Рикошет

Глава 13

В понедельник, вскоре после полудня, Диди заглянула в кабинет Дункана:

— Я с ней только что говорила. Через пять минут она будет здесь.

— Так быстро?

— Так быстро. Я звонила ей на мобильный. Она отправилась по делам в город; обещала приехать прямо сюда.

В воскресенье после завтрака они решили устроить себе и Элизе Лэрд — выходной. Диди уехала на ужин к родителям. Она называла это «подвергнуться епитимье».

Он до вечера потел в тренажерном зале, завершив тренировку пятьюдесятью кругами в бассейне. Вечер он провел дома — эксперт по электронному наблюдению не обнаружил там никаких «жучков». Дункана это не сильно обрадовало.

Савич подослал к нему эту женщину не для того, чтобы она установила в его доме «жучок». Он дал ему понять, что достанет его, когда будет нужно, а сам Дункан даже не заметит его приближения. Этого Дункан опасался больше всего.

Он посмотрел телевизор, разгадал кроссворд, поиграл на пианино. Огнестрельного оружия для этих занятий не требовалось, но пистолет он держал под рукой. Даже когда пошел спать.

Он думал об Элизе. Больше, чем нужно.

Встретившись утром в кабинете, они с Диди обсудили, как будут допрашивать Элизу. Сложно расспрашивать ее о связи с Коулманом Гриэром и при этом скрывать, что они узнали обо всем от ее мужа. Дункан не хотел, насколько это было возможно, раздражать судью.

— Она спросила, о чем мы хотим разговаривать? — спросил он Диди.

— Я объяснила, что речь пойдет о деликатном вопросе, и мы хотели бы избежать огласки — ради ее же блага.

— Так. И она не стала расспрашивать?

— Нет.

— А про судью она говорила?

— Только предложила заодно пригласить и его.

— Черт.

— Но я ее отговорила, намекнула, что она сама захочет сохранить наш разговор в тайне.

— Если судья про это узнает, он с нас шкуру спустит.

— Я уверена, она первая станет молчать как рыба, — сказала Диди. — Если судья сказал нам правду, его жена не знает о том, что он в курсе ее романа. С чего бы это ей сейчас во всем признаваться?

— Из двух зол выбирают меньшее. Испугается обвинения в убийстве и признается.

— В измене, но не в убийстве Троттера.

— Выбрать несложно, — ответил Дункан. — Особенно если муженек тебя уже простил.

— И знает все ходы и выходы суда по делу об убийстве, — прибавила Диди. — Знаком с лучшими адвокатами, денег на них не пожалеет. Он может спасти ее тощую задницу.

«Только станет ли?» — подумал Дункан. Нет, если Элиза сказала ему правду о задуманном мужем убийстве.

— Как бы все прояснилось, сумей мы допросить Наполи, — прервала Диди его задумчивое молчание.

— У Конга ни одного следа. Они даже машину его не смогли засечь. Билетов он тоже не покупал — ни на самолет, ни на автобус.

— Может, лодку нанял?

Дункан качнул головой, и в тот же момент зазвонил телефон.

— Значит, Наполи вознесся прямо в рай.

— Я как раз об этом подумал. — Он взял трубку. Ему сообщили, что миссис Лэрд приехала и ожидает внизу. — Где бы нам это устроить? В комнате для допросов?

— Пусть все будет по-семейному, — предложила Ди-ди. — Скажем, прямо здесь.

Он передал секретарю, что детектив Боуэн сейчас спустится за миссис Лэрд и проводит ее в отдел преднамеренных убийств. Диди вышла, а он принес в свой крошечный кабинет еще один стул. Бессознательно затянул потуже узел галстука, оправил рубашку — и одернул себя. «Какого черта? — раздраженно подумал он. — Я не к свиданию с ней готовлюсь, а к допросу».

Диди, трещавшая, как сорока, стараясь поддержать светский разговор, провела Элизу по проходу, отделявшему столы детективов друг от друга. Элиза, напротив, не произнесла ни слова, пока не вошла в кабинет.

— Здравствуйте, детектив Хэтчер.

— Спасибо, что так быстро приехали.

Он предложил ей стул. Диди заняла другой. Сам Дункан присел на край стола.

— Мы…

— Мне позвонить адвокату?

— Если хотите, — ответил он.

Она посмотрела на Диди, затем снова на него.

— Прежде чем вы начнете спрашивать меня, я хочу спросить вас.

— Вполне понятно.

— Почему вы расследуете случившееся в моем доме как преднамеренное убийство?

— Ничего подобного, — сказала Диди. Но Элиза не сводила глаз с Дункана.

— Вам что-то известно — или вы думаете, что известно? И это мешает поверить в мою самозащиту?

— Миссис Лэрд, если вы зайдете в тюрьму и проведете опрос среди отбывающих наказание убийц, девяносто девять процентов скажут, что они убили с целью самозащиты. Мы просто не можем верить им на слово.

— Мне вы, кажется, тоже не верите.

Ее голос смягчился — она спрашивала Дункана не только про самозащиту. Рассказу о Като, жаждавшем ее смерти, Дункан тоже не верил.

— Так и есть, — ответил он.

Она вздохнула, чтобы успокоиться.

— Зачем вы меня сюда пригласили?

— А как же адвокат? — спросила Диди.

— Сначала объясните, о чем будет разговор.

— О Коулмане Гриэре.

— Что? — вырвалось у Элизы. Такого она точно не ожидала.

— Вы были знакомы с покойным Коулманом Гриэром, суперзвездой бейсбольного клуба «Атланта Брэйвз».

Она быстро взглянула на Дункана, потом кивнула Диди.

— Да, я хорошо его знала. Мы были друзьями.

— Друзьями? — Да.

На несколько секунд повисло молчание. Дункан с Диди ждали продолжения, но Элиза была слишком потрясена. Наконец она взглянула на Дункана:

— При чем тут Коулман?

Дункан едва успел открыть рот, как Диди выпалила:

— Он был превосходный спортсмен.

— Да, очень талантливый.

— Вы были его поклонницей?

— Больше другом. Мне не настолько нравится спорт.

— Как вы познакомились?

— Мы вместе росли. — Заметив их удивление, она добавила: — Учились в одной школе. В одном маленьком городке центральной Джорджии.

— Были влюблены друг в друга? В старших классах?

— Нет, детектив Боуэн. Мы дружили.

— И вы продолжали общаться после того, как закончили школу?

— Это было сложно. Коулману дали стипендию, чтобы он продолжил заниматься бейсболом. После колледжа его зачислили в низшую лигу. Вы наверняка про это знаете, — ответила она Дункану.

— Его бейсбольная карьера мне известна. Неизвестна его личная жизнь. Про нее нам и хотелось бы узнать. Про ваши с ним личные отношения.

— Но зачем? Какое это имеет отношение к расследованию?

— Это мы и пытаемся выяснить.

— Здесь нечего выяснять, — сказала она. — Откуда вам вообще известно про нашу с Коулманом дружбу?

— У нас свои методы.

Фраза была идиотская, ничего не скажешь. Дункан посмотрел на Диди с той же иронией, которая читалась во взгляде Элизы. Потом сказал:

— Вы перестали общаться, когда он учился в колледже и играл в низшей лиге?

— Бейсбол отнимал все его время. Мы обменивались открытками надень рождения, на Рождество. Не более того.

— Когда вы видели его в последний раз? Она отвела взгляд и тихо ответила:

— За несколько дней до смерти.

— До самоубийства, — резко поправила Диди. Элиза опустила голову и кивнула.

— Он намекал, что хочет покончить с собой? Она подняла голову и прямо взглянула на Диди.

— Если бы намекал, я бы попыталась его остановить. Вам это в голову не приходило?

— Как сказать. А вы бы стали его останавливать? Резкий вопрос Диди ошарашил Элизу. Она некоторое время смотрела на нее, потом перевела взгляд на Дункана.

— Я не понимаю. Почему вы расспрашиваете меня о Коулмане?

— Это причиняет вам боль?

— Конечно.

— Почему?

— Он был моим другом!

— И любовником.

— Что?

— Мне повторить?

— Нет, но вы ошибаетесь. Мы не были любовниками. Мы дружили.

Диди пренебрежительно фыркнула, но Элиза не обратила на это никакого внимания. Она не сводила глаз с Дункана.

— Я думала, речь пойдет о Гэри Рэе Троттере. Какое отношение может иметь к нему Коулман? И ко всему этому делу?

— Когда вы снова начали общаться? Помимо открыток и прочего.

— Он позвонил и пригласил в гости, в Атланту.

— Мужа он тоже пригласил?

— Нет, это было, когда Коулман только начал играть за «Брэйвз». Мы с Като еще не были знакомы. После свадьбы я пригласила Коулмана к нам на ужин. Като — поклонник «Брэйвз», он был в восторге, когда узнал, что мы с Коулма-ном друзья.

— Они понравились друг другу?

— Очень.

— На том ужине они встретились впервые или как-то общались до этого?

— Один раз Коулман пригласил нас в ложу на одну из своих игр в Атланте. После этого мы пригласили его на ужин. Насколько мне известно, кроме этих двух случаев, они с Като не встречались.

Дункан поднялся со своего места и присел на край стола — благодаря высокому росту он теперь мог смотреть на нее сверху вниз.

— Вы отлично знаете: они больше никогда не встречались, потому что неприлично было бы сводить мужа и любовника…

— Коулман не был моим любовником.

— И вы никогда не виделись с ним наедине, без мужа? Она запнулась.

— Этого я не говорила.

— Значит, вы виделись наедине.

— Иногда.

— Часто?

— График Коулмана…

— Часто?

Она сдалась под его напором:

— Каждый раз, когда позволял график.

— Где вы встречались?

— Обычно здесь, в Саванне.

— Где это — «здесь, в Саванне»?

— По-разному.

— В ресторанах? Барах?

— Коулман старался избегать людных мест. Поклонники не давали ему покоя.

— Значит, вы встречались в уединенных местах?

— Да.

— Например, в гостиничных номерах? Она помолчала, потом кивнула.

— А как ваш муж относился к этим встречам? Она не ответила.

— Он ведь ничего не знал про них? — продолжал Дункан. — Ведь правда же, вы не собирались предупреждать его, что собираетесь встретиться с симпатичным знаменитым спортсменом, со звездой Коулманом Гриэром в номере отеля. Ему ведь такое могло бы и не понравиться.

Она вскочила со стула.

— Я не обязана выслушивать подобное. Дункан положил ладонь ей на плечо.

— Можете выслушать это здесь и сейчас, одна. Или потом, в присутствии адвоката и мужа.

Он чувствовал, как через ладонь ему передается жар ее тела. Она дышала прерывисто, взволнованно.

— Мы с Коулманом были друзьями. Просто друзьями.

— Которые тайком встречаются в гостиничных номерах.

— Почему вы мне не верите?

— Потому что вы не сказали ни слова правды. — Он впился глазами в ее глаза. — Ни одного.

— Я вам не лгала.

— Про себя и Коулмана Гриэра?

— Про все.

— И как долго продолжались ваши милые междусобойчики? Час? Два? Дольше?

— По-разному.

— Примерно.

— Час или два. Редко дольше.

— В зависимости от того, на сколько вам удавалось ускользнуть.

Она медленно выдохнула.

— Вот здесь вы угадали. Като не знал про наши встречи с Коулманом.

— А…

— Но это было не то, о чем вы подумали. Не любовная связь.

— Номера в отелях используются с двумя целями. Одна из них — как следует выспаться. Вряд ли вы встречались с Коулманом, чтобы вздремнуть днем часок-другой.

— Мы разговаривали.

— Разговаривали?

— Да.

— Полностью одетые?

— Да!

— Вы искренне пытаетесь меня в этом убедить? Что вы встречаетесь…

— Я говорю правду!

— …в номере отеля с мужчиной…

— Другом.

— …и он вас при этом не трахает?

Она набрала воздуха и уже хотела ответить, но передумала. Губы ее сжались.

Дункан самодовольно улыбнулся.

— Я так и подумал.

Она сбросила его руку. Оказывается, все это время он сжимал ее плечо.

— Арестуете меня, детектив Хэтчер?

— Пока нет.

Она схватила сумочку и выбежала из комнаты.

После внезапного ухода Элизы в комнате повисла напряженная тишина, как перед грозой. Дункан взъерошил пальцами волосы и, глядя на безлюдный проход, по которому она только что пробежала, тихо и длинно выругался. Далеко не сразу он сообразил, что Диди по-прежнему в кабинете и, нахмурив брови, смотрит на него.

Он пожал плечами:

— В чем дело?

— Что это было?

— Что?

— Эта штука между вами. — Она провела вперед-назад рукой по воздуху, как будто соединяя невидимой линией Две точки: одну у себя на груди, другую в пространстве.

— Какая еще штука?

— Напряжение. Не знаю что. Что бы это ни было, от этого искры летели.

— Тебе показалось. Слишком возбудилась от образа обнаженного Коулмана Гриэра.

— Я еще посмотрю, как ты возбудишься, когда провалишь расследование из-за этой женщины.

Эти слова его задели.

— И чем же я помешал расследованию?

— Тем, что позволил ей отсюда убежать.

— Диди, у нас нет поводов ее задерживать! — почти заорал он. — Как я могу задерживать, если нет улик? Да я только и думал, как бы ее задержать, богом клянусь.

Прежде чем выйти, Диди выпалила ему на прощание:

— Задержать? Это теперь так называется?

Остаток дня Диди провела за своим столом, готовила отчеты по другому делу. Дункан тоже сидел за своим столом, делал вид, что читает записи по делу Савича, но сам думал об Элизе. Старался понять, правду она говорит или совсем завралась.

Перечитывая ходатайства, он решил позвонить в УБН.

— Что-то он притих, — сказал Дункан. — Это меня нервирует.

В УБН ему ответили, что по наводке информатора обыскали один из грузовиков Савича. Нашли только оборудование и накладные на его перевозку. Все совпадало вплоть до серийных номеров.

Это Дункана не удивило. Савич не стал бы перевозить наркотики по федеральной автостраде 95 в принадлежащих компании грузовиках. Пока они обыскивали фуру, загруженные под завязку семейные грузовички и неприметные легковушки везли товар на прибыльный рынок Восточного побережья.

Он решил подбодрить коллегу:

— У меня тоже не получилось посадить его за Фредди Морриса.

— Пока все глухо?

— Как у кита в брюхе, — признался Дункан. — Люсиль Джоунз как сквозь землю провалилась, окружной прокурор отказывается пересматривать дело, пока не будут найдены железобетонные улики. Например, нож, которым Савич отхватил Моррису язык. Желательно, чтобы с него капала кровь.

— Ну это вряд ли.

— Мечтать не вредно.

Офицер из УБН был раздражен не меньше его. Дункан подозревал, что Савичу поставляют информацию. Наверное, в отделе кто-то подкуплен. А может, и нет. У Савича отличный нюх, за все время ни разу его не подводивший.

Например, у него появилось предчувствие: Моррис хочет его продать. И он разобрался с ним, не дожидаясь, когда это случится.

Ничего толкового в понедельник сделать не удалось. Поддавшись этому настроению, Дункан решил уйти домой пораньше. По дороге задержался возле стола Диди.

— Что говорит тебе внутренний голос? Она не подняла головы.

— О чем?

— О Лэрдах. Закрываем дело? Самозащита. Точка.

— Тебе этого хочется?

— Если бы мы могли переговорить с Наполи…

— Но мы не можем.

— Это как будто засело во мне и свербит, а я почесать не могу, — сказал Дункан. — Хитросплетения между Наполи, Троттером и Лэрдами.

— Хорошо бы узнать, что именно Наполи раскопал про миссис Лэрд. Насколько это было опасно?

Дункан взглянул в окно, потом решительно сказал:

— Будем копать дальше. Подождем несколько дней. Вдруг Наполи появится.

Только после этих слов Диди подняла голову и посмотрела на него.

— До завтра, — широко улыбнулась она.

Несмотря на это, меньше чем через час она уже звонила ему по телефону.

— Чем занимаешься?

— Продукты закупаю.

— Продукты? Ты же готовить не умеешь.

— Я начал с пива и туалетной бумаги.

— Куда без этого в хозяйстве! Обрадовавшись примирению, Дункан спросил:

— А в чем дело?

— К восьми мы должны быть у Лэрдов.

— Сегодня?

— Ага.

— Зачем?

— Ну уж точно не на ужин.

— Увидимся на месте.

За тридцать секунд до восьми они встретились на дорожке, ведущей к роскошному особняку.

— Какие соображения? — спросил Дункан.

— Он попросил нас приехать к восьми, вот мы и приехали.

— А с какой стати он позвонил тебе?

— Потому что, кроме меня, в кабинете никого не было. — Диди нажала кнопку звонка. Они услышали трель внутри дома. — Думаю, на признания надеяться не стоит.

— В чем?

— Какая разница.

Дверь открыла миссис Берри. Выражение лица у нее было такое, словно от детективов несло, как от кучи свежего дерьма.

— Вас ожидают.

Она проводила их до арки, отделяющей гостиную от холла. Като Лэрд стоял сииной к камину и натюрморту с мертвым кроликом, окруженным свежими овощами. Элиза сидела на диване. Лица у обоих были торжественные. Несмотря на это, Като весьма дружелюбно поблагодарил их за визит и пригласил садиться. На этот раз напитков им не предлагали.

Судья опустился на диван рядом с женой. Взял ее за руку, успокаивающе погладил.

— Элиза рассказала мне о вашем сегодняшнем разговоре. Сначала я хотел позвонить Биллу Жерару и устроить скандал. Вы нанесли моей жене чудовищное оскорбление.

Дункан с Диди скромно молчали.

— Но потом я передумал жаловаться. За подобную выходку надо бы с вас шкуру спустить, но я не хочу снова травмировать Элизу. Честно говоря, я гораздо сильнее злюсь на себя, чем на вас. Это я виноват в том, что ей пришлось пережить во время ужасного допроса. Не могу себе простить. — Он бросил взгляд на жену, потом повернулся к ним. — Потому я признался жене в том, что приставил Мейера Наполи следить за ней.

Дункан посмотрел на Элизу. Она смотрела на него с откровенной враждебностью.

— Я понял: Элиза должна узнать все, о чем мы тогда говорили в раздевалке, детектив Хэтчер, — продолжил судья. — Я солгал детективу Боуэн, будто никогда не имел личных дел с Наполи, и стыжусь своей лжи. Я горячо сожалею о том, что с ним связался, тем более если это каким-то образом, пусть и самым косвенным, могло привести к смерти Троттера.

— Приглашая миссис Лэрд на разговор, мы так и думали, — сказала Диди. — Что проникший в ваш дом Троттер как-то связан с Мейером Наполи.

— Наша сделка была недолгой, — сказал судья. — И я по-прежнему придерживаюсь теории, по которой Троттер действовал в одиночку, а любая его связь с Наполи — совпадение. Конечно, с точки зрения детектива, ведущего расследование, это требовало детального изучения, особенно если у Наполи были доказательства романа между моей женой и Коулманом Гриэром.

Таким образом, — продолжал он, — я подумал, что нам надо прояснить ситуацию. Надеюсь, обсудив несколько вопросов животрепещущей важности, мы сможем раз и навсегда покончить с этим происшествием. Теперь, когда между мной и Элизой больше нет секретов, мы можем быть с вами полностью откровенны. Прошу, ваши вопросы.

Диди не заставила себя долго ждать:

— Миссис Лэрд, у Наполи действительно были доказательства вашего романа с Коулманом Гриэром?

— Нет, детектив Боуэн, их попросту не существует. Никакого романа не было.

Заметив скептическое выражение лица Диди, судья вмещался:

— Вы поверите ей, когда Элиза объяснит вам суть их отношений.

— Она говорила, что они были друзьями, — сказала Диди.

— Я говорила, что мы были близкими друзьями. И мне глубоко оскорбительно видеть, как вы пытаетесь превратить нашу дружбу во что-то грязное. — Сказав это, она бросила на Дункана убийственный взгляд. — Мне в принципе больно говорить о нем, но раз уж выбора вы мне не оставили… — Она помолчала и глубоко вздохнула. — Мы встречались несколько раз, когда учились в одной школе, но это были платонические свидания, без секса, даже без романтики. Мы были хорошими товарищами.

— Если уж вы так дружили, почему вы не знали о его намерении покончить с собой? — спросила Диди.

— Я знала, что у Коулмана депрессия, но не понимала, Насколько глубокая. Если бы я только знала!

— Его карьера была в расцвете, — сказал Дункан. — С чего бы ему впадать в депрессию?

— Из-за несчастной любви.

Это простое объяснение изумило детективов.

— Не могли бы вы объяснить, миссис Лэрд, — попросил Дункан.

— Его покинул любимый человек.

— И это были не вы.

— Нет, — твердо сказала она. — Не я.

— Значит, в течение всех ваших тайных свиданий…

— Я была для него жилеткой, в которую он мог выплакаться.

— И никакой половой жизни.

— Сколько раз мне это повторять, детектив Хэтчер?

— Милая, они по-прежнему тебе не верят, — вмешался судья. — И не поверят до тех пор, пока не услышат то же, что и я.

Она посмотрела на Дункана долгим взглядом, словно стараясь внушить ему свои мысли.

— У Коулмана не было сексуальных отношений ни со мной, ни с любой другой женщиной. Его любовником был Тони Эстебан. Товарищ по команде.