Рискни ради любви

Глава 14

Его руки просто отказывались подчиняться разуму. Опустив глаза на лежавший перед ним листок, Джек чертыхнулся. Предполагалось, что он рисует живописный мост Палтни-Бридж в Бате. Вместо этого его маленькая кисточка упрямо изображала копну черных волос, обрамляющих женское лицо. Преследующие его зеленые глаза, сочные красивые губы…

— Очень интересно, лорд Джеймс. — Посмотрев на рисунок, Лутц откашлялся и приподнял брови. — Я настойчиво советовал вам дать волю воображению. Вижу, вы последовали моему совету.

Джек быстро перевернул страницу.

— Извините, — проговорил он. — Что-то сегодня мои мысли где-то блуждают.

— Хм! Я не могу судить ваши мысли зато, что их больше увлекают не камни и вода, а красивая леди. — Подняв голову, учитель рисования из Швейцарии спросил: — Может быть, это ваша любовница?

— Нет, — быстро ответил Джек, надеясь, что учитель не разглядел в рисунке черты Алессандры. — Просто знакомая.

— Будь я на вашем месте, я постарался бы завести с ней более близкое знакомство, — заявил Лутц, прежде чем обратить внимание на арочный каменный мост через реку Эйвон. — Вы только посмотрите, как интересно свет играет на камне и на всех поверхностях. Это продлится совсем не долго.

— Хорошо, — кивнул Джек, подняв кисточку. — Я продолжу работать.

Грациозные изгибы и классический фронтон медленно обретали форму на бумаге, однако его пальцы двигались механически. А его внутренний взор все еще видел Алессандру, лежащую на ложе из золота и зеленых луговых трав, с рассыпавшимися в художественном беспорядке по ее хрупким плечам волосами.

В ответ его тело тут же напряглось. С тех пор как они с ней виделись, прошло уже два дня, но воспоминание об этой встрече все еще вызывало у него бурю противоречивых эмоций. Джек не знал, что и думать. Что чувствовать.

Был ли он грубияном, который бесстыдно воспользовался ее слабостью? Солнце, вино, какие-то неуловимые чувства, понять которые он еще не смог, заставили ее забыть обо всем на свете. А он как безжалостный дикарь набросился на нее, размахивая саблей, и потребовал полной капитуляции. Джек внутренне содрогнулся. Гордиться тут было нечем.

Однако Джек ни о чем не жалел. Стоило ему вспомнить о ее нагой плоти, нагретой солнцем, как его бросало в жар. Он не был настолько самоуверен, чтобы подумать, будто Алессандра вдруг влюбилась в него. И все же она хотела того же, чего хотел он.

В страсти нет поэзии, она необъяснима.

Она согласилась еще раз встретиться с ним, и тогда, возможно, он сможет поглубже заглянуть в ее тайну. В маркизе есть темная сторона, спрятанная под слоями…

— Облака! — крикнул Лутц, прервав его размышления.

Подняв голову, Джек увидел, что мост почти исчез из виду, растворившись в тени.

— Полагаю, нам следует завершить урок, — проговорил учитель, взглянув на свои карманные часы. — Свет ушел до конца дня. Так что придется подождать другого случая, чтобы завершить картину.

— Изумрудное платье, миледи? — спросила горничная.

Признаться, Алессандра предпочла бы ночную сорочку.

Свернуться калачиком в уютной постели с хорошей книгой куда приятнее, чем идти на очередную вечеринку. Посещение развлечений, предназначенных для группы итальянцев, утомило ее. Этим вечером они должны были идти на танцы в Ассамблею. Ей было и без того невыносимо каждый день видеть Фредерико, который вертелся вокруг нее. Но танцевать с этим мерзавцем — это уже сущая пытка.

К тому же, разумеется, не стоит забывать о Джеке. Наверняка он будет там этим вечером. Последние два развлекательных вечера она уже пропустила, под каким-то предлогом, так что сегодня ей придется призвать на помощь все свое мужество и появиться на танцах.

— Пожалуй, я надену платье цвета бургундского вина, — ответила наконец Алессандра.

Возможно, в этом платье она не будет выглядеть такой бледной. Впрочем, можно воспользоваться и каплей румян. Она не вправе появляться на людях в таком виде.

Алессандра посмотрела в зеркало, но быстро отвела глаза. Она была неестественно бледна, к тому же казалось, что ее кожа буквально липнет к костям, обостряя каждый уголок, каждую тень.

Она выглядела ужасно.

Что, впрочем, неудивительно, учитывая, что она жила в темном, населенном духами подземном мире страха с той минуты, как Фредерико угрожал ей.

На мгновение Алессандре захотелось вынуть из секретера маленький нож для бумаг, инкрустированный драгоценными камнями, и сунуть его себе в ридикюль. Когда Фредерико во время танца крепче прижмет ее к себе, она с легкостью вонзит лезвие ножа между его ребер.

Будет еще один труп. А ее сразу повесят.

— Поднимите подбородок, миледи, — попросила горничная. — И руки тоже, пожалуйста.

Закрыв глаза в ужасе от своих мрачных мыслей, Алессандра приосанилась. Она не вправе предаваться отчаянию.

Шелк соскользнул на обнаженные плечи маркизы.

— Вероятно; мне следует заказать вам новый корсет, — нахмурившись, добавила Лукреция. — Боюсь, у меня не получится затянуть этот потуже. Вы уже в тень превратились, кожа да кости.

— Ты все придумываешь, — проговорила Алессандра, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

Она почувствовала, как шнурки натянулись и косточки корсета прижались к ее ребрам.

— Ну вот, — пробормотала Лукреция, держащая в губах пачку булавок. — Так будет неплохо.

— Ну а теперь сотвори чудо с моими волосами, — сказала Алессандра. — Привести их в порядок с помощью щетки я не смогла.

Горничная фыркнула:

— Предоставьте это мне, миледи, обещаю, вы будете первой красавицей на балу.

Судя по тем восклицаниям, которые она услышала от группы соотечественников, входя в Ассамблею, Лукреция не переоценила своих способностей. Предложив Алессандре руку, граф Орричетти провел ее мимо восьмиугольного карточного зала и принес ей бокал миндального пунша.

— Говорят, что англичане чопорные и вечно надутые, но, видимо, им нравится танцевать, — заметил он.

— Да, — кивнула маркиза, попробовав пунш. Танцпол был заполнен парами, лихо выплясывающими деревенскую джигу. Свечи яростно перемигивались, звуки смеха смешивались с запахом духов, помад и физического напряжения. — Поскольку Бат не столь официален, как Лондон, здесь не так уж важно богатство и изобилие.

Посмотрев на танцующих, граф виновато улыбнулся.

— Не уверен, что мои старые косточки смогут двигаться в одном темпе с молодыми людьми, — промолвил он. — Иначе я предложил бы тебе танцевать следующий танец со мной.

— Я бы предпочла пока просто понаблюдать за танцующими, — заверила его Алессандра. Она раскрыла веер.

В зале было нестерпимо жарко. К духоте увядающих роз… какофония голосов, скрипок и звона хрусталя… мелькание фигур, шелковых платьев…

Каким-то образом среди всей этой неразберихи оказался Черный Джек Пирсон. Внутри у нее все сжалось при мысли о том, что она сейчас встретится с ним взглядом. Однако и дальше проявлять подобную трусость невозможно. «Мужайся!» — приказала себе маркиза. К тому же она не сомневалась в том, что лорд Джеймс сдержит слово и будет вести себя с ней на людях с безупречной вежливостью.

Однако, вспомнив о заключенном ими соглашении, Алессандра ощутила, что ее обнаженные руки покрылись мурашками. Часть ее существа хотела бы избежать встречи с ним, а другая — жаждала почувствовать, как…

Легкое прикосновение к ее запястью вывело маркизу из задумчивости.

— Ты в порядке, дорогая?

Она посмотрела в добрые сизо-серые глаза графа Орричетти.

— Ты не обижайся на меня, девочка, но мне показалось, что последнее время ты какая-то напряженная, — тихо проговорил граф.

— Правда? — Алессандра заставила себя рассмеяться. — Боюсь, все дело в том, что я всегда нервничаю, когда запускается новый проект, — уклончиво промолвила она. — К тому же в последнее время мне было нелегко с Изабеллой.

— Ох уж эти детки! — воскликнул Орричетти. — Неудивительно, что ты беспокоишься. Семья очень важна.

— Да, — кивнула маркиза. — Очень.

Казалось, морщины на его лице стали глубже.

— Надеюсь, ты знаешь, что как один из ближайших друзей Стефано я всегда готов выслушать тебя, если ты захочешь выговориться, — сказал он.

— Спасибо тебе, Пьетро, это так мило с твоей стороны. — Используя кусок цветной бумаги как щит, она помахала им возле лица. — Но беспокоиться не о чем. Уверена, в ближайшее время все наладится.

— Ну если ты так уверена…

Задумчиво сжав губы, он постучал по подбородку пальцами.

На мгновение Алессандра испытала желание во всем ему признаться. Однако это желание тут же угасло, когда она взглянула на патрицианский профиль Орричетти, четко вырисовывающийся на фоне горящих свечей. Его волосы серебрятся, как залитый лунным светом снег, его кожа бледна и морщиниста, как старый пергамент, руки мягки и… Маркиза быстро отвела взор, стыдясь собственной слабости. Что он может сделать? Вызвать Фредерико на дуэль?

Да прости ее, Господь, за такие мысли.

Нет, и она лишь огорчит старого друга, если поведает ему о низости и подлости Фредерико, Возможно, она даже подвергнет его опасности.

— Конечно, Пьетро. — Алессандра захлопнула веер. — И прошу тебя, давай больше не говорить о неприятностях. На этом вечере надо веселиться и смеяться. Вы пришли сюда для того, чтобы принять участие в развлечениях, которые приготовили для вас англичане, поэтому давай разыщем наших коллеги предадимся веселью.

Эти слова, горькие, как желчь, оставили неприятный привкус у нее во рту, однако, оглядевшись по сторонам и увидев повсюду раскрасневшиеся лица и широкие улыбки, Алессандра поняла, что остальные члены итальянской группы с большим удовольствием наслаждаются английским гостеприимством.

— О, насколько понимаю, мистер Хейверстик приглашает нас присоединиться к его кругу, — заметил Орричетти.

Подавив тяжелый вздох, Алессандра позволила отвести себя к столику со спиртным.

— Внимание, к нам приближается богиня! — воскликнул Дуайт Дэвис. Языку него заплетался, казалось, он уже выпил несколько бокалов шампанского. — Нет женщины прекраснее вас, леди Джаматти! Наша собственная несравненная Минерва! — Он потянул за рукав стоявшего рядом джентльмена: — Вы разве со мной не согласны, лорд Джеймс?

Джек прервал разговор с синьором Мариэллб, профессором по классической поэзии, и медленно повернулся.

— Римская мифология иногда бывает довольно запутанной, — проговорил он. — Минерва была богиней мудрости, однако в некоторых обстоятельствах она становилась богиней войны.

Кровь, боль, смерть… Заставив себя не думать о столь страшных вещах, Алессандра вымученно улыбнулась.

— Я постараюсь быть достаточно умной, чтобы не спровоцировать конфликта между нашими учеными коллегами, сэр, — промолвила она.

От души рассмеявшись, Дуайт Дэвис склонился над ее рукой.

— В самом деле, в самом деле… Поэтому, надеюсь, единственное, за что мы будем состязаться, так это за право потанцевать с вами сегодня вечером, — сказал он. — Могу я просить вас оказать мне честь и станцевать со мной следующий танец?

— Да-да, — закивал Мариэлло. — А могу я рассчитывать на то, что буду следующим счастливчиком?

Алессандра кивнула, заметив, что Джек хранит молчание. Бросив на него украдкой взгляд, она увидела, что Джек оглядывает толпу со спокойной отчужденностью.

Может, у него есть какие-то особые соображения о том, как вести себя с ней? Алессандра даже представить себе боялась, что он может о ней думать после их последней встречи. Потаскуха, готовая лечь с любым мужчиной, который поманил ее пальцем?

Алессандра опустила глаза, мечтая о том, чтобы провалиться в какую-нибудь глубокую, темную дыру, подальше от его проницательного взгляда. Может ли она быть недовольна тем, что он плохо о ней думает? Он же видел худшие проявления ее характера…

Нет, не худшие… Она надеялась, что худшие так и останутся запрятанными во лжи ее нынешней жизни.

— Вижу, музыканты решили передохнуть, — промолвил Дуайт Дэвис, промокая лоб носовым платком. — Мариэлло, давайте снова наполним бокалы, чтобы подготовиться к танцам. Принести вам чего-нибудь выпить, леди Джаматти?

При мысли о том, что она останется наедине с Джеком, маркизе стало не по себе.

— Нет, но… — начала было она.

Но ее никто не услышал. Сквозь толпу пробирались двое ученых.

Дьявольщина! А это еще что?

В ответ на ее не произнесенный вслух вопрос Джек продолжил молча осматривать Ассамблею.

Проследив за его взглядом, Алессандра скосила глаза к противоположной стене, испытывая облегчение оттого, что ей не надо сейчас же смотреть в его темные и опасные глаза. По ее спине потек пот, отчего кружевная оборка корсета тут же намокла, но она держалась спокойно. Это нелепо, понимала Алессандра, но порой ей казалось, что силой одного своего взгляда он может раздеть ее. Отбросить в сторону многочисленные слои шелка и тафты, развязать затейливые узлы кружев и лжи.

Несмотря на то что в комнате было очень тепло, Алессандра прикрыла обнаженные руки шалью.

— Боже мой, лорд Джеймс! — Две леди, раскрасневшиеся от смеха, неожиданно отошли от группы хихикающих женщин, стоявших неподалеку, и помахали ему. — Как приятно увидеть вас здесь, в Бате!

— Мисс Энн, мисс Маргарет…

Джек вежливо поклонился им.

Алессандра почувствовала, что он не хочет представлять их ей, однако правила хорошего тона требовали, чтобы он это сделал. Она перестала поглядывать на изгиб его рта, когда с обычным непроницаемым выражением лица Джек закончил официальное представление и начал обмениваться любезностями со своими друзьями.

— Леди Мэри будет очень сожалеть о том, что не приняла приглашение погостить у меня здесь с недельку, прежде чем ехать к своей тетушке в Озерный край.

Мисс Энн, хорошенькая брюнетка с приятным лицом в форме сердечка, похлопала веером по руке Джека, многозначительно подмигивая ему.

— Совершенно верно, — согласилась с ней леди Маргарет, привлекательная блондинка, цвет лица которой походил на личико фарфоровой китайской куклы. — И как прошло ее путешествие? Мы от нее так и не дождались писем, но я уверена, что вам она написала.

Возможно, все дело в мелькании неровного света, но Алессандре показалось, что Джек испытывает некоторую неловкость.

— Не понимаю, почему она должна отдавать предпочтение мне перед своими лучшими друзьями, — ответил он.

Переглянувшись, леди закатили глаза.

— Как бы то ни было, — продолжил Джек, — я принял решение уехать из Лондона в считанные минуты.

— Уж мы постараемся рассказать ей о том, что ваши планы изменились, — пообещала леди Маргарет. — Мне известно, что леди Мэри хочет писать вам очень часто. Озерный край — весьма романтическое место, а у нее такая чувствительная натура. Так что вполне естественно, что она сгорает от нетерпения поделиться новостями со своими лучшими друзьями.

Так Черный Джек Пирсон ухаживает за кем-то? Впрочем, что в этом удивительного, подумала Алессандра. Он из благородной семьи, так что подробности о его личной жизни займут первые страницы брачного вестника. Ведь считается, что младшие сыновья знатных семей тоже должны жениться, причем жениться выгодно, чтобы не опустошать семейную казну.

Да, Алессандра все это прекрасно понимала, однако при мысли об этом ее настроение заметно ухудшилось.

Однако ее ярость длилась всего мгновение. Танцы без танцоров. Благородное общество дозволяло любые развлечения и игры, если только они велись по определенным правилам, так что Джек не нарушил ни одного из них, вступив с ней в близость. И она, кстати, тоже, напомнила себе Алессандра. Она женщина свободная и может когда угодно обвить руками его сильное нагое тело. И открыться перед его возбужденной плотью…

— А теперь, леди, прошу извинить меня. — Музыканты заиграли гавот, и он неожиданно взял ее за руку. — Мы с маркизой должны присоединиться к нашим коллегам на танцполе.

Ну что ж, немного развлечений для ног, подумала Алессандра, когда он вел ее среди отплясывающих пар. Наконец они дошли до конца вереницы танцующих в дальнем конце комнаты. Маркиза спрашивала себя, скажет ли он что-нибудь о встрече. Но когда Джек наконец заговорил, о своих подружках он не сказал ни слова.

— Я только что получил из Лондона заказанные мною художественные принадлежности, — промолвил он. — Хотел сказать вам, что я взял на себя смелость заказать кое-что и для вашей дочери. Если хотите, я занесу эти вещицы к вам домой. Разумеется, если вам это удобно.

Она вздрогнула. Джек хочет еще одного интимного свидания? Музыка заиграла быстрее, и ей понадобилось мгновение, чтобы вздохнуть. Она замерла на месте, хотя это было рискованно. Оказалось, что Джек — единственный в настоящее время устойчивый и прочный элемент ее жизни.

— Я скоро уйду отсюда, — прошептала она. — Хочу поработать у себя в кабинете. Если вы придете через заднюю калитку в саду около полуночи, дверь на террасу будет не заперта.

Лицо Джека оставалось безучастным.

— Вообще-то я тоже собирался пораньше уйти с этого празднества, — проговорил он.

Потом они танцевали молча.

— Увидимся позже, — тихо добавил Джек, проводя ее по периметру танцпола к месту.

Скрипачи взмахнули смычками, вновь грянула музыка, и говорить дальше стало невозможно. Джек повернулся и исчез.

— Начинается следующий тур? — спросил подбежавший к ней Дуайт Дэвис. Он взял маркизу за руку. — Итак, потанцуем?

Алессандра хотела было протянуть ему другую руку, но тут ее остановил раздавшийся позади них голос:

— Prego, signor[11]. — Фредерико проскользнул сквозь толпу и присоединился к группе с сияющей улыбкой. — Простите меня за то, что краду у вас обещанный дамой танец, но я был бы очень благодарен леди Алессандре, если бы она показала мне па этого английского танца.

— Конечно-конечно, сэр. — Дуайт Дэвис с готовностью уступил ему место. — Уверен, что синьора предпочтет более проворного партнера.

По коже Алессандры пробежали мурашки, когда Фредерико прикоснулся к ней. Ах, если бы только она могла объявить всем собравшимся, какой мерзкой гадиной он был!

Улыбка Фредерико стала еще шире.

— Пойдемте, дорогая! Уверен, с вашей помощью я быстро освою все необходимые движения, не так ли?

Прикусив изнутри губу, Алессандра молча последовала за ним.

— Улыбайся, Алесса, — тихо сказал Фредерико. — Ты не должна держать себя так, будто отправляешься на похороны.

— Есть какая-то причина, заставившая тебя затащить меня на танцпол? — спросила маркиза.

— Есть. Удовольствие видеть, как твое тело двигается в одном ритме с моим. — Его золотистые брови насмешливо приподнялись. Фредерико привлек ее ближе и крепко сжал ей руку. — Впрочем, есть еще одна причина.

По ее телу пробежала дрожь, когда музыканты заиграли первые такты деревенского рила.

Первые фигуры танца развели их в стороны. Но очень скоро Алессандра вновь оказалась в объятиях Фредерико, а уже через мгновение они оказались в стороне от танцующих. Наклонившись к ней, Фредерико прошептал:

— Для нас настало время взяться за настоящую работу, Алессандра.

Лишь благодаря тому, что он крепко держал ее, у Алессандры не подкосились колени.

— Держись, сладкая моя. — Его дыхание обожгло ее щеку. — Только давай не делать неправильных шагов, ладно? Ты же помнишь, что я работаю не один… Так что выступить против нас тебе не удастся. У тебя нет ни единого шанса, — зловеще добавил он.

— Чего ты хочешь? — еле слышно спросила она.

— Объясню тебе завтра, — ответил Фредерико.

Он получил дьявольское удовольствие от своей жестокости, от того, что она танцевала под его дудочку. О да, он отлично овладел искусством манипулирования. Но даже мастер в этом деле может споткнуться.

Лишь надежда на это заставляла ее ноги двигаться.

— Ну а пока давай наслаждаться весельем, дорогая. — Засмеявшись, Фредерико грациозно отступил назад и взял за руки другую леди. — Боже мой! — громко воскликнул он. — Нет на свете иного места, кроме Бата, где бы мне сейчас хотелось быть.