Развод и девичья фамилия (СИ)

24

— Всех приветствую. Ваша честь, — Зорин почти поклонился. Судья улыбнулась, явно к нему благоволит. Неизвестно, как это скажется на нашем деле, но мне уже это не нравится, — Аделина, Алексей, Екатерина, — старик всем улыбнулся и кивнул.

Его присутствие сразу смешало мою уверенность в себе. Алексей тоже заерзал, отвернулся, сел прямо и тупо уставился на судью.

— Ну что же, приступим, — судья ещё раз довольно улыбнулась и прежде строгое лицо стало более приятным и я вдруг увидела в ней обычную женщину, даже привлекательную.

Я снова обернулась на Зорина, тот сел на стул, положил папки рядом с собой и начал удовлетворённо потирать дряблые ладони.

— Плохой знак, — едва слышно проговорил Лёша.

— Так, — судья пробежалась взглядом по бумаге, которая лежит перед ней, — ну хорошо, адвокат истца, что ещё вы можете предъявить суду. Есть у вас ещё какие-то доказательства неверности ответчика.

— Нет, ваша честь. На прошлом заседании мы подали всё, — Лёша сказал это как-то сухо, я поняла, что все козыри, которые были у нас в рукаве уже выложены.

— Представитель ответчика, вы имеете что-то сказать? — она посмотрела на Зорина и едва заметно улыбнулась.

— Обязательно имею, ваша честь, и скажу, а пока ознакомьтесь с этим, — тот взял папку, достал оттуда несколько листов, встал и подал судье.

Несколько минут в тревожной тишине, судья водила взглядом по поданным документам.

— Пожалуйста, поясните суду и истцам что это за документы? — глянула она на старого адвоката.

— Конечно, — он снова встал, — Я имею сказать следующее, что все материалы, притянутые сюда истцом, не имеют под собой ни малейших доказательств. Другими словами, это выдумки, которые истица позволила придумать своему, так называемому адвокату. Он же не может таковым являться, потому как состоит с истицей в тесной связи, на что есть доказательства на записи камер из кабинета этого самого адвоката, — он достал из пакетика флешку и подал судье, — тут явное нарушение адвокатской этики. Причём в святая святых, в нашем с вами храме правосудия, — он поднял руки к небу усилия тем самым эффект от произносимых слов.

Судья взяла флешку и подала секретарю.

— Включите.

Та немного повозилась и уже через минуту на экране — я в дешёвом баре танцующая и тесно прижимающаяся к Гаврилову. Следующие кадры — мы с ним кабинете, в тот самый момент, когда он страстно меня целует.

Всё это выглядит именно так как выглядит.

У нас связь и другого ничего не припишешь.

Связь. Любовник. Однозначный ответ любого, кого ни спроси.

Я испуганно повернулась и посмотрела в глаза Лёше. Он быстро встал.

— Ваша честь, не стоит, я подтверждаю, что был факт поцелуя, но и только.

— А это ещё неизвестно. Тут поцелуи, а дома всё остальное, — прокряхтел ехидным старческим голосом Зорин.

— Да что вы такое говорите! — я уже порывалась встать, когда Лёша меня остановил.

— Молчи, я сам, — и уже обращаясь к судье, — ваша честь это может и подтверждает какие-то неэтичные отношения, но и не отрицает того факта, что ответчик делал это намного чаше и на регулярной основе.

— А вот тут тоже неувязочка. Посмотрите, там всё есть, — Зорин указал пальцем на бумаги. — Так называемая Камилла, не в первый раз устраивается на работу, не в первый раз пытается соблазнять хозяина. Я не поленился, поискал предыдущее место её работы. И то, что перед ним тоже. Везде я нашел неопровержимые доказательства того, что девушка имеет цель и совершенно не видит препятствий в лице жен. Свидетели дали письменные подтверждения. И по первому требованию готовы явиться в суд… но, у нас же тут обычный развод, как я понимаю… — он повернулся и посмотрел на меня, потом на Лёшу, задержался на нём намного дольше, — да и ещё ваша честь — все материалы представленные истцом, являются ничем не подтверждёнными взятыми с неба доказательствами. Нет нигде ни рассказов свидетелей, ничего. Только голая фантазия больного воображения. Я бы поставил под сомнение адвокатскую практику Алексея Гаврилова именно после данного заседания. В прошлый раз мы уже сталкивались с непреднамеренной подтасовкой фактов, в угоду дела…

— Я требую доказательств! — подскочил Лёша, — Ваша честь, это голословные обвинения!

— Но то, что вы использовали кабинет в качестве места для свиданий, вы не будете отрицать? — хитро прищурился Зорин.

— О господи, — я закрыла глаза ладонью. — Можно просто нас развести? — подняла голову и просительно глянула на судью.

— Так вот, этот человек не может быть адвокатом истицы, так как является — её любовником! — прогремело по залу, как будто весь запас голоса, который Зорин экономил, теперь вырваться на свободу, чтобы выдать эпичное — Любовник!

В этот момент я пожалела, что затеяла весь этот сыр-бор.

Можно было просто подождать два месяца и всё. Нет, мне нужно было тянуть сюда Гаврилова. Вот и получаю теперь.

Потом была словесная перепалка между Зориным и Гавриловым. Меня уже никто ни о чем не спрашивал, как будто я просто пришла посидеть и послушать о чём они тут будут говорить.

А потом прогремело:

— Иск о разводе — удовлетворён! Заседание суда окончено! — стукнула молотком судья.

Гаврилов взял свои папки, и меня под руку и потащил к выходу. В коридоре я остановилась, как в тумане слышу слова Алексея и ничего не в них не понимаю.

Он говорит про какие-то доказательства, документы, а у меня в голове заваривается немыслимая, объёмная, вытекающая из кастрюли каша.

Ничего не понимаю, кто прав, кто виноват.

Деверь открылась, вышел Зорин. Подошел.

— Ада, советую вам в следующий раз тщательнее выбирать адвоката. Желаю здравствовать, — он повернулся и пошел прочь.

— Не слушай его. Он старый маразматик, давно выжил из ума, — Лёша проводил Зорина злым взглядом.

Я как робот повернулась уходить.

— Ада…

— Лёш, не надо ничего говорить. Спасибо, что помог, — я отстранилась от него, повернулась и пошла отсюда прочь.

Никаких чувств. Ничего. Только пустота…

Села в машину, проехала несколько улиц, но нетерпение поскорее выдать то, что скопилось у меня внутри, заставило нажать на тормоз и припарковаться у первой подходящей обочины.

Достаю из сумки телефон, жму кнопку.

— Да, дорогая.

— Дорогая?! Как ты мог?!

— Я не хотел.

— Ты сам вымазался в грязи и мена туда решил затянуть?!

— Ты меня вынудила.

— Но только ты ошибся, я — могу сказать себе стоп, а ты — нет!

— Я тоже могу.

— Ну конечно, это они сами на тебя набрасывались.

— Я себя не оправдываю. Я виноват и признаю это.

— А я не признаю того, в чём меня сегодня обвинили.

— Твоё право. Но ты тоже не должна была позволять этому уроду, тянуть в суд эту девку.

— Не путай одно с другим. Ты — ходок. Всегда будешь, как увидишь пухлые губки, сразу представляешь их на своём…

— Ты не права.

— Ну конечно, а что это тогда было? Она случайно упала на твой…

— Я виноват, но не настолько.

— Ты мокнул меня лицом в дерьмо, в котором искупался сам и теперь говоришь, что не виноват?

— Ада, послушай, давай встретимся, поговорим нормально, спокойно, как цивилизованные люди.

— Спокойно?! Ты издеваешься? После того, что я сейчас выслушала от твоего Зорина! Ну уж нет. Разговаривать с тобой я не буду уже ни о чём. Я поняла твою позицию и вообще. Ты не виноват, виновата во всём я! Отлично! Только потом не кривляйся и не говори, как ты меня любишь. Ни в одно слово больше не поверю!

— Не скажу.

— Да пошел ты, Прохор! — я нажала кнопку и отбросила телефон, он соскользнул и упал под сидение. — Черт! — полезла доставать.

Прохор

— Ада! — чёрт побери, она отключилась.

Я кинул телефон на стол и он тут же зазвонил снова.

Зорин.

— Да, Андрей Викторович?

— Ну что, получай что хотел — разведены.

— Как всё прошло?

— Ну как, ничего хорошего, как обычно.

— Ада звонила, она очень зла.

— А ты хотел, чтобы она тебе в ножки поклонилась после этого?

— Но я тоже был очень зол, когда она с этим типом…

— Я тебя предупреждал, придётся трусить грязным бельём.

— Да, я помню.

— Хотя, вас и так бы развели, без всего этого. Ладно не жалей, что было, то прошло. Конечно, какое-то время она будет на тебя зла, но так всегда случается.

— Ясно. Спасибо.

— Да не за что. Удачи в новой жизни. До встречи.

О какой новой жизни он говорит. Я не в курсе.

В пустом доме, с мамой, без жены и сына, вот она — моя новая жизнь.

Ада

Через месяц я получила постановление суда о нашем разводе.

Подала документы на смену фамилии.

Хочу вернуть свою девичью.

Сейчас фамилия — Шувалова, вызывает во мне только отторжение.