Ректор моей мечты. Дилогия (СИ)

Глава 21

Призрак метнулся за мной синей лентой и, пронзив грудь, исчез, а я вдруг зависла, не долетев до пола. И оказалась в крепких руках.

— С ума сошла? — зашипели над ухом. — Мэй, я не могу бесконечно тебя лечить!

Пф… Опять! Ректор! И почему я не удивлена?

— Пустите! — вызверилась я. — Сейчас же!

Нариэн одарил меня лукавой ухмылкой и сильнее прижал к себе, заставляя задохнуться от тепла его тела.

Вцепившись в выглаженную рубашку, сминая волокна до хруста, я кое-как спрыгнула на ноги, отошла от мужчины подальше и, прижимая к груди заветную книжечку, нахмурилась.

— Вы обещали дать мне две недели, а не лапать и… преследовать.

— Я передумал. — Он сложил руки на груди и выпрямился, а когда я облегчённо выдохнула, вдруг подступил ближе, заставив меня врезаться спиной в один из стеллажей. Светлые волосы ректора смешно завернулись с одной стороны, превратив пряди в небольшие колючки.

— Да вы слабы на слово, оказывается, — пискнула я без надежды, что сбегу из-под его расстреливающего взгляда. — Или что-то поменялось?

— Догадливая, — шепнул он. Медленно наклонился, жадно осмотрел моё лицо и, как заворожённый, замер на губах.

Я сжала их — не разрешу себя целовать. Ни за что!

— Что вам нужно?

— Ты не справишься со своим даром. — Ректор качнулся ближе, глубоко вдохнул, его ноздри хищно расширились, а глаза замерцали, будто там загорелся элей. — Мэй, тебя поймают, от тебя слишком пахнет волчицей. Я пришёл помочь…

— Лучше кулон отдайте.

Этот негодяй лишь головой замотал.

— Он тебе не нужен, пока я рядом. — Его рука метнулась вверх и легла на мою щёку. Обожгла прикосновением, заморозила взгляд — я не смогла отвести глаз. — Выпей немного моей силы, тебе станет легче.

— Мне, — захлебнулась я от новой волны жара, — и так хорошо! Отойдёте подальше — будет вообще замечательно.

— Да почему ты такая упёртая? Мне сто лет не сдались твои прелести. — Нариэн посмотрел на губы и судорожно сглотнул. Да-да, так я и поверила. — Ты ведь не прочла ещё о наших узах?

— С вами тут успеешь, я только пришла.

— Уже глубокий вечер на дворе, маурис вышел, глупая. Ты же не пройдёшь теперь через Омара, — широко заулыбался наглец.

— Как вечер? Я всего несколько часов здесь была. — Открыла браслет, переместив книгу под мышку, и опешила. И впрямь, поздно уже. — Но…

— Здесь… — Нариэн спрятал руки в карманы, отошёл от меня и выглянул в стрельчатое окно, за которым лился равномерный свет. Я только сейчас заметила, что тени не двигались, оттенки не менялись — в библиотеке время будто замерло. — Здесь особенное место, Мэйлисса.

Его ладонь качнулась из стороны в сторону, и за стеклом проявилось ночное небо. Голубой луч прочертил по полу полоску и, замерев у моих ног, рассеялся по комнате приятным нежным серебром. Силы восполнились за несколько глотков, а я качнулась назад от приятной слабости.

— Так лучше, — сказал ректор. — Никогда не понимал, зачем здесь искусственная панорама окна.

На горизонте горела черта Полога, с этой точки особенно отчётливо раскрываясь на тёмном небе.

— Наверное, что-то можно изучать, но не всё можно знать.

Нариэн проследил за моим взглядом, но промолчал.

— Как вы поняли, что я здесь? — Я всё-таки развернула книгу и посмотрела на обложку. Ну молодец, оборотень! И как я должна это прочитать, если ни одной буквы не знаю?

— Помочь? — вдруг спросил ректор. — Я знаю этот язык, — кивнул он на книгу в моих руках и снова отвернулся к окну. Мягкий синеватый свет мауриса очертил его тяжёлые скулы и дымкой лёг на светлые волосы, стянутые в хвост.

— Древний? Шутите? Мы в школе учили, что он забыт уже лет пятьсот и носителей нет.

— Кританцы, может, и не учат, а я знаю этот язык. — Ректор передвинулся ближе, присел на край стола и стал нагло меня рассматривать, сверкая радужками, как изумрудами. — Меня бабуля учила. Идёшь? — И поманил рукой.

Наглости ему не занимать.

— Не боитесь, что я перевоплощусь от злости и съем вас?

— Не боюсь. — Хитрая улыбка украсила его красивые губы. О таком мужчине можно только мечтать, а мне он, вопреки симпатии, сто лет не нужен — пусть отцепится. — Ты не опасная. Разве что в тебе есть несколько скрытых талантов, о которых я пока не знаю, но готов…

— Вы обо мне ничего не знаете, — перебила его и нахмурилась. Настроение портилось. Я поняла, что с утра ничего не ела, спину ломило от долгого сидения, а ещё эссаха разрасталась, и вторая сущность билась с каждым вдохом сильнее, норовя порвать моё тело магией. Но упёртость — это что-то такое, чем мне хотелось щеголять перед этим мужчиной бесконечно, и я стояла на своём:

— Прошу, верните кулон, если я вам так важна. — И опустила взгляд, чтобы не сталкиваться с его глазами зеленее травы.

— Подойди, Мэй, — приказал маг.

По телу пошла волна дрожи, я мотнула головой.

— Не заставляйте.

— Я всего лишь прошу, — тихо, с нотой уверенности и жёсткости.

— Вы приказываете, — обиделась я. — Я слышу по интонации.

— Тебе кажется, — сказал он в сторону и провёл ладонью по столу, скидывая книги. — Иди сюда, Мэй, ты мне кое-что задолжала.

В лицо ударила краска, по коже побежали невидимые мурашки, а низ живота согрело приятным теплом.

— Ты моя невеста, и желать твоих прикосновений — в порядке вещей. — Он взглянул на меня серьёзно, глубоко и так порочно, что я открыла рот и тут же его закрыла, не найдя слов. Я и сама хотела к нему подойти, почувствовать упругие горячие губы на своих, но стыд и гордость не позволяли переступить через себя.

— Мой жених — оборотень, а не вы…

— Это мы ещё посмотрим. Я его отрежу от тебя, даже если на это уйдёт много сил. — Он выставил руку перед собой, растопырив пальцы. Воздух собрался вокруг меня и, приподняв волосы, толкнул ректору в объятия. Я не успела опомниться, как была развёрнута по оси и припечатана к столу. Сильные руки сжались на моей талии, приподняли немного и усадили на столешницу.

— Хватит брыкаться, я не делаю ничего такого, чего не хочешь ты. — Ректор приблизился, а я отклонилась, выронила книгу и отползла на локтях назад.

— Вы знать не знаете, что я хочу, — прошептала я, сотрясаясь от волнения и напряжения. Кровь будто разгоняли хмельные демоны, в глазах темнело от вкусного запаха мужчины. Губы жадно приоткрылись, и я не смогла запретить себе стон.

— Прекрасно знаю, — сдавленно прыснул ректор, коснувшись губами моих губ.

Поцелуй ректора обжигал, мучил, терзал и распалял. Придерживая мой затылок, Нариэн ласкал языком губы, посасывал их и проталкивался в рот, выдёргивая из меня стон за стоном.

Что я творю?!

— Мэй. — Ректор, тяжело дыша, разорвал поцелуй, позволил лечь на стол и поставил руки по обе стороны от меня, опустив голову. Пряди белоснежных волос сорвались вниз и скользнули по моей щеке. — Я изучил истинные иманские метки. Ты в опасности.

Я фыркнула и, прикусив губу, отвернулась.

— Почему ты мне не сказала?

Я разозлилась, посмотрела на навязанного жениха глаза в глаза и дёрнула его к себе за рубашку.

— Я. Вам. Ничего. Не. Должна. Говорить!

— Теперь придётся… — Сильная рука сжалась на шее, как удавка, но Нариэн не делал больно, а лишь приподнял мой подбородок и снова ударил губами по губам. На этот раз сильнее и острее, будто пытался меня усмирить и приручить.

Наказать.

Я полыхала под ним. Волчица выла под рёбрами и отчаянно металась, пытаясь вырваться из эссахи. Я не заметила, как выпустила клыки и цапнула ректора за губу.

Он слабо зашипел, но не отстранился, продолжая пытку лаской. Поцелуи углублялись, разгорались, будто пламя сухого костра. Воздуха не хватало, кожа покрылась мелкой шерстью, а ногти вытянулись в когти. Я зарычала и отшвырнула Нариэна от себя. Он ударился затылком о стеллаж, полка качнулась и высыпала на голову ректора несколько книг.

Немедля я спрыгнула со стола и зашипела на мужчину. Он будто нарочно вытянул меня на эмоции именно тогда, когда я оказалась слабее всего.

— Мэй, тише… — бросился он ко мне. — Ты что… непосвящённая?

— Представьте себе! — громыхнула я рыком, отползла к другой стене и сжалась на полу, пытаясь успокоиться.

— Справедливая Нэйша! Кто тебя так подставил? Тебе сколько лет? Ведь больше двадцати уже, я проверял! Разве оборотней не обращают во время совершеннолетия? — Ректор бесстрашно подступил ко мне, присел рядом и положил обе руки на мои виски. Его пальцы оказались тёплыми и приятными, но я всё равно выгнулась. Каждое прикосновение било током и пробуждало во мне зверя. Голодного и мощного зверя.

— Папа… — Меня ломало, и я уже не знала, что буду дальше делать. Вряд ли мой позор останется незамеченным. Я смертница!

Ректор тихо прочитал заклинание, и холодная ленточка обвила мою голову, спустилась змейкой по позвоночнику, пощекотала рёбра, сбежала по рукам и погасла синим пламенем на запястьях. Как раз под браслетами.

Меня будто срубило, а звериная сущность тут же затихла. Я вяло откинулась назад и позволила мужчине делать что ему захочется. Всё равно не смогу противиться.

Нариэн вдруг отстранился, чтобы сесть рядом и, прислонившись спиной к полкам, притянуть меня к плечу.

— Во что я тебя впутал, Мэй… Я ведь не знал, что ты ещё… Бездна! — Он ударился затылком о книги и, прикрыв глаза, сильнее прижал меня к себе.

Не знаю, сколько мы так сидели. Время здесь не чувствовалось, а из-за слабости вообще никуда не хотелось идти и даже шевелиться.

— Что за книгу ты искала? — вдруг очнулся ректор.

— Я не знаю, мне он показал, — слабо показала я головой за плечо и снова прижалась к ректору. От него веяло спокойствием, он будто вбирал в себя всё плохое, что я чувствовала.

— Ты что, видишь свою пару? — удивился ли-тэ.

— Не совсем. Изредка. Во сне, например, или в зеркале, а ещё… вот здесь, в особенном месте…

— Иди сюда. — Нариэн поднялся, протянул мне руку, но я не смогла шевельнуться. — Потратилась, да?

— Вы виноваты…

— Мэй, хватит. — Он ласково погладил меня по щеке, успокаивая. — Миру нужна твоя сила, а я буду оберегать тебя ценой своей жизни, только доверься. Тебе всё равно без моей помощи в академии не выжить.

— Как мне вообще теперь выжить? — безэмоционально пожала плечами я, а ректор увёл глаза в сторону. — Не так много времени осталось. Пять полнолуний, и вас официально можно считать свободным мужчиной.

Нариэн странно поморщился, присел, поднял меня на руки и куда-то понёс.

— Я тебя не обрадую. Хоть кританские истинные пары и не имеют такой силы, как иманские, зато обручение…

— Только не говорите, что теперь мы не разлей вода.

— Хуже. Мы теперь одно целое. Неделимое.

— Шэйс… — прошептала я, кутаясь в ткань его рубашки. Глаза слипались, и мне хотелось нырнуть в зыбкие объятия сна.

— Не засыпай, Мэйси, работы ещё много. Я буду читать, а ты будешь слушать. Только глаза не закрывай.

Я кивнула, но всё равно смежила свинцовые веки. Хотелось забыть о свалившемся на мою голову женихе и представить, что нет никакого мёртвого оборотня за спиной.

Яркая вспышка пронзила голову. Я резко подскочила, ударившись о плечо мужчины бровью.

Ректор сжал меня в объятиях и придержал, пока меня дёргало от конвульсий.

— Немного шоковой терапии. Извини, пришлось.

— Я вас убью! — прошипела я, корчась от разрядов по всему телу. — Лекарь недоделанный.

— Не обзывайся, я всё-таки твой жених, — тепло засмеялся Нариэн.

Я вырвалась из его рук и впилась зубами в мясистое плечо прямо через ткань рубашки. Прокусила до крови, разрывая плотные волокна ткани и кожи, но ректор даже не пикнул. Выждал, пока я, отстранившись, вытру губы, и мягко сказал:

— Полегчало? Готова работать?