Глава 2

Мы сидим в полной тишине, кажется, несколько часов, но я уверена, что прошло всего лишь десять или около того минут.

Это мучительно. Живой кошмар. Сидеть здесь с четырьмя из пяти мужчин, которые, по идее, должны были испытывать ко мне влечение, когда-нибудь полюбить меня больше всего на свете, а они смотрят на меня с чистым презрением… Я понимаю. Понимаю, я знаю, что сделала, но это не значит, что встреча не должна быть чертовски невыносимой.

Наконец, Габриэль надулся и огрызнулся: — Стоит ли вообще спрашивать, где тебя носило? Или почему ты сбежала?

С трудом, но я сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от предательства, прозвучавшего в его тоне. Норт и Грифон внимательно наблюдают за мной, но от ухмыляющегося взгляда Нокса волосы у меня на затылке встают дыбом. Он не просто ненавидит меня… он готов пытать меня, чтобы отомстить за то, что я покинула его.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, готовая к тому, что он собирается выплеснуть на меня яд. Мне заметно, как он медленно наполняет его, и это лишь вопрос времени, когда он вырвется наружу.

— Тебя было очень трудно найти. Я потратил кучу ресурсов, выслеживая тебя, — говорит Норт, ковыряя невидимую пылинку на своем костюме.

Они с Ноксом очень похожи, с их темными глазами и черными волосами. У Норта они коротко подстрижены и идеально уложены, а у Нокса они длиннее и мягко вьются по щекам. Оба они холодны как лед, полностью отстраненны от происходящего.

Мои узы воют у меня в груди, но я говорю им, чтобы они отвалили.

Я сделала то, что должна была сделать для всех нас.

Грифон не говорит ни слова. Он просто хмурится на меня, словно пытается найти что-то написанное на моей кожей, что-то, что он найдет, если только хорошенько присмотрится. Но мне чертовски хорошо удается оставаться идеальным чистым холстом, так что сегодня он ничего от меня не добьется.

Нокс усмехается. — Мне интересно, как ты там выживала. Полагаю, ты продавала себя, больше тебе нечего предложить. Мне придется подождать результатов теста, прежде чем я завершу связь и получу от тебя то, что мне причитается.

Простите, блядь, что?

То, что ему, блядь, причитается?

Это помогает мне справиться с узами полными траура внутри, потому что я ни за что, блядь, не позволю какому-то богатенькому Связному сказать мне, что все, чего я стою — это быстрого траха, чтобы завершить нашу связь и дать ему больше власти.

Вряд ли, блядь.

Я стиснула зубы и попыталась говорить вежливо. — Это предполагает, что я хочу, чтобы ты меня трогал. Но ни хрена подобного, Дрейвен.

Его ухмылка становится только шире. — И как именно ты остановишь меня, Связная? Твой анализ крови не показал твоих способностей, какие зубы ты от нас прячешь? Или ты не одаренная и просто гребаная пустая трата места?

Он только что… сказал, что собирается взять меня силой? Я уже собираюсь заехать ему ногой по члену и на этом закончить, но тут на помощь приходит его брат.

Норт протягивает через стол большой, громоздкий конверт в мою сторону, глядя на меня исподлобья. — Этот телефон должен быть всегда при тебе. Если я позвоню тебе, ты возьмешь трубку. Если мне придется звонить тебе во второй раз, то за это придется заплатить. Если ты не возьмешь трубку, я буду считать, что ты либо сбежала, либо была похищена, и я направлю все ресурсы под моим командованием, чтобы найти тебя. Это понятно, Фоллоуз?

Фоллоуз, как будто я одна из его подчиненных. Я отвечаю ему сквозь стиснутые зубы: — Понятно.

Нокс насмехается. — Ты довольно сговорчива с ним. Похоже, вы все-таки сблизитесь, брат.

Мои глаза снова переходят на него. — Я не прикоснусь к никому из вас. Если вы попытаетесь хоть пальцем меня тронуть, вы совершите преступление, и я с радостью предстану перед Советом и скажу им, как сильно я не хочу никого из вас.

Габриэль резко встает и выходит, дверь захлопывается за ним. Я слишком взбешена, чтобы чувствовать себя виноватой, мое внимание полностью сосредоточено на Ноксе и его дерьмовом поведении.

Я не хочу, чтобы они прикасались ко мне, это выходит за рамки простых эмоциональных вещей. Я имею в виду, что не хочу, чтобы парни, которые ненавидят меня, пытались затащить меня в постель, только чтобы их способности прогрессировали, но если бы мои способности прогрессировали?

Блядь. Нет.

Абсолютно нет.

— Я вернусь завтра утром, чтобы отвезти тебя в твою комнату в общежитии. В файле, который дал тебе Ноакс, есть все, что тебе нужно знать о твоей жизни сейчас. Прочти его, выучи и живи по нему. Теперь для тебя нет другого пути, Фоллоуз.

Затем он встает, и двое других встают вместе с ним, выходят за дверь, плотно закрывая ее за собой.

Я снова заперта в этой гребаной комнате.

И все еще никто не накормил меня.

* * *

Я почти не сплю.

Кровать ужасно неудобная, пружины упираются мне в спину, а тонкое одеяло никак не согревает меня.

Утром приходит другая женщина, чтобы отвести меня в ванную, и одежда, которую она мне дает, гораздо лучше, чем вчерашний кошмар в виде треников и толстовки. Здесь есть чистое нижнее белье, платье и босоножки. Мой желудок ноет от голода, вчерашних сухих крекеров было недостаточно для того, чтобы поддерживать меня в тонусе, а после ночи с косой мои волосы в полном беспорядке.

Эта женщина немного добрее. Она помогает мне с прической и даже сует мне маленькую сумочку с косметикой.

Я улыбаюсь ей. — Спасибо. Мне жаль, что вам пришлось работать няней.

Она улыбается в ответ, слегка покачивая головой. — Я не так уж против. Уверена, что Оливия превратила вчерашний день в кошмар для тебя.

Оливия, так вот как зовут эту сучку. — Да, она была не очень довольна мной. Я не уверена, почему она меня так ненавидит.

Женщина скорчила гримасу. — Она… влюблена в одного из твоих Связных.

Ох.

О, черт.

— Прости. Знаю, должно быть, тяжело такое слышать. Я не уверена, что Грифон когда-либо… отвечал взаимностью.

Грифон. Мой молчаливый, покрытый шрамами, одетый в байкерские сапоги Связной, который смотрел на меня так, будто я для него ничто. Как будто ему было все равно, вернусь я или нет.

Мне снова приходится игнорировать свои ноющие узы, и я, черт возьми, надеюсь, это теперь не будет регулярным явлением. Неужели мне всегда придется иметь дело с этим чертовым ощущением в моей груди из-за мужчин, которых я не могу иметь? Думаю, лучше умереть. Я запихиваю это чувство, все глубже и глубже, пока не могу снова дышать.

— Спасибо, что ввела меня в курс дела. Я просто думала, что все в нашем обществе ненавидят меня за то, что я сбежала. Знаю, что это не… что-то, что случается часто.

Женщина, черт, я должна спросить ее имя, качает головой. — Это случается нечасто, но… в конце концов, это твое решение, если ты не хочешь завершить связь.

Я ухмыляюсь. — Они чипировали меня, как бродячую собаку, это больше не мое решение.

Она опускает голову, явно испытывая дискомфорт от того, что сделало ее начальство, но не настолько, чтобы помочь мне, и я отпускаю ее. Женщина была достаточно мила со мной, а макияж означает, что сегодня я пойду в колледж, не выглядя абсолютно неухоженной.

Я возьму то, что могу получить на данный момент.

Она провожает меня обратно в комнату для допросов, где меня ждет Норт, в еще одном безупречном и свежевыглаженном костюме и с телефоном в руке.

— Спасибо, Кэрри. Сегодня она выглядит намного лучше.

Он говорит, ни разу не взглянув на меня, но улыбка, которую он дарит Кэрри, теплая и добрая. Значит, где-то там, под костюмом и галстуком, есть душа.

Его глаза гораздо менее добры, когда наконец переходят на меня. — У нас встреча с деканом университета Дрейвен, потом я отвезу тебя в общежитие.

Я резко киваю ему, не то чтобы я могла отказаться, а затем следую за ним из здания. Он машет рукой и улыбается большинству людей, мимо которых мы проходим, и все они смотрят на меня так, будто я какой-то научный эксперимент. Моя кожа неприятно покалывает от такого внимания. Последние пять лет я делала все возможное, чтобы слиться с толпой, и вдруг оказаться в центре внимания — это… неприятно. Неудобно. Чертовски странно.

На обочине стоит Роллс-Ройс с водителем, и секунду я молюсь, чтобы он приехал не за нами.

Конечно, это не так.

У чертова холодного Дрейвена есть водитель в его Роллс-Ройсе. Я хочу блевать. Неудивительно, что все меня ненавидят. Я знала, что он член Совета, но не ожидала такого… богатства. Такого, которое сопровождается водителями, костюмами и черт знает чем еще.

Мои родители были обеспеченными, но даже у них не было чертова водителя.

— Ты сядешь в машину, или мне придется тебя туда затащить? Ты собираешься сегодня бороться со мной на каждом шагу? Я пытаюсь быть вежливым.

Это он называет быть вежливым? Да пошла я. — Я отвлеклась на твою непристойную демонстрацию богатства.

Он открывает дверь машины, чтобы пригласить меня внутрь, что совершенно фальшивая демонстрация рыцарства. — Непристойную? Это необходимость.

Мой желудок урчит, когда я сажусь в машину. — Рада, что твой водитель это необходимость, а вот дать мне поесть — нет.

Норт садится рядом со мной и смотрит на меня. — Они тебя не кормили?

Я прищурилась, глядя на него. — Они ведь твои люди, верно? Тогда ты должен бы знать, что прошло четыре дня с тех пор, как я ела в последний раз. У меня есть немного денег, и я предложила купить что-нибудь сама, но мне сказали, что я должна ждать тебя. Так что да, давай поторопимся, потому что я сейчас, блядь, вырублюсь.

Он никак не реагирует, лишь моргает в ответ на мои слова. — Им есть чем заняться, и они не стали бы специально морить тебя голодом. Если рассчитываешь на сочувствие, то ты жестоко ошибаешься.

Точно.

Да пошел он, хватит с меня вежливости.

Я скрещиваю руки и закрываю рот. Я не обмениваюсь с ним ни словом до конца поездки к кампусу колледжа, пейзаж снаружи красивый, но не настолько, чтобы поднять мне настроение. Чертовы узы. Я знала, что все будет плохо, но не ожидала, что буду чувствовать так… много. Я ощущаю все через узы внутри меня, каждый взгляд и резкое слово режут мою душу, как нож.

Когда машина наконец подъезжает, Норт выходит и снова открывает мне дверь, совершенная насмешка над джентльменом, потому что я все ещё голодна.

Да пошел он.

Я буду думать об этом, пока он не исчезнет.

Он провожает меня в здание, одаривая всех вокруг все теми же теплыми улыбками, и мне начинает казаться, что меня может стошнить, когда я смотрю на него. Это все так чертовски фальшиво.

Декан сразу же замечает нас, рассаживает и спешно выходит из комнаты, чтобы взять бумаги. Думаю, сейчас самое время сказать Норту, что я бросила учебу, пока была в бегах, и никак не могу попасть в это место, даже с его помощью.

Его фамилией названо это чертово здание.

Глаза Норта холодны, когда он смотрит на меня. — Что значит, ты не закончила среднюю школу?

Несмотря на все мои усилия, мои щеки пылают от смущения. Черт бы его побрал, почему несколько простых слов от него способны разрезать мое чертово сердце на ленточки? — Я слишком часто переезжала, чтобы оставаться в школе.

Я проводила все свое свободное время в библиотеках, делая все возможное, чтобы всегда учиться, но я не хочу говорить это ему. Что, если он будет смеяться надо мной? Что, если я буду выглядеть для него чертовски жалкой, еще более жалкой, чем уже выгляжу?

Его челюсть сжимается, и я ожидаю его язвительного комментария, мое сердце снова в горле, как бы я ни старалась от этого избавиться. Мне нужно найти свой чертов хребет рядом с этим парнем. Почему другие не влияют на меня так?

Дверь в кабинет снова открывается, и входит декан со стопкой бумаг в руках. — У меня здесь есть все необходимое для поступления, вам нужно только предоставить результаты экзаменов и удостоверение личности.

Ни того, ни другого у меня нет.

Я открываю рот, но Норт прерывает меня. — Мы доставим вам все к полудню. Если вы не против, у нас назначены другие встречи, на которые мы должны попасть сегодня.

Декан кивает и передает документы, пока мы оба стоим. Я не совсем понимаю, как Норт собирается передавать несуществующие вещи, но держу рот на замке. Не нужно тыкать медведя.

Интересно, а он медведь? Я не знаю, зачем им делать такой большой секрет из того, что он перевертыш, так что это не имеет смысла, но, возможно, именно поэтому я так боюсь его. Может быть, это мои собственные инстинкты говорят мне, что Связной или нет, с ним лучше не связываться. Черт.

Он кладет твердую руку мне на спину и направляет меня к выходу из комнаты. Я вздрагиваю, но, слава Богу, мне удается не отшатнуться от него. Норт не замечает, а просто выталкивает меня из здания и сажает в свою машину, водитель открывает дверь для нас обоих и плотно прижимает нас друг к другу на заднем сиденье.

Я хочу вылезти из своей чертовой кожи.

— Что-то случилось, мисс Фоллоуз? — спрашивает он, не отрывая глаз от своего телефона. Я действительно не имею для него никакого значения, только наша гребаная связь.

— Ничего. Никаких проблем. — Я не могу удержаться от сарказма в своих словах.

Он сужают глаза, глядя на меня. — Я понимаю, что ты капризный подросток, но если попытаешься быть вежливой, все пройдет гораздо более гладко для всех нас.

Меня почти убивает желание ответить ему, не хранить свои секреты и бросить их ему в лицо, но мои губы остаются сомкнутыми.

— Нечего сказать? Интересно, почему меня прокляли эгоистичной Связной? Плохо, что ты практически ребенок, простой и незамысловатый. С силой всех твоих Связных я предполагал, что ты станешь чем-то… впечатляющим. Какое разочарование.

Я не буду плакать. Я, блядь, не буду плакать.

Водитель останавливается перед студенческим общежитием и быстро выходит, чтобы открыть нашу дверь.

Я смаргиваю слезы. — Есть ли причина, по которой мы здесь? Я не могу посещать колледж.

Норт жестом просит меня выйти перед ним, его глаза стальные и режущие. — Ты будешь посещать. Я сделаю все необходимые приготовления. И советую тебе провести здесь время с умом, я не потерплю лени, и если ты думаешь, что богатые Связные означают, что тебе не нужно работать и обеспечивать себя, что ж… ты неправильно оцениваешь нас всех.

Мои щеки щиплет, как будто он дал мне пощечину. Норт что, только что назвал меня чертовой золотоискательницей? Какая, блядь, наглость у этого человека.

Я бы скорее умерла, чем связалась с ним.

— Спасибо за поездку и за то, что потянул за ниточки для меня. — Я чуть не подавилась словами, но будь я проклята, если он снова назовет меня капризным, эгоистичным ребенком.

Норт выходит из машины вслед за мной, черт возьми, и кивает водителю. — Увидимся наверху. Есть еще кое-что, что мы должны обсудить по поводу нашей ситуации.

О, черт возьми, нет.

Если он думает о том, чтобы связать нас прямо сейчас, просто чтобы приобрести дополнительную силу, которую он так отчаянно хочет, то его ждет совсем другое.

Почему у меня нет ножа, пистолета или чего-нибудь еще? Мне нужно защитить себя от этих парней.

Я поднимаюсь за ним по лестнице, внимательно разглядывая его. Он выше меня по крайней мере на фут, и костюм на нем хорошо сидит. Когда я споткнулась, а он поймал меня раньше, я не почувствовала в нем никакой мягкости, весь его чертов торс был каменным. Какая часть его офисной работы делает его таким чертовски мускулистым?

В общем, если не использовать мой дар, чего я не могу сделать ни при каких обстоятельствах, у меня нет ни единого шанса против него, если он попытается навязать мне связь. Мне нужен перцовый баллончик или, к черту, пистолет. Я ухмыляюсь, представляя себе его лицо, если бы я наставила на него пистолет.

Оно чертовски выразительно.

Когда мы проходим через общежитие, на нас бросают много любопытных взглядов и более чем несколько кокетливых улыбок. Все лицо Норта меняется, превращаясь в потрясающую, улыбающуюся, теплую маску общительного члена совета. Я не могу сдержать ухмылку. Конечно, он любим. Конечно, он из тех парней, за которых другая женщина будет драться.

Конечно, блядь, конечно.

Он ведет меня вверх по лестнице, почему, черт возьми, здесь нет лифта, а затем проводит в комнату в конце коридора, следуя прямо за мной. Комната простая, ничего, кроме старой, веретенообразной кровати в углу и дешевого соснового стола.

— Это твоя комната, здесь ты будешь проводить свои вечера. Каждый день ты будешь приходить сюда к шести, а уходить не раньше семи утра. Любые упражнения, учебные группы или разговоры будут проходить вне этих часов. Ты будешь посещать все занятия, сдавать все задания и каждый предмет. Я не знал о пробелах в твоем образовании, когда подписывал контракт, но я уверен, что ты сможешь наверстать упущенное.

Мои щеки снова пылают, и я сглатываю ярость, которая нарастает в моем нутре от его наглости. — А если я не буду придерживаться этих твоих славных правил?

Он поворачивается, чтобы наконец встретиться со мной лицом к лицу, проводя рукой по ряду пуговиц на своем идеально сшитом пиджаке. — То, что ты здесь, где я могу за тобой присматривать, — это средство свободы для тебя. Альтернатива — приковать тебя за горло к полу в моем подвале. Я не буду рад сделать это, но не заблуждайся, Фоллоуз, я могу держать тебя там.

Воздух вырывается из моих легких с хрипом.

Мой Связной — чертов психопат.

Он делает шаг к двери, его рука обхватывает дверную ручку, и он бросает на меня последний взгляд. — Ты не можешь осознать, какой ущерб нанесла, покинув нас. Я намерен сделать так, чтобы это никогда не повторилось. Тебе лучше сейчас же усвоить урок и подчиниться.

Потом он ушел, а я осталась смотреть на пустой дверной проем.

Черт.

Думаю, лучше бы я умерла.


Загрузка...