Развод. Искушение Ангела и Беса

30

Бестужев нахмурился, глядя, как женщина сделала шаг назад и сложила руки на груди. Закрылась.

— У меня тоже крышу сорвало, когда ко мне подошла твоя любовница и потребовала отпустить тебя, не мешать вашему счастью. Какого черта, Вань?

— Любовница?

— Да, блондинка лет двадцати пяти, может чуть старше. Длинные волосы, карие глаза, ноги от ушей — Лина наблюдала, как менялся взгляд мужчины. Темнел, наливался гневом. Широкие плечи напряглись, пальцы сжались в кулаки. — А знаешь, что забавно?

Вместо ответа Бес пристально смотрел на Ангела, едва заметно склонив голову набок и спрятав руки в карманы черных брюк.

— Жена у тебя брюнетка, любовница — блондинка. Интересно, ты меня по этому же признаку выбирал? Из-за светлых волос? Решил сделать второй любовницей, а тут первая выскочила, как черт из табакерки и всю малину испортила, да?

Какой-то демон сидел на плече Плотниковой и нашептывал ядовитые словечки. Глупо, по-детски, иррационально она возвращала Бестужеву те иглы обиды, которые он загнал ей под кожу, заключая идиотский договор.

Химия тел? Желание и похоть — ничто, ветер, сквозняк, который исчезнет, оставив после себя горечь разочарования. Для полноценных отношений нужны доверие и любовь, но с первым возник некоторый дефицит.

— Когда вы встретились?

— Сегодня. Я вышла из офиса, а твоя блондинка ждала меня на крыльце. Интересно, откуда она узнала адрес? Неужели следила за тобой и видела, как ты встречал меня несколько дней назад? — Лина задумалась, вспоминая современную версию Эллочки — людоедки. — Нет, для этого она слишком глупа. Красивая кукла, которой так легко манипулировать.

— Ангел, — Бестужев сделал шаг вперед, но женщина отзеркалила его движение в обратном направлении, сохраняя дистанцию.

— Не надо. Разберись с девчонкой, Иван, я больше не хочу ее видеть…

Он слышал скрытый подтекст, непрозвучавшие слова «…и тебя тоже», чувствовал его всей кожей, и ничего не мог противопоставить.

— Мы можем…

— Не можем. Я устала и хочу отдохнуть. Сегодня был сложный день. Всего доброго, Иван… Сергеевич.

Разочарование — страшная штука, оно разбивает розовые очки, лишает иллюзий, вытаскивает на поверхность неприглядную правду.

Плотникова достала ключи, открыла дверь подъезда, остановилась на мгновение, чувствуя на своей спине тяжелый взгляд мужчины.

Кап.

Кап.

Секунды растворялись в океане вечности.

Одно движение, и дверь отделила мужчину от женщины. В ушах зазвенело, словно кто-то тупым ножом перерезал тонкую нить, соединявшую двоих.

Кабина лифта спускалась с верхнего этажа так долго, что ангел и бес, сидящие на плечах психолога, успели схлестнуться в жарком споре.

— И чего она на мужика взъелась? — буркнул бес. — Не дура ведь, должна понимать, что если он не ходит к жене, то завел любовницу. Мужику секс нужен, это нормально! Нормально, сука!

— А ты не ори на хозяйку! — вступился ангел. — Ишь ты, понимающий какой выискался! Адвокат чертов! Какого рожна эта белобрысая кошелка приперлась выяснять отношения? Любовницы — как тараканы, должны сидеть в щелях и выползать только по ночам, когда их никто не видит. И, кстати, мог бы найти себе кого-то поприличней, а не эту инфузорию туфельку, которая наверняка даже таблицу умножения не вспомнит.

— А он с ней не теорему Ферма доказывал, — фыркнул бес. — Чтобы полежать, большого ума не надо, и вообще… Эта блонда была до, так зачем все усложнять? До, понимаешь?!

— Не понимаю. Грязь это все, — ангел расправил крылья и полюбовался их ослепительным сиянием.

— Дурак, ты, хоть и ангел, понятно? Ну пусть хозяйка ищет себе чистенького. Вопрос только в том, что таких

а — в этом мире не бывает,

и б — она такая же дура, как и ты.

— Ну вот и поговорили, — выдохнул ангел.

Мелодичный звонок выдернул Ангелину из раздумий, двери лифта распахнулись.

— Привет, — Санька встречал ее в прихожей, внимательно всматриваясь в лицо. — Ма, что случилось? Ты выглядишь как-то странно.

— Я? Странно? — женщина вбросила взгляд в зеркало, провела рукой по волосам, стащила резинку. Тяжелые светлые пряди рассыпались по плечам. — Ничего не случилось, Сань, просто день был тяжелым. Клиенты…

— Хорошо. Я тогда не буду к тебе приставать, разогрею ужин, а ты переоденься и возвращайся, ладно?

Парень знал, что в такие вечера маму лучше не трогать, а дать ей прийти в себя.

«Мне надо подышать» — говорила Ангелина и пряталась в раковину, закрываясь в своей комнате, а через пару часов снова становилась собой.

— Спасибо, Саш. Я быстро… — женщина скрылась в спальне, села на край кровати. — И чего меня так размазало? Бестужев — мужчина, ему нужен секс, и если он выбирает для этих целей девочку-хлопушку, то это его решение, не мое. Боже, как все сложно!

Пока в квартире Плотниковых готовились к ужину, машина Ивана прорывалась сквозь плотный вечерний поток к элитному жилому комплексу.

Он не стал звонить, предупреждать, открыл дверь своим ключом. Громкий звук телевизора заглушил металлический лязг замка.

София лежала на диване, одетая в шелковый топик и шортики, в руке — большой красное яблоко.

— Иван! — она тряхнула головой, не веря глазам. Мужчина никогда не приезжал без предупреждения, а сегодня…

Чувство тревоги кольнуло, предчувствие надвигающейся опасности пришпилило блондинку к дивану. Она облизнула внезапно пересохшие губы и отложила в сторону надкушенное яблоко.

— Ага, я. Соскучился, приехал… поговорить, — рыкнул Бестужев, сдерживая желание вышвырнуть мерзавку из квартиры прямо в этой пижаме и закрыть дверь. Эмоции пришлось задвинуть в дальний угол, он приехал сюда не за этим.

— Расскажи-ка мне, какого черта тебя потянуло на дурацкие подвиги, м?

— Ваня, я… — София подтянула ноги к груди, стараясь стать как можно незаметнее.

— Кто? Как ты меня назвала?! — пророкотал мужчина, взял пульт и выключил телевизор. Тишина оглушала, звенела опасностью, сгустившийся от напряжения воздух можно было резать ножом.

— Извини… Иван. Я просто очень волнуюсь, — прошептала блондинка, в мыслях кляня соперницу. Причина появления злого как черт любовника лежала на поверхности. Она разбудила Лихо, теперь ее задачей оставалось только одно: уцелеть в волне его гнева.

— Кто тебе сказал, где работает Ангелина? От кого ты узнала, как она выглядит?

Взгляд синих глаз оставлял на коже Софии ожоги, но это были не следы желания, а ярость.

— Иван… Я… — девушка попыталась отползти назад или в сторону, увеличить расстояние, но Бестужев едва заметно качнул головой и вздохнул.

— Я не хочу применять силу, София. Просто ответь на вопросы и мы расстанемся по-хорошему.

— Что?! Расстанемся?! Почему?! Это все из-за этой старой кошелки?! Ты решил бросить меня из-за нее?

В два шага Иван оказался у дивана, резким рывком поставил любовницу на ноги.

— Отвечай на вопросы! Кто?!

— Ты не можешь… Ты не имеешь права меня бросать, так нельзя… Это неправильно. Я…

— Кто?! — Бестужев хорошенько встряхнул ее за плечи. Голова девушки мотнулась из стороны в сторону, как у сломанной куклы, из глаз потекли слезы. — Имя!

— Твоя жена! — выпалила София. — Она написала, что эта старуха хочет отбить тебя у меня! Я хотела просто поговорить, посмотреть, на кого ты меня променял! Иван, я ошиблась, прости, — девушка пыталась положить руку на грудь любимого, но тот отстранился, резким движением отбросив блондинку на диван.

Громкий визг разлетелся по просторной гостиной, ударился о стены и рассыпался на острые осколки.

— Начинай собирать вещи, София. Квартира оплачена до конца месяца, после этого тебе нужно будет переехать, — тихие слова Бестужева вспарывали ее Вселенную, разрушали, уничтожали и превращали мечты в тонкие хлопья пепла. То, что казалось незыблемым, исчезало на глазах. — Ты была дурой, когда повелась на провокацию моей бывшей жены и дважды дурой — когда решила, что наши отношения — константа.

— Но куда? Иван, куда мнее переезжать? — скулила, подвывая, София. — Ты ведь знаешь, что…

Бестужев казался памятником. Холодным, отстраненным равнодушным каменным изваянием. Только в синих глазах бушевало пламя гнева, только они выдавали истинное состояние мужчины.

— Я давал тебе деньги, София, много денег. До хрена. Ты никогда ни в чем не нуждалась. Их можно было бы использовать в качестве первоначального взноса, но ты предпочитала выбрасывать их на ветер. Продай свои тряпки и те украшения, которые я дарил, а впрочем, — Иван пожал плечами и шумно выдохнул, — делай что хочешь. Я предупредил, дальше — не мое дело. Пришла пора прощаться, — он посмотрел на блондинку. — И прими хороший совет: живи своими мозгами, и не вздумай приближаться к Ангелине, если хочешь остаться в Москве.

— А если нет? — прошептала София и прикусила губу.

— В таком случае твои туфельки от Гуччи найдут где-нибудь в районе Зарайска, а тебя — в Южном Бутово, в магазине «Пятерочка». Ты будешь выкладывать пачки с макаронами на полки и радоваться, что осталась жива. Так понятно?

Маленькая блондинистая стерва испоганила Ивану этот чудесный вечер и переломила хребет его отношениям с Ангелиной. Тонкий хребет, который еще не успел сформироваться и оказался слишком уязвим.

Бестужев хорошо помнил взгляд женщины. Разочарование, боль, обида. Слишком много разрушающих эмоций.

Ему ничего не оставалось, как нырнуть в этот чан с адской бурлящей смесью и уцелеть.