой, он был прекрасен.

— Спасибо, — вдруг прошептала Пэт и запечатлела поцелуй в самый центр его груди.

«За что?» Вопрос был хриплым рычанием, от которого она вздрогнула и сжала бедра.

— За удовольствие, которое ты мне доставил, — ответила она. Повернув голову вправо, Пэт быстро лизнула ареол вокруг соска и добавила: «Теперь твоя очередь», прежде чем сомкнуть губы на его соске.

Санто удивленно хмыкнул, а затем вздохнул со стоном, когда она уделила маленькому твердому кончику то же внимание, что и он ранее. Она почувствовала, как его руки скользнули в ее волосы и обхватили ее череп, но ее отвлекло удовольствие, скользящее по ее собственному телу, когда она тянула его сосок. Было похоже, что их роли каким-то образом поменялись местами, и он снова лизал, покусывал и сосал ее тело. Или будто она испытывала его удовольствие, подумала Пэт, что невозможно. Она не могла читать мысли.

Когда одна из ее пытливых рук переместилась, чтобы пощипать и поиграть с другим его соском, в то время как она продолжала заниматься первым, ее удовольствие возросло, и Санто застонал, его руки опустились ей на спину и притянули ее к себе сильнее. Твердость, прижимавшаяся к ее животу, привлекла ее внимание, и она отпустила его сосок и посмотрела вниз, потянувшись к застежке на его джинсах.

Санто тут же потянулся, чтобы помочь, и сам расстегнул молнию на штанах. Ее глаза недоверчиво расширились, когда его эрекция тут же выпорхнула из узких джинсов. О да, он был идеален. . и презервативы большого размера, которые у нее были, определенно не подойдут.

Нет проблем, сказала себе Пэт. Он доставил ей удовольствие, теперь она доставит удовольствие ему, а завтра она купит самые большие презервативы, какие только сможет найти, и снова пригласит его на ужин. Если он все еще будет в городе. Эта мысль заставила ее нахмуриться, но затем она отбросила ее, чтобы сосредоточиться на том, что делала, когда ее рука сомкнулась вокруг него.

Ее прикосновение заставило Санто зашипеть сквозь зубы от шока, но Пэт была слишком увлечена всплеском удовольствия, пронизавшим ее, чтобы это заметить. Очарованная реакцией своего тела на прикосновение к нему, она опустилась на колени и тут же взяла его в рот. Руки Санто запутались в ее волосах, и он громко застонал, когда ее губы сомкнулись на нем. Пэт застонала в ответ, когда ее собственное тело охватило наслаждение, и на мгновение она замерла, но затем улетела вместе с ним. Она начала исследовать, двигая ртом медленно, затем быстро, обхватывая рукой основание и сжимая, затем экспериментально ослабляя хватку, когда ее рука следовала за движением ее рта, и, наконец, хлестнула его своим языком, когда она нашла тот ритм, который доставлял ей наибольшее удовольствие.

Санто то стонал, то бормотал ей слова по-итальянски, которые могли быть нежностью, похвалой или рецептом все, что она знала, что они звучали прекрасно для ее ушей, когда она доставляла им обоим удовольствие. В отличие от Санто, у нее не хватило выносливости, чтобы продлить эту интерлюдию. Она снова хотела освобождения, поэтому, когда Санто потянул ее за волосы, пытаясь заставить ее остановиться, как раз в тот момент, когда она достигла вершины возбуждения перед падением в экстаз, Пэт сопротивлялась ему. В конце концов, он позволил ей довести их обоих до крайности. Она услышала, как он выкрикнул что-то по-итальянски, и она была совершенно уверена, что это ругательство, но, пойманная в свой собственный, ошеломляющий оргазм, Пэт едва хватило присутствия духа, чтобы оторвать рот, чтобы не укусить его, когда она начала биться в конвульсиях, до потери сознания.