Распорядок агонии

Глава 14

В которой на юг обрушивается…

«Северная зараза»

Ванда Блоньская как-то заметила, дескать, чем ближе зима, тем больше мы похожи на фото в паспорте. А я, к примеру, не то, что состариться – возмужать не успела, но мою радужную мордень сейчас даже в натуральном виде не опознать. Если меня сфотографировать и отослать снимок в Цитадель, Шарли первым делом поинтересуется: причина смерти?

– Может, тебя снять отсюда? – сердобольно предложил Тармени, нарисовавшись прямиком передо мной на шее моей взбесившейся лошади.

– Господи, сними! – абсолютно бездумно взмолилась я.

И он снял. Нет, я не взлетела в воздух. И не пронеслась кометой над поражённым городом, который смог бы на вполне законном основании внести меня в божественный список. Тармени протащил меня через игровую площадку раздухарившихся нартий невидимкой и со всеми предосторожностями. А потом не нашёл ничего умней, как свалить свою ношу под ноги Арнэра. Тот как раз оседлал самую высокую в городе крышу единственного трёхэтажного дома неподалёку от стены. Они с Тахтугом вздрогнули, узрев мой выход из воздуха на карачках с зелёным лицом и трясущейся челюстью.

– Мне плохо, – пожаловалась я и прилегла на бочок.

Рах вылезла из меня и требовательно рыкнула. Арнэр мигом пришёл в себя. Закинул её на плечо и подхватил на руки скрюченное изнасилованное спортом тельце Внимающей. Потащил его к дырке в плоской крыше, куда вела лестница. Спустившись на второй этаж, он столкнулся с каким-то молодым воякой. Тот разом выпал из реальности при виде Внимающей, что вот только-только кувыркалась в небе перед лицом всего города.

– Если об этом кто-то узнает, – пригрозил Харлат, оскалившись, – ты сдохнешь. Воды вскипяти. Быстро!

Рах поддержала его грозным шипением.

– Чаю! – возопило моё естество с неестественным для него пылом. – Арнэр!..

– Потерпи, – встряхнул он меня и крепче прижал к груди. – Сейчас будет. А свой чай ты не прихватила?

Из воздуха перед его носом вынырнули полруки и знакомый мешочек. Полрука тут же скрылась, а мешочек упал мне на пузо. Арнэр даже бровью не повёл, полагая, что у богов так оно всё и положено. Он дотащил меня до первого попавшегося дивана и уложил.

– Твоё имя? – поинтересовался Харлат, когда воин притащил парящий чайник, пару крохотных чашечек и кучу пиалок – здоровенный поднос, заставленный всякой кондитерской ерундой.

– Гранис, – отрекомендовался тот, старательно не глядя в мою сторону.

– Встанешь у дверей. И чтобы ни одна собака не пролезла сюда живой.

Арнэр быстро заварил чай и распаковал меня до исподнего. Рах взгромоздилась на край дивана и командовала процессом реанимации.

– Арнэр, а он отличный парень, – поделилась я впечатлениями от Граниса. – Может, заберем его с собой?

– На кой он нам? – почти не удивился тот, осторожно массируя заледеневшие ноги Сиятельной.

– Тармени сказал, что наши летуны из Юди уже перебрались на южный континент из Сахлии. Нашим путём. А теперь чешут вдоль берега в Катаяртан на соединение с флотом Варкара.

– И?

– Там не только сложившиеся парочки. С ними увязались и те нарты, которые ещё не приручили людей. Знаешь, они такие бродяги. Не упустят шанса куда-нибудь ушляться. Видать, Хакар-гар взял их с собой повоевать. Он самолично ведёт своё войско.

– Не тяни, – поморщился Харлат, проверяя готовность чая.

– Чего непонятно? – раздражённо проворчала я. – Их же нельзя выпускать в бой без людей. Они ж тупые и безответственные. Хакар-гар ни за что бы ни взял их с собой без уверенности, что мы найдём нянек его полоумным деткам.

– А ваши, что на кораблях?

– Если никто из них уже не летает, значит, нартиям они не глянулись. Эти ж заразы ещё и выбирают, что получше. Не всякого к себе подпустят. А тебя одного на всех одиночек не хватит.

– А с чего ты взяла, что я им подойду? – удивился и страшно взволновался Арнэр.

– Знаю. Наливай уже, а то сдохну. Раз нашим ты нравишься, значит, скоро у тебя будет новый друг. Если, конечно, не передумаешь. В компании Хакар-гара обязательно найдётся твоя пара. Кстати, а где Фух?

– Ворует где-нибудь, – задумчиво отозвался Харлат.

– Погоди млеть! Давай сначала решим. Тахтуг тоже получит свою порцию обузы. Нартии и его признают. Но, нам нужен ещё кто-нибудь. Рах, тебе же понравился этот парень? Этот Гранис.

Моя личная гадалка удовлетворённо заурчала, не скупясь на похвалы тому, кого видела впервые в жизни.

– Давай возьмём, – пожал плечами Харлат передавая мне напёрсток с чаем.

Где-то через час я сидела в уютной южной гостиной первого этажа этого дома. Перед хозяином – тем самым хавтарием Набиса. Тахтуг не без труда приволок его со стены, где мужественный градоправитель вдохновенно торговался с Вутардаром за свою долю добычи, взятой в славном сражении под стенами его городка. Собственно, тот факт, что безмозглых разбили именно у его городка, и было единственным основанием считать население Набиса участниками сражения. Хавтарий, как опытный воин, прекрасно понимал безосновательность своих хотелок. Но, его южная кровь никак не оставляла хозяина в покое, требуя торговаться до посинения за чужое добро.

Что до Алесара с Мейхалтом, то им сия процедура никуда не упиралась. Их холодная руфесская кровь понимала всё однозначно: мы победили, нам трупы и обдирать. Как говаривал герой Чехова, они не Спинозы какие-нибудь, чтобы выделывать ногами всякие кренделя.

– Хавтарий, – не стала я церемониться, едва невинную жертву затолкали в её собственный дом. – Я прошу тебя об ответной услуге. Орден помог тебе отстоять город. Так почему бы тебе не помочь Ордену в борьбе с безмозглыми, которые угрожают, прежде всего, вашему континенту?

– Сиятельная! – отважный проходимец издал восторженный клич и с минуту рассыпался в изъявлениях.

– Мне нужен этот юноша, – ткнула я пальцем в застывшего неподалеку Граниса.

– Мой сын? – насторожился хавтарий, с которого вмиг слетела шелуха представительности, утянув за собой страсть к словоблудию.

– Не знала, что он твой сын. Но, это ничего не меняет. Орден никогда не действовал с позиции силы, а потому я прошу тебя об услуге. Орден нуждается в твоем сыне… Кстати, он единственный?

– Средний, – буркнул хавтарий, неодобрительно косясь на зардевшегося отпрыска.

– А сколько их всего?

– Шестеро, – нехотя признался воевода. – А зачем мой сын Ордену, Сиятельная? Разве вам не служат и руфесцы, и северяне?

– Служат, – признала я. – Но твой сын необычный человек. Таких, как он, не встретишь на каждом шагу.

– И в чём же его необычность? – опешил хавтарий, пристально разглядывая насквозь знакомую личность.

– Он из тех редких людей, которых нартии признают за своих. И дарят их своей дружбой…

– Стать наездником? – вконец обалдел опытный воин и градоправитель.

– Нартии тебе не обры, – сухо одёрнул его Арнэр. – Друзей нартий наездниками не числят. И не называют.

– Я согласен! – вякнул Гранис, позабыв правила приличия южан. – Я…

– Это значит, что он уйдёт из дома навсегда? – проигнорировал сыновий порыв хавтарий.

– Он вернётся домой, когда сам пожелает, – проворчала я, ощущая прилив раздражения, по которому не успела соскучиться. – Орден никого не держит. Никаких клятв или иных обязательств. Даже официальные опекуны Ордена совершенно свободны.

– Не слыхал, чтобы опекуны уходили из Ордена, – задумчиво заскрипел извилинами воевода, переваривая новости.

– Отец! – жутко перепугался непочтительный сын, в голове которого сияла звезда неповиновения.

Он был готов немедля порвать с прошлым и с собственной семьей – молокосос! Можно подумать, что такими вещами разбрасываются. Мы с его отцом, как люди пожилые и умудрённые, понимали это. А вот мальчишку интересовало лишь собственное будущее, развернувшее немыслимые перспективы.

– Чего тут у вас? – с подозрением осведомился Алесар, оборвав своим появлением затянувшееся молчание.

– Ксейя? – спросил Мейхалт, появившись следом.

Арнэр скоренько обрисовал им ситуацию, после чего Алесар заметно расслабился и плюхнулся в свободное кресло.

– А как нартии? – уточнил Мейхалт позицию наших вредных соратников по борьбе за свою пользу.

– Он понравился Рах.

– Значит, примут, – пожал плечами Мейхалт и поинтересовался: – Так в чём проблема? Забираем парня с собой. Глядишь, кто-то успеет положить на него глаз, пока всё не завертится. Нам лишняя боевая пара не помешает.

– Он сын нашего достойного хавтария, – пояснил Арнэр, досадуя на затянувшееся сватовство.

Снаружи гулко затрубила Гра-ара, резонно решив, что дело сделано, и пора в дорогу.

– Нартии что, обедать не собираются? – удивилась я, машинально подскакивая на это требование.

– Не хотят, – поднялся Алесар. – Так что, хавтарий, отпускаешь сына?

– Какая разница? – устало махнул рукой градоправитель и тоже встал: – Заморочили парню голову. Так он теперь и без благословения уйдёт.

– Лучше с благословением, – предупредил Харлат, законопачивая мою куртку. – Нехорошо, когда родные люди ссорятся перед разлукой. Особенно перед такой. Твоему сыну, хавтарий, скоро воевать вместе с нами. Ты можешь не успеть его простить.

Гра-ара встретила меня хмурой миной – крылья в боки. Рах – когда и успела – торчала на её макушке с какой-то новой драгоценной дрянью в зубах, ничуть не стесняясь своего бессовестного поведения. Эби, Джен и даран видно не было.

– Учуяли нескольких беглецов, – пояснил Мейхалт, подсаживая меня на плечо разбухтевшегося аэроплана. – Ты же их знаешь: сдохнут, если кого-нибудь не загоняют насмерть. Хотя проку-то? Пятерых командиров мы прикончили ещё там, – кивнул он на стену. – А с остальных толку, как с деревянной колоды.

Гра-ара встала и притопнула, отчего мои мозги встряхнуло, будто горох в погремушке. Я мгновенно окрысилась на эту дрянь! Ведь специально на каждом шагу демонстрирует мне превосходство нескольких тонн мышечной массы над килограммом серого вещества. Гра-ара презрительно цикнула и пару раз подпрыгнула, взбалтывая мне внутренности, чтобы клопу на её спине было чем заняться помимо пустых философий. Не представляю, сколько бы она ещё выделывалась, но что-то в небесных эфирах изменилось.

И моя голубушка, и Шаар-гар моментально посерьёзнели, засуетились. Арнэр взлетел в седло позади меня ясным соколом и поторопился утопить мою голову в башлыке. Я чирикнуть не успела, как заметила Мейхалта, заталкивающего на Героя нашего новобранца. Гранис отчаянно трусил и с неколебимой отвагой карабкался по шипастой спине к седлу. А внизу, в нескольких шагах от Героя топталась невысокая женщина в глухом тёмном платье. Её огромные чёрные глаза впились в новоявленного орденского служаку, словно она старалась запомнить его на всю оставшуюся жизнь.

– Орден позаботится о нём! – заорала я женщине, вытаскивая рот из башлыка. – Защитит его!

Арнэр запечатал мой рот плотным жёстким ухом башлыка и стянул сзади узел. А Гра-ара уже поднималась, явно поторапливаясь куда-то, где нам в очередной раз больше всех надо.

Не знаю, сколько мы отмахали на пределе крылатых сил. Но, к закату пулей влетели в широкую долину, украшенную неописуемым озером. Верней, я предполагаю, что в лучшие свои времена оно необычайно красиво. А сейчас, когда в нём бултыхались не менее двух десятков нартий, озеро напоминало кипящий в кастрюле суп. Гра-ара рухнула рядом с мужиками, что пытались образумить стадо местных коз – если их можно так назвать. По мне это скорей деградировавшие антилопы гну.

В большинстве делегатов слёта я немедля опознала наших летунов, явившихся на подмогу Варкару. Нартии не пожелали торчать на морском берегу и залезли в глубинку: соскучились по горам. Можно подумать, их депортировали оттуда лет двадцать назад!

Харлат снял меня с Гра-ары, и та рванула купаться в пресной воде, о чём, наверное, мечтала ещё с путешествия в Сахлию. Арнэр дёрнулся, было, следом, но остыл, понимая, что за этот хвост ему не ухватиться. Он виновато поморгал, извиняясь за все наши вещи, которые предстоит сушить. Рах с Фухом чирикнули ему что-то ободряющее и пропали среди камней. Вслед им метнулась Цах.

– Куда! – взвизгнула Эби. – Курица безмозглая! Мешок!

Мы с Харлатом переглянулись и заржали.

– Очень смешно! Идиоты! – бушевала Эби, выпрастываясь из куртки. – Там же бурка!

– И наше золото, – спохватился Арнэр.

Эби вытащила из нагрудной сумки тяжёлый мешочек и швырнула в милого дружка. Тот поднял с земли недолетевший кошель и потопал торговаться с пастухами. А меня обступили руфесцы, искренно радуясь, что управа на нартий подоспела так вовремя. Они наивно полагали, что уж я-то смогу навязать дисциплину сволочам, у которых между ушами бушуют ураганы. Я плюнула на всю эту шайку и попросила сгоношить мне чайку.

– Как ты? – не скрывая беспокойства, спросила Эби, валясь рядом со мной на траву.

– Нормально, – не слишком-то хотелось мне развивать эту тему.

– Не я, так Джен привяжется, – кивнула Эби на свекровушку, которую Звёздочка даже не довезла до нас, так ей приспичило окунуться. – Так что лучше уж мне, чем этой сердобольной липучке.

– Эби, вот ты у нас врач. Что такого ты ожидала обнаружить через сутки? Я ж не гангрена, чтобы развиваться не по дням, а по часам. Успокойся сама, и не заводи меня!

– Не ворчи, – примирительно пробормотала она. – Глянь, Хакар-гар Алесара достаёт. То ли жрать ему подавай, то ли войну. И то, и другое немедля, зараза такая. Даже не знаю, кто напугает южан больше: безмозглые или наш выводок? Кстати, а где шляется Сарг? Я думала, он первым примчится тебя задушить.

Она всё бухтела и бухтела. А я смотрела на земляничный закат, закипающий над далёкими вершинами, и думала о западном материке. Жаль, что не доведётся довести дело до конца. Но сколько успею, я успею.

– Не стоит, – запасясь терпением, предупредила Сарга, едва тот снизошёл до тёплой встречи. – Не пытайся меня воспитывать. Ты не делаешь меня умней. Ты делаешь меня сильней, а с этим не шутят. Особенно, когда с нами за нас уже пошутили. А времени всё меньше и меньше.

– Ну, собственно, чего-то подобного я и ожидал, – унял он жгучее желание отодрать меня, как сидорову козу.

Постоял с минуту, нависая мечом правосудия, а потом махнул рукой и плюхнулся рядом.

– Пойду-ка я искупнусь, – деловым тоном отрапортовала Эби и подскочила удрать.

– Не искупнёшься, – усмехнулся Сарг. – Вода ледяная. Там слева от озера мужики нашли небольшую лужу. Вот в ней водичка за день нагрелась.

– Я с тобой! – подорвалась Джен, талантливо избегая ядовитого взгляда моего генерального опекуна.

– А я тем более, – пробурчал Арнэр.

Он коротко кивнул – чуть ли не прощаясь со мной навечно – и широко зашагал догонять усвиставшую подружку.

– Ну, давай, рассказывай, отчего это Кух уже второй день сам не свой? – неожиданно мягко попросил Сарг и нащупал мою руку: – Я тут пару раз помянул твоё имя. Так у малыша была такая морда, словно тебя живьём в землю закопали. А только вы сели, он исчез.

– Рах тоже, – процедила я. – И остальные. Расцеловываются где-то в кустах. Кух с Фухом знакомится. Подобрали мы тут ещё одного деятеля.

– И не только вы.

– Да-а? И кто ещё?

– Тан с танаей, – поведал Сарг таким тоном, словно у этой парочки состоялся сеанс прямой связи с золотой рыбкой. – К ним, представляешь, заявилась целая семейка. Отец, мать и двое почти взрослых отпрысков. А потом ещё два взрослых лайсака пожаловали: он и она. Теперь вся эта гвардия не отходит от обоих Раутмаров, Камиллы и Вейтела ни на шаг, – он чуток помолчал, ожидая вразумительных объяснений, хмыкнул и продолжил поражать: – И всё это произошло как-то вдруг. Причём, день в день после того, как таная Камилла притащила к себе Мерону с Вейтелом. Не доверяет твоя подружка никому. Сама нянчится с твоим сыном. А лайсаки с ними всеми. Близко никого не подпускают.

– И что? – нехотя раскрыла я рот.

Новость вполне ожидаемая, а у меня все мысли совершенно о другом.

– А то, что вчера я поговорил с Кухом по-мужски, – прорезался у Сарга тот самый тон, который всегда предшествовал выколачиванию из меня всей правды до последней крошки. – И Кух утверждает, будто ты у нас умираешь. Правда, причину установить не удалось. Не нашлось в моей башке подходящих вопросов. Таких, на которые он смог бы мне ответить простецки: да или нет. А все перечисленные мною причины он отверг. Даже такие экзотические, как утонуть в чашке с чаем. Или провалиться в желудок Гра-ары. Так что у тебя с планами на будущее?

Он был спокоен, как всегда, когда у него в башке хороводил страх за близких. Они так и жили каждый сам по себе: страхи бесновались внутри, а Сарг держал себя в руках снаружи. И злился, что не способен засунуть руки себе в голову и передушить гадов, отравляющих жизнь.

– Не знаю, – честно ответила я.

Понадеялась, что разговор сам по себе свернёт в какие-нибудь дебри, где и потеряется.

– Ты же знаешь, что я неистощим в вопросах ереси, – напомнил опекун и крепче сжал мою руку: – Мне вздуть сестру Ордена, как чихнуть. Меня вон сама Далтон боится. Ты, кстати, не в курсе, отчего это я в таком авторитете?

– Сестру Ксейю смог обуздать. Других причин я не знаю.

– Так, что у тебя с планами на будущее? – повторил Сарг.

– Я не знаю. Правда. Когда это случится, так всё и закончится. А когда оно случится…

И тут меня привычно прорвало. И о моём грядущем кровавом безумии. И о роли лайсаков в его предотвращении. И о моих планах, которые я резонно рассчитывала успеть воплотить потому, что так надо. И потому, что главная война с безмозглыми не за горами. Даже упомянула про Тармени.

Естественно о его иновселенской природе не распространялась – к чему? Мне тогда придётся такой ликбез перед Саргом развернуть, что мы тут поселимся на пару лет. Так что бог остался богом. Время шло, и нас никто не беспокоил, кроме Алесара, притащившего мне горячего чая.

– А этот Тармени тебе не пригрезился? – не стал осторожничать в формулировках Сарг.

– Ни в коем случае, – вежливо опроверг его гипотезу сам Тармени, выплыв рядом со мной. – У твоей подопечной не та форма безумия, при которой возможны навязчивые галлюцинации. В смысле, видения.

– Понятно, – не без труда сохранил лицо бывалый вояка, давно привыкший к подобным выкрутасам. – Значит, вы считаете, что её безумие неизбежно?

– Ну, я бы не назвал это безумием, – тоном, предвещавшим философский диспут, завёл свою волыну бог. – Это обычная мутация, обусловленная физиологическими изменениями в организме под воздействием инородного тела, изменившего её ткани, клетки и даже нейроны.

– Как ни странно, я вас понял, – поразился Сарг.

– Замечательно, – обрадовался Тармени, отчего его лицо поплыло вширь, а борода съёжилась.

– Замечательно, – рассеянно повторил Сарг, о чём-то задумавшись.

– Ты прав и неправ, – ответил бог на его мысли. – Прав в том, что я действительно могу ей помочь. Но неправ, считая, что это её устроит. Я могу спасти жизнь Ольги, но не могу оставить в живых Ксейю. Это тело обречено. Даже если я создам искусственные условия для поддержания в нём физиологических процессов, мозг продолжит мутировать. А вот тогда я не уверен, что Ольга выживет. Да что там, – махнул он рукой совсем по-человечески. – Я уверен, что она умрёт. Так что Ксейя обязательно должна умереть.

– Сарг! – взвыла я, сворачиваясь в клубок. – Больно же!

– Прости, – вздохнул он и выпустил мою полузадушенную руку.

В придачу ко всем своим страхам Сарг начал ещё и отчаиваться.

– Ты любишь Ксейю, – констатировал Тармени. – И обязательно попытаешься вмешаться. А этого я допустить не могу.

– Почему?

– Это не в моих интересах, – внезапно проболтался иновселенский обормот.

Сарг не знал, что Тармени не умеет врать, и потому напрягся, заподозрив бога в некоторых человеческих замашках.

– Я должен быть уверен, – продолжил тот, как ни в чем не бывало, – что всё пройдёт так, как нужно. Что это тело будет уничтожено. Я окончательно убедился: данный симбиоз двух видов разумных невозможен. Они антагонируют. Было бы, конечно, интересно довести эксперимент до конца. Но в данном конкретном случае я предпочитаю не рисковать.

– Ты его понимаешь? – маялся Сарг всей душой.

– Конечно.

– И что?

– Тебе лучше не знать.

– Но, ведь ты о ней заботишься? – заупрямился Сарг, весьма непочтительно зыркая на бога. – Ты же можешь хоть что-то сделать!

– «Хоть что-то» могу, – ничуть не обиделся липовый небожитель, внезапно облысев и потеряв одно ухо. – А вот сделать мёртвое живым нет. Это невозможно, потому, что просто невозможно. Люди верят во всякие невозможности. Но чудо, как вы это называете, всего лишь стечение обстоятельств. Для одной стороны благоприятных, а для другой неблагоприятных, – вновь скатился на философствования он, и его лицо вытянулось лошадиной мордой, глаза потешно съехались, а нос распух. – И каждый из вас желает оказаться везунчиком, манипулируя обстоятельствами. А то, чем можно манипулировать, перестаёт быть чудом. Ты здравый человек, Сарг, и умеешь принимать действительность. Примешь и это. Как только вновь согласишься с тем, что большинство обстоятельств от тебя никак не зависят. Ты не можешь не только их изменить, но даже повлиять на них, ощутимо для результата.

– Ты дал ей это тело, значит, можешь дать другое, – упёрся Сарг.

В его башке выкристаллизовалась идея дожать бога, коли уж тот снизошёл, да ещё терпит всякое хамьё. У него получилось: Тармени задумался и пропал. Он не умел врать. Зато с неподражаемо элегантной простотой уходил от ответов.

– Но, он же дал тебе это тело! – набросился Сарг на слабачку, не владеющую подобным трюком и вечно остающуюся крайней.

– Это не он. И тебя это не касается. Ночь уже. А я так и не помылась. Пошли, искупнёмся? Завтра у нас с тобой тот ещё денёк.