Реванш

Глава 32

Тяжко думалось Хулио Сесару. Когда Эстефания пришла к ним и сказала, что беременна, что-то болезненно повернулось у него в душе. В конце концов, она и только она была его женой, она родила ему сына и должна была родить еще ребенка, кровь от крови его, плоть от плоти. Как настаивала Брихида на том, чтобы он утешил Эсти, сказал, что ничего у них с Исамар не было. Но он не мог. Почему-то он держался за эту иллюзорную связь, она давала ему надежду на какое-то иное будущее, давала какое-то право на Исамар, хотя бы в глазах окружающих…

– Не валяй дурака! – урезонивал его Альберто. — Ты любишь свою Эсти, она у тебя красавица и предана тебе без меры, и не будь она из клана Мальдонадо, ты бы души в ней не чаял!

Хулио упрямо молчал, он пока и сам не мог разобраться, как он должен поступить, он думал, думал тяжело и трудно.

Рей не собирался спускать Элисенде. Он решил и отца привлечь на свою сторону, в этом деле действовать в одиночку он не мог.

– Если бы ты знал, как они делили твое наследство, папа! – начал он. – Ведьма Элисенда только и знает, что вредить нам. Она настроила против меня мою святую, и я намерен с ней расплатиться.

– Я знаю, сынок, знаю, – сказал Фернандо, с содроганием вспоминая взгляд, которым обменялись обе женщины в коридоре, как он задыхался, а они не давали ему лекарства… – Что же, сынок, я думаю, ты прав.

И Рей злобно осклабился, услышав ответ отца.

Дону Фернандо хотелось осадить зарвавшуюся бабенку, она забыла, что имеет дело с Фернандо Мальдонадо и совсем распоясалась. Пора было призвать ее к порядку.

– Ты играешь с огнем, Элисенда, – заявил дон Фернандо, когда она в очередной раз заглянула к нему, – ты хотела убить меня, не дав лекарства, Я понял твой замысел, и ты дорого мне заплатишь!

Элисенде стало не по себе от одного только взгляда Фернандо, она поняла, почему так боялась его Аврора, было видно, что этого человека ничто не остановит и он готов на все. И тем яростнее встала на защиту своей безопасности Элисенда.

– Что ты можешь мне сделать, Фернандо, ты, больной, беспомощный, жалкий?

– Я тебя предупредил. Умирать я не собираюсь, и ты мне дорого заплатишь!

– Нет, ты ничего не можешь сделать мне, Фернандо! Я нашла твой брачный контракт с Авророй, он в надежном месте. Случись что со мной, мой адвокат его обнародует, и все узнают, что ты двоеженец, и тебе придет конец, да, конец, Фернандо.

Да, конец и впрямь получился эффектным. Дон Фернандо в изнеможении откинулся на подушки, а торжествующая Элисенда вышла. Но про себя она не слишком-то торжествовала, документ был совсем не в надежном месте, она, собственно, даже не знала, где он. Помнится, она отдала его Авроре, Аврора спрятала его в обложку семейного альбома и отдала Алехандро, прося прочитать эти документы. Куда их дел Алехандро, неизвестно. Элисенда попросила Аврору выяснить, где бумаги, и Аврора приготовилась к решающему шагу в своей жизни: она откроет Алехандро всю правду о себе и о нем!

Была и еще одна загадка, которая занимала Аврору: она нашла корешки старых чековых книжек Фернандо, и множество чеков было выписано на имя Сандры Кастильо. «Кто она, эта Сандра?» – задумалась Аврора и показала чековые книжки Элисенде. Элисенда тоже заинтересовалась ими. И даже гораздо больше, чем Аврора. Аврора теперь смотрела в будущее, для нее начиналась новая жизнь с Алехандро, ее сыном, с Кике, ее внуком.

Зато Элисенде нужно было прошлое Фернандо, чем больше сведений о прошлом, тем больше у нее надежд на благополучное настоящее. Про себя она быстренько сообразила, что эта Сандра – не иначе, как мать Гильермо, и ей захотелось разыскать ее и посмотреть, что она за птица. Элисенда сидела на диванчике, перебирала задумчиво корешки и повторяла вслух:

– Где бы мне найти ее? Где найти?

– О ком ты, мама? – Каролина, которая охотно совала повсюду свой нос, не преминула поинтересоваться ее поисками.

– Об одной своей старинной знакомой, – осторожно ответила Элисенда.

– Могу тебе помочь, – ответила Каролина, тут же потеряв к делу всякий интерес: старинные знакомые ее матушки ее нисколько не занимали. – Могу порекомендовать тебе человека, который наверняка поможет.

– Вот и прекрасно, договорись с ним, пусть найдет мне адрес вот этой сеньоры, а я заплачу за услуги.

Элисенда ухитрилась даже посетить номер Алехандро и отыскать альбом. Он оказался в рюкзачке у Кике. Счастливая, спрятав свою драгоценную добычу в сумку, она вернулась домой.

– Что это ты так сияешь, мачеха? – спросил Рей, подозревая новый подвох. Про себя он давно решил, что дни этой зловредной бабенки сочтены, дело будет чистое, никто не подкопается, и поэтому ему было забавно смотреть, как вышагивает, сияя от радости, эта толстуха!

– У меня в руках залог моего будущего счастья, пасынок, – сказала Элисенда с ноткой высокомерия перед этим мужланом, и торжествующе прошествовала к себе в спальню.

Рей только головой покрутил.

Дон Фернандо решил заключить союз с Элисендой. Когда Алехандро по молодости и прямодушию посоветовал ему развестись с ней, Фернандо не без мудрого всепонимания ответил:

– В моем возрасте, сынок, за любовь уже платят деньги. Роса не годится в хозяйки большого дома, Элисенда умеет вести себя, умеет красиво разговаривать, у нее приятная внешность, порой мне перепадают от нее маленькие радости, я решил, что она останется со мной до конца моих дней. Я смотрю на вещи прямо, сынок, не идеализирую ни себя, ни ее, я все принимаю таким, каково оно есть.

Договориться с Элисендой оказалось нетрудно. Ей не нужны были ссоры, ей нужна была свобода и деньги, в деньгах Фернандо не отказывал, а за свою свободу она и сама готова была постоять. Но оба они сошлись на том, что Авроре лучше было бы пожить в лечебнице, слишком много она вносит в дом беспокойства, слишком много знает и слишком неуступчива. Но при отправке Авроры в лечебницу главным было мнение Алехандро, так что нужно было и его привлечь на свою сторону. За этим дело не стало.

Когда Алехандро пришел навестить отца, Аврора бросилась к нему.

– Алехандро, ты прочитал документы в альбоме, который я тебе давала? – возбужденно спросила она.

– Конечно, конечно, – рассеянно ответил Алехандро, припомнив, что когда-то Аврора сунула ему в руки альбом и сказала, что в нем спрятаны очень важные документы, и просила их непременно прочитать. Никаких документов он в альбоме не обнаружил и еще раз посочувствовал бедной тете, а альбом отдал Кике, поскольку ему очень понравились виды Европы, маленькая Каролина, малень¬кая Эстефания…

– Значит, ты знаешь, что я – твоя мать, и, наверное, не будешь возражать, чтобы мы жили теперь вместе! – Глаза Авроры сияли нежностью. – Ты защитишь меня, сынок, защитишь от всех невзгод!

– Конечно, конечно, тетя, – ласково, успокоительно сказал Алехандро, думая про себя: как она снова плоха, в каком опять возбуждении, снова навязчивые идеи о защите.

– А почему ты меня зовешь тетей? Ты что, мне не веришь?

– Верю, верю!

Но разве можно было обмануть Аврору, она же прекрасно видела ласковую снисходительность Алехандро! И тут из комнаты Фернандо послышались крики:

– Плохо! Мне плохо! – Фернандо, услышав голос Алехандро, постарался, чтобы и сын услышал его. – Лекарство! Где мое лекарство?!

Энкарнасьон с Тулой побежали на крики, Аврора стояла неподвижно, вся во власти своего нежданного горя: уж что-что, а такого она никак не могла предположить! Алехандро поднялся к отцу, лекарство искали довольно долго, и нашли, наконец, в комнате Авроры.

После лекарства Фернандо явно стало легче, и он со вздохом сказал сыну:

– Ты видишь, у нее опять обострение, сынок, нужно повторить курс лечения, иначе она становится опасной и для нашей жизни!

Алехандро со вздохом согласился, он и сам только что убедился, что Аврора вновь заговаривается, что у нее опять не все в порядке с головой.

Когда Алехандро спустился вниз, в нижней гостиной сидели Аврора и Элисенда.

– Подтверди, Элисенда, что Алехандро мой сын, ты ведь тоже читала мой брачный контракт с Фернандо!

– Я не понимаю, о чем ты, Аврора, – сказала Элисенда и обменялась с Алехандро понимающим взглядом.

«Меня предали, они меня предали», – в отчаянии поняла несчастная женщина.

– Я не сумасшедшая, нет, я не сумасшедшая, – твердила она, переводя взгляд с одного на другую, и видела, что и тот и другая смотрят на нее с ласковым снисхождением. Возбуждение не оставляло Аврору, она принялась складывать чемодан. Она больше не намерена оставаться в этом доме. Она будет жить вместе со своим сыном в гостинице…

Словом, когда через несколько дней к Авроре вызвали психиатрическую службу, чтобы отвезти ее в больницу, все домашние сочли это в порядке вещей. В порядке вещей было и то, что она сопротивлялась и даже попыталась убежать. Вернуть ее смог только Алехандро, но и он не возражал, когда врач осторожно и крепко взял ее за руку и повел к машине.

«Как же так? Как же так? – лихорадочно думала Аврора. – Как мне заставить их поверить, что я не сумасшедшая? Элисенда отреклась от меня! Кто же может мне помочь?» И вдруг ее осенило: Брихида!

Едва очутившись в клинике, она послала за Брихидой.

Как жаль было Брихиде ее невестку, красавицу Эстефанию! Тяжелая досталась Эсти женская судьба. Брихида понимала ее лучше всех. И не собиралась больше мучить ее и молчать, она скажет ей всю правду, скажет, что ничего нет у ее Хулио с Исамар, а то вон как бедняжка страдает. Брихида уже было открыла рот, чтобы все выложить невестке, как в комнату вошел вернувшийся с работы Хулио. Брихида обрадовалась: при виде Эстефании на его лице не появилось обычного холодного и отчужденного выражения, а даже как будто была какая-то растерянность.

– Пойдем пройдемся, Эстефания, тебе ведь сейчас полезно гулять, – не слишком ловко предложил он.

– С радостью, Хулио, – отозвалась Эстефания. – Мы потом договорим, хорошо, Брихида?

И Брихида радостно закивала: может, они и сами разберутся, пусть погуляют.

Молодые ушли, а ей позвонили из больницы и сказали, что Аврора Мальдонадо хочет ее увидеть.

Брихида собралась и пошла в больницу.

Вернулись они с Хулио почти одновременно. Брихиде было очень жаль Аврору, в тяжкое она пошла положение. Но пока Брихида не видела, чем она может ей помочь: больно занозистый этот ее Алехандро, не станет он ее, старуху, слушать.

– Ну что, Хулио? – спросила она. – Что Эстефания?

– Знаешь, мама, мы вспомнили всю нашу с ней жизнь, и, конечно, Эстефания мне настоящий друг, и я очень привязан к ней, и к детям…

– Ты сказал ей правду про Исамар? – спросила Брихида.

– Я люблю Исамар, мама, и не хочу терять эту последнюю надежду!

– Эгоист! Эгоист! Жалкий, презренный эгоист! – негодовала Брихида.

А Хулио Сесар молчал, бледное лицо его стало отчужденным и замкнутым, а в узких черных глазах застыло страдание. Тяжелы были думы Хулио Сесара о своей жизни.