Ривер

Глава 8

Харвестер уже давно проснулась и чувствовала себя отдохнувшей и спокойной.

Она была голодна и немного хотела пить, но во рту не было настолько сухо, что хотелось выпить собственные слёзы, но ощущалось что-то другое.

Её обнимали тёплые руки, прижимали к большом мужскому телу, окружая защитой. Странно, вместо того, чтобы чувствовать себя в ловушке и скованной, Харвестер чувствовала себя в безопасности.

Безопасность. Сколько прошло времени с тех пор, как она в последний раз чувствовала себя в безопасности? Харвестер не могла вспомнить.

Нет… это неправда. Когда-то она была ангелом, жила вокруг себе подобных, никогда не беспокоилась о том, что может умереть или быть подвергнута бесконечным пыткам. А сейчас она была… где?

Харвестер охватила внезапная паника и девушка с криком села. Руки, обнимавшие её, прижали её сильнее, а когда Харвестер начала сопротивляться, хватка ещё усилилась.

— Харвестер, это я — Ривер.

Она замерла. Ривер? Харвестер всё вспомнила, но от этого ей легче нисколько не стало.

Больше она не чувствовала ударных волн от обжигающей ярости своего отца, но это не обязательно было хорошим знаком.

Если Сатану не было слышно, это значило, что он планировал смерть и разрушения. Харвестер и Ривер были в смертельной опасности, и делом времени, пока враг — или хорошие парни — их найдут.

— Отпусти меня, — выдавила Харвестер из себя.

Его руки разомкнулись, и она отползла в другую сторону их скромного убежища, которое Ривер сделал для них в центре куста из лавровых сетей.

Харвестер была обнажённой, но она потеряла свою скромность тысячи лет назад, и кроме того, у них были куда большие проблемы, чем её нагота. По крайней мере, к ней вернулось зрение.

Какое счастье иметь зрение!

Ривер оставался на земле, лёжа на боку, рука под головой, как будто его ничего не волновало в этом мире. Как будто он не обнимал Харвестер бережно, словно она сделана из стекла.

Почему он это делал? Может, Ривер просто хотел сбить её с толку жестом хорошего парня.

Но если он надеялся уговорить её на помощь в поисках Люцифера, то был даже большим дураком, чем она думала.

Харвестер достаточно сделал за Команду Добра. Она покончила с этим, и сполна за всё заплатила.

Кроме того, она не чувствовала своего злого не родившегося брата. Не на расстоянии. Харвестер была слишком истощена, слишком ослаблена месяцами пыток. Однако будь она проклята, если признается в этом Риверу.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказала она. — Мы тут слишком долго пробыли. Охотники нас найдут.

— Знаю. — Садясь, Ривер указал на свой рюкзак. — В нём есть одежда и протеиновые батончики. Оденься и поешь, пока я проверю ситуацию снаружи. Мы продолжим наш путь как только ты будешь готова. Тавин сказал, что нам осталось три дня пути до места, где я смогу перенести нас отсюда. Три дня и мы будем в безопасности.

В безопасности. Ривер, наверное, был оптимистом, но Харвестер — реалист. Они никогда не будут в безопасности.

Он выскользнул наружу прежде, чем она смогла спросить где они находились.

Наверняка они не ушли далеко от крепости Сатаны.

Харвестер до сих пор чувствовала зловещую вибрацию, исходившую из самого центра Шеула и взывавшую к её потемневшей душе как маяк.

Нет, они были близко к пульсирующему сердцу ада.

Вздрогнув, Харвестер покопалась в рюкзаке Ривера и выудила один из двух протеиновых батончиков и яблоко, которое нашла в одном из карманов.

Она жадно проглотила воду из никогда не пустеющей фляги — портативного ангельского сосуда, в котором обычно хранится нектар. К несчастью, большинство небесных нектаров были ядовиты для падших ангелов.

Ривер всё продумал наперёд — маленький хитрый умник с нимбом над головой.

Наконец, её желудок не чувствовался как бездонная яма, и Харвестер поискала одежду, которую принёс Ривер. Комплект из бюстгальтера и трусиков был… розовый. Яркий. Ужасный.

Отплачивает ей тем же, подумала Харвестер, за кокетливый розовый свитер в крапинку, который она дала ему, когда забрала из Шеул-гра.

Она надела этот отвратительный розовый наряд и подняла чёрный топ. Неплохо.

Харвестер уж точно не собиралась жаловаться. Ривер мог унизить её ещё какой-нибудь розовой вещичкой, которую бы ей пришлось надеть.

Но как бы Харвестер не было противно признавать, Ривер мог быть высокомерным засранцем, но не дураком. Розовая одежда выделит её в месте, где большинство людей носили мешковину, чешую или кожу других людей вместо обычной одежды.

Чёрные лосины прекрасно ей подходили, как будто Ривер нашёл их в её шкафу. Чёрные кожаные сапоги до колена были обычными, но прочными и, опять же, Харвестер не собиралась высказывать своё недовольство.

Однако благодарить Ривера она тоже не собиралась. Идиот втянул их в дурацкие поиски, и если они переживут путешествие из Шеула, выдержат ли они наказание, которое им назначат архангелы? Харвестер не была уверенна.

Ривер вернулся, когда она засовывала все вещи назад в рюкзак.

— Один из наших компаньонов потерялся, но целительные силы Тавина восстановилась. Я приведу его сюда…

— Нет. — Харвестер сухо сглотнула. — Я говорила тебе.

— Ты больше не слепая.

Нет, она не была слепой. Но Харвестер находилась на милосердии слишком многих людей, и мысль о том, что другой незнакомец будет её касаться, направляя в неё силу…

— Харвестер, — сказал тихо Ривер, — даже если ты не позволишь ему себя исцелить, тебе нужно поесть.

— Я знаю. — Если она не поест, пройдут недели, прежде чем она сможет делать базовые вещи, например, чувствовать Хэрроугейты, не говоря уже об отращивании своих крыльев.

Тут бы они не протянули и до конца этой недели. И даже если Харвестер не волновала собственная жизнь, она не могла всех осуждать на смерть из-за своего упрямства. Или страха.

Харвестер моргнула в полном шоке. Неужели она только что подумала о жизни других, а не только о своей? Может, ангельская доброта Ривера просачивалась в неё, как вызывающий зуд порошок в кожу? Великолепно.

Теперь Харвестер разрывалась между чувством радости и желанием принять душ. Она смогла выжить только потому, что всегда была жестокой. Доброта убивала людей.

— Харвестер?

Правильно. Соберись. Ты провела пять тысяч лет в Шеуле, и только пять месяцев на площадке пыток папочки. Не будь дурочкой.

— Да, — ответила Харвестер резко, удивляя даже саму себя. — Я сделаю это. Я поем. — Она встала, надеясь, что он не заметил, как её качает.

Ривер заметил.

— Ты в порядке? Мы можем задержаться здесь ещё на несколько минут.

— Мне не нужна твоя жалость, — рявкнула Хавестер, понимая, что ведёт себя как сука, но не знала, как вести себя иначе.

Ох, она вспомнила, как была доверчивым, покладистым ангелочком, но те времена давно уже прошли и стены, которые она соорудила, когда Эрниет её уничтожил, превратились в непробиваемый барьер.

— Я не жалею тебя, Харвестер.

— Он говорит, а в голосе его сквозит жалость. — Она отмахнулась. — Неважно. Мы можем идти? Я поем снаружи. С тобой рядом, — добавила Харвестер и сразу же об этом пожалела.

Это прозвучала жалостно и трогательно, и она поклялась, что если Ривер скажет что-то хорошее прямо сейчас, она разорвёт ему глотку своими клыками.

Пытаясь прочитать его мысли, что никогда не было трудностью, Харвестер взглянула на Ривера.

Высокий и невероятно мускулистый, с телом, ради которого стоило умереть, и светлой гривой вьющихся волос, за которую женщина готова убить.

Добавить к его прекрасному внешнему виду глубокие сапфирово-синие глаза, рот, который заставит даже ангела воображать грязные делишки, и опасную дозу непреодолимой сексуальности — и Ривер был образцом мужской красоты.

Потом ещё его крылья. Сейчас они были спрятаны, но крылья Ривера были просто великолепны. Пышные и чисто белые с синевой на кончиках хрупкие перья, они заставляли Харвестер желать их испачкать, катаясь с Ривером по полу.

Сражаясь или трахаясь с ним, неважно. Но лучше, чтобы и то, и другое одновременно.

— Ты закончила оценивать меня?

Ох, Харвестер могла оценивать его весь день. Даже среди ангелов, у которых была внешность супер моделей, Ривер был особенным. Низкочастотный поток силы окутывал воздух вокруг него, что-то, что Харвестер ощущала под кожей как ласку.

— Я размышляла над тем, как ты мог пробраться в крепость Сатаны, если не можешь заряжать здесь свои силы. — Протянув руку, она скользнула пальцем вниз по центру его груди в футболке и по его рельефному прессу.

Ривер был до ужаса горяч, и Харвестер возмущало, как быстро он заставил её им восхищаться.

— А ещё мне интересно почему ты не излучаешь неприятное ангельское свечение, которое бы привлекло каждую нечисть в Шеуле.

— Ты делаешь всё так, чтобы тебя было невозможно полюбить. — С непроницаемым выражением лица, Ривер схватил её руку и убрал прочь. Ершистый придурок. — На мне есть парочка шеульских отродий. С их помощью я могу извлекать из Шеула силу, которая усиливается с помощью желёз лашеров, имплантированных мне под крылья, чтобы приглушить ангельское свечение.

— Впечатляюще, — пробормотала Харвестер, и её обрубленные крылья болезненно затрепетали. — И изобретательно.

Ривер слегка повёл мощным плечом.

— У меня есть парочка довольно изобретательных друзей.

Друзей. Зарождающаяся боль от чего-то — может, зависти, — уколола Харвестер. Когда она была окрылённым ангелом, у неё было много друзей и лучший друг Энриет.

Тогда Харвестер была счастлива. Сможет ли она ещё когда-нибудь стать счастливой? Харвестер уже давно рассталась с мечтой о нормальной жизни, но если это было возможно… чёрт, у неё за спиной было пять тысяч лет порочной жизни, от которой нужно было избавиться, и она даже не знала с чего начать.

Выбраться отсюда было бы хорошим началом.

— Значит ли это, что ты такой же сильный здесь, в подземелье, как и наверху? — Скажи да. «Нет» означало бы, что их шансы выбраться отсюда ничтожны.

— Даже близко нет, — ответил Ривер, и её сердце упало. — Я не могу регенерировать мою силу также быстро, и когда я её использую, результат может быть непредсказуем. — Наклонившись, он схватил рюкзак. — Я надеялся, что у тебя в запасе есть немного силы.

Харвестер неосознанно повела плечами, чтобы почувствовать свои крылья, но испытала только фантомное ощущение таковых. Где-то глубоко внутри неё крылья только начинали формироваться, а ангельская энергия покалывать, но очень-очень слабо.

— У меня есть немного сил. Может, достаточно, чтобы покалечить одного демона.

Ривер чертыхнулся.

— Если ты используешь силу, сколько тебе понадобится времени, чтобы восстановиться?

— Несколько часов. — Что абсолютно неприемлемо. Лучше бы она была слепой, чем бессильной. Глухой чем слабой. Мёртвой чем уязвимой.

Ривер обдумал её ответ.

— Когда ты покормишься от Тавина, ты будешь намного полезнее.

Полезной? Она будет полезной?

— Я больше, чем просто полезная, ты, святая задница. — Харвестер втянула воздух. — Ты забыл, где ты и кто я. Я дочь Сатаны, и мы находимся в моих владениях.

Не то, чтобы это что-то значило, так как Харвестер не имела ни малейшего представления, где именно они находятся, и лишь преувеличила действительность.

— Поверь мне, я не могу забыть, где мы находимся, — пробормотал Ривер, повесив рюкзак себе на плечо. — Но знаешь, ты могла хотя бы претвориться, что благодарна мне за то, что я рисковал своими крыльями, жизнью и душой, чтобы тебя спасти.

Он бы прав. Но Харвестер не могла позволить себе чувство благодарности. Быть благодарной — означало быть у него в долгу, а быть в долгу перед людьми — означало быть у них на крючке.

— Я не просила тебя меня спасть, — рявкнула она. — Я сделала вполне осознанный выбор, не надеясь на то, что выберусь. Когда-либо. Поэтому придержи свои нотации о благодарности для кого-нибудь, кому это небезразлично.

Ривер посмотрел на неё так, будто пытался разрушить все её защитные щиты. Харвестер ощущала это так же чётко, как чувствовала ножи своих мучителей, когда они заживо сдирали с неё кожу. От ощущения нахлынувшей паники у неё перехватило дыхание.

— Прекрати! — прохрипела она. — Прекрати смотреть на меня.

Хмурясь, Ривер прикоснулся к ней, но в её мыслях это была не его рука — это была рука её отца, когти которой были покрыты кровью.

Ледяной кулак страха сковал её сердце. Харвестер закричала. Хриплый звук горячей волной вырвался из её горла.

— Ривер! Заткни её! — Голос Тавина проник в её страх, но что-то было не так. Даже когда когтистая рука в её голове превратилась опять в руку Ривера, страх впился в неё как ужасная пиявка.

Земля затряслась, и их, словно облако, окутало концентрированное зло.

— Чёрт. — Ривер схватил Харвестер за руку и потащил из куста, который он снова заморозил. Снаружи, в спёртом воздухе кишели демонические твари, их крылья трещали как кости, ударяющиеся о кости.

А выше чёрной тучи летающих тварей, на потемневшей горе стояла армия.

Армия Сатаны.