Ректор моей мечты. Дилогия (СИ)

Глава 22

— Здесь сказано… — Нариэн уселся поудобнее, закинул ногу на ногу и продолжил читать: — Открыть тайное, запечатанное богиней, можно на священных землях в период полного элея. — Ректор задумался. — Зачем тебе это? Странная книга. — Он полистал дальше, но вскоре снова вернулся к нужной главе. — Мэй, ты объяснишь? — И посмотрел на меня.

Я скрутила руки на груди, потому что всё ещё злилась за встряску, за то, что сначала вывел, а потом… спас. Шэйс, не знаю, почему злилась, наверное, потому что его поцелуи мне нравились, а признать это — значит отказаться от пары, выбранной покровителем оборотней. Так ведь нельзя.

— Ис-тэ, говори правду. — Мужчина повернулся и почти навалился на меня, прижав спиной к дивану. В нише высшего уровня библиотеки, оказалось, есть подпространства, куда можно зайти и уединиться на время. На долгое, потому что оно здесь фактически не чувствовалось.

— Если вы отодвинетесь, я попытаюсь объяснить.

— Если «ты» отодвинешься… — настаивал на словесном сближении Нариэн.

Я упрямо поджала губы и отвернулась. Волосы хлопнули наглого блондина по щеке и зацепились за пуговицу его рубашки. Попыталась рвануть, но ректор перехватил локоны пальцами и подался ближе. Ну почему он такой красивый? Почему обратил на меня внимание? Я должна отвязать оборотня и вернуться домой, а не зажиматься с опасными мужчинами. Но так хотелось ещё разочек ощутить его губы на своих.

Ректор, будто почувствовав наплыв нового жара, быстро отстранился и сел на своё место.

— У меня есть книга. — Я встала к столу и потянулась за сумочкой, что лежала возле стопки найденных книг. Щёлкнула дрожащими пальцами в воздухе и прошептала «апер'иоинвиши», чтобы открыть невидимое. После мягкого толчка тепла в ладонь достала на свет небольшой томик, подаренный Сиэль. — Но текст в ней скрыт, а здесь, — показала я на оборотную сторону томика, — написано…

Протянула ректору книгу в раскрытом виде. Перехватив её, он мягко коснулся моих рук, отчего кожу защекотали приятные колючки. Я быстро отдёрнулась и выпрямилась, нечего плыть от его прикосновений. Брачный браслет слабо светился, и это не ускользнуло от взгляда ректора. На чувственных губах появилась едва уловимая довольная ухмылка.

— Очень интересно. — Он внимательно полистал книгу, перевернул её, открыл, снова закрыл. — Никогда не встречал таких изданий, даже типография не отмечена. Ты где её взяла?

— Я не могу сказать.

— Не хочешь выдать своего осведомителя, — догадался ли-тэ, кивнул добродушно и небрежно произнёс: — Допустим, я знаю, что за место здесь описано, но… Маурис и элей выйдут вместе на небо через полгода, до того времени ты сгоришь от метки. Тут либо нужно найти оборотня и завершить связь, либо… — Ректор внезапно повысил тон и дёрнул головой. — Мерзкий невиль, это тупик! — махнул томиком, рассекая воздух, и заходил по периметру уютной комнаты для чтения. — Мэй. — После минутного хождения и угрюмого молчания ли-тэ замер на месте и обернулся ко мне. — Ты должна пройти посвящение, иначе оборотень не привяжется.

— А как же наше обручение? — Скривившись, я вытянула руку и провела пальчиком по браслету, который нацепил на меня Нариэн. Он слабо мерцал, будто что-то требовал, но я отмахнулась и не стала выяснять.

— Это пока не так важно. — Ректор потемнел лицом, зелень глаз спряталась за жёсткой линией прищура. — Нужно сохранить тебе жизнь. — Он почему-то отвернулся, словно боялся, что я прочитаю его мысли по взгляду.

— Домой я попаду только на каникулах, если до этого не вылечу с учёбы.

— Тебе нельзя вылететь, — размышлял дальше ректор, разглядывая стену и расхаживая вдоль помещения. Тяжёлые каблуки сапог постукивали по камню и отдавались глухим эхом у меня в груди.

Я только сейчас рассмотрела картину на противоположной стене, поместившуюся между узкими, высокими полками с литературой. На изображении раскинулись высокие вербы вокруг лазурной воды пруда. Под голубым сиянием элея и мауриса по кругу монументально возвышались пять колонн.

— Ты не попадёшь в Криту без билета в академию, — подытожил ректор.

— Я слышала, что Нэйша открыла мосты через Полог смерти и позволила народам сотрудничать. Значит, я смогу перебраться в вашу страну и без обучения… — Я окинула скептическим взглядом стены библиотеки.

— Да. — Нариэн повернулся, отдал мне томик «Истинных уз» и с оттенком трагизма добавил: — Но всё сложно, Мэй. И пока неизвестно, к чему приведут эти открытые дороги, ведь кританцы и иманцы долгое время были отрезаны друг от друга. А ещё не забывай, что ты оборотень.

— Как это можно забыть? — Я сдавленно прыснула и потёрла ладонью горячую щёку.

— Тебе категорически нельзя выходить к людям одной и надолго оставаться в толпе. Я запрещаю.

— Вы… — неосознанно вырвалось у меня.

Мужчина зыркнул на меня так зло, что я поперхнулась словами.

— Ты! — подчеркнула я, чтобы показать, что не боюсь его, — не удержишь меня возле себя силой и не станешь приказывать, как жить и что делать.

— Стану, Мэй. — Несколько шагов, и он оказался рядом. Надо мной. Снова разгневанный и… такой… Его запах, сильнее других ароматов, проникал в кровь с каждым вдохом.

— Это бессовестно. Я и так ходила по обрыву, а ты, властный ректор, мало того, что привязал меня к себе насильно и обманом, так и ещё командовать будешь? Я никогда на это не пойду! Я дочь альфы! Воспитана управлять, а не подчиняться. Ты забываешься, простой смертный.

— Пойдёшь. — Ректор понизил голос, наклонил голову набок, будто насмехался надо мной, а меня от макушки до пяток прошибло странной волной тепла. — Потому что кританский брачный браслет сильнее метки почившего оборотня, дорогая. — Нариэн остановился напротив и неожиданно поставил руки по обе стороны стола, вынудив меня отклониться назад и вызвав во мне ступор и гнев одновременно.

Взял мою руку в свою и, коснувшись сухими губами кожи, прошептал:

— Я докажу тебе.

— Не трогайте меня! — взвизгнула я, когда Нариэн приблизился к моим губам. Волоски на коже приподнялись, дыхание зачастило, а сердечный пульс ускорился, громыхая в рёбра, как дурной. Я хотела этого прикосновения. Шэйс, я хотела ощутить его губы на своих.

— Я ничего тебе не сделаю. — Прищурившись, как довольный кот, ректор подался ко мне, но вместо того, чтобы поцеловать в губы, вытянул мою руку и, поставив её между нами, как преграду, поцеловал так ласково и нежно, что у меня перехватило дыхание.

— Пожалуйста, отпустите, — взмолилась я.

А он, гад, только головой помотал и опустился ниже — толкая меня на стол, накрывая тяжёлым мужским телом. Прикрыл глаза, вдыхая запах моей кожи, невесомо касаясь каждого пальца, перебирая их, лаская языком, а я не могла дёрнуться, будто меня огрели сковородкой и не получается прийти в себя. Я пыталась вспомнить боевые заклинания, пыталась заставить себя оттолкнуть мужчину, пока мы не натворили непоправимого, но не могла — язык не поворачивался, а тело трепетало от его тяжести и тепла.

Медленно отстранив мою руку от своих губ, он переместил её себе на щёку, позволив ощутить колкую и густую щетину. Я сама потянулась дальше и, проведя ладонью вверх, по виску, растопырила пальцы и запустила кончики в его мягкие волосы. Белые-белые, будто из них ушла жизнь.

— Такой цвет волос я видела лишь раз, у кланового мага.

— Это после войны с нечистью, — пояснил ректор, устраиваясь между ног. Он приподнялся, провёл руками по моим плечам, огладил высоко вздымающуюся грудь и, нагло зацепив ноющие соски, быстро спустился на бёдра.

— Поседел? — переспросила я.

Слабый кивок и взгляд, норовящий пронзить насквозь.

— Война только началась, Мэй. Мир потонет в огне, если ничего не сделать.

— Но… — Я задохнулась, потому что руки ректора нырнули под юбку, потянули подол платья вверх. — Что вы… ты делаешь? — произнесла сиплым шёпотом, перехватив его затылок, а второй рукой толкнув ректора в грудь, но не сдвинула и на йоту.

— Доказываю тебе… что ты теперь моя. Моя невеста.

— Да вам… Шэйс! Тебе только сила моя нужна! — Я попыталась свести ноги, но ректор вклинился между них и прижал меня к столу, как бабочку, пришпиленную иглой.

— Нужна. И ты… нужна. Брачные узы будут нас сталкивать, тянуть друг к другу сильнее истинной метки, которая не реализована. И одна мысль, что тебя придётся связать с другим, чтобы спасти, меня убивает. Понимаешь, нет?

— Не понимаю. Да и это твои проблемы! Ты сам ко мне привязался!

Его руки добрались до белья и нагло прижались к пульсирующей влаге, а я, вместо того чтобы оттолкнуть, сжала пальцы в белых волосах и потянула на себя.

Искуситель!

— И ты привязалась… — прошептал Нариэн, наклонившись. Я чувствовала в его словах улыбку и обречённость.

— Да… разве тебе откажешь? — Я задышала чаще. Его рука, что лежала у меня между ног, сводила с ума, разгоняла кровь по венам, но не двигалась, испытывая.

— Тише, не заводись, расслабься, а то снова придётся тебе шок-подъём делать. — Он тихо засмеялся и опустил мягкие горячие губы на моё плечо. Под тонкой тканью платья молчала метка. Она не реагировала на ласки мужчины, не мучила меня и не отталкивала его.

И самое страшное, я прекрасно понимала, что без ректора, без его поддержки не протяну здесь, на Крите, и дня.

— Это ты подстроил, что Омар меня не замечает? — спросила я, едва дыша из-за того, что он медлит. Не могла позволить продолжать, но и ощущение, что наслаждение рядом, близко, но принадлежит не мне, было сродни мукам.

Нариэн хитро заулыбался.

— Значит, ты…

— Я. Обезопасил тебя, дурочка.

— Сам дурак.

— Дурак, не отрицаю. — Он не двигался, просто нависал надо мной и, глядя в глаза, вдруг передвинул руку чуть глубже, прикасаясь более интимно, настойчиво.

Преграда из ткани мешала ощущениям, но и обостряла их. Я слабо выгнулась и застонала, не удержавшись, на что ректор отреагировал слабым смешком, а мне тут же захотелось его ударить, но я не смогла оторвать руки от крепкой шеи. Лишь тянула на себя, заставляя безмолвно продолжать.

Волчица давно созрела — ей хотелось мужской ласки, настоящего блаженства, но папа оградил меня от этого, будто думал, что я никогда не вырасту. Теперь я знаю, что он планировал. Прекрасно знаю. Если бы не вмешался кританский оборотень, моя судьба была предрешена. Родным отцом! Глава клана хотел выдать меня замуж за сына другого альфы — изверга, который берёт в жёны только девственниц. Клеймит их собой, а потом молодые жёны скоропостижно умирают без явных на то причин. Та же участь теперь ждёт Сиэль, и я должна ей помочь. Обязана спасти…

— Нариэн, — пролепетала я, пытаясь совладать с собой, пытаясь докричаться до него. — Нельзя же…

— Нельзя, — ласково шепнул он, потёрся носом о мою щёку, прижался лбом ко лбу и сильнее сжал ладонь под юбкой, вызывая во мне бурю, способную сокрушить библиотеку и зацепить взрывной волной половину академии. — Но так хочется…

— Ты поможешь мне открыть книгу?

— Мы не успеем, Мэй. Элей выходит на небо слишком редко. — Его ласки усиливались, мужчина дышал тяжело и сипло, будто не мог успокоиться. — Как ты пахнешь, Мэй… — Он шумно потянул носом и прикрыл глаза. — С ума меня сводишь.

— Влюбились, ещё скажете? — Я слабо хохотнула, потому что было не до смеха. Невероятные ощущения от близости ректора выносили меня за пределы моего характера. Я поддавалась, разрешала ему вольно бродить по внутренней стороне бёдер, поглаживать меня между ног и касаться запретной точки. Но Нариэн не спешил, он словно оттягивал момент истины, словно сомневался, нужно ли ему это.

— Скажу, — кивнул он, поджал тонкие губы и с яростью дикого зверя откинул мою юбку вверх, расставив мои ноги так порочно, что я захлебнулась возмущением. Огненная кровь побежала по жилам, взрывая во мне новую волну приступа.

— Перестаньте…

— Не перестану… — Он нажал на мои колени, откинул прикрывающую меня нижнюю сорочку и, наклонившись, поцеловал в узелок. Я зарычала, дёрнула его волосы на себя, попыталась скинуть ректора, но он нажал ладонью мне на живот, заставляя лежать.

— Нариэн, остановись…

— Ты горишь, Мэй, тебе нужно это. Доверься.

— Я бы… н-не… горела, если бы… — я спотыкалась на каждом слове, потому что пальцы ректора пробрались под кружево белья и, отодвинув его в сторону, нежно коснулись оголённой кожи.

— Да-да-да, во всём виноват я. — Он приласкал камушек клитора и лизнул его языком, выплеснув из меня череду ругательств. — Да ты дикая кошка, Мэйлисса.

— Я тебя убью…

— За что? — Нырнул языком глубже, подарив мне волну горячей неги, и тут же, отстранившись, поднял голову.

— За то, что остановился… — зашипела я, стирая между нами грань этим признанием.

Нариэн красиво рассмеялся, погладил меня по щеке и, приподнявшись, бегло поцеловал в губы.

— Мы справимся с этим, обещаю, — прошептал он, отстраняясь и возвращаясь с поцелуем, порочнее которого были только мои фантазии.

Я упёрлась стопами в стол, развела ноги шире, а ректор надо мной казался нереальным, будто это всё сон. Но удары языка, посасывания, покусывания были реальными, напрочь сносящими мои преграды и запреты. Я не стану прежней после этого дня, да простит меня папа, потому что не мечтать о таком мужчине, как ректор, я не имею права. Он мой.

Нариэн был чуток и точен. Я понимала, что опыт преобладает, что у него было много женщин до меня, и это безумно злило. От ревности темнело в глазах, но лёгкое распирание вытолкнуло из меня все мысли — мужчина ввёл в меня палец и, растягивая зудящие от желания стеночки, осторожно приласкал.

Снова наклонился, и удары языка стали острее, жёстче. Палец входил в меня, как поршень, вытряхивая последние стеснения и сомнения.

Живая метка не позволила бы это испытать с другим мужчиной. Нариэн прав. Он во всём прав…

Дыхание спёрло, сошлось в одну точку, меня заколотило, я забилась в судорогах, неведомых до этого. Взлетая, не удержала Нариэна, руки сорвались вниз, с его плеч, схватили столешницу, и, вскрикнув от пронзившей меня молнии, я выгнулась до хруста позвоночника.