Пылающие небеса

Глава 22

Иоланта бежала изо всех сил.

Если Кашкари сказал правду, а причин сомневаться в нем не было, то Атлантида не только превратила школу в закрытую для скачков зону, но и проследила, чтобы за пределы этой территории никто даже выйти не мог.

Но внескачковые зоны бывают разные. Постоянные, вроде той, что создал принц в своей комнате, требуют титанических затрат времени и сил. А в новых и, вероятно, временных зонах порой перекрывается не все, и можно выбраться за пределы. По крайней мере, так Иоланте недавно объяснили в учебных стансах.

Она не останавливалась, пока не очутилась около шкафа в комнате Уинтервейла. Двусторонние порталы, кроме специально предусмотренных, не работали внутри внескачковой зоны. Но когда один из порталов находился внутри, а другой вне зоны, порою переход не закрывался, особенно когда огораживали большую территорию.

Иоланта распахнула шкаф, сдвинула в сторону пальто Уинтервейла, втиснулась внутрь и закрыла дверь. Но, вновь ее открыв, оказалась все в той же комнате в пансионе миссис Долиш.

Кончики пальцев дрожали.

Быть может… А вдруг у портала есть пароль? Большинство, конечно, обходились без оного: магия, связывающая переходы, плохо сочеталась с паролями. Но ведь принц точно использовал их для своих порталов в ваннах между замком и монастырем.

Но как сейчас угадать пароль? От принца помощи ждать нечего. И если она отправится на поиски Уинтервейла, то с большой вероятностью ее найдут и приведут к инквизитору прежде, чем Иоланта вернется в шкаф и сможет воспользоваться порталом.

Она вся взмокла – в шкафу было темно и душно. Казалось, что она уже начинает задыхаться. Не упирайся Иола руками в стенки по обеим сторонам, точно упала бы.

И тут, будто вспышка в ночи, вспомнилось предсказание Оракула:

«Лучше всего ты поможешь ему, попросив помощи у преданного и отважного». Она дни напролет ломала голову над этой фразой, но смысла в словах так и не нашла.

А теперь все стало ясно.

– Fidus et audax! – воскликнула Иоланта, «преданный и отважный» на латыни.

И на сей раз, открыв дверь гардероба, очутилась в лондонском особняке Уинтервейла.

* * *

Иоланта шагнула в комнату. Темно-синие обои и дорогой восточный ковер казались незнакомыми – в прошлый раз она немногое рассмотрела из убранства дома. Места за тем шкафом, куда принц запихнул Иоланту, когда Уинтервейл прибежал на крик матери, практически не было. Они с принцем, должно быть, прижимались друг к другу словно пара рубашек, пропускаемых через валики для отжима белья.

Но окно и глубокий подоконник выглядели точно так, как Иола запомнила. Вот только ей казалось, что окно выходит на улицу, а на самом деле – на маленький сад за домом.

Коридор за дверью устилал ковер, стены обтягивал бледно-золотистый шелк. На этаже имелось еще несколько спален, но те пустовали.

– Ли, это ты? – раздался голос за спиной. – Что случилось? Почему ты дома?

Сумасшедшая.

Уинтервейл настаивал, что на его мать находит лишь временами. Иоланта взмолилась, чтобы сегодня она оказалась в ясном рассудке

Затем медленно повернулась, поднимая вверх руки с раскрытыми ладонями. Мать Уинтервейла была затянута в очередное английское платье. И, несмотря на проведенную на курорте весну, отдохнувшей она не выглядела – запавшие глаза, ввалившиеся щеки, кожа тонкая и хрупкая будто яичная скорлупа.

Когда миссис Уинтервейл осознала, что перед ней стоит вовсе не сын, взгляд ее наполнился злобой. Она направила волшебную палочку на Иоланту:

– Кто вы? Что тут делаете?

– Я – та, кого вы на крови клялись защищать с того самого мгновения, как впервые увидите. – Слова давались с трудом – горло судорожно сжалось. – В прошлый раз вы пытались меня убить. Теперь – вы мне поможете.

Уголок глаза сумасшедшей дернулся.

– Я сказала, что меня попросили поклясться на крови. – Ее тихий смех напоминал о ночных кошмарах. – Но я не сказала, что поклялась.

* * *

Тит молился.

Он мечтал, чтобы Иоланта убежала, и, судя по словам Купера, она так и сделала. Но сможет ли она убежать достаточно далеко? Хотелось, чтобы она оказалась на другом конце света в тот момент, когда инквизитор сломает Тита.

А инквизитор, по всей вероятности, его сломает. Несмотря на столько дней в коме, она выглядела здоровее прежнего. Зоркий взгляд, сияющий цвет лица, а внимание сосредоточенное, будто луч солнца, пропущенный сквозь увеличительное стекло.

Прибыла миссис Хэнкок вместе с прислугой из дома миссис Долиш – кухарки, горничные, прачки, уборщицы. Вызвав недовольство стоящих в очереди, их провели в самое начало ряда.

Инквизитор нетерпеливо подалась вперед.

Ну конечно, девушка, живущая в пансионе, должна вызывать больше подозрений, нежели мальчик. Несколько горничных и прачек как раз подходили по возрасту.

Сложилось так, что одну из судомоек отпустили на день в Лондон, навестить больную сестру. Инквизитор была недовольна.

– Мы же просили, чтобы присутствовал весь персонал.

– Вчера вечером они все были на месте, мадам инквизитор, – спокойно отозвалась миссис Хэнкок. – Но эта девушка получила телеграмму сегодня рано утром, и миссис Долиш, моя начальница, не посоветовавшись со мной, разрешила ей уехать. Смею вас заверить, девушка вернется назад вовремя.

Когда она увела весь штат, Купер внезапно закричал:

– И вот пришел он, наш Фэрфакс, как и обещал – освежившийся после туалетной комнаты!

«Что? – Тита словно бичом ударили. – Почему?»

Высоко держа голову, Фэрфакс беспечно направилась к нему с края толпы, лихо сдвинув шляпу на ухо, да еще и насвистывая.

Насвистывая. Да она что, с ума сошла?

«Беги, дурочка, и не вздумай обернуться!»

Тита захлестнуло чувство вины. Фэрфакс пришла из-за клятвы крови. Другого объяснения просто быть не могло. Он снова взмолился всем богам – отчаянно, путая слова, – чтобы ряды сомкнулись и не дали ей пробраться вперед. Вместо этого Фэрфакс непринужденно двигалась сквозь толпу, словно быстроходный клипер по открытому океану.

«Ты самая бестолковая девчонка во всем мире!»

Миссис Оукблаф уставилась на нее, равно как и Хейвуд. Инквизитор же неотрывно следила за ними всеми. Малейший проблеск узнавания, и…

Фэрфакс все еще приближалась и была прелестнее, чем все эти обряженные в шелка сестренки. Чудо, что ей так долго удавалось выдавать себя за мальчика, но больше она никого не сумеет одурачить.

А может, она и не собиралась никого дурачить. Может, решила направить всю свою силу против инквизитора прямо здесь и сейчас. Но шансов у Фэрфакс не было. Среди приспешников инквизитора стояли закаленные в боях стихийные маги с опытом значительно превосходящим ее собственный.

Дойдя до Гринкомба, секретаря, Фэрфакс остановилась. Мгновением позже Гринкомб объявил:

– Мистер Арчер Фэрфакс.

Она шагнула к своим злейшим врагам и поклонилась.

Неверие Тита достигло мучительного апогея. Да как такое возможно, что ее еще не схватили? Что вообще происходит? Он не решался взглянуть ни на Оукблаф, ни на Хейвуда, боясь ненароком себя выдать.

– Я так понимаю, вы, мистер Фэрфакс, верный товарищ его высочества? – уточнила леди Калиста, что старательно улыбалась уже целый день напролет – лицо ее одеревенело и потускнело от усталости.

– Я тот, кого его высочество частенько одаривает своей щедростью, – ответила Фэрфакс. – Поэтому-то, когда ему нужно дружеское плечо, я всегда готов подставить свое.

Глаза леди Калисты даже слегка округлились от столь равнодушного заявления.

Фэрфакс снова поклонилась и приготовилась уступить свое место следующему в очереди.

– Кто твои родители? – раздался вопрос инквизитора.

До сего момента она не обращалась ни к одному из представляемых учеников.

– Мистер и миссис Роланд Фэрфакс из Бечуаналенда, мэм.

– Откуда именно из Бечуаналенда?

– Сто двадцать миль от Курумана. А вы бывали в Бечуаналенде, мадам?

– Нет. Но при первой же возможности обязательно навещу твоих родителей.

Титу казалось, будто по его спине ползет огромный паук. Если инквизитор возьмется за личное расследование, сотканная принцем тончайшая завеса обмана долго не продержится.

Но самообладание не покинуло Фэрфакса и на этот раз.

– Для них будет большой честью принимать вас в гостях, мэм.

– Посмотрим, – отозвалась инквизитор.

Фэрфакс еще раз поклонилась и покинула площадку перед навесом.

Она в безопасности. Пока в безопасности.

* * *

Уходя, Иоланта рискнула бросить взгляд на учителя Хейвуда. Тот выглядел изможденным и осоловелым, и потребовались все ее силы, чтобы сдержаться, не ввергнуть место действия в хаос и не убежать с наставником.

Пансион миссис Долиш опустел. Но мать Уинтервейла стояла в его комнате около стола и что-то писала.

Иоланте пришлось пережить леденящие душу мгновения, когда в их доме она осознала свою ошибку. А потом миссис Уинтервейл сказала: «Я не собираюсь тебя убивать. Какая именно помощь тебе нужна?»

Иоланта была ошеломлена, но времени на вопросы не осталось. Она в спешке объяснила, что ей нужно, привела мать Уинтервейла в пансион миссис Долиш и отправила наружу с описанием двух магов, к которым необходимо применить лишающие сил чары. Так, чтобы, когда Иоланта предстанет перед учителем Хейвудом и миссис Оукблаф, те оказались не способны ни обратиться к своим личным воспоминаниям, ни запомнить что-либо из происходящего.

Иоланта тихо постучалась, и мать Уинтервейла обернулась:

– А, это ты.

– Спасибо за помощь, – поблагодарила Иоланта, а про себя взмолилась, чтобы гостья не потеряла разум прямо сейчас.

– Мне пора, – ответила не-такая-уж-и-сумасшедшая женщина. – Прости меня. И не бери в голову то, что я говорила раньше – ты не в ответе за принятые им решения.

– Какие решения?

Но миссис Уинтервейл уже шагнула в шкаф, сжимая в руке листок бумаги. Когда Иоланта снова открыла гардероб Уинтервейла, тот был пуст, не считая записки, прикрепленной с внутренней стороны двери:

«Дорогой Ли.

Я закрываю этот портал, пока не найду для тебя более надежный способ попасть домой.

С любовью, мама».

* * *

Как выяснилось, Фэрфакс оказалась не последним учеником из пансиона миссис Долиш, которого явили взору инквизитора. И даже не предпоследним. Кто-то из младших ускользнул в город купить табака. Ученика выпускного года притащили к инквизитору прямо из дома директора школы, где его застали в компрометирующем положении со служанкой.

Но даже когда Двору представили всех ребят, ожидание продолжилось, поскольку отсутствующая судомойка так по-прежнему и отсутствовала. Леди Калиста заранее подготовилась к пикнику и захватила с собой белоснежную льняную скатерть и столько снеди, что хватило бы и на правительственный обед. Тит ни к чему не прикоснулся, даже глотка воды не сделал.

В шесть вечера он встал, чтобы присоединиться к остальным гребцам в процессии лодок, которая отправилась в плаванье в половину седьмого. Приспешники инквизитора не отставали – тащились по берегу, не упуская Тита из вида ни на мгновение. Выше по течению лодки пристали к берегу, и все гребцы набросились на приготовленный специально для них ужин. Тит заставлял себя есть, тем самым демонстрируя надсмотрщикам собственную беззаботность. После ужина ребята забрались в лодки и поплыли обратно вниз по течению. Сразу по их возвращении начали запускать фейерверки.

Наступила ночь. Деревья по берегам реки подсветили крохотными свечками, на водной глади мерцали отраженные огоньки. Прелестная картина, но Тит был не в настроении ею наслаждаться.

На полпути вниз по реке он вдруг почувствовал, что следующие за ним тенью маги исчезли. Тит разрывался между опустошающим облегчением и острым подозрением, что это лишь очередная хитрость.

И только увидев, что белого навеса больше нет, позволил себе выдохнуть. Если бы инквизитор собиралась этим вечером всерьез взяться за Тита, она бы его дождалась.

Обогнув толпу зрителей, собравшихся полюбоваться фейерверком, он отправился в дом миссис Долиш.

Фэрфакс в ее комнате не оказалось – весь этаж был абсолютно пуст, – но на своем столе она оставила записку:

«На фейерверках. Ребята очень настаивали».

Тит вернулся к себе, поставил на огонь чайник, вытащил из шкафчика жестяную банку с печеньем и завалился на кровать.

На данный момент он в безопасности. Но следующее дознание рано или поздно случится, и чтобы защитить Фэрфакс, ему нужно пуститься в бега. «Вот только что для нее безопаснее: отправиться со мной или остаться в Итоне?»

Вода закипела. Тит поискал на полке свой любимый сорт чая, выращенный среди покрытых туманами гор Западного Понивиса – магической страны в Аравийском море – и вспомнил, что тот уже закончился. В обычный день Тит бы заварил немного «Эрл Грея» из запасов Фэрфакс, но сегодня ему хотелось… нет, он просто нуждался в покое чего-то привычного, прежде чем принять решение, что повлияет на всю его оставшуюся жизнь.

Тит отправился в комнату Фэрфакс, чтобы перенестись в свою лабораторию, и… не смог. Наверное, испытанное им потрясение было сродни тому, что пережила Иоланта, когда ее бросили в Ледяное озеро. Перейдя в пустующую гостиную старосты и его помощников, Тит снова попытался перескочить и снова остался на месте. Он сбежал вниз по лестнице на улицу – и там все повторилось.

Атлантида расстаралась. И ясно без слов: если он захочет определить границы внескачковой зоны, то тут же узнает, что границы эти хорошо охраняются. И ковер-самолет лежит в сумке Фэрфакс на случай побега, до него тоже не добраться.

Тит глубоко вздохнул и велел себе не терять надежды. Ведь всегда можно уйти через шкаф в комнате Уинтервейла.

Однако, открыв дверь гардероба, он обнаружил внутри записку:

«Дорогой Ли.

Я закрываю этот портал, пока не найду для тебя более надежный способ попасть домой.

С любовью, мама».

Последняя возможность, а Тит и ее лишился. Онемевший от паники, он поковылял обратно в свою комнату.

Издалека доносились взрывы запускаемых фейерверков и восторженные аплодисменты. Словно лунатик, Тит доплелся до окна и увидел на лужайке Трампера и Хогга. В руках они держали по кирпичу и явно намеревались бросить их в окна – его и Фэрфакс.

Кипя от гнева, Тит взмахнул палочкой. Трампер и Хогг тут же повалились навзничь. Принц крепко сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не сотворить еще чего-нибудь. В его нынешнем состоянии, он был способен необратимо покалечить.

Тит отвернулся:

– Подонки! Головы им нужно…

И замер. Именно эти слова он произнес однажды в видении матери. Тит в спешке потянулся к своему экземпляру «Lexikon der Klassischen Altertumskunde», который в его руках превратился в дневник принцессы Ариадны. Нужная запись нашлась почти сразу.

«Стоит вечер или, возможно, ночь. Снаружи довольно темно. Тит, явно разгневанный, отворачивается от окна. «Подонки! – ругается он. – Головы им нужно...» Он застывает. Затем бросается к книжной полке и достает книгу на немецком, Lexikon der Klassischen Altertumskunde.

Когда я вновь вижу отчетливую картинку, это уже не крохотная комната, а библиотека в Цитадели. Это тот же вечер? Не уверена. Снова появляется Тит, в серой тунике с капюшоном, бесшумно крадущийся между книжными стеллажами. (Он ведь станет Правителем Державы. Так что это за игра в прятки в собственном дворце?)

И опять все размывается, чтобы превратиться в интерьер библиотеки Цитадели. Там много магов, большинство из которых – солдаты в форме Атлантиды (как же низко падет дом Элберона!), и все они стоят вокруг чего-то, напоминающего распростертое на полу тело. Алект и Калиста тоже тут.

– Не могу в это поверить, – шепчет Калиста.

Алект выглядит так, будто потерял собственную сестру.

– Инквизитор мертва. Невозможно. Это просто невозможно».

Означает ли это видение, что Тит сегодня проникнет в Цитадель, и это как-то приведет к смерти инквизитора? От такой перспективы становилось дурно.

Что там сказала Оракул? «Вы должны посетить того, кого не хотите видеть, и пойти туда, куда не желаете».

Чтобы попасть в Цитадель, он должен пройти сквозь Черный Бастион, крепость Хельгиры.

«Обычно мои видения не столь бессвязны. На сей раз я не уверена, одно ли это видение, или три отдельных. Я запишу их сейчас как одно, и надеюсь, что позже смогу внести ясность».

Тит перевернул страницу. Больше записей не было. Он перелистнул следующую и замер. В правом нижнем углу виднелась небольшая метка в виде черепа.

Тит сам ее поставил на странице с видением о своей смерти.

Были ли эти два предсказания частями одного большого? Отправившись этим вечером в Цитадель, пойдет ли он навстречу гибели?

«И не думайте больше о точном часе своей кончины, принц. Это ждет всех смертных. Вы проживете достаточно, когда сделаете все, что должны».

Тит переоделся в серую тунику из видения матери, положил руку на Горнило и произнес пароль.