Развод. Искушение Ангела и Беса

3

— Интересно, где у него кнопка «вкл»? — размышляла Ангелина, глядя, как из глаз Беса медленно исчезал холод. Его синева теперь — не лед Байкала, а летнее небо, звонко-синее, манящее. Черты лица смягчились, складка между темных бровей стала менее заметной. Женщине показалось, что губы мужчины стали… красивее, что ли. Их уголки едва заметно дернулись вверх, выдавая улыбку, которая тут же легким блеском коснулась глаз. Это было похоже на наваждение.

Вот это уровень лицедейства! Фантастика!

— М-м-м… Ангелина, — тихий баритон теплым бризом обжег мочку уха, запуская странную химическую реакцию в ее крови. — Я жду, покажи мне свою любовь.

Бес! Как есть — бес-искуситель!

Тяжелая ладонь легла на талию Лины, едва заметно надавила, заставляя сделать маленький шажок вперед. Маленький, но женщине казалось, что между ними уже нет воздуха. Жар и запах его тела смешивался с ее, проникал под кожу, встраивался в кровь. Будучи психологом, она привыкла держать дистанцию, но сейчас все полетело в тартарары. Близость Бестужева не пугала. Она манила, дразнила, обещала и очаровывала.

Запах Беса — аромат соснового бора в летнюю жару. Терпкая смола, едва уловимая прохлада мха и пряный можжевельник. Ох-х-х! Вкусно! Им хотелось дышать, наполняться, запомнить навсегда.

Лина сделала глубокий вдох и расслабилась, позволяя себе проявить чувства, отодвинуть в сторону функцию «я-психолог» и стать обычной женщиной.

— Она — обычная серая мышь, Наташка сожрет ее с потрохами! — пока дамочка настраивалась и приходила в себя после его трансформации, Иван лениво смотрел в окно поверх ее головы. — Нет, она не вытянет. Слишком открытая, эмоциональная. Слабая.

— Иван…

Голос женщины прозвучал нежной свирелью, отозвался в его душе дрожью. Бестужев посмотрел в лицо Лины и довольно улыбнулся.

— Ничего, сойдет.

В серых глазах Плотниковой светились… любовь и тепло. Наверное, это были они. Бес не помнил, чтобы Наталья смотрела на него так. Жена предпочитала страсть, эмоции на разрыв. Она — пламя, которое сначала согревало, а потом уничтожало все на своем пути.

— Главное — не влюбись в меня, — мужчина провел пальцами по виску Лины, спустился к скуле. Слова раскололи магию момента, разрушили тонкую, едва заметную нить, которая протянулась между ними.

— Не волнуйтесь, Иван Сергеевич, — психолог моргнула пару раз, сбрасывая наваждение, и сделала шаг в сторону. — Мои чувства — мои проблемы. Что бы ни случилось, я не буду путаться у вас под ногами и умолять о любви.

— Ну вот и славно.

Иван сам слышал, как изменился его голос, а на кончиках пальцев все еще пульсировало ощущение ее кожи. Ничего, бывает. Он слишком устал, позволил себе расслабиться чуть больше, чем нужно.

Привычная маска равнодушия и цинизма вернулась на лицо Бестужева. Губы окаменели, черты заострились, взгляд снова резал острее палаша.

— Завтра мы с тобой идем в ресторан, Ангелина.

Не просьба, приказ. Бес вернулся.

— Зачем? Думаете, я не успею пользоваться приборами?

— Назовем это тест-драйвом, Лина, проверкой на стрессоустойчивость. Я плачу большие деньги и хочу быть уверен, что ты справишься с заданием.

Смешно, не правда ли? Бестужев вернулся за стол, махнув девушке рукой, указывая на кресло.

— Какой у тебя размер одежды?

— О как! Вы и одевать меня будете? — Плотникова специально подвесила конец фразы, чтобы он читался дальше. И раздевать тоже..?

Мужчина уловил намек, но не повелся, лишь сцепил пальцы в замок.

— А ты как думала? Судя по твоему виду, — Иван нарочито медленно просканировал все еще стоявшую Лину с макушки до пят, — ты понятия не имеешь, что такое дизайнерские вещи, бренды и стиль. На годовщине моих родителей слуги будут выглядеть более изысканно, чем ты, а это недопустимо.

Оскорбление было двойным и даже тройным: начал с «тыканья», затем обвинил ее в отсутствии стиля и практически приравнял к слугам. Причем последнее слово в его устах звучало максимально уничижительно. Слуги — те, кто кланяются при входе и скользят по дому безликой тенью. Они — не люди, призраки.

Напыщенный индюк! Нарцисс! Лина полыхнула гневом, но умело спрятала его проявление, погасила в зародыше.

— Меня вполне устраивает мой стиль, Иван Сергеевич, но если вы хотите попросить меня надеть наряд, который выберете, то это можно сделать.

Это был открытый вызов, дуэль характеров.

— Не забывайте, что я еще не дала согласия на участие в этой авантюре, которая — кстати! — нужна вам, а не мне.

— Не лукавь, Лина, тебе нужны деньги, я это точно знаю, — отбил подачу Бес. Мяч снова оказался на ее стороне.

Да, деньги были нужны. Сашка, ее сын, так хотел поехать на соревнования в соседнюю область, а для этого нужно было обновить хоккейную форму, оплатить проживание и трансфер. Спорт, пусть даже и любительский — дело не дешевое.

— Сорок четвертый размер одежды, обувь — тридцать седьмой. Скажите консультантам, что мне нужна одежда фисташкового цвета, можно хаки, — Лина села в кресло. Уж если вести словесную баталию, то лучше всего делать это в комфортных условиях, а не стоять перед Бесом как мишень для его слов-дротиков.

— Почему именно зеленый?

— Кто-то же должен погасить огонь, который разожжет ваша супруга. Я уверена, что она для столь важного визита выберет красный.

Хм… выпад был неожиданным, но попал в точно в цель. Наталья и впрямь обожала этот цвет. Когда Иван заходил в гардеробную жены, у него начинало рябить в глазах от бесконечных оттенков красного.

— Хорошо, Лина, я услышал твое пожелание по поводу одежды. Завтра в семь мы поедем в ресторан, не забудь.

— Какой ресторан? Скажите адрес. Завтра вечером у меня много дел, поэтому я подъеду сама…

Она не договорила. Взмахом руки Иван перервал собеседницу, полоснув недовольным взглядом.

— Я. Заберу. Тебя, — слово-удар. — Не обманывайся моей лояльностью, Лина, чтобы избежать ненужных ошибок. Я — твой босс, ты слышишь мои слова, киваешь и говоришь «да», иногда достаточно просто кивнуть.

— Хорошо.

«Я заберу тебя» — звучало так неоднозначно. Правда ведь? Или она себе надумала?

— На этом все. Можешь идти работать, — Бестужев открыл ноутбук и погрузился в чтение, словно в кабинете больше никого не было.

— Тоже мне, царь горы, — фыркнула про себя Плотникова, уверенно сохраняя покерфейс. — Индюк напыщенный…

— Ты слишком громко думаешь, Лина. Иногда это может быть опасно, — прилетело ей в спину, когда женщина уже взялась за ручку двери.

— Что поделать… Думать полезно, — отбрила психолог. — Интересно, какой вы на самом деле, Иван Сергеевич? — повернула ручку и вышла из кабинета.

Кристина проводила взглядом психолога и прислушалась к тишине в кабинете. Интересно, о чем они так долго говорили и почему Плотникова улыбалась?