Вновь в доме Фернандо был праздник» вновь праздновали помолвку Алехандро и Марты, и вновь над участниками витали мрачные тени. Дурные предчувствия тревожили Марту, Алехандро не был счастлив, но надеялся сделать счастливой Марту. Дону Фернандо не по душе была Марта, не нравился ему Агирре, за которым ухаживала его жена. Веселился только Рей, но у него для веселья были свои причины, и они весьма нервировали Каролину, хотя Рей и пообещал ей, что ее репутация замужней дамы останется незапятнанной.
Настоящий праздник был совсем в другом месте – в деревенской школе, где Исамар собрала своих давних друзей-ребятишек, которым когда-то рассказывала сказки, а теперь привезла чудесные подарки. Она раздавала их вместе с Мерседес, и нужно было видеть эти сияющие счастьем и радостью мордашки! Исамар чувствовала себя настоящей феей, появившейся с мешком, полным счастья.
Но и праздник и полупраздник оборвались одинаково. Весть о несчастье донеслась и до Мерседес, и до дома Фернандо Мальдонадо: Лоренсо Ферейра в тяжелом состоянии находится в деревенской амбулатории после автомобильной катастрофы.
Мерседес побежала в амбулаторию. Марта тоже сочла необходимым приехать туда. И вот они встретились: дочь и предполагаемая невеста, которая праздновала свою помолвку с другим. Они встретились у постели умирающего.
Мерседес не могла сдержать гнева при виде Марты:
– Ты виновата в несчастье моего отца! А если, не дай Бог, случится худшее, ты будешь виновата в его смерти! – Глаза Мерседес готовы были испепелить девушку.
Марта высоко подняла голову и слушала ее с каменным лицом.
Такое она уже слышала. Похоже, ее любовь к Алехандро не сулит ей счастья, помолвка, их будто притягивает к себе беды, и виновной в них считают ее, Марту. И не скажешь, что без оснований. Марте было хуже, чем тяжело. Мрачная безысходность завладела ее душой. Она пожелала Ферейре несчастья, но теперь, когда оно случилось, ей было невыносимо думать, что она к этому причастна. Чувство вины угнетало ее, и она не знала, как от него спастись.
Алехандро не поехал к Ферейре, он решил пройтись по поселку и – Боже мой! – кого же он встретил? Исамар!
Преображенную Исамар. Где майка, шорты, где простодушная длинноногая девушка? Перед Алехандро стояла элегантная дама, и только мерцающие льдистые глаза и пепельные волосы были все те же, той же осталась прямота взгляда, той же вспыхнувшая ему навстречу радость… Алехандро не мог найти слов, он только глядел на чарующее видение, потом поздоровался. Исамар приветливо кивнула, села в машину и уехала.
Алехандро стоял, не в силах опомниться. Ему казалось, он видел сон. И какая сразу в душе поднялась смута! Нет, прошлое не умерло, оно вцепилось в него, оно крепко его держало, он любил эту девушку по-прежнему. Девушку, которая оставила его, бросила. Любил безнадежно, безоглядно. Только почему она появилась именно в тот миг, когда он поверил, что сможет жить без нее?
Исамар возвращалась, наметив обширную программу действий. Она была богата, что могло помешать ей осуществить задуманное? А задумала она немало. Для начала она попросила Гойо нанять лучшего детектива и поручить ему поискать ее сестру. Затем она собиралась заняться строительством доходных домов с умеренной квартирной платой на землях, которые унаследовала в Энсинаде. Она любила свою Энсинаду и хотела хоть чем-то быть ей полезной. И еще она поставила себе цель выйти замуж за Алехандро Мальдонадо. Теперь они были «не из разных миров», и она чувствовала себя в силах потягаться с Мартой Агирре.
Но прежде чем взяться за осуществление своих замыс¬лов, она хотела повидаться с Хулио Сесаром, обсудить с ним прошлое, поговорить о будущем, предложить сотрудничество. Она знала, что он недавно вышел из тюрьмы, проведя там год по обвинению Рея Мальдонадо.
Хулио по-прежнему жил у Альберто, и Исамар пошла навестить друзей. Ей хотелось повидать всех: и Альберто, и Брихиду, и Ортенсию с Исабель, и Лилу, которая так помогала им с крестным. Каково же было ее удивление, когда среди радостно встретивших ее домочадцев она увидела беременную Эстефанию. Для нее было полной неожиданностью, что Эстефания и Хулио поженились. Она от души поздравила их, но Эстефания держалась напряженно и отчужденно, она не забыла, сколько перестрадала по милости Исамар, ревновала ее к Хулио, боялась, что ее появление сломает их семейную жизнь, принесет несчастье.
Друзья ахали, восхищались дамой Исамар, и Хулио восхищался ею. Он открыл Исамар тайну ее похищения. Губы Исамар сжались, глаза сузились: снова Рейнальдо Мальдонадо встал у нее на пути, он и так причинил ей немало горя! Хулио говорил, что сейчас они бессильны, у них пока нет весомых улик, чтобы вывести семейство Мальдонадо на чистую воду. А его сейчас куда больше заботит устройство на работу: после тюрьмы не так-то это просто.
– Думаю, что вопрос с работой скоро решится, – улыбнулась Исамар. – Я открываю дело, мне понадобятся помощники, и, думаю, ты, Хулио, не откажешься быть одним из них.
– Мы тоже открываем дело, Исамар, – тут же вступила в разговор Эстефания. – Дело совсем непрестижное, но зато наше собственное.
Хулио понял, что Эстефания не допустит, чтобы он работал с Исамар. Он знал, что и для него работа с ней была бы нелегким испытанием, и не хотел причинять боль Эстефании, которая стала для него верным и надежным товарищем.
Дело, о котором говорила Эстефания, существовало: они надумали купить ларек для продажи горячих бутербродов и искали денег для покупки.
Исамар тоже все поняла и не стала настаивать.
Дела в офисе Алехандро шли хорошо, заказов было много, и они с Леонардо решили пригласить на работу еще одного архитектора. Сеньор Мишель Родригес, пройдя по конкурсу, должен был явиться к двенадцати часам и заключить контракт. В двенадцать в офис пришла очень милая молодая женщина, очевидно клиентка, но Алехандро попросил ее подождать, сначала он должен был уладить дела с новым архитектором. Спустя полчаса он объявил во всеуслышание:
– Полагаю, мы не сработаемся с сеньором Мишелем Родригесом, опоздания на работу недопустимы.
– Но Мишель Родригес – я, – заявила молодая женщина, – и я никогда не опаздываю.
После минутного замешательства все весело рассмеялись, даже Алехандро, у которого после встречи с Исамар на душе было так нерадостно.
Телефонный звонок прервал общее веселье. Алехандро уже не первый раз вызывали в лечебный центр, где находилась Аврора. Алехандро с Кике аккуратно навещали ее, и с каждым разом они отмечали, что больная выглядит все лучше. Ужас, беспрестанно томивший ее, рассеялся. Она стала спокойна и ровна в общении. Другое дело, что прошлое так и осталось для нее за семью печатями. Она пыталась вспомнить хоть что-то и не могла.
Алехандро пригласили с тем, чтобы он забрал Аврору домой. Результаты последнего обследования были хорошими, оставаться дальше в лечебнице не имело смысла. Аврора уже не боялась вернуться в дом Фернандо. Алехандро привез ее туда, и все были рады ее возвращению. Даже Фернандо что-то пробурчал. Теплее всех встретила Аврору Элисенда, ей было очень одиноко, она как могла боролась за свое жизненное пространство и ей показалось, что они с Авророй товарищи по несчастью и смогут стать подругами.
А у Авроры появилась новая забота: одна из нянечек в лечебнице, пожилая мулатка, была родом из Энсинады, она помнила Аврору молодой и сказала, что та была замужем и у нее был сын.
– Кто же был моим мужем? – беспрестанно думала теперь Аврора. – Где мой сын? Что с ним сталось?
Полна решимости разобраться со своим прошлым была и Исамар. Она по-прежнему была отзывчива на чужое горе и сейчас ей было бесконечно жаль Мерседес, отец которой был в тяжелом состоянии. Мерседес осталась без поддержки, и вдобавок ее не оставлял, в покое Рей, человек, которого она и любила, и презирала. У Мерседес она и столкнулась с Реем. Он был как всегда развязен, разговор начал фамильярно, но Исамар не поддержала его тон. Воспользовавшись тем, что Мерседес вышла поговорить по телефону, она сказала:
– Я знаю о похищении, Рейнальдо, и ты заплатишь сполна за страдания, причиненные мне и Хулио Сесару!
- Тебе наврали, Исамар. – Изменилась ты, изменился я. – Рей не хотел скандала в доме Мерседес.
– Ты готов на самые чудовищные преступления, и наказание тебя обходило. Но я обещаю тебе, Мерседес узнает обо всем, и это будет самым страшным тебе наказанием!
– Исамар, прости! Хочешь, на колени встану? Дай мне шанс, Исамар, дай шанс! Я переменился, дай мне шанс зажить другой жизнью!
Исамар и впрямь никогда его таким не видела, хотя он был ей одинаково противен и когда хамил, и когда пресмыкался. Она посмотрела на него и, не говоря ни слова, ушла.
Мерседес вернулась, звонили из больницы, состояние отца было по-прежнему очень тяжелым.
– Будем надеяться на лучшее, любовь моя. Сядь, приди в себя, моя девочка. Тебе ведь придется вести дела отца… – уговаривал Рей.
Мерседес и в самом деле послушно, как девочка, села возле Рейнальдо. Сейчас он был нужен ей как никогда.
– В делах я ничего не понимаю, мне не хочется ими заниматься.
– Тогда тебе нужен душеприказчик.
– И ты хочешь быть им? – вскинулась Мерседес.
– Что ты, что ты, – успокоил ее Рей. – Но вот мой отец, они ведь давние компаньоны…
– Да, Рей, да! Мне так плохо, Рей!
Фернандо очень хотел заполучить доверенность от Мерседес, деньги не должны лежать, они должны приносить деньги. С доверенностью он получал доступ и ко всем капиталам и тайнам Ферейры, автоматически становился компаньоном Агирре. В ожидании доверенности дон Фернандо довольно потирал руки.
Зато Агирре совсем не хотелось, чтобы кто-то раньше времени узнал о полном разорении Ферейры. Большая часть его денег погибла в рискованных операциях, остальные пошли на прихоти Марты.
Алехандро места себе не находил, ему нужно было поговорить с Исамар. Он поехал к ней, но Гойо не дал ему переступить порог и захлопнул дверь. Но какое счастье! Исамар сама пришла в офис к Алехандро, пришла по делу, поговорить о своих планах. План ее Алехандро одобрил и пообещал взять на себя работу над проектом, но глаза его неотрывно смотрели на Исамар и говорили совсем не о делах. Впрочем, разве любовь, не главное дело жизни любого человеческого сердца?
– Я люблю тебя, Исамар! Люблю тебя! – невольно проговорил Алехандро, и глаза Исамар засияли, а лицо стало по-детски счастливым.
Им и говорить ничего было не надо, они и без слов все знали друг о друге, как они ждали именно этих слов!
Исамар спускалась по лестнице в счастливом смятении чувств, а навстречу ей по той же лестнице поднималась Марта. Глаза Марты вспыхнули ненавистью при виде будто, плывущей по воздуху с отсутствующей улыбкой Исамар, и она тут же вернула ее на грешную землю:
– Убийцу тянет на место преступления? – издевательски спросила она. – Опять гоняешься за Алехандро? Но я тебя когда-то предупредила!
На этот раз Исамар разозлилась по-настоящему.
– Я запрещаю говорить со мной в таком тоне. Это раз! – отчеканила она. – На твоей совести уже две человеческие жизни. Это два! И не в моих привычках гоняться за мужчинами. Это – три!
– Алехандро любит меня, и тебе нечего здесь делать! – Марту несла злоба, и она никак не могла остановиться.
– Если б любил, вы давно бы уже поженились, – отрезала Исамар.
Она прекрасно понимала, что подобная перепалка ее не красит, но обида на эту женщину, которая причинила ей столько горя, так обижала ее и оскорбляла, захлестнула ее:
– Запомни, Марта, никого нельзя оскорблять безнаказанно, и меня тоже. Алехандро мой, и будет со мной, а не с тобой!
– Не трать времени понапрасну! Он на тебя и не смотрит!
– Я буду смотреть, кто потратит понапрасну время! – и Исамар с гордо вскинутой головой прошествовала к машине.
Как и собиралась, она поехала к Хулио. Ей хотелось как-то помочь ему и Эстефании, она знала, как трудно им приходится. Пока же она купила вещички для будущего малыша, хотела порадовать Эстефанию.
Эстефанию она не порадовала, той был скорее неприятен визит Исамар. Вообще в последние дни у Эстефании были только неприятные визиты. Она долго уговаривала Хулио взять для покупки лотка ее деньги, которые лежат на счете в банке. Наконец Хулио согласился. Но беда-то в том, что у Эстефании никаких денег не было, просто она ни за что не хотела, чтобы Хулио работал на Исамар. К кому она могла отправиться? Только к дону Фернандо.
В ответ на ее просьбу дон Фернандо раскричался:
– Ни гроша не дам на обустройство с твоим прощелыгой! Хочешь жить, как жила, бросай его и возвращайся сюда. Возвращайся ко мне, в мой дом!
Рей сидел в углу и с ухмылкой наблюдал за разговором. Наконец и он вставил слово, видя, что глаза Эстефании наполняются слезами:
– Не огорчайся, сестренка! А ты, папа, не прав. Эстефания, мне совсем не хочется, чтобы ты считала меня чудовищем, и в доказательство, что я не держу зла на твоего мужа, который при всех, публично, обозвал меня убийцей, я дам тебе денег.
– Издеваешься, Рей? – с упреком, краснея, сказала Эстефания.
– И не думаю, сестренка. Я делаю это ради тебя, ради своего будущего племянника и ради твоего счастья, раз этот человек и стал твоим счастьем. Мы, Мальдонадо, люди семейственные.
Дон Фернандо запыхтел, но не возразил.
Эстефанию бросало в жар при одной только мысли, что будет, если Хулио узнает, у кого она взяла деньги, но с другой стороны, она была готова на все, лишь бы деньги были не от Исамар.
Вот на какие неприятные размышления навела ее Исамар. И вдруг она ощутила резкую режущую боль, настолько резкую, что невольно содрогнулась и взялась руками за живот. Лила подскочила к ней и увела в спальню.
– Началось, – только и успела сказать она. – Грейте воду, побольше воды!
Как отрадно было на душе у Исамар, когда она вернулась домой! Они все-таки помирились с Эстефанией. После того как Исамар помогала ей, после того как взяла на руки малыша, сына Хулио Сесара, Эстефания улыбнулась ей и протянула руку – им нечего было больше делить. Любимый человек принадлежал теперь Эстефании навсегда.
Пережитое во время родов Эстефании было так значительно для Исамар, необыкновенно, что она и про себя могла бы сказать: она заново родилась на свет. И когда она прижала к себе живой беспомощный комочек, то поняла: смысл всей человеческой жизни в этой щемящей любви-жалости и готовности отдать себя целиком. И помолилась про себя: «Господи, дай и мне родить когда-нибудь сына моему любимому!»