Прощай, неразделённая любовь (СИ)

Глава 34

— Ты всё-таки пришла, девочка моя, — Его губы коснулись моего уха, и тёплое дыхание заставило меня вздрогнуть. Голос Ивана звучал низко, с лёгкой хрипотцой, будто он с трудом сдерживал эмоции. — Я так ждал... Мне показалось, что прошла целая вечность...

«А он умеет быть романтичным», — промелькнуло у меня в голове, и где-то в глубине души дрогнуло что-то тёплое, почти нежное. Но тут же включился разум: «Расслабляться ещё рано!»

Я слегка отстранилась, положив ладони ему на грудь, не чтобы оттолкнуть, а хотя бы создать между нами небольшую дистанцию.

Отдаваться Соколову прямо в его прихожей я не собиралась, как бы ни трепетало у меня всё внутри от его прикосновений. Да, моё тело охотно откликалось на каждое его движение, но разум упрямо стоял на своём: «Не сейчас. Не здесь. Хорошо подумай, прежде чем решаться на этот шаг!»

И, кажется, он прочитал мои мысли.

— Ах, да! Что же это я держу тебя у порога! — будто очнувшись, воскликнул Иван и на мгновение отпустил меня, запахнув плотнее свой халат. Его глаза блестели в полумраке коридора, а на губах играла улыбка. — Прости, я совсем забылся. Всё из-за того, что ты сводишь меня с ума!

Он взял мою ладонь — тёплую, чуть влажную от волнения, и повёл в гостиную, где уже был накрыт стол. Его пальцы сомкнулись вокруг моих с такой уверенностью, будто мы только и делали, что ходили с ним, взявшись за руку.

Мягкий свет свечей неровно дрожал в полутьме, словно живые золотые язычки. Их отблески скользили по хрустальным стенкам бокалов, играли на серебряных столовых приборах, оставляя на скатерти причудливые узоры из света и теней.

— Как и обещал, ужин при свечах! — всё также низко и бархатисто произнёс Иван, указывая рукой на стол.

Его гостиная показалась мне таинственным уголком, отрезанным от внешнего мира. Окна были наглухо закрыты плотными шторами, не пропускающими уличного света. Свечи, закреплённые в изящных кованых подсвечниках, отбрасывали на стены танцующие тени.

На большом овальном столе, покрытом тёмно-синей скатертью, уже стояли изысканные закуски: нежные тарталетки с копчёным лососем, чёрная икра, сырная тарелка, ростки спаржи, запечённые в прошутто. Всё выглядело так, будто сошло со страниц модного журнала для гурманов.

— Садись, пожалуйста, — Соколов пододвинул стул с такой галантностью, будто мы находились не в его квартире, а в самом дорогом ресторане города.

Я опустилась на мягкую обивку, стараясь не показывать, что страшно взволнована.

— Ты сегодня потрясающе выглядишь, Светик, — произнёс он, глядя на меня. Его взгляд медленно и оценивающе скользнул по моей одежде. — Хотя, признаться, я ждал тебя в чём-то более лёгком, открытом...

После его слов я почувствовала, как мои щёки начинают гореть. «Он хочет, чтобы я чувствовала себя неловко? Или просто проверяет границы дозволенного?»

— Ну, знаешь, не все готовы сразу переходить к откровенной форме одежды, — ответила я, стараясь говорить шутливым тоном, но, кажется, не смогла полностью скрыть смущения. — Но готова принести свои извинения за то, что не угадала с нарядом.

Он рассмеялся, звонко и беззаботно, затем склонил голову ко мне:

— Ты права, не надо извиняться. Это я виноват, не смог удержаться. Ты слишком долго заставила себя ждать.

«Слишком долго? Я?! Он ничего не путает?» — нервно сглотнула я. В голове пронеслись воспоминания: многочасовое ожидание его звонка, тревожные мысли перед сном, попытки убедить себя, что он просто занят.

«Мне всегда казалось, что это я ждала его чересчур долго. Гораздо больше, чем следовало!»

Ужин проходил замечательно. Из скрытых колонок лилась тихая музыка. Все блюда были очень вкусными, но я едва могла сосредоточиться на их вкусе. Слишком много внимания требовал сам Иван. Он говорил почти без остановки, взахлёб рассказывая о своих путешествиях, о работе, о том, как скучал...

— Ты не представляешь, каково это, провести целую неделю в джунглях Амазонки, — увлечённо предавался он воспоминаниям. — Ни связи, ни благ цивилизации. Только дикая природа вокруг.

Его истории были яркими, увлекательными, но звучали так заученно, будто он уже десятки раз повторял их разным слушательницам, вроде меня.

Покончив с историями, Иван принялся сыпать комплиментами, и пускал в ход всё своё обаяние, чтобы очаровать меня. И, кажется, у него это неплохо получалось. Я вдруг заметила, что смеюсь гораздо громче, чем следовало, мимолётно касаюсь его руки в ответ на очередную шутку, позволяю себе расслабиться больше, чем обычно.

— Попробуем десерт, Свет? — предложил он, ловя мой взгляд. — Шоколадный фондан с малиной. Мне говорили, что это нечто особенное.

Я кивнула, и в тот момент поймала себя на мысли, что его улыбка слишком безупречна. Слишком выверены жесты. Слишком отточены манеры. Слишком продуман каждый комплимент.

Всё в его поведении было слишком.

Слишком красиво.

Слишком гладко.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой...

***

И снова, уже в который раз, я прогнала прочь свои сомнения.

Они настойчиво всплывали где-то на задворках сознания, но я упрямо отмахивалась от них. Ведь всё шло так хорошо! Даже лучше, чем я могла ожидать.

Тёплый летний вечер, изысканный ужин, интимная обстановка, и он — Иван Соколов, мужчина мечты, смотрящий на меня с таким обожанием, словно кроме меня никого нет, и не было в его жизни.

Его взгляд был тёплым и нежным, и когда он говорил: «Ты единственная, с кем мне так легко», — мне хотелось верить каждому слову.

Но почему тогда где-то глубоко внутри занозой засела тревога?

— О чём задумалась, девочка моя? — вкрадчивый голос Соколова вернул меня в реальность.

— Ни о чём важном, — улыбнулась я, отгоняя своё беспокойство. — Просто наслаждаюсь моментом.

Иван протянул руку, его пальцы слегка коснулись моих.

— Я тоже.

И в этот миг мне так хотелось забыть обо всех этих «слишком». О том, что его совершенство пугает меня. О том, что за видимой безупречностью может скрываться что-то ещё.

«Всё идёт отлично. Чего мне ещё надо?» — мысленно спрашивала я себя.

Но ответа не было.