Развод и девичья фамилия (СИ)

15

Ада

Остановила машину на площадке возле суда. Растерянно моргая, смотрю по сторонам. Вот сейчас я должна пойти туда и написать бумагу, которая закроет целый период нашей с Прохором жизни.

И это не шутка.

Если мы разведёмся, я стану свободной от него, он станет свободным от меня.

Пока я его жена, я ещё имею право как-то влиять на него или сдерживать, или чёрт знает что ещё…

— Не обманывай себя, Ада, не надо, — сказала вслух, протянула руку, взяла сумочку и вышла из машины.

Дальше я уже не задумывалась, просто делала.

Через полчаса, написанное мной заявление было зарегистрировано.

Честно сказать, в этот момент во мне словно открылась новая энергия. Никогда не думала, что, переступить этот барьер можно решаться долго, но когда переступишь, станет настолько легко.

Всё. Дело сделано. Назад дороги нет.

Пошла спускаться по лестнице, всё ещё в своих просветлённых думах.

Месяц, два, три, мне всё равно, сколько они дают на примирение. Не думаю, что это поможет.

Прохору не поможет.

А мне это уже не нужно. Я хочу свободы от этого лживого человека. От предателя, разменявшего нашу любовь на пятиминутки секса.

Держусь за перила, осторожно спускаюсь по широкой лестнице, когда взгляд мой останавливается на стройной мужской фигуре в чёрном костюме. Мужчина стоит внизу, в широком холле, к которому я неумолимо приближаюсь.

Лёшка?!

Деловой и важный до корней волос, о чём-то беседует с двумя женщинами. В чём-то спокойно их убеждает.

Он настолько озабочен своей речью, что меня точно не заметит. А мне, встреча с ним сейчас ну никак не нужна.

Вспоминать вчерашний вечер немного стыдно. Я ведь, слегка опьянев, чуть не поцеловалась с Лёшкой. Ужас.

А если бы поцеловалась, и тот гад Гришка снял бы всё на камеру?

Он и так достаточно снял.

Замедлила шаг, пытаюсь осторожно, не цокая треклятыми каблуками, пройти незамеченной и кажется, у меня получается. Быстро поворачиваюсь в сторону от беседующих людей и иду в противоположную. Чтобы просто пока спрятаться, а потом, когда они уйдут, я пойду на выход.

Довольная, что удалось пройти, ступаю неслышно, почти на носочках, не оборачиваюсь, когда, прямо возле уха слышу:

— Аделина, я тебя уже давно увидел. Не убегай.

Резко поворачиваюсь. Милая улыбочка перекашивает мои губы.

Ну, я так думаю, что выглядит это мило.

— Хотела от меня сбежать? — Лёшка тоже улыбается.

— Я?

— Ты, ты.

— Да нет, я просто старалась не мешать.

— Заявление написала?

— Да, — отрывисто отвечаю, а выражением лица стараюсь показать, что это ничего не значит, и я всё ещё замужем, и всё ещё люблю… ладно, просто замужем.

— Ты как-то напряжена. Пойдём, выпьем кофе, у нас тут неплохой буфет.

Пока я соображаю, почему он говорит — у нас тут, Лёша уже приводит меня в небольшой зал с белыми и жёлтыми столиками и такими же разноцветными стульями.

— Присаживайся, я сейчас принесу кофе, — он почти усадил меня за один из столиков в углу, а сам направился к стойке.

Тихая музыка не позволяет расслышать, о чём он говорит с буфетчицей или барменшей, но зато я очень хорошо вижу выражения её и его лиц. Лёшка говорит, а девица мило улыбается ему с явным намёком на симпатию.

Сейчас, наблюдая, как меняется выражение лица девушки, я вижу совсем другое. Вижу своего мужа, проходящего по ресторану. И лица официанток. Наверное, они именно так и выглядели… чёрт… Лёшка обернулся, глянул на меня, и я сразу поняла, что чувствовал Прохор под всеми этими взглядами. Он чувствовал желание этих девушек… прямо как я сейчас чувствую желание моего бывшего одноклассника, с которым целовалась много лет назад. Я вижу в его глазах, то, что он хочет показать, и с удовольствием показывает.

Он взял со стойки две чашки кофе, направился к столику, поставил.

— Ты голодная, я заказал для тебя пирожные, — не стал ждать моего ответа, вернулся к стойке и взял тарелочки.

Вернулся, поставил передо мной два десерта и уселся напротив.

— Честно, не ожидал тебя тут встретить, — помешал ложечкой кофе, положил её на блюдце.

— Я тоже тебя не ожидала тут встретить, — я тоже помешала кофе.

— Ну, я, вообще-то, тут работаю, — смотрит мне в глаза, а я моргаю, ничего не понимая.

Вчера я ведь так и не узнала, чем он занимается. Как-то не до того, что ли, было. Вчера все обсуждали, какой козёл и скотина мой муж, но мы даже не поговорили о них. Я не спросила, чем они трое занимаются. Моё упущение. Так была занята своей проблемой, что даже не расспросила одноклассников. Эгоистка.

— Работаешь? — удивлена я.

— Работаю, — едва заметно кивнул, не отрывая пристального взгляда от моего лица.

А я ведь даже не накрашена.

— А… кем? — смущаюсь.

Прежде чем ответить, Лёша посмотрел на мои губы, потом снова в глаза.

— Я адвокат… по семейным делам и разводам… Полякова.

Он практически с любовью произнёс мою девичью фамилию.

Остальную фразу сказал так, словно он волшебник или маг, который по щелчку пальцев решит моё дело на два счёта. И уже сегодня я буду освобождена от всех навалившихся проблем.

— Ясно, — коротко отвечаю, потянулась к чашке, отпила глоток кофе. — Кстати, извини за вчерашнее. Я не думала, что он появится.

— Ничего, бывали ситуации и похуже. А ты как? Кажется, тебе тоже пришлось несладко, — он потянулся, пальцем захватил красный шарф Василисы на моей шее, оттянул немного, удивлённо вскинул брови, — ого, ничего себе.

— Что там? — закрыла рукой шею.

— Синяк не маленький. Я могу съездить с тобой, зафиксировать…

— Нет, — я быстро затянула шарф потуже.

— Это побои, можно квалифицировать…

— Это случайность, Лёша, и ты хорошо это знаешь.

— Не хочешь, не надо, просто данный факт помог бы.

— Ты рассуждаешь как адвокат, — завязала плотнее узел шарфа.

— И как адвокат… не как твой друг и бывший одноклассник, влюблённый в тебя, спрашиваю — ты действительно, серьёзно решила разводиться, или это импульсивное действие для того, чтобы что-то кому-то доказать?

— А как бы ты поступил, если бы увидел такое?

Вчера мы уже много раз обсудили «какое» увидела я.

— Ну, я бы, наверное, сначала всё подробно выяснил.

— Я выяснила, съездила в ресторан, и, как оказалось, это не в первый раз…

— Вчера ты говорила, что сильно любишь своего мужа.

— Я так говорила?

— И не раз, — взгляд цепко следит за всеми моими выражениями.

Сейчас я вижу в Лёшке профессионала, который прямо в эти секунды начал работать над моим делом.

— Сегодня я чётко решила развестись.

— А как же любовь?

Я потупилась.

Вот жешь. Как же любовь, как же сын?

— Я не знаю, — вздохнула.

— Ладно, будем считать, что ты подала на развод в целях профилактики и для перевоспитания. Но теперь нужно что-то делать. Он ведь имеет право не согласиться. И тогда это будет длиться три месяца. А за эти три месяца может много утечь воды.

— Ты о чём? — не понимаю его намёков.

— О том, что он может начать жить своей жизнью, и тогда ты уже точно не сможешь его вернуть. Мужчина, которому дали свободу, уже от неё вряд ли откажется. Тем более, богатый мужчина. Вот я тебя и спрашиваю, хочешь ты этого. Может быть, лучше повоспитывать его, будучи в браке?

— Я хочу развесить уже сегодня. И пусть Прохор идёт к чёртовой бабушке, — говорю горячо и гордо.

— Понятно, значит, ты не передумаешь?

— Нет.

— Алексей Эдуардович, там Романов пришёл, — послышался женский голос, я обернулась и увидела красивую девушку в белой блузе и чёрной обтягивающей юбке, в чёрных, глянцевых лодочках на каблуках-шпильках.

— Сейчас иду, — Лёша нахмурился, взглянув на девушку, она кивнула и исчезла в проёме.

— Твоя секретарша? — усмехнулась я, — красивая.

Он снова глянул мне в лицо.

— Красота второстепенна, главное — мозги. Это — моя помощница. Она медалистка и красный диплом вуза.

— Ого, — я как-то даже смутилась.

Сейчас он вообще не такой, как вчера. Более строгий, профессиональный, что ли.

— Ладно, у тебя есть мой телефон, позвони, если возникнут какие-то проблемы, я помогу в любом вопросе. Ты только позвони, — выгнул бровь.

— Надеюсь, развестись у меня получится у самой.

— Я же сказал — в любом вопросе… даже если просто захочется поговорить.

— Ладно, позвоню, — улыбнулась.

— Пей кофе, ешь пирожное, а мне пора, клиенты ждут, — он встал, протянул мне руку, я подала свою, он пожал мои пальцы.

— Давай, удачи, — я смутилась, как-то неловко это всё.

— Тебе удачи, — он ещё раз кивнул, развернулся и пошёл к выходу.

У двери обернулся и снова на меня посмотрел.