Развод. Искушение Ангела и Беса

13

Иван замер. Ангелина исполнила его просьбу — приказ, но сделала это по — своему.

— Красивый, — прошептала женщина, удобно устраиваясь у него на коленях. Ее пальцы изучали его лицо, запутались в волосах. — Я думала, у тебя синие глаза, а на самом деле они сине-серые, — он слегка наклонила голову, провела по темной брови. — Мне нравится, когда ты улыбаешься по-настоящему, тогда вот здесь, — прикосновение к его вискам напоминало дуновение летнего ветерка, — появляются милые морщинки, и взгляд меняется, становится теплым, а когда сердишься, — невесомое прикосновение к точке между бровями, — вот здесь возникает марианская впадина. Глубокая и опасная, как твой гнев.

Она провела кончиком носа по его щеке, вдохнула запах мужского тела, смешанный с тонким ароматом парфюма. Мох, можжевельник и разогретая смола на подложке из мускуса. Вкусно!

Внезапно горячая рука, которая до это момента спокойно лежала на подлокотнике кресла, оказалась на ее пояснице, вторая пробежалась по позвоночнику и нырнула в водопад светлых волос.

Их губы почти соприкасались, дыхание смешивалось. Большая черная кошка издала тихий гортанный звук.

— Мгм…

Кто сделал последний шаг?

Он?

Она?

Оба?

Лина лизнула его губу, пробуя на вкус.

— Т-с-щ, — с хрипом выдохнул Бес.

Шершавая ладонь легла на щеку Ангелины, и она потерлась о руку, как кошка. Их действия походили на древний, как сама жизнь, животный ритуал опознания «свой-чужой».

В этом мужчине ей нравилось все: его запах, тепло, голос и даже взгляд, который морозил лучше любого холодильника.

В первый момент Иван опешил от дерзости женщины, а потом понял, что она воспользовалась игрой слов, предложила свою трактовку фразы «на колени». Он с интересом ждал, что будет дальше. Не в его правилах отдавать инициативу, но если Ангел на нее претендовала, то почему нет? Пусть покажет, на что способна.

Она окутала мужчину своим теплом, заморочила запахом, разбила все планы нежными прикосновениями, заворожила взглядом серых глаз.

Кто охотник?

Кто жертва?

Роли перепутались, движения становились все более смелыми, а намерения — явными.

Нежный поцелуй сорвался в страсть, их языки переплетались, исполняя огненный танец.

— А-г-р-р, — Иван прихватил светлые волосы у корней и оттянул назад голову Лины, подбираясь к чувствительной шее. Лизнул ее там, где бешено билась венка, уткнулся носом в кожу и сделал глубокий вдох, наполняя легкие запахом женщины.

Лина вздрогнула в его руках, тихо застонала от удовольствия. Поцелуй возобновился. Он был похож на торнадо: яростный и жадный на первых секундах, он становился нежным и чувственным, чтобы снова сорваться в страсть.

Двое так увлеклись друг другом, что не заметили появления третьего персонажа.

— Иван! Какого черта эта мерзавка сидит у тебя на коленях!!!

Голос жены Беса проникал в сознание Лины как сквозь вату. Тихо выдохнув, она отстранилась от мужчины и уперлась любом в его лоб.

— Она пришла, как я и говорила. Бери ее и заходи на новый круг.

Голос блондинки слился с истерическим криком Натальи.

— Я спрашиваю, что здесь творится?!

Плотникова в последний раз провела рукой по волосам Беса, приводя их в порядок, и встала с колен. Она получила то, что хотела.

Их поцелуй.

Он и она.

В нем не было третьего. И это было… необыкновенно.

Ангелина уходила из кабинета босса не оглядываясь, уносила с собой память о прикосновениях и теплом взгляде синих глаз, в котором она купалась и нежилась.

— Все в порядке, Наталья. Зачем ты пришла? — звучал за спиной блондинки голос Беса. Лина не видела, как он провожал ее взглядом, но это не укрылось от жены.

— Зачем?! Ты отключил телефон и игнорировал мои звонки и сообщения! Я пришла к тебе на работу, а ты тут лижешься с этой… Посмотри на себя! — Наталья возмущенно уставилась в область ширинки, которая торчала палаткой.

Больше Плотникова ничего не слышала: она уже вышла из кабинета, а затем за ее спиной щелкнул дверной замок. Бестужевы остались одни.

— Вань, что за хуйня творится?! — когда они оставались наедине, Наталья сбрасывала маску и частенько вставляла в свою речь матерные словечки, но только наедине с мужем. Для всех прочих она была звездой, дивой, женой великого Бестужева. — Какого хрена ты заблокировал мой номер?

Да, он это сделал, и сделал нарочно, чтобы раздраконить жену. Ночь, проведенная с любовницей, казалась не такой легкой и приятной, как ожидалось: Иван сам не понимал, чего хотел, но ноги несли его проторенной дорожкой. Нагибая Софию, слушая ее слишком громкие, похожие на постановочные, крики, глядя на кукольное личико, он думал о другом.

О других.

О другой.

— Захотел и сделал, — Бес пожал плечами, глядя на приближающуюся женщину.

Наталья потянулась за поцелуем, но он резко отвернул голову. Вспыхнув от гнева, она дернула его пиджак за лацканы, открывая вид на широкую грудь. Шелковый подклад скользнул по тонкому хлопку рубашки, одежда темным комом упала на пол.

— Ты мой, Ваня, только мой! — длинная молния ее необычного белого платья поползла сверху вниз, по́лы распахнулись. Бестужева повела плечами, избавляясь от лишней одежды, выставляя напоказ обнаженное тело. Стройная фигура, смоделированная пластическим хирургом, притягивала взгляд.

— А я твоя…

Наталья взяла мужа за руку и положила себе на грудь, с удовольствием наблюдая, как синюю радужку заливает тьма желания.

— Я хочу…

Он не стал слушать, чего хочет женщина. Один рывок, и она оказалась на животе на его рабочем столе. Растолкав коленями стройные ноги, Бес потянулся к брюкам. Зазвенела металлическая пряжка ремня, коротко вжикнула молния. Этот звук электрическим разрядом ударил по натянутым нервам.

— Я сотру с тебя прикосновения этой твари, вытравлю из памяти! — молча ликовала Наталья. — Ты забудешь ее запах, ее взгляд. Останусь только я!

Бестужев одним движением ворвался в податливое женское тело, довольно улыбнулся, услышав ответный всхлип. Вбивался, таранил, удерживая жену за бедра, закрывал глаза, пытаясь понять, что чувствовал, и снова вколачивался. Выходил почти полностью и погружался на всю длину, менял амплитуду и угол. Извлекал из знакомого тела новую мелодию, которая почему-то напоминала унылый мотив, наигранный на расстроенном фортепиано.

Форте резало слух.

Пиано царапало душу.

— Еще! — стонала Наталья, ерзая грудью по дизайнерскому столу из натурального дерева. — Сильнее, Ваня!

Бес с рыком вышел из тела жены и перевернул к себе лицом. Та снова потянулась за поцелуем, но мужчина толкнул ее в грудь, уложил спиной на столешницу и закинул стройные ножки себе на плечи.

— М-м-м, — блаженно зажмурилась Наталья. — Мой лев, я жду тебя.

Его не надо было приглашать. Иван снова ворвался во влажное податливое лоно, истекавшее соками.

Бил.

Штурмовал.

Покорял.

Рычал, чувствуя сокращение внутренних мышц жены, плотно обхвативших его член влажной замшевой перчаткой.

Спазм, родившийся в затылке, электрическим разрядом пробежал по позвоночнику, рассыпался острыми иглами по всему телу, выкручивая мышцы, срывая дыхание.

— А-а-а! — хрипло стонала женщина, закрыв глаза. Распущенные длинные волосы темными змеями расползлись по столу, ногти с алым маникюром судорожно царапали натуральное дерево.

Они разделили на двоих момент экстаза. Излившись в лоно, Бес несколько секунд приходил в себя, затем сделал шаг назад, глядя на распластанную на столе женщину.

Наталья, любительница шелковых простыней, ортопедических матрасов и роскоши в стиле барокко отдалась ему в кабинете как обычная шлюха. Он умело разыграл свою партию, а Ангелина помогла ему довести жену до точки кипения.

— Ваня, — шептала Бестужева, сводя ноги. — Боже, как хорошо.

— На, — вместо ответа мужчина кинул жене пачку влажных салфеток. — Приведи себя в порядок, только побыстрее, мне работать надо.

— Ах ты, мразь! Трахнул меня как дешевую шлюху, а теперь выставляешь прочь?! Ни слов, ни комплимента, ни благодарности! Ты не забыл, кто я?! Между прочим, я — твоя жена! Я — Бестужева, а не какая-то там…

О-о-о! Эти претензии он слышал регулярно. Всякий раз после секса она загадывала желания, заставляя мужа чувствовать себя золотой рыбкой, слегка задолбавшейся от обилия запросов.

В голове звенела прощальная фраза Ангела. «Она пришла, бери ее и заходи на новый круг.». Он взял, все повторилось.

— Ты почему молчишь?! Что, сказать нечего?! — наращивала децибелы Наталья. — Какой же ты урод!

Она выдернула из пачки несколько влажных салфеток и стала вытирать ноги, по которым текли ее смазка и его семя. Психуя, застегнула молнию платья и поправила волосы.

— Между прочим, это очень дорогой стол, — спокойно заметил Бес.

— В смысле? Ты о чем?

— Ты поцарапала стол, который стоит несколько тысяч евро, а значит…

— Пошел ты на хер, Бестужев! — Наталья подхватила сумочку от Биркин и пошла к двери, каждой клеточкой транслируя бесконечную обиду. — Беспардонный хам!

— Спасибо, что заглянула, — предельно мягко и вежливо отозвался Иван, возвращаясь в кресло.

Наталья открыла замок и с силой дернула за ручку. Дверное полотно с пушечным залпом ударилось о стену и отскочило обратно, в проеме показалась встревоженная секретарша, уступая дорогу взбешенной жене босса.

— Иван Сергеевич, чего-то желаете?

— Нет, просто работаем и не отвлекаемся.

Мягкий щелчок. Тишина. Одиночество.

Бестужев смотрел в окно. Многомиллионный муравейник под названием Москва жил своей обычной жизнью, а в сердце владельца «СтройЛюкс» царил хаос: на его губах застыл поцелуй Ангела, а член только что покинул лоно жены.

Ощущение от последнего действа было странным: он чувствовал себя лозоходцем, сбившимся с курса. Вбивался, таранил, бурил мертвую почву в поисках живой воды.

— Ты думал, я не заметила?! — в бешенстве шептала Наталья, выходя из здания. — Я не дура, Ваня, и все прекрасно понимаю!

Черный «Майбах» ждал Бестужеву на парковке. Водитель предупредительно распахнул дверь.

— Домой! — рявкнула женщина и достала телефон.

Нужно было что-то делать, но что именно?