Рискни ради любви

Глава 8

Черт бы побрал этого мужчину!

Отвернувшись, Алессандра почувствовала, что краснеет. Взмахнув рукой, она попросила лакея подать ей бокал шампанского. Интересно, существует ли пигмент под названием «красный адский огонь»? Для него надо было бы смешать две части смущения и одну часть гнева с щедрой долей замешательства — результат получился бы ошеломляющим…

Черт, она опять предстала перед ним полной дурой. В который уже раз!

Где же, где ее вино? Осознание того, что она вела себя непрофессионально, показалось Алессандре горькой пилюлей, которую она вынуждена была проглотить. Со всеми остальными она держалась холодно и сдержанно. А лорд Черный Джек Пирсон вновь вызвал у нее столь горячую реакцию.

Дьявольщина! Надо держать себя в руках! Алессандра знала, какой опасной может быть страсть…

— Леди Джаматти!

Подняв глаза, она увидела трех мужчин — точнее, четырех, считая лакея, — пытавшихся всунуть ей в руку бокал шампанского.

Алессандра взяла тот, который был ближе к ней, и сделала глоток.

— Все дело во мне? — спросила она, коснувшись пылающих щек. — Или здесь нестерпимо жарко?

— Тут очень душно, — кивнул мистер Юстас.

Сэр Сидни мгновенно оказался у окна и принялся открывать шпингалет.

— Позвольте мне приоткрыть для вас окно, мадам, — сказал он. — Если вы встанете рядом со мной, то почувствуете чудесное дуновение свежего ветерка.

Локтем оттолкнув лакея, лорд Хиллхаус предложил Алессандре руку.

— Благодарю вас, джентльмены.

Маркиза позволила всем кавалерам проводить себя до окна. Хотя обычно она не потакала подобной галантности, желая, чтобы мужчины восхищались ее умом, а не глубиной ее декольте. Нов этом случае ее самоуважение дрогнуло, так что трое мужчин, спешивших к окну следом за ней, не слишком ее раздражали.

Черный Джек Пирсон наверняка счел бы ее самовлюбленной мегерой, однако остальные джентльмены из группы ученых, видимо, не судили Алессандру так строго.

Ученые! Тут маркиза увидела, что Пирсон все еще в алькове, просматривает книгу, которую взял с выставочного стола. Алессандре пришло в голову, что потрясающая красота этого человека, прекрасно сочетающаяся с военной выправкой, никак не вязалась с тем, что он обладает знаниями в области искусства. Впрочем, в художественном салоне он уже доказал ей, что отлично разбирается в красках и всевозможных предметах для живописи.

Возможно ли, что под всей этой роскошной плотью и бравадой скрывается человек, обладающий недюжинным умом?

Эта мысль… интриговала.

Словно почувствовав, что она его изучает, Джек поднял голову.

Их глаза встретились.

Не желая, чтобы он подумал, будто она его боится, Алессандра вздернула подбородок и смело встретила его взгляд. Она будет держаться с королевским достоинством и…

Джек снова стал читать.

— Еще вина, леди Джаматти? — спросил один из поклонников.

Она покачала головой. Алессандра ощутила тупую боль в висках, и, несмотря на сквознячок, ее обдало неприятным теплом. Окружавшее ее веселье — мужской смех, мелькание огней, звон хрусталя — неожиданно стало раздражать ее, ей захотелось поскорее оказаться в своем городском доме.

Убежать. Спрятаться. Алессандра на мгновение закрыла глаза. Интересно, хоть когда-нибудь подобные приступы прекратятся, перестанут портить ей жизнь?

В это мгновение в дверях появился Дуайт Дэвис, за ним следовали восемь джентльменов — все в бархатных небесно-голубых фраках и желто-коричневых бриджах.

— I nostril amici sono arrivati — наши итальянские друзья приехали! — объявил Дуайт Дэвис, взмахнув полой своего пурпурного плаща.

Раздались аплодисменты. Хейверстик вышел на середину комнаты — этим он явно хотел продемонстрировать свое, высокое положение и важность в иерархии проекта. Откашлявшись, он начал представлять ученых.

Алессандра посматривала на часы, ожидая, пока президент закончит свою речь. Четверть часа понадобится на светские приветствия, подумала маркиза, после чего она сможет незаметно выскользнуть из комнаты и вернуться домой.

По знаку хозяина было открыто кьянти и поднят приветственный тост.

— Леди Джаматти! — Вино потекло, а Дуайт Дэвис махнул ей рукой. — Подходите ко мне и позвольте мне представить вам ваших соотечественников.

Алессандра пересекла ковер.

— Глава делегации граф Орричетти, — начал было Дуайт Дэвис, но тут седовласый джентльмен, отбросив формальности, вышел вперед и расцеловал ее в обе щеки.

— Дорогая Алессандра! Какой чудесный сюрприз — увидеть тебя здесь! — проговорил Орричетти. — Вижу, к несчастью, что британский климат идет тебе на пользу, потому что ты кажешься еще красивее, чем всегда.

— Привет, Пьетро. — Алессандра тоже не ожидала увидеть старого знакомого.

Дуайт Дэвис показывал ей список участников итальянской делегации из Римского античного общества, но она не узнала ни одного имени.

— Кажется, вы знакомы? — спросил Дуайт Дэвис.

— Да, граф и мой покойный муж были закадычными друзьями, — ответила Алессандра.

— Совершенно верно, мы провели вместе немало времени в вашем дворце с окнами, выходящими на озеро, — со вздохом промолвил Орричетти. — Можем ли мы рассчитывать на то, что ты вернешься на Комо, Алессандра?

— Возможно, когда-нибудь… в будущем, — тихо ответила Алессандра. — Воспоминания все еще причиняют мне боль.

— Разумеется… Извини за то, что напомнил тебе о прошлом. — Орричетти ободряюще похлопал ее по руке. — Ну, а пока давай наслаждаться настоящим.

— Верно, верно, — сказал Дуайт Дэвис. — Фортуна привела к вам еще одного знакомого человека, с которым вы будете вместе работать на раскопках.

Фортуна, как известно, особа непостоянная, подумала Алессандра, заставив себя улыбнуться.

— Как и у лорда Фаннинга, у главы итальянской делегации были многочисленные и важные семейные дела, которые могли помешать его поездке за границу, — добавил Дуайт Дэвис. — Поэтому все мы счастливы, что в последний момент ему удалось решить все проблемы и приехать к нам.

Граф поклонился хозяину дома, а затем предложил Алессандре руку.

— Пойдем, дорогая, я представлю тебе остальных. Вряд ли ты знакома с синьором Луиджи Мариэлло, который преподает классическую поэзию в Римском университете…

Они пошли вдоль стоявших рядком ученых, повторяя ритуал обмена поцелуями и комплиментами. Алессандра пыталась сконцентрировать внимание на лицах, но очень скоро перестала их различать. Она очень устала, к тому же встреча с лордом Джеймсом Джекхартом Пирсоном нарушила ее душевное равновесие.

Постепенно англичане перемешались с иностранцами, к английской и итальянской речи стала примешиваться классическая латынь, шум становился все сильнее — как и головная боль Алессандры. Она невольно покосилась на часы, когда Орричетти стал представлять ей восьмого, последнего ученого из Рима.

— Хочу предупредить тебя, что у меня есть еще один сюрприз, — промолвил граф.

— Правда? — спросила Алессандра, рассеянно слушавшая его.

— Да. Возможно, последнее имя в списке Дуайт Дэвиса было тебе не знакомо, но я уверен, что ты узнаешь этого человека, — ответил граф. — Я не единственный друг Стефано, отправившийся путешествовать в Англию.

По спине Алессандры побежали мурашки, ей стало не по себе.

— Привет, Алессандра!

Этот медовый голос! Она внезапно ощутила приступ тошноты. Это ангельское лицо!

Фредерико Беллазони заулыбался.

— Я не сомневался в том, что мы еще встретимся, — проговорил он.

Лицо леди Джаматти покрылось смертельной бледностью. Даже с противоположного конца похожа на привидение. Даже из другого конца комнаты Джек это заметил.

«Дайте ей бренди, идиоты», — подумал Джек, глядя, как итальянцы жестом приказывают лакею принести бутылку красного вина.

Не задумываясь, Джек шагнул вперед, но тут же остановился. Без сомнения, леди Джаматти без восторга отнесется к его попытке вмешаться в ее личные дела.

Видимо, леди Джаматти вообще не нуждалась в посторонней помощи.

Здравый смысл подсказывал Джеку, что ему следует удалиться. Но это было выше его сил. Он подошел еще ближе к маркизе и услышал ее разговор с одним из поклонников.

— Я настаиваю на том, чтобы ты присела, Алессандра. — Орричетти указал на стул. — У тебя в ридикюле есть уксус?

— Ох, прошу тебя, Пьетро, мне вовсе ни к чему нюхательные соли! — взмолилась леди Джаматти. — Просто у меня закружилась голова, но сейчас я себя уже отлично чувствую.

Алессандра действительно выглядела получше, но Джек заметил, что уголки ее рта неестественно напряжены.

— Уверен, что я отчасти виновен в этом. — Еще один итальянец в голубом подошел к ней, его золотистые волосы резко контрастировали с сединой Орричетти. — Мне не следовало приходить сюда, не предупредив о своем приезде. — Он грустно улыбнулся. — Но я хотел удивить вас.

— Не стоит корить себя, — сказала Алессандра. — В комнате слишком тепло, я весь день провела в пути, так что всему виной банальная усталость.

Светловолосый итальянец прижал руку к сердцу.

— Смею ли я надеяться на то, что вы почувствовали себя несчастной, увидев меня? — спросил он.

Ресницы Алессандры дрогнули, на мгновение скрыв выражение ее глаз.

— Всегда приятно встретить старых друзей, — сказала она.

— А вы счастливчик, синьор Беллазони, раз можете считать маркизу близкой приятельницей. — Засияв от удовольствия, Дуайт Дэвис поднял бокал: — За друзей — старых и новых!

В ответ раздался одобрительный гул голосов, пробки с хлопками вылетали из бутылок, комната наполнилась смехом.

Джек понимал, что ему следует смешаться с учеными, окружавшими столике напитками. И опять он замешкался, наблюдая за Алессандрой. Не будь он уверен в обратном, подумал бы, что она… испугана и очень взволнована. Но может ли это быть? Чтобы холодная, сдержанная маркиза вела себя, словно школьница?! Скорее всего это лишь игра его воображения, расшалившегося из-за мерцающего пламени свечей в канделябрах.

— Алесса, вот, возьми, полагаю, стакан знаменитой батской воды для восстановления сил поможет тебе.

Грациозно взмахнув рукой, Беллазони протянул ей стакан.

Посматривая на него, Джек вспомнил еще об одном итальянце с фамилией на букву «Б» — Боттичелли. Среднего роста, златокудрый, с улыбкой на пухлых губах, Беллазони словно сошел с одного из полотен этого мастера эпохи Возрождения.

— Grazie[8], Фредерико, — прошептала Алессандра.

Итак, эти двое настолько близки, что обращаются друг к другу на ты?

И что из этого?

Допив остатки вина, Джек отвернулся, сердясь на себя за то, что опустился уже до подглядывания и подслушивания. Личная жизнь леди Джаматти его не касается. Она для него — всего лишь одна из коллег, и с этого мгновения он сделает все для того, чтобы их отношения были сугубо профессиональными.

Никаких искр между ними, поклялся он себе.

И если она хочет восстановить бывшую интимную связь, это ее личное дело.

Отпив глоток воды, Алессандра отставила стакан.

— Спасибо, — повторила она. — Но если мне что и нужно, так это хорошенько выспаться.

Последовавший за этими словами нарочито громкий вздох привлек внимание Дуайт Дэвиса, который поспешил извиниться перед ней.

— Простите меня, леди Джаматти! — воскликнул он. — Я же знал, что вы совсем недавно приехали и очень утомлены. Поэтому незачем было приглашать вас на этот прием.

— Нет, напротив, — возразила маркиза. — Для того чтобы раскопки проходили спокойно, просто необходимо, чтобы все члены вашей команды познакомились друг с другом. Все дело в том, что путешествовать с маленьким ребенком — это примерно тоже самое, что пытаться сдвинуть с места гору камней. Так что я надеюсь, что вы извините меня, если я уйду пораньше. Уверяю вас: к утру я буду в порядке.

— Я провожу тебя до кареты, — заявил Орричегги.

Алессандре вовсе не нужна была компания, но, взглянув в его лицо, она поняла, что спорить с ним бесполезно, она лишь задержится тут, вот и все. Так что, взяв Орричегги под руку, маркиза позволила ему вывести се из комнаты?

— Прошу тебя, Алессандра, — проговорил граф, как только они остались наедине. — Позволь объяснить, почему Федерико оказался здесь.

— Да уж, пожалуйста, объясни, — кивнула она. — С каких это пор он стал экспертом подревней истории? Насколько я помню, он как рыба в воде чувствовал себя в краснобайстве и всегда любил яростно спорить.

— Да-да, мне известно, что его политические речи порой казались радикальными, — закивал Орричегги. — Но вспомни, что Стефано считал его одним из своих самых талантливых протеже.

О да, ее покойный муж действительно восторгался ораторским искусством Фредерико. Впрочем, и она тоже. Идеализм вызвал страстный отклик.

— А тебе известно, что после твоего отъезда из Италии власти Милана выдали ордер на его арест? — спросил он.

— Да, — шепотом ответила маркиза.

Граф искоса посмотрел на нее:

— Фредерико утверждает, что это не он напал на карету генерал-губернатора, и я ему верю.

В горле у Алессандры пересохло. Ведь ее тоже завораживали сладкие речи Фредерико.

— Как бы то ни было, ему пришлось сбежать в Рим, — продолжал Орричетти. — И там я помог ему устроиться преподавателем в университет — под вымышленным именем, разумеется.

— Все равно непонятно, почему он оказался здесь, в Англии, да еще в делегации итальянских ученых, — медленно произнесла Алессандра.

— Он отказался от радикализма и очень сожалеет о том, что его речи могли вызвать вспышку насилия среди тех, кто стоит за независимую Италию, — ответил Орричетти. — Последние полгода он вел тихую спокойную жизнь, посвятив себя преподаванию. А также писал о политике в Древнем Риме.

Граф замолчал, ожидая, пока лакей подаст маркизе плащ.

Алессандра накинула на голову капюшон, надеясь скрыть написанное на ее лице недоверие. Или Фредерико действительно изменился?

Ох, не стала бы она говорить об этом с уверенностью…

Орричетти подошел к маркизе, демонстративно помогая ей спуститься со ступенек.

— Но несколько месяцев назад Орричетти заявил, что австрийцы напали на его след. Вот он и решил, что разумнее уехать из города, пока охота на него не прекратится. — Граф перевел дыхание. — Так что когда меня в последнее мгновение попросили возглавить делегацию, я решил удовлетворить его просьбу о включении в группу ученых. Хотя бы в память о старых добрых временах. О старых добрых временах!

— Ясно, — бросила Алессандра, пытаясь скрыть смятение.

Граф поднял голову:

— Мне казалось, вы в дружеских отношениях, но, по-моему, ты не рада его появлению.

Слава Богу, что Орричетти не знал об ее отношениях с Фредерико.

— А теперь прошу меня простить, Пьетро. Я действительно очень устала, да и голова у меня раскалывается, поэтому мне очень трудно адекватно реагировать на происходящее, — проговорила Алессандра.

Орричетти сочувственно вздохнул.

— В таком случае не смею тебя задерживать, — промолвил он. — Всего тебе хорошего, дорогая, отдыхай. В ближайшие недели у нас будет много времени на воспоминания.

Не теряя времени, Алессандра забралась в карету.

Ах, если бы у ее лошадей были крылья и они унесли бы ее на луну! Кажется, на земле не осталось ни единого уголка, где она может спрятаться от прошлого.

Откинувшись на подушки, она прижала ладонь ко лбу. Казалось, стук металлических колес по булыжной мостовой эхом отдается в ее голове, где без конца крутился один и тот же вопрос: как она могла вернуться к Фредерико после смерти мужа?

Алессандра глубоко вздохнула. Возможно, часть проблемы лежит в ее семейной истории. У обоих ее родителей был бунтарский характер. Их любовный союз не нравился родным ни с одной стороны, но эти двое смогли отвергнуть все возражения и последовали зову сердца. Все говорили, что Алессандра унаследовала удивительную красоту матери и блестящие интеллектуальные способности отца. К сожалению, ей перешел от них по наследству и строптивый нрав.

Замуж Алессандра вышла за знакомого своего отца, тосканского вельможу. К счастью, на континенте к нему относились с уважением за его умные политические эссе. Стефано был на двадцать лет старше Алессандры и стал для нее добрым и мудрым компаньоном. Это с его благословения она смогла наслаждаться интеллектуальной свободой, неведомой большинству женщин. И после появления на свет Изабеллы жизнь казалась ей… идиллической. Однако все изменилось после внезапной смерти маркиза, вызванной болезнью сердца.

Одинокая, эмоционально ранимая, Алессандра поверила страстным радикальным призывам своих свободолюбивых друзей.

Лишь для того, чтобы сильно обжечься.

Опустив руку, Алессандра невидящим взором смотрела на игру лунного света на отполированных камнях Ройял-Кресент. Нет, она не станет притворяться, будто не понимала, к чему может привести ее собственная глупость.

По ее спине пробежал холодок. Фредерико, протеже ее мужа, был талантливым оратором. Золотой ангел с райским голосом и божественной улыбкой. Она была сражена его убедительными речами, обещавшими свободу и братство для тех, кто найдет в себе отвагу сражаться за свои принципы.

Однако он не сдержал своих обещаний.

Алессандра прикусила губу. Даже сейчас она не могла без стыда вспоминать, с какой легкостью ее удалось обвести вокруг пальца. Поначалу вещи, которые он ей обещал, казались безвредными: несколько небольших дымовых устройств для того, чтобы сделать символическое заявление. Даже когда до нее стали доходить слухи о все нарастающем насилии, которое творили его единомышленники, Алессандра позволяла Фредерико убеждать ее в том, что все это неправда. И лишь когда он попросил сделать ему зажигательное устройство, чтобы подложить его в здание, занятое австрийскими военными, пелена упала с ее глаз и онаотказалась создавать что угодно в этом роде в своей лаборатории.

Он попросил ее еще всего лишь об одной услуге.

Нет! Она не станет ворошить болезненные воспоминания. Она приехала в Англию, чтобы здесь началась новая жизнь для нее и для Изабеллы. Она больше не наивная девушка, она получила урок и теперь знает, что нельзя доверять красивым лицам. И такую ошибку она больше никогда не совершит.

Снова откинувшись в темную глубину кареты, Алессандра в который уже раз пожалела о том, что Марко едет сейчас в Шотландию. Она проигнорировала все его советы о том, как справиться с прошлым. А теперь так нуждалась в его помощи.

— Святая Мадонна! — прошептала Алессандра.

Да, брат — родной для нее человек, но он мужчина. А она больше не хочет слепо доверяться представителям противоположного пола.

Нет, на этот раз она не позволит кому-то принимать за нее решения. Зато, что произошло в прошлом, она должна винить только себя.

Возможно, приезд Фредерико в Бат — простое совпадение. Ну что плохого он может сделать ей в Англии? Разве что напомнить о том, какой глупой она была прежде?

Ответа на этот вопрос Алессандра не знала, но в одном была уверена. Ей следует постоянно быть начеку. Больше чем когда бы то ни было.