Прощай, неразделённая любовь (СИ)

Глава 26

За своими раздумьями я не заметила, как заснула. Усталость, копившаяся целый день, словно тяжёлый груз, наконец, взяла верх над бесконечной тревогой. И сознание погрузилась в хаотичный и беспокойный сон.

Мне снилось, что я бегу за Иваном по бесконечному мосту. Деревянные доски глухо поскрипывали под ногами, а вокруг, насколько хватало взгляда, расстилалась лишь непроглядная тьма. Он был впереди — так близко, что, казалось, стоит лишь протянуть руку, и я коснусь его плеча. Но с каждым моим шагом расстояние между нами непостижимым образом увеличивалось. Я кричала, звала его, но звук застревал в горле, растворяясь в пустоте.

Потом он обернулся. Улыбнулся. Поднёс телефон к уху, и я отчаянно потянулась к своему, но трубка внезапно выскользнула из ладони, и упала вниз, в чёрную, бездонную воду, исчезая без следа.

Ерунда какая-то!

Откуда взялись эти глупости! Причём здесь мост и вода? И почему во сне всё всегда такое абсурдное, непонятное?

Но прежде чем я успела найти хоть какое-то объяснение, резкий звонок разорвал тишину.

Я вздрогнула так сильно, что едва не свалилась с кровати, сердце гулко толкнулось в груди. С трудом открыла глаза, и первое, за что зацепился взгляд, был яркий экран телефона, лежащего рядом на тумбочке. Цифры на нём показывали время: «01:35».

«Кто может звонить в такое время?» — пронеслось в голове, ещё не до конца освободившейся от сонного тумана.

— Светик! — раздался бодрый голос Ивана, звучавший так жизнерадостно, будто за окном был солнечный полдень, а не глубокая ночь.

Его тон был настолько непринуждённым, что на секунду я усомнилась, а не ошиблась ли я со временем? Но нет – за окном царила кромешная тьма, лишь слабый свет уличного фонаря пробивался сквозь щель в шторах.

— Прикинь, я только что освободился! — продолжал Соколов. — Дел было невпроворот! Навалилось всё сразу кучей.

Его слова звенели в ушах, слишком громкие и резкие для этого часа. Я зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями, но сознание упорно не желало покидать царство сна. Казалось, кто-то силой удерживал мои веки закрытыми, а мозг отказывался переключаться в режим бодрствования.

— Замечательно, — с трудом промямлила я, заплетающимся спросонья языком, будучи не в силах даже оторвать голову от подушки.

Голова была ватная, мысли — вязкими и неповоротливыми. Я даже не совсем чётко понимала, на самом деле мне звонит Соколов, или это очередной сон, ещё более странный и запутанный, чем предыдущие?

«Может, если я зажмурюсь и открою глаза снова, окажется, что никакого звонка и не было?»

Но телефон по-прежнему был прижат к уху, а голос Ивана звучал слишком реально, чтобы быть игрой воображения. Его смех, его интонации — всё было настоящим.

— Ты что, уже легла? — его голос прозвучал так удивлённо, будто он и не подозревал, что люди в такое время обычно спят.

«Всё-таки это не сон», — мысленно сделала вывод я и постаралась встряхнуться, но тело не желало слушаться, а из горла вырвалось лишь невнятное мычание.

— Ты как насчёт того, чтобы продолжить нашу утреннюю встречу? — не сдавался Иван, продолжая пытать меня своими вопросами. — Я приеду? Успела соскучиться по мне? Одно твоё слово, и я сразу примчусь!

«Да, чёрт возьми, конечно, соскучилась!» — пронеслось у меня в голове, но язык отказывался повиноваться, будто намертво прилип к нёбу.

Я хотела ответить ему, хотела сказать что-то остроумное или хотя бы ворчливое, но вместо этого лишь глухо застонала.

— Светланка, ты что, обиделась? — осторожно поинтересовался Иван, так и не получив от меня внятного ответа. — Девочка моя, ну ты же знаешь специфику нашей работы! Клиент может выдернуть тебя когда угодно и мурыжить возле себя весь день.

Всё это я прекрасно знала. Ещё с тех времён, когда работала в его юридической фирме, мне пришлось почувствовать этот ритм на собственной шкуре. Эти бесконечные звонки в любое время дня и ночи, внезапные вызовы, срочные правки документов, нервы, натянутые как струна, — всё это было частью его работы. И частью моей прошлой жизни.

Но сказать всё равно ничего не могла.

— М-м-м, — издала я лишь неопределённый стон вместо ответа и бессильно уткнулась лицом в подушку.

Сон не желал отпускать меня из своих объятий. Никуда. Даже на свидание к Ивану. Он тянул меня обратно, в тёплый, уютный мрак, где не было ни звонков, ни Соколова, ни необходимости принимать решения.

— Понятно, ты уже дровишки, — сквозь сонную пелену услышала я его разочарованный голос.

В его интонации сквозило что-то знакомое: лёгкая насмешка, привычное снисхождение. Будто я снова была для него не привлекательной женщиной, а всего лишь своей же прежней версией — уставшей ассистенткой, которая всегда на побегушках.

— Ладно, — продолжил он уже более мягко, будто делая мне одолжение. — Тогда перенесём всё на завтра. Время и место скину тебе в мессенджер.

Трубка замолчала.

А я, так и не придя в себя, снова провалилась в сон с мыслью, что завтра он обязательно всё объяснит.