Противостояние эльфов (СИ)

Глава 9

Ход 9. Накануне войны. Дамиан

Дамиан:

Прикосновение девочки-богини было трудно с чем-то сравнить. Через его руку будто бы прошёл короткий разряд, но не болезненный, а какой-то расслабляющий, окутавший сразу каким-то душевным теплом. Искорка радостно улыбалась, и как часто бывает у детей, она вовсе не соблюдала фигуры танца, а крутилась и вертелась под музыку, так как ей хотелось. Дамиану приходилось подстраиваться и следить за тем, чтобы его юная партнёрша не врезалась невзначай в других участников танца. Искоса посматривая на кружащихся рядом демонов, в его сердце закрадывалось нехорошее предчувствие. Он, как и многие в тот момент, впервые лицезрел всю шестёрку агни, и их фееричное появление виделось ему совсем недобрым знаком. Особенно не по себе становилось ещё и от того, что из всех важных персон коронацию посетил Император Вальен. Дамиан спиной чувствовал, как тот периодически пронзает его острым, как наточенный клинок, взглядом. И следовало бы подойти с подобающими почестями к Императору эльфов, но капризная девочка-богиня следовала по пятам. Она, словно маленький клещ, вцепилась в его руку, не давая никакой возможности освободиться. Это было ужасно неудобно, но Дамиан никак не мог найти достойного повода, чтобы, не обидев необычного ребёнка, от неё отвязаться. Искорка направилась за ним даже когда он, наконец, вновь занял свой трон. Малышка, так и не разжимая его ладони, просто встала рядом. Причём, это явно было её личное своевольное решение, так как агни Найлус неоднократно настоятельно попросил девочку-богиню пойти с ним, но та каждый раз решительно отказалась.

— Я хочу быть здесь! — безапелляционно заявила она и не сдвинулась с места, будто и вовсе приросла к полу.

— Кихи! Это коронация в другом королевстве, здесь следует соблюдать этикет! — пытался урезонить малышку Найлус.

Но та категорически ничего не желала слушать.

— Мне нравится Дамиан! — выдала она, и Найлус сдался.

К удивлению самого Дамиана демон мгновенно ретировался, словно его и не было поблизости. Признаться, такое отношение настораживало. Сопоставляя факты, получалось нечто невероятное: слово ребёнка-богини оказывалось важнее кого-то из шестёрки агни. Дамиан задумчиво покосился в сторону девочки.

«Най просто зануда!» — отозвался в его голове серебристый голосок Искорки. Она забавно свесила рыжую головку и невинно захлопала ресницами.

«Ты его не боишься?» — мысленно спросил Дамиан, испытывая разгорающееся любопытство. Всё-таки мир демонов был устроен крайне сложно и хранил в себе множество тайн.

«С чего бы? — рассмеялась малютка. — Най только строит из себя важную персону, на самом же деле его куда больше волнуют любимые жеребцы, которых он выводит в своих конюшнях».

Услышав столь непосредственную характеристику, Дамиан едва подавил лукавую улыбку. Прежде ему доводилось слышать, о любви агни Найлуса к лошадям, но он счёл эти россказни глупой выдумкой. Теперь же Дамиана так и подмывало спросить про кого-нибудь ещё.

«А если тот, кто тебя страшит?» — поинтересовался он.

Девочка нахмурилась. По её светлому лику пробежала тень, а взгляд потускнел, словно затухающие угли.

«Касси, — призналась Искорка. Даже голос прозвучал глуше, с опасливой ноткой. — Она жестокая и злая. Ей нравятся боль и муки других и совсем неведомо сострадание!»

Дамиан тоже ощутил тревогу вместе с малышкой и поспешил отыскать демоницу в зале, однако, пробежавшись взглядом по собравшимся, заметил только приближающегося

Торика в паре с какой-то леди. Чуть приглядевшись, Дамиан с удивлением понял, что это Рена!

«Золотая Жрица снова вершит судьбу», — с восхищением заметила Искорка. Дамиан невольно залюбовался роскошным платьем, которое куда больше подошло бы эффектной Нэйдж, а не скромной наге. Оставалось только недоумевать, почему Торик не вывел в свет свою блистательную племянницу, а появился с чужой женой.

«Что думаешь о нём?» — оглядев лорда с ног до головы, Дамиан решил узнать мнение богини.

«Без него тебе не справиться», — ответила она, однако эти слова прозвучали как-то обречённо. Словно малышка и вовсе не верила в успех Дамиана! Ощутив болезненный укол уязвлённого самолюбия, он воззрился на Торика придирчивым взглядом, выискивая во внешности лорда хоть какие-то недостатки. Вот только тот выглядел безукоризненно: на благородном красивом лице застыла благочестивая маска, во взгляде читался пытливый ум, да и манеры были отточены до совершенства. Невольно сравнивая себя с ним, Дамиан ощущал, как его обуревает ревность. Торик с его невозмутимостью и умением держать себя выглядел истинным королём, а не щенком на троне.

«Из щенка в скором времени может вырасти волк», — смеясь, заметила маленькая богиня.

Дамиан хмыкнул. Им больше не довлело досадливое чувство, потому он поспешил претворить ранее подготовленный план в жизнь — назначить Торика Канцлером.

Новость для местной аристократии оказалась весьма животрепещущей. Наблюдая за старыми лордами и молодыми эрлами, Дамиан пытался просчитать вероятный расклад сил, но тот не оправдал никаких ожиданий. Те немногие, кто подошли присягнуть королю, имели слишком мало влияния, а многие и вовсе испытывали недостаток средств, и теперь яростно желали выслужиться, чтобы вытянуть свои семьи. Дамиан, конечно, щедро поддерживал каждого, кто осмелился выйти к нему, тогда как девочка-богиня, похоже, от души забавляясь, выдала характеристику каждому, и стоило заметить, все они вышли совсем не по-детски проницательными. К трону весьма неохотно, опасливо озираясь, подходили то пустозвон, то старый пройдоха, был тут и простофиля, и напыщенный павлин, а ещё солдафон, безвольный подкаблучник и скряга. Дамиан с ужасом понимал, что ему попросту не на кого рассчитывать. Разве что на заслуживших звания «прямой как стрела» лорда Иро, да «бешеный пёс» начальника стражи. Оба неплохо разбирались в стратегии и тактике и слыли отличными военачальниками.

«Двое против десятка», — оглядывая застывших лордов, подвёл неутешительный итог Дамиан, прежде чем обратился к старику Дьярви. Он и не надеялся переманить влиятельного лорда на свою сторону, прекрасно зная, что тот всегда ратовал за Когъёрда, однако ему было важно его позицию, которую, наверняка разделяли ещё десяток стоявших за ним аристократов.

«Подлец!» — окрестила старика малышка-богиня за секунду до того, как Дьярви выдал:

— А почему я должен повиноваться какому-то выскочке?

Конечно, выскочке. Дамиан с этим утверждением внутренне был полностью согласен. Он чужак и не относился до милости короля Йорана к аристократии. Ему надо было отказаться! Именно из-за этой секундной слабости Дамиан и поддался на провокацию. Он пытался вести себя, как король, но уверенность его пошатнулась, и потому его слова не имели должного эффекта.

«Ты не должен сомневаться! — воскликнула девочка-богиня. — Королём Каэра мог стать только волшебник. А этот заносчивый дурак, — и она кивнула на Элофа, — не имеет в крови даже толики магии!»

Зато он полностью устраивал аристократию.

Когда Элоф вытащил письмо Адвиля, Дамиан мысленно сдался. У него не было козырей в рукаве, да и что он мог сказать в своё оправдание. Тогда, решаясь вернуть краденное грифону, Дамиан ещё смог себя убедить, что поступает, пусть нечестно, но справедливо, но сейчас, стоя в тронном зале на глазах у народа, собственный поступок казался ему отвратительным.

«Ты не прав», — заметила Искорка и внезапно вступилась за него, обвинив Элофа во лжи и испепелив письмо.

Всё, что происходило дальше, у Дамиана вызывало странное чувство нереальности. Защищая девочку-богиню, он действовал инстинктивно, совсем не задумываясь о последствиях. Минутой спустя Дамиан отчаянно жалел о своей несдержанности, уже ничего не мог поделать. Вальен объявил ему войну, а Элоф, приняв позу пострадавшего за правое дело, вместе с верными ему аристократами демонстративно покинул зал.

— Кажется, пришло время выбирать, король Дамиан, — едва за восставшими лордами закрылись двери, возле Дамиана появился Аулус.

Выбирать? Вопрос вызвал у Дамиана почти неконтролируемую ярость. «Да забирайте всех!» — крутилось у него на языке, но он нашёл в себе силы сдержаться.

— Я не буду никого выбирать, — Собственный голос показался ему чужим и излишне самоуверенным.

— Вот как? Почему? — искренне удивился Аулус.

— Я со всем справлюсь сам! — холодно заявил Дамиан, и мысленно прибавил, обращаясь к девочке-богине: — «Это относится и к тебе тоже!»

Малышка смешно фыркнула, так что с волос полетели искорки, а воздух стал жарче.

— Я приду после твоей победы, — смеясь, сообщила она, а потом схватила Аулуса за руку и потянула его к выходу.

* * *

«Похоже, я слишком погорячился», — укорял себя Дамиан спустя всего четверть часа. Он не мог даже объяснить, почему вёл себя столь импульсивно и резко. Словно внутри него проснулась какая-то неистовая сила, толкающая на безумства. И он, как наивный глупец, ей поддался.

«Наверное, это был всплеск неконтролируемой магии», — рассуждал про себя Дамиан, но подобные мысли не приносили ему облегчения. По его мнению, всплески силы были уместны для подростков, только пробующих свои способности, или же в случае чрезвычайной ситуации, когда стоял вопрос жизни и смерти. Тогда как он… просто потерял самообладание!

Из-за объявления войны коронацию пришлось резко свернуть, а вместо торжественного окончания, Дамиан объявил начало первого заседания палаты лордов.

Встреча была назначена в малой зале, и, несмотря на то, что собрались все примкнувшие, в помещении оказалось слишком просторно и свободно. Чуть больше десятка лордов и эрлов взволнованно переговаривались друг с другом. Дамиан прислушался.

— Война отнимает слишком много средств, — ворчал скряга.

— Надо просто мобилизовать всех мужчин. А что, дать в руки пики и пусть сражаются! — твердил солдафон.

— Мне надо посоветоваться с женой, — нудел подкаблучник. — Она у меня всё знает! И про эльфов тоже знает! Я могу её позвать…

Дамиан едва подавил горькую усмешку. Ничего иного от этих лордов он и не ждал.

— Лорд Иро, генерал Вейг, каковы наши шансы? — Дамиан нарочно повысил голос, чтобы перекрыть бессмысленные стенания прочих лордов.

— Моя армия стоит лагерем в двух днях пути от столицы, — деловито сообщил Иро. — Если немедленно выслать гонца, мои люди прибудут в Скёйдарн только к вечеру третьего дня.

— Королевская стража едва продержится сутки! — покачал головой генерал. — Будь это бэрлокские собаки или оборотни, я бы дал нашим ребятам неделю, но эльфы… Нам нечего противопоставить воздушному флоту!

— Надо устроить переговоры и оттянуть время! — включился в диалог напыщенный павлин. Говоря это, он раздувался от гордости за собственную, как ему казалось, гениальную идею.

— Император ничего и никого ждать не будет! — отрезал Дамиан. — Вальен посещал меня перед коронацией, и выбор был не велик. Либо сражаться, либо стать рабами эльфов!

— Вот же проклятые твари! — выругался генерал Вейг.

— А зачем эльфам наша страна? — вдруг оживился пустозвон. — Никогда такого не было, чтобы кому-то понадобились наши земли! Этот Император рехнулся, видимо!

— Вот верно подмечено, эрл Огоу, — включился старый пройдоха. — Каэр — страна мирная и маленькая, почему бы Союзу не вступиться за нас?

— Вот именно! У нас же соглашение с Союзом! — принялся трезвонить пустозвон. — Раз уж им ничто не мешает вмешиваться в выборы претендентов, пусть и королям помогают!

Дамиан прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Ему следовало бы догадаться, что после сцены с завещанием, пойдут слухи, будто он ставленник Союза. Едва ли их выдумал сам эрл Огоу, но слышать подобное в лицо было крайне неприятно. Вот только говорящий, похоже, и вовсе не понял, что сболтнул лишнего, только суровые взгляды от лорда Иро и генерала Вейга заставили его прикусить язык.

— Мы же не можем воевать сами! — очнулся простофиля. — Без помощи Союза нам остаётся только сдаться!

— За помощь Союзу надо платить! — заметил недовольно скряга. — А казна Каэра почти нищенская!

Лорды и эрлы тут же принялись сетовать о весьма скромных сбережениях страны, и как всегда больше всех кудахтал пустозвон. Дамиан даже не стал вслушиваться в его речи, он лишь ожидал, когда в разговоре наступит пауза, чтобы вставить хоть слово.

— Ваше Величество, не сочтите за грубость, — его опередил генерал Вейг. — Некогда покойный король Йоран отсылал вас на обучение в другие страны, чтобы вы наладили полезные связи. Сейчас именно то время, когда стоило бы обратиться за поддержкой.

— Генерал Вейг прав, — вступился лорд Иро. — Одной моей армии не хватит для того, чтобы защитить страну. Однако я бы обратил свой взор на войска лорда Дьярви и эрла Когъёрда. Нам нужны не только внешние союзники, но и свои люди. Вам стоит перевести переговоры, Ваше Величество. И, боюсь, вы сделали неверную ставку. Осмелюсь предположить, что вы слегка поторопились с назначением нового Канцлера. Отрийский лорд даже не счёл необходимым сейчас присутствовать на собрании!

Дамиан поджал губы, не в силах скрыть досаду. Признаться, назначая Торика, он отчасти рассчитывал получить некоторое влияние, а, по словам малышки-богини, их сотрудничество сулило хорошие перспективы. Однако лорда среди присутствующих действительно не было, и это вносило дополнительный разлад в нестройных рядах собравшихся. Они на разные голоса принялись галдеть о безответственности отрийских лордов, затем восхвалять Дьярви и его прекрасную армию. Каждый чуть ли не наперебой предлагали свои идеи, как умаслить старика, и лишь под конец вновь переключились на Союз.

— Пока важные гости не разъехались, почему бы Королевскому Величеству не собрать совет Союза? Войн уже давно не было, а эти претензии эльфийского Императора и вовсе из ряда вон. Может, те же демоны найдут способ остановить кровопролитие? — подытожил старый пройдоха.

Собрание дружно поддержало старика аплодисментами, и только Дамиан был мрачен. Он не стал рассказывать лордам, как именно обстоят дела с демонами, отлично понимая, что те без зазрения совести отдадут в жертву эльфов. Врагов не жалеют и не милуют. Всё с большей настойчивостью у Дамиана возникала крамольная мысль, что ему, ради блага собственной страны, стоит так и поступить. И пусть эльфы сражаются с демонами, а не убивают ни в чём неповинных мирных жителей. Однако Дамиан всё никак не мог на это решиться, и не только потому, что ему претило продавать чужие жизни за благополучие и безопасность своей страны, останавливало и глубокое понимание одной незамысловатой истины — всякая помощь имела свою цену. И эта цена ничуть не уступала требованиям Императора Вальена. Да, демонам не нужны были земли и богатства. Они в некотором роде довольно изысканно претендовали на свободу. Дамиану опять же отводилась лишь роль короля-марионетки, тогда как жителям Каэра надлежало превратиться в бесправные игрушки. Конечно, стать куклой не совсем то же, что рабом. С игрушками забавляются, а не истязают непосильным трудом, вот только игры могли быть разными. Кому-то «повезёт» оказаться комнатной собачкой, которую будут холить и лелеять, тогда как другому придётся изображать оловянного солдатика, которому если в бою и оторвут голову, едва ли демон-хозяин расстроится. Вероятно, Элофу бы такое даже понравилось: ему было не привыкать думать чужой головой и беспокоиться о чьём-то благополучии. Дамиан же так не мог, и потому, спустя несколько мучительных часов размышлений, окончательно переборол искушение сбросить с себя груз проблем. Если уж и искать у кого-то помощи и поддержки, то только не от демонов. Впрочем, рассудив здраво, Дамиан пришёл к неутешительному выводу, что ему практически не к кому было обратиться. Разве что…

Он подумал о Марселу. Пожалуй, такая страна, как Ю, достаточно богатая и влиятельная, не закрытая, как Царство нагов, и не излишне надменная, как крылатое королевство Одоред, вполне могла бы поучаствовать. В стране оборотней хватало доблестных воинов и азарта к битве. В конце концов, Дамиан был даже не против отдать жителям Ю некоторые новые земли, если тем, привыкшим к жаркому климату, приглянется что-то по вкусу. Идея выглядела совсем неплохо, потому с ней уже хотелось поделиться. Однако Дамиан не стал вызывать Марселу на аудиенцию, ему вовсе не хотелось, чтобы слуги и стража заранее была в курсе дела. Вдобавок он испытывал тоскливое желание поговорить с другом как раньше, без пафоса и официоза.

Дамиан метнулся в спальню и застыл перед камином, вспоминая, какая из статуэток открывала потайной ход. Прежде ему несколько раз приходилось встречаться с Йораном без лишнего шума. Дамиан с грустью вспомнил те счастливые времена, когда король поручил ему расследовать дворцовые интриги Элофа и Адвиля и докладывать обо всём лично. Тогда он гордился своими прозорливостью и смекалкой, которые частенько помогали с лёгкостью раскрывать очередную каверзу. Теперь же вся та возня виделась наивными детскими играми. Толкнув маленького котёнка, Дамиан расслышал тихий шелест поворачивающейся двери. Нырнув в тёмный коридор, он зажёг волшебный фонарик и поспешил закрыть за собой вход. Озираясь, словно преступник, Дамиан тихо зашагал вдоль осклизлых от вечной сырости каменных стен. Больше всего он опасался, что натолкнётся на бывшего Канцлера или кого-то из его прихвостней. Всё-таки по долгу службы Адвилю полагалось знать о существовании тайных проходов. К счастью, Дамиану встретились только несколько шустрых крыс, да пауков. Он уже шёл вдоль комнаты Марселу, когда до него донеслись голоса. Друг был не один. Дамиан невольно прислушался и сразу же узнал в госте Этьена.

— Поверь мне на слово, это будет мировая война, все против всех! — горячо заверял он.

Слова Этьена настораживали, заставив Дамиана задержать дыхание, чтобы ненароком не прослушать чего-то важного.

— С чего такие дикие выводы? — Марселу был сильно обеспокоен. — Мой отец сейчас не выступит даже под страхом смерти. Над Ю вот-вот взойдёт кровавый Янгус и оборотни уже в предвкушении. Если их выпустить, они пройдут, как саранча, уничтожив всё и всех вокруг!

Сердце Дамиана ухнуло вниз. Он совсем позабыл о приближающемся лунном проклятье Ю! Зато теперь ему стало понятно, почему правитель Мауру так неохотно отпустил сына и торопил с возвращением. Во время алой луны, что носила имя Янгус и восходила каждые двенадцать лет, оставаясь на небосводе долгие девять месяцев, оборотни с трудом контролировали свои эмоции, а многие и вовсе забывали о человеческом облике, превращаясь в зверя. Разум уступал место инстинктам, потому обычных людей собирали в больших укреплённых городах, чтобы те не стали случайными жертвами обезумевших хищников. Разумеется, в столь сложные времена, страна закрывала границы, так что ни попасть на континент, ни уехать с него было уже нельзя. Как и рассчитывать на какую-то помощь! Горечь досады разъедала Дамиана. Он обречённо прислонился к влажной стене, уже без особого интереса вникая в разговор друзей.

— Свирепые бойцы нынче будут весьма ценны, — недобро хмыкнул Этьен.

— С чего бы вдруг⁈ Я же объяснил тебе, что моя страна вот-вот закроется, чтобы как раз не вступать в бессмысленное кровопролитие! — возразил Марселу.

— А кто говорил, что оно будет бессмысленное? — Этьен не скрывал иронии. — Зря ты не остался среди послов и не стал вникать в разгоревшийся спор.

— Там был Сильвио, — напряжённо заметил Марселу. — Я не хотел вмешиваться в его работу.

— И потому многое упустил, — насмешливо бросил Этьен. — Войной не заинтересовались разве что Рош, да я, как представитель Линка. Все прочие готовы были подступить к границам Каэра немедленно, хотя бы для того, чтобы выяснить, с чего вдруг Император эльфов заинтересовался всеми забытой страной!

— Сильвио не мог быть так беспечен! — Голос Марселу предательски дрогнул. Наследник Ю всё ещё не избавился от наивной чуткости и слепой веры в своих подданных. Только поэтому он счёл слова Этьена как нападение! Дамиан же услышал в них недоброе предзнаменование. Как бы ему не нравились слова Этьена, он прекрасно понимал, что тот гораздо опытнее и прозорливей, а потому вряд ли будет кого-то обвинять без серьёзного повода. И последующий довод служил тому подтверждением:

— Сильвио оборотень, а ты сам сказал, что вот-вот взойдёт Янгус, а значит, его кровь уже бурлит, затмевая разум.

— Что ты хочешь этим сказать⁈ — вскрикнул Марселу. Послышался шум отъезжающих ножек кресла. Похоже, наследник Ю не смог усидеть на месте.

— Лишь то, что старый волк, как и все оборотни, совсем не прочь включиться в мировую бойню, — парировал Этьен. — И, уж поверь мне, чтобы сорваться с цепи им, как и бэрлокским псам, достаточно короткого выстрела!

— Ты сравнил мой народ с какими-то шавками! — гневно воскликнул Марселу. — И именно тогда, когда твой дядюшка устроил этот демонов переполох! Можно подумать, поведение эльфов сейчас вверх благородства и мировой справедливости!

— Большинство эльфов — наглые и надменные твари, — фыркнул Этьен, а затем продолжил самокритично: — И я едва ли являюсь исключением, но, прошу заметить, в данный момент совсем не разделяю имперских планов дядюшки.

— И что же, ты готов выступить против Императора? — с вызовом вопросил Дамиан, вваливаясь в комнату.

Этьен вздрогнул от неожиданности, по его взволнованному лицу пробежала тень, но то было мимолётной слабостью. Уже спустя секунду эльф натянул ироничную ухмылку.

— Я же не дурак и не самоубийца, — произнёс он с привычной небрежностью.

В комнате вдруг стало жарче от возникшего напряжения. Дамиан ощутил, как ярость и обида наполняют его, вырываясь наружу. Покосившись на Марселу, он увидел схожую картину. Друг был буквально в бешенстве, что на него совсем не походило. Глаза пылали огнём, верхняя губа чуть изогнулась, обнажая клыки, а сжатые кулаки обещали скорейшим образом обрушиться с тумаками. Марселу было уже сделал выпад, собираясь наброситься на эльфа, однако новая реплика Этьена остановила его.

— Но это вовсе не значит, что я решил бросить друга в беде!

От этих слов в душе Дамиана поселилась надежда. Он уставился на эльфа, а тот, пошарив в кармане, выудил оттуда небольшой мешочек. Из-под тонкой полупрозрачной ткани поблёскивали, словно утренняя роса, серебристые кристаллы. Их было не больше десятка, и они отдалённо напоминали охранные камни.

— Подарок от принцессы Шанталь, её новая разработка, — протягивая мешочек, сообщил Этьен.

— Неужели принцесса не боится гнева Императора? — удивился Марселу, пристально глядя на таинственные кристаллы.

— Принцесса просто не желает, чтобы от Дамиана и его страны не осталось даже мокрого места, и, если уж не избежать битвы, предпочитает сражение на равных, — хмыкнул Этьен, но при всем напускном спокойствии, в его глазах читалась боль и безысходность. Он вовсе не желал этой войны, и, по сути, тоже оказался заткнут между жерновами, которые пришли в движение.

— Что это? — забирая мешочек, спросил Дамиан. На ощупь кристаллы были гладкими и невероятно холодными, словно ледышки. Лёгкое покалывание намекало о наличие магии.

— Защитный купол, — ответил Этьен. — Может спасти целый город от внешней угрозы, будь то цунами, сход лавины или эльфийский флот. Правда, для установки требует огромных магических сил, потому едва ли пригоден для кого-то, кроме эльфов… или волшебника!

— Умно, — перебирая кристаллы, заметил Дамиан. От его прикосновений камни начали светиться ярче и, кажется, стали немного теплее. — И как долго этот купол сможет удерживать мощь эльфов?

— Зависит от ярости атаки и уровня поддержки. Проще говоря, в какой-то момент тебе придётся меряться силами с самим Императором.

— Но не сразу… — задумчиво произнёс Дамиан, осознавая, что получил так необходимую ему отсрочку. Казалось вполне логичным, что Вальен сначала попробует его только припугнуть. Армада эльфийских кораблей в небе могла заставить дрожать от страха кого угодно, да что и говорить, нескольких огневых ударов будет вполне достаточно, чтобы весь город охватила паника! А уж если на защиту так и не выйдет армия, считай, молниеносная победа у Императора в кармане. Теперь же Дамиан имел все шансы дождаться людей лорда Иро и что-то придумать с упрямым Дьярви. Зачахшая было надежда вновь дала ростки.

— Поблагодари за меня принцессу Шанталь, — попросил Дамиан, а затем прибавил: — И тебе, спасибо, Этьен.

Эльф лишь кивнул, всем своим видом показывая, что действовал не из корысти или какого-то умысла, а искренне и от души.

— Прости, что от меня тебе никакой пользы! — понурив голову, извинился Марселу.

— Не говори ерунды, в конце концов, не твоя страна объявила моей войну! — поспешил утешить Дамиан друга, но вышло как-то не очень.

Марселу выглядел очень печальным.

— Отец требует вернуться домой, — с горечью произнёс он. — Сказал, что мне сейчас надо думать о своей стране и как можно скорее выбрать жену. Во дворец уже прибыли невесты… — на секунду он совсем поник, а затем резко взорвался гневной тирадой: — Это просто безумие, как я могу думать о каких-то женщинах, когда мой друг в опасности!

— Я уже вне опасности, а вот тебе стоит прислушаться к отцу, — потрясывая мешочком, принялся уверять Дамиан. — Всё-таки не стоит искушать судьбу, когда приближается Янгус.

— Считаешь, он уже на меня действует? — Голос явно не слушался Марселу, звуча гораздо громче, чем обычно. — Поэтому я такой эмоциональный?

Этьен и Дамиан невольно переглянулись, но ответить не успели. Марселу же помрачнел и осел в кресло. Тяжело дыша и сжимая кулаки, он весьма неохотно признал:

— Всё так, просто это ужасно не вовремя!

Дамиан подошёл ближе и просто опустил свои руки на плечи друга в знак поддержки и понимания.

— Ничего не поделаешь, в последнее время мы все подвергаемся испытаниям. Нам просто надо выстоять! — философски заключил он.

После они горячо попрощались. Марселу должен был покинуть дворец ещё до заката, тогда как Этьен переехал в старую комнату Дамиана, но уже под личиной недавнего работника кухни. Так же эльф обещал докладывать обстановку в городе, и, пожалуй, его поведение могло показаться странным. Вот только Дамиан ловил себя на мысли, что и сам действовал столь же нелогично, доверяя Этьену и оставляя его подле себя. Однако интуиция твердила, что он поступает верно.

— Император точно не сочтёт тебя предателем? — поинтересовался Дамиан.

— Дядюшка сам просил меня остаться во дворце, чтобы убедить тебя прислушаться к его предложению, — поведал Этьен.

— Ты сильно рискуешь! — не скрывая беспокойства, предупредил Дамиан. — Вдобавок на тебя опять лягут обязанности слуги, или ты предпочитаешь оказаться моим стражником?

— Меня вполне устраивает работа на кухне, — с улыбкой ответил Этьен. — Но я не против оказаться и королевским «любимчиком». А в случае чего ты всегда можешь раскрыть моё вероломство и просто взять меня в заложники

— Пожалуй, надо дать распоряжение, чтобы подготовили темницу, — съязвил Дамиан, впрочем, это было не со зла, а, скорее, от беспокойства за друга. В конце концов, вполне могло оказаться так, что в темнице эльфу будет безопаснее.

Вернувшись в свои покои, Дамиан застыл у окна, наблюдая, как спешно покидают дворец важные гости. Глядя на то, как Рош, Ариат и Данье без лишних церемоний сели в один экипаж, он невольно задумался о дочери посла нагов. Успел ли отец, которому он поручил позаботиться о наге, сопроводить её до Врат, или они всё ещё где-то в пути. Дамиан ощутил лёгкое беспокойство, что быстрый экипаж легко нагонит путников, но, увидев, как Гвол взгромоздился на крышу экипажа, только усмехнулся. С такой ношей особой скорости по горным дорогам не разовьёшь. Вдобавок драконеанин явно задерживал отбытие экипажа. Болтая ногами, он громко подзуживал гарцевавшего рядом на гнедой лошади принца Юджина, выкрикивая что-то обидное о сомнительной воинской славе наследника Бэрлока, пока тот продолжал кружить, словно ворон над полем брани, хищно, выискивая, чем бы поживиться. Отвлекшись от них, Дамиан заметил вышедших Сильвио и Марселу. Им тоже подали лишь лошадей, причём далеко не самых лучших. Дамиан уже собирался вызвать прислугу, чтобы отчитать её за столь неподобающее отношение к важным гостям, как в дверь внезапно постучали.

— Войдите, — неохотно отвлекаясь, произнёс Дамиан.

Дверь осторожно приоткрылась, и за ней показался вовсе не слуга или стражник, а миловидная женщина. У неё были шикарные золотистые волосы, спрятанные в тугой узел, и невероятно притягательные зелёные глаза

— Позвольте получить у вас аудиенцию, Ваше Величество, — скромно произнесла леди Даниэла, но Дамиан вместо ответа понесся ей на встречу с объятиями.

— Мама! — зарывшись лицом в её густые волосы, воскликнул он. Его переполняла радость и нежность. Подумать только, они не виделись с тех пор, как Йоран слёг!

— Ну-ну, — с едва заметным упрёком проворковала она. — Держите себя в руках, вы всё-таки король!

— Ты говоришь так, будто король уже не человек, и ему нельзя обнять даже собственную мать! — возразил Дамиан, чуть ослабляя захват рук.

— Дорогой сын, обещай мне впредь быть более сдержанным. Ни к чему королю показывать другим свои слабости! Особенно сейчас, когда вокруг тебя одни предатели!

— Ты немного утрируешь, — выпустив мать из объятий, заметил Дамиан. — Помимо врагов, у меня есть ещё верные друзья!

— И это хорошо, — произнесла леди Даниэла, пересекая комнату. Она обошла стол и кресла и в итоге устроилась на невысокой мягкой софе. Совсем по-детски подложив под себя ногу, матушка жестом подозвала Дамиана. — Подойди, присядь со мной.

Её нежный голос обволакивал подобно тёплой воде, успокаивая и умиротворяя. Оказавшись рядом с матерью, Дамиан всегда забывал обо всех своих проблемах и бедах, они словно уходили на другой, ничего незначащий далёкий план. И сейчас произошло точно так же. Дамиан размяк. Его прежде тревожные мысли угомонились, а вместо них сознание наполнила безмятежная нега. Дамиан послушно присел возле матери и протянул навстречу руки, желая вновь коснуться. Однако леди Даниэла чуть отстранилась, сохранив дистанцию.

— Ты должен выслушать меня очень внимательно, сынок, — попросила она всё так же ласково, однако теплота эта была обманчива, и Дамиан не сразу ощутил всё серьёзность материнских слов. — Я уже знаю, что нам объявили войну эльфы, и понимаю, что наша страна слишком слабая, чтобы противостоять Императору, потому вся ответственность за наше спасение ложится только на твои ещё неокрепшие плечи.

Леди Даниэла тяжело вздохнула, после чего продолжила:

— Помни, мага одолеть только с помощью волшебства, и потому я хотела бы с тобой им поделиться, — сказала она, снимая с пальца тонкое кольцо с круглым камушком. Внутри голубого берилла пульсировал крохотный огонёк, отчего непритязательное на вид украшение казалось немного загадочным. — Здесь спрятаны все мои магические силы, — надевая перстень на палец Дамиана, пояснила мать. — Я собрала их для тебя, чтобы ты смог выстоять. Даже и не думай отказывать мне!

— Но как же ты, разве без магических способностей ты сможешь плести гобелены? — забеспокоился Дамиан, рассматривая подарок. На мужской руке кольцо смотрелось немного нелепо, ему явно не хватало массивности. Но внешний вид значил куда меньше содержания!

— Гобелены подождут твоей победы, — с уверенностью заявила леди Даниэла, а затем потянулась к собственной шее. Выудив цепочку, она завозилась с хитроумным замком, снимая с себя новое украшение. — И ещё одно, вместо материнского оберега…

Дамиан уставился на небольшой медальон, появившийся в её руке. Выплавленный из чёрного золота он был испещрён древними рунами, складывающимися в необычный узор. Сверху виднелась замысловатая петелька замка, говорящая о том, что медальон открывался. Дамиан уже хотел заглянуть внутрь, но леди Даниэла его остановила.

— Запомни, если случится так, что тебе потребуется помощь, только тогда откроешь. Ну а коли будет грозить смертельная опасность, сожми в руке крепко-крепко и просто вспомни меня.

— И что случится? — набрасывая на себя медальон, спросил Дамиан.

— Ты будешь в безопасности, — таинственно прошептала мать, после чего придвинулась и в этот раз уже не противилась длительным объятьям.

— Я по тебе очень скучаю, — признался Дамиан. — И так о многом хотел бы рассказать…

— Не волнуйся, твой отец находит способ обо всём мне рассказать, — В голосе леди Даниэлы прозвучали лукавые нотки. — Например, о твоём желании жениться. Жаль, что с этим придётся немного повременить, пока не наступит мир, но ты бы мог познакомить кого-то из нас со своей избранницей.

— Она должна тебе понравиться, — заверил мать Дамиан. — У неё такие же красивые волосы и столь же притягательные глаза.

Леди Даниэла понимающе улыбнулась. Ещё несколько минут они просидели в объятьях друг друга, наслаждаясь теплом и умиротворённой тишиной. Но, увы, тот миг нельзя было растянуть на вечность, и леди Даниэла, поцеловав на прощанье Дамиана в лоб, поднялась с софы.

— Будь осторожен! — посоветовала она прежде, чем скрылась за дверью.

Оставшись в одиночестве, Дамиан долгое время никак не мог собрать мысли в кучу. Он то вспоминал Нэйдж, ощущая острое желание увидеться с ней. В голову даже приходили разные нелепые способы, как незаметно добраться до её дома. Более того, Дамиан нашёл и прекрасный повод для посещения: Торику давно следовало появиться и приступить к своим обязанностям. Но вслед за этими мыслями, голова переключалась на дворцовые проблемы. Нужно было кого-то отправить чинить дворец, немного проредить прислугу, оставив лишь надёжных и трудолюбивых людей. А потом всплывало опрометчивое обещание помощь горожанам восстановить повреждённые дома, но стоило только вспомнить об этом, как перед внутренним взором появлялся ворчливый Адвиль, и сознанием овладевала тревога. Дамиан был уверен, что бывший Канцлер старательно готовит свою месть. И, скорее всего, ударит именно туда, где этого не ждут. Впрочем, именно тут Дамиан, наконец, очухался, поняв, что им срочно надо встретиться с генералом Вейгом и укрепить хотя бы позиции дворцовой стражи. Собственно, этим он и занялся. Они вместе обошли почти весь дворец, расставляя людей по постам. Дамиан выставил стражу на всех потайных входах, опасаясь вероломного проникновения, затем были вызваны экономка и главный плотник, с которыми пришлось долго решать, какие комнаты, галереи и башни следовало починить и убрать в первую очередь, а какие могли подождать. Отчасти в тот момент Дамиан даже был рад тому, что Адвиль некогда любил скинуть на него существенную часть своей работы, зато теперь он знал, как и что нужно делать, чтобы наладить жизнь во дворце. Провозившись с распоряжениями почти до полуночи, Дамиан направился на одну из уцелевших башен — устанавливать защитный купол. С интересом он вновь перебрал в руках кристаллы, отмечая, что за то время, которое они провели в его кармане, те изрядно нагрелись, а блуждающие огни внутри уже не таинственно поблёскивали, а приглушённо горели. Подержав один ещё немного в руке, Дамиан добился яркого свечения и только затем отправил камень в сторону северных врат. Принцип создания купола был довольно прост, но весьма трудоёмок. Дамиан расставил кристаллы по сторонам света, а затем принялся ткань из световых лучей, как из ниток, цельное магическое полотно. Постороннему наблюдатели, вздумавшему в тот момент поглядеть на дворцовую башню, показалось бы, что там разыгралась стайка светлячков, а обычному жителю, слишком поздно возвращающемуся домой, мог привидеться в небе звездопад. Огоньки вспыхивали и срывались с места, затем, летя короткий миг, они гасли где-то в черноте ночи.

Дамиан работал тщательно и усердно, вкладывая свои силы в каждую нить. Он старался делать магическое полотно как можно плотнее и крепче, хотя это истощало его. Но Дамиан не жалел собственных сил, порой уже косясь в сторону материнского кольца. Оно искушало его своими возможностями. Дамиана не оставляла мысль, что, вложив в защиту ещё силы матери, он создаст самый прочный купол, но интуиция подсказывала, что тратить всё сейчас нерационально. В конечном счёте, камни высосали его до предела, так что в глазах потемнело, а ноги перестали держать. Дамиан безвольной тушей завалился на каменный пол, теряя сознание от изнеможения.

* * *

Сквозь болезненный сон пробивалась тревога. Смутные опасения сновали бредовыми картинками-образами и мелькали перед глазами безумным калейдоскопом. Прекрасную Нэйдж, крутящуюся перед зеркалом, в новом излишне откровенном платье сменял зловещий Дюлан, мрачной тенью бродящий по утреннему саду то и дело вглядывающийся в окно тёмного особняка. Дом казался ужасно знакомым, но видение не давало сосредоточиться и вспомнить, тут же переключаясь на что-то новое. Дамиан вновь увидел горящую на высокой полуразрушенной башне звезду и невероятный город волшебников, возле которого у почти сгнившего причала пришвартовался вооружённый до зубов галеон с командой заставляющих стыть в жилах кровь чудовищ. А потом перед внутренним взором предстал ухмыляющийся Император эльфов, вертящий в пальцах дымящуюся пирамидку, перед ним на хрустальном столике лежала огромная карта. Лишь мельком взглянув на неё, становилось понятно, что на ней изображены те самые, прежде спрятанные под ледником земли. Огромный материк занимал почти всё пространство, разделяясь только круглым внутренним морем. И снова Дамиан попытался разглядеть чуть больше, но видение сначала стало мутным, а потом и вовсе рассеялось, уступив место новому ещё более странному и нереальному. В предрассветных сумерках по родным горам шныряли бэрлокские собаки, где-то вдали завыл волк, и его возглас прозвучал не как печальный плач, а словно призыв. Кажется, на его зов откликнулась целая стая, но её Дамиан уже не увидел, зато смог вновь полюбоваться матерью. Сидящая в своей мастерской в домашнем платье, она, словно безумная, с увлечением болтала с гобеленами. Дамиан не успел понять, отвечали ли ей изображения, как вместо неё уже был Аулус, водящий пальцем по зеркальной глади, внутри которой виднелось вовсе не его отражение, а занимающаяся рисованием невзрачная дочка Роша. И вот и она куда-то испарилась, уступив место задорно скачущей по крышам Искорке. Малышка-богиня каждый раз добавляла к прыжку замысловатый пируэт. Она то выгибалась, как кошка, или прокручивалась по оси, словно падающий листик, потом смешно задирала руки в рассветное небо, будто желая разметать ночные тучи, а потом и вовсе сделала кувырок, да только не рассчитала и вместо крыши провалилась в зияющую между башнями пропасть. Дамиан ощутил, как вместе с малышкой ухнуло вниз его сердце. Он даже попытался её поймать, подбежав к краю крыши и тщетно замельтешив руками, вот только оттуда, словно из пасти дракона, вырвалось неистовое пламя. Опалив лицо, Дамиан отступил, наблюдая за разыгравшимся огнём. Языки пламени облизывали крыши, оставляя на них тёмные подпалины, ветер доносил острый запах дыма, который становился всё ярче и навязчивей.

Дамиан резко очнулся. От неудобной позы и холода свело мышцы, потому ему не сразу удалось приподняться. Голова гудела так, что в глазах слегка двоилось. Неуклюже приподнявшись, Дамиан опёрся о каменную балюстраду башни и, кое-как усевшись, принялся разминать затёкшую шею. Сознание постепенно пробуждалось, и только запах гари из сна всё ещё продолжал преследовать, что было довольно странно. Прежде сны приносили Дамиану только яркие образы и непонятные чувства, но никак не усиливающиеся ароматы. И вот теперь этот самый аромат всё больше походил на какое-то наваждение! Невольно принюхавшись, Дамиан уже готов был поверить в его реальность, ощущая уже осознанное беспокойство. Он принялся подниматься и почти встал, когда с моря до него донесся оглушающий грохот, словно разом выстрелили из десятка пушек. Шум заставил Дамиана подскочить на месте и, мигом развернувшись, взглянуть на порт. Утренний туман закрывал обзор, но даже сквозь дымку можно было заметить активное движение кораблей и услышать продолжившуюся канонаду. Кто-то планомерно обстреливал порт Скёйдарна! Дамиану потребовалось несколько минут, прежде чем он понял, что бой завязался не на границе купола, а внутри него! Он начал было проверять защиту, решив, что эльфийские корабли как-то сумели проникнуть, но его отвлёк бой набата. Повернув голову к башне с колоколом, Дамиан, наконец, заметил пожар. И ужаснулся. Пламя взвивалось ввысь с северных Врат и уже перекинулось на ближайшие дома. Жители, разбуженные набатом, только-только начали просыпаться и пока не спешили броситься на сражение с огнём, тем самым упуская время. За те секунды, пока Дамиан с ужасом взирал на происходящее, алчное пламя добралось ещё до нескольких домов. Вспыхнули, словно факел, разноцветные крыши, а люди повысыпали на улицу. Одетые кое-как, на руках с детьми и тем, что успели или сообразили схватить. Новый залп со стороны моря, сбросил с Дамиана возникшее оцепенение, заставив действовать. Почти инстинктивно он вознёс руки к небу, начав творить заклинание вызова дождя. Закрутив иллюзорные облака в плотную губку, Дамиан направил их сначала к морю, затем опустил, заставив набраться воды, и лишь после отправил заливать пожар.

Прежде ему лишь дважды приходилось пользоваться этим способом, в год, когда стояло засушливое лето, а солнце палило, как сумасшедшее, вызывая возгорание травы. Тогда они с отцом спасали деревню и посевы, теперь же Дамиан был благодарен судьбе за то испытание. Сейчас было явно не до экспериментов с заклинаниями. Убедившись, что созданная туча разразилась дождём в точности над северными вратами, Дамиан побежал на поиски генерала Вейга.

Мысли метались, как оголтелые, ища виновника возникших бед. Кандидатуру Императора Вальена Дамиан откинул сразу. Столь низкая подлость была не в его вкусе, вдобавок всё происходило не над, а под поставленным куполом! От осознания этой простой истины, Дамиан свирепел от непомерной глупости и бестолковой наглости восставших лордов во главе с бывшим канцлером. Он отказывался понимать, зачем рушить собственный город из-за чьих-то амбиций! И уж совсем полным абсурдом виделось ему бойня в порту. Изводить собственную армию, когда с минуты на минуту нападут эльфы… могло ли в этом мире быть что-то ещё более безумное?

Генерал Вейг уже ждал в кабинете. Он в явном нетерпении нервно прохаживался из угла в угол.

— Ваше Величество! Где вы были⁈ Вы хоть в курсе, что этот плешивый пёс Ульвар громит наш порт⁈

Вейг прошёлся по Дамиану укоризненным взглядом, заставив вспомнить о строгих правилах, которым придерживались на службе. Стражу, как и любому солдату, следовало появляться перед начальником в надлежащем виде, и уже точно не в помятом вчерашнем одеянии. А он теперь король! Дамиан ощутил, что краснеет. В первый же день своего правления умудрился так опростоволоситься!

— Какие будут указания, Ваше Величество? — отведя взгляд чуть в сторону, спросил генерал.

— Эвакуировать население с прибрежной линии и защитить торговые и промысловые судна! — объявил Дамиан. Он не желал разворачивать королевскую эскадру ради боя с парой восставших кораблей ещё и потому, что купол оставлял слишком мало места для манёвра. Однако сказать об этом Вейгу Дамиан не решился, опасаясь, что тот воспримет новость о магии с неодобрением.

— Вы уверены, что не стоит дать достойный отпор? — с нажимом переспросил к генерал. Он явно не был доволен выбранной стратегией.

— Только если ситуация обострится, — неохотно согласился Дамиан, замечая как блеснули глаза Вейга. Похоже, у того были какие-то личные счёты с эрлом Ульваром.

Дамиана несколько беспокоило яростное рвение генерала вступить в бой. Внутренний голос подсказывал, что военный азарт Вейга запросто приведёт небольшую стычку к полноценному сражению. Насколько он помнил, эрл Ульвар тоже отличался завидным упрямством, потому так просто никогда не сдастся. Дамиан с отчаянием понимал, как губительно устраивать распри и терять корабли накануне серьёзной войны. Вот только восставшие лорды думали иначе.

С тяжёлым сердцем Дамиан отпустил генерала и, спешно переодевшись и приведя себя в порядок, подошёл к окну, чтобы проследить, как справляется с пожаром созданный им дождь. Пузатая туча совсем сдулась, и ветер нетерпеливо трепал её разлохмаченные края. Над домами всё ещё тонкими струйками вился чёрный дым, а на многих крышах виднелись тлеющие стропила. Большую часть зданий удалось спасти: пламя лишь облизало их фасады, не успев пробраться внутрь. Жители пострадавших домой обречённо толпились в центре улицы, задирая головы в небо и провожая недоумёнными взглядами спасшую их тучу.

Дамиан перевёл взгляд на дозорную башню, и её вид заставил сжаться кулаки. Деревянные перегородки сгорели, окна-бойницы растрескались и грозились вот-вот рассыпаться, крыша и вовсе обвалилась. На восстановление уйдут недели, которых попросту нет! Глупые лорды одним махом лишили столицу укреплённого тыла! Сами врата представляли собой и вовсе жалкое зрелище. Каменные столбы почернели от копоти, а на кованых петлях болтались дотлевающие доски.

Дамиан покосился в сторону порта, подмечая новые разрушения. Пушечные ядра практически изрешетили причал. Часть ближайших таверн и амбаров покосились, грозясь вот-вот упасть. Люди носились по докам, как муравьи в разворошённом муравейнике. Мужчины взваливали на себя огромные тюки, женщины и дети нагружали тачки, нервно поглядывая в сторону моря. Громкий свист постового предупреждал о новом ударе. Тогда все бросались врассыпную, пытаясь куда-то спрятаться, прыгнуть в воду или же просто упасть навзничь, молясь, чтобы снаряд пролетел мимо. Генерал Вейг с небольшим отрядом уже добрался до причала. И вот уже с форта полетел первый ответный выстрел, смявший обшивку одного из кораблей. Дамиан недовольно цыкнул, ощущая в себе невероятное желание вмешаться. Использовать волшебство! Прежде он опасался прибегать к нему так часто, ради собственной же безопасности. Вкладывая слишком много в заклинания, Дамиан обычно вскоре чувствовал себя, как варёная рыба. Однако сегодня он напротив ощущал странное воодушевление, словно у него открылось второе дыхание, хотя, по идее, после вчерашних невероятных усилий и недолгого сна ему грозило проваляться обессиленным в кровати целый день. Дамиан не мог найти разумного объяснения внезапным переменам, ощущая необычное бурление магии внутри себя. Её вдруг стало невероятно много: она звенела по венам и колола кончики пальцев. Дамиан прежде никогда не испытывал ничего подобного, сейчас же волшебная сила сама руководила им. Стоило только махнуть рукой, как ядро, вылетевшее из пушки вражеского корабля, мешком свалилось в море! Нарисованный в воздухе пируэт помог сносимому ветром снаряду с форта угодить прямо в рубку напавшего судна, сметя капитана и рулевого! Это было сродни игре. Дамиан не чувствовал ни усталости, ни недостатка сил, напротив, ему казалось, что чем больше он тратил, тем сильнее и быстрее магия наполняла его изнутри. Его руки буквально искрились, требуя действий. Вняв этому призыву, Дамиан просто сжал ладонь в кулак, заставив новые ядра врага осыпаться градом, так и не долетев ни до причала, ни до форта, и направить залпы генерала Вейга по мачтам и пушечным портам кораблей Ульвара. Ещё пара таких уловок, и одно судно принялось крениться. Пробитый трюм заполнялся водой, обещая в скором времени отправить корабль на дно. Дамиан уже собирался выбить из строя второе, как с негромким стуком в кабинет ввалился Хьяр. Неуклюжий стражник, глотал буквы и путался:

— Там эт-то, к-как его… ну… самое, ну ты… т. е. вы поняли?

Дамиан воззрился на бывшего сменщика, который отчаянно хмурил брови, пытаясь подобрать нужное слово.

— Нападение! — наконец, сообразил он, и его грубое лицо на миг просветлело, тогда как Дамиан мигом стал мрачен.

— Где?

— У восточных врат!

Дамиан рванул в спальню, где, открыв окно, не смог поверить своим глазам. У восточных врат выстроилась целая армия! Одни бойцы осаждали стены, пока другие налегали на таран. Как им всем удалось проникнуть под купол, ответа не было, при этом становилось очевидным, что хлипкое укрепление города продержится недолго.

— Ты, — обернувшись к Хъяру, повелительно произнёс Дамиан. — Собери мой отряд!

— Ты…то есть вы хотите сами с ними сражаться? — Стражник не смог скрыть своего удивления.

Дамиан только ухмыльнулся.

— Но… их же гораздо больше! Т-там целая армия!

— Поедешь со мной и поможешь мне их одолеть! — приказал Дамиан, и, рассудив, что добить второй корабль Вейгу было вполне по силам, направился в конюшню.

* * *

Секунды промедления действовали ему на нервы. Отряд вместе с Хьяром раздражали своей неспешностью. Дамиан просидел в седле четверть часа, ожидая, пока все подберут оружие и рассядутся по лошадям. Стражники же двигались будто сонные мухи, впрочем, даже они собирались расторопнее, чем растяпа Хьяр. Дамиан трижды успел пожалеть, что решил взять его с собой. Бывший сменщик то забыл подправить подпругу, то забрал чужой лук, а под конец и вовсе споткнулся на ровном месте и грохнулся на землю, растеряв всё вооружение и спугнув лошадь. Та шарахнулась прочь, и ещё несколько минут было потрачено на то, чтобы её поймать и успокоить.

Дамиан призывал себя к терпению, но бушующая внутри магия жгла руки. Она рвалась в бой, заставляя воображение рисовать жуткие картины погрома, который могли учинить солдаты.

Наконец, отряд выехал из дворца и стремительным галопом понесся по городу. На улицах было на удивление тихо и почти безлюдно. Большинство окон были захлопнуты наглухо. Запертые двери питейных, магазинчиков и уличных лавок в унисон сообщали, что сегодня закрыты. Испуганные утренним пожаром и пальбой в порту многие каэрцы попрятались по домам. Редкие прохожие нервно отшатывались в сторону, заслышав цокот копыт, и старались, как можно быстрее, скрыться в ближайшей подворотне. Но по мере приближения к восточным вратам, горожан становилось всё меньше, пока они и вовсе не исчезли. В какой-то момент отряд оказался на совершенно пустой улице. Дамиан чуть придержал лошадь. Возникшая тишина показалась ему крайне подозрительной. Улочка постепенно сужалась и в месте, где дома почти соприкасались друг с другом, внезапно сверху посыпался град стрел. Дамиан молниеносно выхватил меч и принялся отбиваться. Он крикнул отступать, надеясь вывести своих людей из ловушки, но отряд застопорился из-за неповоротливого Хьяра. Тот умудрился получить стрелу в плечо и выпустил удила. Лошадь заметалась между домами, перекрывая путь. Из-за возникшего столпотворения стало сложнее маневрировать и ещё несколько стражников не успели вовремя увернуться, получив ранения. Стрелы вонзились им в незащищённые кольчугой руки и ноги. И хотя стражники стойко продолжали держаться в седле, лошадей всё труднее было удержать в узде. Дамиан запоздало осознал, что на нём лишь королевские одежды. Плотный плащ хорошо защищал от пронизывающего ветра, но стреле ничего не стоило пробить ткань! Впрочем, имелось и преимущество. Тяжёлое воинское обмундирование делало тело малоподвижным, и всё тот же раскачивающийся, как болванчик, Хьяр никак не мог восстановить равновесие и совладать со своей лошадью. Он болтался в седле, будто привязанное пугало, пока его вороная бесновалась в узком проходе. В отличие от него Дамиан с лёгкостью уклонялся от стрел и орудовал мечом только для того, чтоб не пострадала его лошадь. Понимая, что долго им здесь против лучников не выстоять, а сдвинуть Хьяра невозможно, он повернул в другой конец улицы. Выкрикнув команду следовать за ним, Дамиан помчался прочь. Он не тешил себя иллюзиями, что его отряду удастся выбраться без боя, и тот предстоял крайне ожесточенный. Горстка людей в самом невыгодном положении против целой армии! Однако отступать было некуда. Лучники, словно пастухи, гнали их стрелами прямиком в западню. И точно, выход к вратам был перекрыт. Солдаты с обнажёнными мечами выстроились в плотную шеренгу и ожидали приказа генерала, который, гордо восседая на вороном коне, находился перед ними. Широкоплечий мужчина средних лет являлся главнокомандующим армии лорда Дьярви, и Дамиан узнал его по именной серебристой кольчуге — заслуженном трофее королевского турнира.

— Генерал Йохан! — остановившись на некотором расстоянии, так чтобы не смогли достать ни стрелки, ни приготовившаяся наступать конница, начал Дамиан. — Зачем ваша армия ворвалась в столицу?

Вопрос вызвал улюлюканье у солдат и насмешливую улыбку у их генерала.

— Как это зачем? Хотим освободить нашу дорогую столицу от наглого выскочки-чужака, решившего захватить в ней власть!

— Я ничего не захватывал, а прошёл испытания! — возразил Дамиан, но лишь зря сотрясал воздух. Солдаты во главе с генералом вновь подняли его слова на смех.

— Вы слышали? Этот самозванец говорит о каких-то испытаниях! — Йохан демонстративно сплюнул. — Вот где мы их видали! Сейчас мы покажем тебе, щенок, настоящие испытания!

Он махнул рукой, отдавая команду наступать. Дамиан бросил короткий взгляд на свой отряд, собравшийся за ним, и с удивлением заметил, что тот сильно поредел. Из десятка стражников он недосчитался шестерых, в том числе и Хьяра. Двое из оставшихся были ранены, ещё один слишком юн и неопытен, последний, напротив, немолод и уже не так ловок. Таким составом они не продержаться и минуты!

— Подожди! — воззвал к генералу Дамиан. — Давай решим всё между собой. Поединком!

Йохан только ухмыльнулся.

— Хочешь лишить моих ребят удовольствия? Как бы не так! Но, обещаю, мы проявим к тебе милосердие. Ты умрёшь, как настоящий мужчина, — в бою!

Войска принялись стягиваться, окружая Дамиана с горсткой верных людей. Стражники молча готовились принять смерть. В лицах каждого читалось желание биться до последнего, но всем безоговорочно было понятно, что это последнее сражение.

— Держитесь у меня за спиной! — велел им Дамиан, выводя свою лошадь вперёд. Конечно, ему ещё не приходилось биться против целой армии в одиночку, да ещё защищать кого-то, но вместо страха и обречённости, он испытывал в тот момент болезненное возбуждение. Магия рвалась в бой.

Дамиан ещё никогда не был так быстр, ловок и точен. Он словно вновь оказался под влиянием танца нагов, странное провидение, как когда-то музыка и Рена, подсказывало ему, где ожидать следующий удар, как лучше увернуться и куда бить так, чтобы сразить противника наповал. Солдаты наступали целой гурьбой, но Дамиан всякий раз успевал уложить десяток до того, как подойдёт подкрепление. Это казалось немыслимым и невероятным. Находившиеся позади стражники с начала битвы так и не обагрили клинки кровью. Дамиан просто не подпускал к ним никого уже до того, как они только собирались делать выпад. После трёх неудачных наступлений, генерал Йохан скомандовал сменить тактику, и солдаты принялись сжимать Дамиана с отрядом в тиски. Вот уже и молодому юнцу-стражнику довелось вступить в бой, а за ним в схватку ворвались остальные. Смело и неистово они принялись защищаться, но, увы, мастерство их всё же уступало солдатам. Одних сдерживали полученные раны, юнцу очевидно не хватало опыта, последний же сражался, как разъярённый барс, но возраст вскоре дал о себе знать усталостью. Он уже не был так ловок и вынослив, потому просто не успел отклониться от удара плашмя, сбившего его с лошади. Дамиан тут же бросился на защиту, но закрыв с собой раненого, принялся нападать. Его яростные атаки всё больше пугали солдат, никто больше не решался выступить. Они словно поменялись местами, и теперь Дамиан теснил их к вратам и домом, а те только защищались.

— Отступаем! — взревел неподалёку генерал Йохан. Он во время битвы предпочёл стоять в стороне, наблюдая за процессом. И теперь вновь менял тактику, по-видимому, собираясь переходить к дальнему бою. Во всяком случае, на его месте Дамиан поступил бы ровно так же, в надежде измотать сильного противника борьбой со стрелами. Вот только сам он на такую уловку поддаваться не стал. Велев своим бойцам держаться подле него, Дамиан продолжил атаковать, настойчиво продвигаясь к генералу. И именно в тот момент с другого конца улицы появились Хьяр с пропавшими членами отряда. Они тут же ринулись на подмогу, тесня армию. При виде их Дамиан испытал некоторое облегчение. Признаться, его всерьёз беспокоила судьба пропавших стражников. Он беспокоился, что те могли так и не вырваться из засады и вовсе погибнуть. Теперь же Дамиан с ещё большим рвением вступил в бой. Рубя мечом налево и направо, он в считанные минуты добрался до генерала. Их клинки, наконец, встретились в долгожданном поединке. То, что перед ним весьма достойный противник, Дамиан понял сразу же. Йохан, впиваясь в него стальным взглядом, без особого труда отбил первый удар.

— Вскоре ты будешь молить о пощаде, зарвавшийся щенок! — презрительно фыркнул генерал, атакуя.

Дамиан увернулся, блокируя выпад, но Йохан тут же замахнулся вновь, заставив отступить. Не прошло и пары секунд, как к генералу перешла лидирующая позиция. Йохан неистово нападал, а Дамиан только отступал, уворачивался и отбивался. Должно быть со стороны, это выглядело даже нелепо, словно опытный кот играется с осмелевшей мышью, собираясь преподать ей урок. Йохан имел свой неповторимый непредсказуемый стиль, сбивающий противника с толку. Он вроде бы делал выпад вперёд, а удар приходился сбоку, затем, как бы отклонялся назад и тут же, каким-то невероятным способом, оказывался за спиной! Столь необычная тактика путала даже мистическое проведение, на которое Дамиан уже привык полагаться. Теперь он не мог отвлечься ни на миг, опасаясь подставиться под удар. В какой-то момент, Дамиан вдруг осознал, что они с Йоханом остались на улице вдвоём. Армия и отряд расступились, с интересом наблюдая за ходом поединка. В любой другой момент Дамиан бы даже гордился этим боем. Йохан десяток лет побеждал в королевском турнире, за что и был удостоен высокого воинского звания и именной кольчуги. Само сражение с ним сделало бы честь любому бойцу. Очередной выпад Йохана выбил Дамиана из седла. Лошадь, испугавшись резкого удара, встала на дыбы, и сбросила его вниз. Однако он, перекувырнувшись в воздухе, сумел приземлиться на ноги. Преимущество конного воина было потеряно, но Дамиан не унывал. Напротив, ему даже стало проще и легче двигаться. Теперь Дамиан мог прыгать, а не только дёргать удила, надеясь, что лошадь окажется такой же прыткой, как и он сам.

— Что ты всё скачешь, как белка! — прорычал Йохан, когда его меч разрезал только воздух там, где долю секунды назад стоял Дамиан. Они продолжали кружить друг против друга, так и не нанеся ни одного ранения. Йохан успел исчерпать весь запас уловок, тогда как Дамиан только прыгал, да увиливал. В раздражении, генерал сам соскочил с лошади и предпринял ряд более яростных и стремительных атак. Его натиск стал ожесточённое, но удары перестали быть столь внезапны, что и сыграло Дамиану на руку. Повторив знакомый выпад, генерал сам попался в ловушку. Дамиан, шмыгнув в противоположную сторону, оказался у Йохана за спиной. Мига удивления и растерянности хватило для того, чтобы выбить из рук меч и приставить лезвие к горлу.

— Проявите благоразумие, генерал! Отзовите войска! — потребовал Дамиан, но в ответ услышал самонадеянный смех. Признаться, такое поведение обескураживало. Дамиан нахмурился, прижимая клинок чуть сильнее к горлу, так что вот-вот могла политься кровь. И тут сзади него донёсся свист выпущенной стрелы. Дамиан дёрнулся, но прогадал. Наконечник угодил ему в спину, пронзив лёгкое чуть ниже сердца. Внезапная боль заставила ослабить хватку, чем и воспользовался Йохан. Генерал тут же вырвался и, подхватив с мостовой свой меч, встал наизготовку.

— Хорошая работа, Хьяр! — похвалил он, кивнув стоящему позади.

Хьяр! Проклятый предатель! Злость и праведный гнев охватили Дамиана, почти тут же сменившись горьким разочарованием. Какой же он глупец, что так легко попался! Всё же было так очевидно! Подлец Хьяр нарочно задерживал его отряд, чтобы войска успели проникнуть в город, затем не дал обойти подготовленную засаду и вот теперь — выпустил стрелу в спину!

Дамиан всё ещё держался на ногах, хотя руки уже дрожали, с трудом удерживая меч. От боли мутнело в глазах, и только инстинкт помог вовремя заметить выпад Йохана. Дамиан по привычке попытался увернуться и чуть не потерял равновесие. Меч генерала скользнул по его руке, оставив кровавый порез.

— Всё ещё не хочешь сдаваться? — спросил Йохан, и в его голосе читались нотки уважения. Не терять лицо даже перед смертью считалось достоинством для воина.

— Никогда, — сквозь зубы произнёс Дамиан, цепляясь за меч, словно в нём была вся его жизнь. Он всегда доверял клинку гораздо больше, чем изменчивой магии. Та и сейчас, в столь важный момент, отчего-то притаилась. Дамиан пытался ощутить её, но она, будто бы превратившись в бесплотный туман, рассеивалась стоило к ней только потянуться. Похоже, он просто всё истратил, слишком щедро и беспечно распоряжаясь волшебной силой. Вот если бы не вмешивался в дела генерала Вейга… Что ж, он был слишком самонадеян!

Перед глазами всё плыло, Дамиан никак не мог сфокусироваться на том же Йохане, даже его насмешливые слова доносились, словно в отдалении.

— Ну что, видишь? Ты просто щенок, которому задали трёпку, дабы он знал своё место!

Йохан вновь двинулся на него. Дамиан, скорее почувствовал это, чем увидел, но его тело весьма неохотно подчинялось ему. Он хотел отклониться назад, но получилось слишком мало и слишком медленно. Меч противника был уже перед глазами, а Дамиан даже не успел выставить блок. Резкий удар, и собственный клинок вывалился из рук и со звоном упал на мостовую. Лишившись опоры, Дамиан зашатался. Пытаясь восстановить равновесие, он качнулся чуть сильнее и его повело. Трясущиеся ноги предательски подогнулись, и Дамиан рухнул на колени. Солдаты ликующе заулюлюкали. Под этот торжественный шум Йохан шагнул ближе, так что его сапоги оказались перед носом Дамиана. Кажется, он собирался что-то ещё сказать, но его перебили:

— Вы забыли, что из щенка может вырасти волк, генерал, — из последних сил прохрипел Дамиан, нащупывая пальцами материнское кольцо. Коснувшись небольшого камня, он тут же ощутил, как магия откликнулась на зов и… вырвалась на свободу. Сила взвилась в небеса, а затем, подобно урагану, пронеслась по городу, срывая крыши, выдирая деревья и снося всё на своём пути. Она громила и крушила улицы и дома, выворачивая фонарные столбы и опрокидывая хлипкие торговые лавки. Добравшись до моря, обезумевшая сила взболтала воду, словно в стакане, и обрушила волны на подходящий на подкрепление эрлу Ульвару флот. Корабли вмиг разметало в щепки, выбросив на скалистое побережье. Всё это пролетало у Дамиана перед внутренним взором, но он с трудом осознавал происходящее. Сила вышла из-под его контроля и, казалось, никому не подчинялась. Лишь сделав почётный круг внутри купола, она угомонилась и прохладным бризом вернулась обратно в кольцо.

Всё тонуло в густом смоге, и становилось сложнее дышать. Помощь… ему была нужна помощь. Но где её было взять, если вокруг только раскиданные тела? Закашлявшись кровью, Дамиан инстинктивно потянулся к материнскому медальону, но тут над ним нависла тень.

— Держитесь, Ваше Величество, вам ещё слишком рано умирать! — хватая его под руки, произнёс наставительно Торик. Когда он здесь очутился и как во время бесчинства силы смог подогнать экипаж, осталось величайшей загадкой.

* * *

Его разбудил шум. Неясные возгласы доносились до ушей, но смысл их ускользал от затуманенного сознания. Однако те повторялись с поразительной настойчивостью, раздражая и вызывая головную боль. Дамиан медленно приходил в себя. Хрипло дыша, он уловил родной аромат горьких лекарственных трав и настоек. Знакомый с детства запах расслаблял и умиротворял. Так всегда пахло в комнатах отца, и от этой мысли как-то сразу становилось легче. Раз уж ему удалось добраться до главного лекаря, его жизни едва ли угрожает смертельная опасность! Дамиан попытался пошевелиться. Ему охотно подчинились только кончики пальцев. В ногах ещё ощущалась непривычная тяжесть, а грудь слишком туго стягивала повязка. Дамиан с трудом разлепил глаза и уставился в потолок. К зрению постепенно возвращалась былая чёткость.

— Как самочувствие, Ваше Величество? — участливо спросил Торик.

Дамиан повернулся к Отрийскому лорду. Тот сидел подле кровати на небольшом стуле, словно сиделка. Впрочем, от прислуги его выгодно отличала шёлковая сорочка и расшитый серебром жилет. Столь изысканного одеяния не было даже у короля!

Дамиан попытался присесть на кровати, но стоило ему только приподняться, как он тут же закашлялся. Выплёвывая кровавые сгустки, ему никак не удавалось остановиться. Торик мигом оказался рядом. Он помог Дамиану присесть, подложив под спину подушки, и протянул платок. Признаться, подобная забота от Отрийского лорда настораживала. Дамиан попытался взглядом найти отца, но, кроме Торика, в комнате никого не оказалось. Горло уже саднило от длительного кашля, когда всё-таки, вытолкнув очередной сгусток, Дамиан смог сглотнуть.

— Благодарю, — сипло произнёс он, стирая с губ налипшую кровь.

Торик протянул ему стакан с бурой, пахнущей тиной жидкостью. Дамиан невольно поморщился. Помимо неприятного аромата отвращение вызывала и сама консистенция: отвар был густым и плотным, как плохо проваренный кисель.

— Это готовил ваш отец, — заметил Торик.

Дамиан кивнул и, забрав стакан, разом опорожнил его, стараясь проглотить как можно быстрее, так как на вкус лекарство было ещё хуже, чем на вид и запах. Однако эффект давало почти моментальный. Дышать стало значительно легче, а голова прояснилась.

«Долой узурпатора!» — наконец расслышал он прежде невнятную фразу. Голоса доносились с дворцовой площади, и, судя по нарастающему гулу, там собралось уже немало народу.

Дамиан вопросительно воззрился на Торика, однако тот не спешил удовлетворить его любопытство. Лорд невозмутимо присел на стул, словно ничего необычного и не происходило, и даже не шелохнулся, когда под окнами раздался новый возглас:

«Сжечь колдуна!»

Дамиан вздрогнул. Его сердце ёкнуло от недоброго предчувствия.

— Что случилось? — тихо спросил он под аккомпанемент менее звучных выкриков:

«Изверг!», «Чудовище!», «Убийца!».

— Народ не оценил вашу попытку подавить бунт, — безмятежно ответил Торик.

— Я… — Дамиан осёкся, перед его мысленный взором вихрем пронеслись недавние события. Яркие образы сражений сначала в порту, а затем у восточных врат сменились смутным воспоминанием разбросанных по улице тел. По спине пробежали мурашки от возникшего жуткого предположения. — …Всех убил?

— Что вы, Ваше Величество, — мягко произнёс Торик. — Лично Вы лишь покалечили несколько десяток солдат, впрочем, этот урок пойдёт им на пользу. Тогда как ваша матушка… — Лорд внезапно замолчал, отчего-то покосившись на висевший в комнате гобелен, на котором леди Даниэла некогда вышила родную деревню. — Была несколько не сдержана, — с лёгкой ухмылкой закончил он.

— Что вы имеете в виду⁈

Слова Торика звучали вызывающе, а уж недвусмысленный намёк в сторону матери и вовсе был возмутителен. Никто не имел права огульно обвинять леди Даниэлу!

Однако лорд явно знал, о чём говорил. Он выразительно посмотрел на кольцо, всё ещё находящееся на пальце Дамиана, после чего с уже привычной невозмутимостью констатировал:

— Буря, пронёсшаяся по городу, нанесла довольно крупный ущерб торговцам и рыбакам. Многие лавки теперь требуют серьёзного ремонта, а часть лодок и вовсе смыло в море, я уж и не говорю об утонувших грузах, испорченных товарах, сорванных крышах и разбитых кораблях.

Безусловно, перечисленные Ториком беды, свалившиеся на головы ни в чём неповинных каэрцев, объясняли их гнев и негодование. Дамиан всё понимал и чувствовал себя бесконечно виноватым. В последнее время на столицу выпало слишком много испытаний. Взбудоражившее народ затмение и в самом деле принесло несчастье. Скоропостижную смерть любимого короля, жуткое землетрясение и чужака на троне, умудрившегося в первый же свой день устроить ещё больший переполох! Если вообще не кровавую бойню.

— Что с армией генерала Йохана? — глухо спросил Дамиан, мысленно готовясь к худшему. И, словно в подтверждении самых мрачных опасений, на площади кто-то особенно громко проорал:

«Гореть тебе в пламени дракона, кровавый король!»

Дамиан внутренне сжался, ожидая неутешительного приговора и из уст Торика.

— Пока все без сознания, но, согласно рапорту вашего отца, их жизням ничего не угрожает! — насмешливо выдал тот, а затем, заметив искреннее удивление, прибавил: — Командам с разбитых суден тоже. И, не могу не признать, что вам отчаянно везёт, Ваше Величество. За целый день в столице ещё никто не умер!

Эта новость казалась просто невероятной! От внезапной радости у Дамиана отлегло на сердце, и даже продолжающие звучать с площади обвинения уже не казались такими ужасными, ведь раненных можно было вылечить, крыши и корабли — починить, а товары восстановить или же возместить убытки. Не случилось ничего невосполнимого или необратимого. Нужно было просто всё исправить. Эта мысль мигом овладела Дамианом. Он начал прикидывал план действий, которым собирался успокоить народ, при этом стараясь отодвинуть на второй план крутящиеся в голове опасения. Но выходило не очень. Множество вопросов к Торику никак не давали сосредоточиться. Дамиана всерьёз беспокоило, где тот пропадал вчера вечером, когда собирались лорды, почему вдруг оказался у восточных врат сразу после битвы с армией Йохана, и как догадался, что Дамиан и его мать причастны к буре! Он уже собрался прояснить хотя бы что-то, мысленно подбирая слова, как его отвлёк новый возглас под окнами.

— Каэр внемли мне! Я, достопочтимый эрл Диарский, готов разоблачить наглого самозванца, узурпирующего престол! — Визгливый голос Элофа пронёсся по площади.

Народ загудел. Жадные до сплетен и всяческих показательных зрелищ каэрцы уже были в предвкушении. Что бы ни затеял Элоф, главное ему уже удалось. Он полностью завладел вниманием толпы.

— Дамиан Редиан продал свою душу демонам, чтобы стать колдуном, а затем, воспользовавшись своими мерзкими чарами, незаконно взошёл на престол! — заявил Элоф, и на площади воцарилась мёртвая тишина. Кажется, даже ветер смолк, прислушиваясь. А меж тем, эрл с вызовом продолжил: — Он украл добытый мной кристалл власти! Я уже возвращался назад с испытаний, когда на меня налетело это порождение злой магии, чудовищный грифон. Лорд Адвиль мог бы подтвердить мои слова, я как раз отослал ему весточку о своём возвращении, но эта тварь напала и на него! И вырвала нашему Канцлеру язык!

Толпа взорвалась негодованием.

— Подонок! — выкрикнул кто-то, и столь жёсткая оценка оказалась слишком болезненной для Дамиана, словно кто-то решил когтями пройтись по его свежим ранам.

— Вырвать язык узурпатору и отдать на съедение собакам! — выкрикнул кто-то ещё.

— Да что там язык! Пусть рвут на части этого проходимца! — появилось новое предложение, от которого Дамиан ощутил неприятный холодок по спине. Толпа зверела с каждой минутой, так и до народного бунта недалеко. Внутри всё кипело от возмущения и желания всенепременно поведать правду. Дамиан попытался встать с постели, но это оказалось совсем не так просто, как он ожидал. Стоило ему только свесить ноги с кровати, как им тут же овладела слабость, в глазах стало темнеть, а голова кружиться. Похоже, магический штурм и неудачное ранение окончательно его измотали.

— Ваше Величество, куда же вы в таком состоянии! — Торик, как заботливая наседка, устремился на помощь.

— Я должен выйти к людям! — хрипло простонал Дамиан. — Должен сказать правду!

— Даже если они в неё не поверят? — с ухмылкой спросил Торик, а тем временем на площади Элоф продолжал упражняться в ораторском искусстве, переиначивая факты в свою пользу.

— Но мне ещё повезло, куда хуже пришлось бедняге эрлу Лимосскому! Вы только посмотрите, что он с ним сотворил!

Поднялся настоящий гвалт. Кто-то ужасался, кто-то сыпал проклятьями, кого-то и вовсе вырвало от отвращения.

— Что там? — Дамиан упрямо пытался подняться, хотя ноги предательски разъезжались. — Я должен увидеть!

Торик презрительно фыркнул, словно считал громкие обвинения Элофа пустым звуком, однако после очередных неудачных попыток Дамиана добраться до окна, деловито подставил своё плечо.

— Зрелище не из приятных, — вскользь заметил он, помогая встать.

Путь к окну показался Дамиану вечностью. Он с трудом переставлял ноги, а порой буквально висел на шее у Торика. Признаться, это смущало и сильно било по самооценке.

«Какого демона отец оставил его со мной!» — свербела настырная мысль. Дамиану было бы куда легче, заботься о нём мастер Джулиан или матушка. Он и вовсе не желал показывать свои слабости будущему родственнику. Мало ли, вдруг тот теперь решит, что Дамиан слабак и недостоин руки прекрасной Нэйдж! Теперь же приходилось уповать разве что на милосердие. Вот только все эти заботы разом улетучились, как только Дамиан увидел, что же происходило на площади. Элоф воздвиг себе из ящиков нечто похожее на пьедестал и теперь возвышался над толпой, с упоением оглашая очередные ложные наветы. Смысл их ускользнул от Дамиана, так как всё его внимание привлек оставленный у ног Элофа открытый гроб. Там, среди веток можжевельника на голубом бархатном покрывале лежало тело Когъёрда. Точнее, то жуткое месиво, в которое оно превратилось. Черты лица с трудом угадывались под гниющими рваными ранами, выдранными клоками волос и пустыми, лишёнными глазных яблок, глазницами. Само тело было изломано, истерзано и вывернуто совершенно немыслимым образом. Кости торчали в разные стороны, будто кто-то просто хаотично воткнул их в превращенные в фарш мышцы и внутренности. Желудок был вытащен на поверхность и надут, подобно мыльному пузырю, а лёгкие, намотав на берцовую кость, превратили в вызывающее ужас и непроизвольную тошноту знамя. Дамиан едва сдержал рвотный позыв. Он даже не мог представить кто или что могло сотворить подобное с крепким, сильным мужчиной. Это всё казалось полным безумием. Столь кошмарной смерти Дамиан не пожелал бы никому, даже самому отъявленному убийце!

Его продолжало тошнить, но он не в силах был даже отвернуться. Его взгляд словно прилип к отвратительному зрелищу, крепко впечатывая увиденное в памяти.

— Долой маньяка с трона! — всё настойчивее стало доноситься с площади.

— Сжечь заживо этого мерзкого колдуна! — надсадно кричали женские голоса.

— Отдайте его нам, — раздирались мужчины. — Мы разорвём этого негодяя в клочья!

Каждое злое слово било подобно подлой стреле предателя в спину. Дамиана трясло то ли от начавшейся лихорадки, то ли от собственного бессилия. Он ещё никогда не был так растерян и удручён.

— Я… — Его голос дрожал, а в глазах стояли слёзы. — Я должен показаться народу! — выдавил из себя Дамиан.

— Зачем? — с насмешкой поинтересовался Торик. — Чтобы вас закидали камнями?

— Мне нужно… — Горло сдавило так, что на миг перехватило дыхание. Дамиан с трудом сглотнул комок, прежде чем смог договорить: — Мне нужно сказать правду! Я бы никогда такого не сделал!

— Это уже не важно, — Торик покачал головой. — Вам всё равно никто не поверит.

— Но мне нужно… — попытался возразить Дамиан, хотя и понимал, что лорд бесконечно прав, и сейчас уже ничего словами не решить! Его доказательства должны были быть гораздо более весомым.

— Что вам действительно нужно, так это подавить возникший бунт, — наставительно порекомендовал Торик.

— Я не буду применять силу против своего народа! — вспыхнул Дамиан.

— Отчего же? — Торик был искренне удивлён. И недоумение отразилось в его странных янтарных глазах.

— Это всё равно, что расписаться в тех ужасах, в которых обвинил меня Элоф! Я не диктатор и не приемлю тиранию! — безапелляционно заявил Дамиан, отодвигая от себя крамольные мысли, что принялись бродить у него в голове. Ему и нужно было всего лишь разогнать толпу, что в этом такого сложного? Можно призвать стражников или даже просто наколдовать мощный ливень! Но то, что совсем недавно не стоило особых усилий, сейчас вызывала сомнения. Дамиану едва хватало сил, и так с чужой помощью, держаться на ногах, что уж говорить о затратах на магию!

— Тогда, что вы планируете делать? Бросите престол и сбежите или же отдадите себя в жертву обезумевшей толпе? — Торик по-прежнему недоумевал, и в его тоне проскользнуло неодобрение.

— Просто отведите меня на балкон, — попросил Дамиан, смиряясь с неизбежным. Он так и не принял решения, собравшись сделать этот сложный выбор уже там, глядя на людей. В нём ещё теплилась надежда, что ему удастся призвать дождь, и всё уладиться более-менее мирно.

Торик помог ему накинуть камзол и причесаться. Затем они медленно направились к королевским покоям. К моменту, когда Дамиан добрался до балюстрады, толпа уже неистово скандировала:

— Сжечь! Сжечь! Сжечь колдуна!

— Это всё неправда! — прокричал Дамиан, но его голос потонул среди гула толпы.

Люди настойчиво желали ему смерти от огня. И, признаться, было в том призыве нечто магическое. Перед мысленным взором Дамиана запылал костёр, в котором народ, привязав его к позорному столбу, собрался сжигать. Он смотрел на себя как бы со стороны, сломленного и обречённого, и в какой-то момент даже ощутил странное чувство повторить за людьми пресловутое «сжечь!».

— Эрл Элоф вам солгал! — повторил попытку Дамиан, но вновь остался не замечен. Толпа не видела и не слышала его. Он уже совсем охрип, когда вдруг Элоф обернулся, и их взгляды встретились. Безысходность и лютая ненависть.

— А вот, наконец, и трусливый лжекороль выполз из своего логова! — надменно объявил Элоф, жестом заставляя смолкнуть толпу. — Неужели вышел покаяться перед народом в своих грехах?

— Вы гнусный лжец, эрл Диарский! — прохрипел Дамиан. — Вы даже не ходили на испытания, лишь поболтались пару дней в близлежащих горах! Так откуда вам было знать, что кристалл охраняет грифон и что подобное существо наделено разумом и мстит тем, кто осмеливается украсть его главную ценность!

— Как ты смеешь такое говорить⁈ — вспылил Элоф, но тут же опомнился, начав играть на толпу. — Это всё несусветная чушь. Колдун пытается заморочить нам голову!

— Сжечь! Сжечь! — пробежало по площади.

— Обвиняете меня в колдовстве, — возвысив голос, произнёс Дамиан. — Но разве это плохо? В крови ваших королей всегда текла кровь волшебников! До Последней Войны Драконов Каэр был страной магов!

— Вы только посмотрите! — оборвал его Элоф. — Он совсем обезумел от собственного колдовства! Не верьте его речам, это всё чёрная магия! Ой…

Элоф вдруг согнулся пополам, словно кто-то невидимый ударил его в живот. А потом внезапно взвыл так, будто его проткнули насквозь. Люди, стоявшие поблизости от пьедестала, попятились в разные стороны. Прошла ещё секунда, за которую Элоф успел осесть на деревянные ящики, а потом с диким рёвом повалился и начал кататься на спине. Издавая нечеловеческие крики боли, он извивался и крутился, поджимал колени и содрогался так, будто его ужалил скат. Дамиан ошеломлённо взирал на мучения Элофа, не в силах понять, что происходит. Всё это походило на какой-то балаган, с дешёвым притворством или глупый розыгрыш, однако люди увидели совсем иное.

— Колдовство! Злой маг истязает эрла! — Прокричала женщина, и в толпе началась паника. Кто-то побежал, расталкивая людей и сбивая их с ног, кто-то начал кричать «Помогите! Нас всех сейчас заколдуют!», а кто-то, видимо от страха, и вовсе оцепенел, не в силах пошевелиться. Несколько позже одни будут говорить, что попали под заклятье тёмной магии, заставившее врасти ноги в землю, другие, напротив, не преминут похвалиться, что смогли сбежать от волшебника-короля, третьи, кого толкнули на землю такие же горожане, начнут сетовать, что их покарал злой колдун.

Заслышав очередное незаслуженное обвинение, Дамиан собрал в себе остатки силы и устремил их к корчившемуся Элофу. Он желал изобличить обман, но внезапно столкнулся с вполне реальным сопротивлением. Кто-то, явно наделённый магическим даром, действительно воздействовал на беднягу. Это казалось просто невероятным! Дамиан знал всех, кто владел магией в мире. У эльфов она всегда оставляла лёгкий шлейф сладкого цветочного аромата. Магия демонов была либо тяжёлой и плотной, словно густой липкий туман, либо совсем эфемерной, как дымка. И всё же, след в виде капли или искры тоже присутствовал. Чуть сложнее было с королём драконов. Его колдовство ощущалось настойчивым покалыванием на коже. Родительская магия журчала как ручейки, тогда как у лекаря демонов Маркуса Слайнора она рокотала подобно бурной реке. Но на площади творилось совершенно незнакомое волшебство, оно не проявляло себя ни звуком, ни запахом, ни всполохом или ощущением прикосновения! Скорее желая его изучить, чем спасти злосчастного Элофа, Дамиан вступил в борьбу.

Изначально казалось, что у него просто нет шансов. Ослабленный организм давал о себе знать болезненными спазмами и дрожью, порой даже начинала кружиться голова, а перед глазами сновали мухи. Однако Дамиан упрямо расходовал те крохи магии, что сохранились в его крови. И чем дольше и больше он вкладывал, тем лучше ему становилось, и тем быстрее сила восстанавливалась. Так, вступая в магическую битву раненным и измождённым, Дамиан с каждой минутой становился всё здоровее и крепче. Куда-то пропал царапающий хрип в горле, а под повязкой на груди перестала ныть свежая тяжёлая рана. И, главное, магия вновь начала неистовым потоком бурлить внутри. Сила же противника, напротив, иссякала, пока, наконец, полностью не исчезла. Истерзанный Элоф, глухо булькнув, распластался на ящиках. Он едва дышал и остекленело смотрел в серое небо, тогда как Дамиан ощущал невероятный прилив сил и удивительную ясность сознания. И лишь во рту отчего-то возник горьковато-металлический привкус.

— Стража! — вкладывая в свой голос магию для большей звучности, позвал он. — Заточите эрла Диарского в темницу за организацию восстания против короля!