Ривер

Глава 28

Харвестер стояла на краю джунглей у уединённого пляжного домика Лимос. Её кожу ласкал тропический лёгкий ветерок, босые ноги погрузились в песок.

Простое удовольствие от тёплого песка на коже было тем, что, как Харвестер казалось, она никогда больше в жизни не испытает, а проторчит до конца дней среди мясных крюков в замёрзшем мире своего отца.

Да, сейчас ощущения были потрясающими. И всем этим она обязана мужчине, который сейчас большими, плавными шагами, в медицинской форме шёл к ней.

Тот факт, что он больше не был ангелом, нисколько не уменьшал мощь его присутствия.

Лишь от взгляда на этого мужчину сердце Харвестер принималось бешено колотиться.

С технической точки зрения, он не должен был смотреть на ангела, служащего Небесам, не получив на то разрешения, но Харвестер хотела, чтобы он на неё смотрел. И он сам сильно этого хотел.

О, Харвестер всё ещё очень злилась на него по многим причинам. Не была уверена, что сможет когда-нибудь ему доверять.

Но она решила, что больше ничего из этого не имеет значения, и не собиралась проводить то малое время, что есть у них, в борьбе.

Кроме того, так как она является Небесным Наблюдателем Всадников, они частенько будут видеться.

— Привет, — с запинкой произнесла Харвестер.

Он ничего не ответил. Просто продолжил приближаться, выражение лица было серьёзным, и нежное трепетание её сердечка превратилось в грохот ужаса. Он злился?

Он остановился от неё в нескольких ярдах, ноздри трепетали, грудь тяжело поднималась и опускалась. От него исходила сжигающая, первобытная мужественность, и тело Харвестер ответило соответствующей женской реакцией.

— Во-первых, — произнёс он, — спасибо, что вытащила меня из Шеула и спасла мне жизнь. — Голос был серьёзным, окутанным эмоцией, название которой Харвестер боялась дать. Но он был неправ. Он спас её жизнь. — Во-вторых, мы покончили с причинением друг другу боли, ненавистью и прочей хренью.

Харвестер резко вдохнула. После всего, что случилось на горе Мегиддо, она должна была ожидать подобного, и это было неизбежно, в конце концов, вот только Харвестер всё равно чувствовала себя так, будто ей разбили сердце.

Расправив плечи, она попыталась скрыть боль.

— Вероятно, так будет лучше.

Особенно учитывая то, что Харвестер собиралась официально отдаться Рафаэлю сегодня ночью.

— Рад, что ты согласна. — В три шага Ривер оказался рядом и впился в её губы. — Больше никакой хрени, — сказал он. — Я хочу тебя. Думаю, я всегда тебя хотел.

Удивление и радость так сильно сдавили ей грудь, что Харвестер едва не рухнула на землю.

Рыдая от облегчения, она прильнула к Риверу и закинула ногу ему на талию, когда он прижал её к дереву.

Боже, он был искрой, а она — сухим поленом, и когда он обхватил её под попку, прижал плотнее к себе и начал покачиваться, то вжимаясь бугорком в области ширинки между её ног, то отводя бёдра, Харвестер едва не сгорела в пламени.

Прохладный ветерок с океана не мог облегчить этот жар. Реальность была в том, что Харвестер находилась в этом тропическом раю с мужчиной, которого любила и ненавидела тысячелетиями… с тем мужчиной, которого любила и ненавидела последние несколько лет… и всё становилось лишь горячее.

Ривер покрыл голодными поцелуями её щёки, челюсть и горло. Его дыхание обдувало её кожу, разжигало её, когда он проделал весь путь дальше, над ключицей, а затем ниже, где скользнул языком под V-образный вырез её шёлкового топа.

В отдалении смех слуг Лимос перекрыл грохот волн и крик морских птиц над головой.

— Не здесь, — прошептала Харвестер.

Ривер оторвал язык от ложбинки между её грудями, когда Харвестер переместила их вдвоём поглубже в джунгли, к прозрачному водоёму, подальше от протоптанной тропы к дому Лимос.

— Идеальна. — Ривер отступил назад, чтобы помочь ей избавиться от топа.

Когда Харвестер попыталась стянуть вниз чёрную кожаную мини-юбку, Ривер обхватил её за запястья и прижал их к животу, а сам опустился перед ней на колени.

— Нет. — Его голос был властным. Голодным. Таким сексуальным, что Харвестер не возражала, что Ривер перехватил инициативу. — Я это сделаю.

Отпустив её запястья, Ривер скользнул руками под подол юбки.

Его ладони были гладкими и горячими, и бёдра Харвестер задрожали, когда Ривер принялся большими пальцами гладить чувствительную кожу.

Подняв лицо, он поймал её взгляд. Изумрудно-голубые глаза затянулись дымкой, когда Ривер медленно скользнул руками вверх. Дюйм за мучительным дюймом он ласкал её ноги, разжигал чувственное пламя, грозящее охватить их с головой.

К тому времени, как его пальцы коснулись нежной плоти, Харвестер уже задыхалась.

— Никаких трусиков, — хрипло произнёс Ривер. — Чёрт возьми, я просто обязан воспользоваться этой ситуацией.

«Пожалуйста, пожалуйста, воспользуйся».

По-видимому, Ривер мог читать мысли, потому что прежде, чем Харвестер сумела затаить дыхание, он дёрнул её юбку вверх и опустил Харвестер на влажный камень, затем закинул её ноги к себе на плечи и опустил лицо к её жаждущему лону.

Никогда раньше Харвестер не испытывала таких чувств, когда была обнажена и с мужчиной.

Спаривание всегда являлось удовлетворением основного инстинкта, но это… сейчас эмоции и физическое желание были настолько глубоко, что Харвестер ощущала их в душе.

Она не ощущала себя так ни разу после того, как Энриет взял её девственность.

Появилось беспокойство, защитный инстинкт, зарождённый глубоко в ней тысячами лет тяжёлой жизни, и с тихим вскриком Харвестер оттолкнула Ривера.

— Успокойся, — произнёс Ривер, его тихий тон вытащил её из тьмы. — Я с тобой.

Он поймал её за руки, переплёл пальцы со своими и посмотрел ей в лицо взглядом, полным такого обещания, что Харвестер пришлось закрыть глаза и отвернуться, прежде чем ему удастся увидеть уязвимость, сейчас чётко прослеживающуюся в её взгляде.

Долгое время Ривер оставался неподвижным, и когда Харвестер хотела уже сказать, чтобы он хоть что-то сделал или забыл о произошедшем, он опустил голову и потёрся носом о внутреннюю поверхность бедра.

Горячее дыхание обдавало её кожу, когда Ривер покусывал дорожку вверх, эротические цепляния зубами сменялись бархатными, нежными поцелуями, заставляющими Харвестер извиваться в ожидании.

К тому времени, как она ощутила первое, пробное касание языка между складочек, Харвестер была настолько готова к кульминации, что вскрикнула от чистейшего наслаждения.

Ривер дразнил её, перемежал длинные и медленные облизывания всего лона с жадными, короткими и быстрыми движениями или глубоким погружением языка вовнутрь.

Харвестер всхлипнула, когда он отыскал местечко, прикосновение к которому отправило электрический заряд ощущений по всему её лону.

— Ривер. — Она приподняла бёдра, неосознанно следуя за его движениями.

— Ты сводишь меня с ума. — Он провёл языком по её расселине, достигнув клитора, который нежно втянул в рот. — Мне нужно оказаться в тебе.

— Да, — простонала Харвестер, чьё тело зависло на грани оргазма. — О… да.

Ривер сделал что-то порочно-грешное своими губами, и она кончила с криком, брыкаясь и сотрясаясь так сильно, что ему пришлось ухватить её за бёдра и прижать к камню.

Плавным движением Ривер поднялся на ноги, но когда расположился между ног Харвестер, она перекатила его в неглубокую воду и оседлала.

Большинство мужчин бы взбесило такое положение дел, но Ривер только одобрительно зарычал, когда Харвестер обхватила его член и направила в себя.

Прохладная вода окружила их жаркое нагромождение тел.

Член Ривера был большим, толстым, растягивал её до ощущения небольшого дискомфорта, и она поддавалась, приняв его на всю длину.

Ривер закрыл глаза, ухватил Харвестер за талию и начал поддаваться навстречу её движениям.

Каждый толчок поднимал её из воды, а при возвращении небольшие волны накатывали на место их соединения.

Вода ласкала клитор, а член Ривера ласкал её изнутри, создавая бурю эротических ощущений.

Стал более явственно ощущаться мускусный запах секса, смешивающийся со свежестью океанского бриза, цветами и листьями, окружающими их. Создавалось ощущение, что Ривер и Харвестер наедине друг с другом, наедине с природой, и впервые за несколько столетий Харвестер ощутила себя живой, как будто находилась там, где и должна.

— Проклятье. — Хриплый голос Ривера прокатился по ней, как гром. — Это так… хорошо. — Он открыл свои потрясающие глаза, и в это мгновение Харвестер в них затерялась, позволив звукам водопада и секса вознести её так высоко, что она боялась удариться головой об луну.

Она двигалась быстро, напряжение внутри росло со скоростью охватывающей тело лихорадки. Харвестер никогда не сможет им насытиться.

Выгнув спину, она приняла Ривера ещё глубже, нуждаясь в том, чтобы ощущать его повсюду. Он зашипел и дёрнулся, тело напряглось, когда внутри его член взорвался семенем.

— Да, — прохрипел он, — чёрт возьми, да.

Его глаза мерцали синим пламенем, которое довело Харвестер до края, и она кончила так сильно, что закричала от мощи освобождения.

Наслаждение накатывало на неё неумолимыми волнами.

Ривер под ней снова возбудился, и они увлеклись всепоглощающей страстью, настолько яростной, что, когда всё закончилось, не могли больше шевелиться.

Харвестер мешком рухнула на Ривера, надеясь, что на них никто не наткнётся, потому что у неё не было сил даже поднять палец в знак приветствия.

Они долгое время лежали наполовину в воде, наполовину на суше, утомлённые, тяжело дышащие. Харвестер потёрлась носом о горло Ривера, понимая, что сейчас самое лучшее время обрушить на мужчину новости.

Может, Ривер сейчас так же истощён, как и она.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Ривер гладил её по спине, тёплые пальцы снова разжигали внутри неё возбуждение.

— Новости не очень хорошие, да?

— Да. — Страх опустился на неё как стая летучих мышей. Харвестер собралась, чтобы произнести задуманное, но не могла избавиться от тошноты в желудке. — Я согласилась стать супругой Рафаэля.

Ривер так быстро сел, что Харвестер скатилась в воду. Он вытащил её, отплёвывающуюся и брыкающуюся, и придавил своим телом к песчаному берегу.

— Супругой? Женой? — Он убрал с её лица мокрые волосы. — Харвестер? Взгляни на меня.

Ей этого не хотелось.

— Он хочет церемонию.

— Зачем? Какого чёрта…

Подняв на него глаза, Харвестер приложила палец к его губам.

— Это была цена сохранения твоей жизни.

— Чёрт возьми. — Ривер перекатился на спину на песок и посмотрел на переплетённые три ветки дерева и ясное голубое небо над ними. — Не делай этого. Пожалуйста.

— Я не могу пойти напопятную, — вытолкнула она из себя слова. — Рафаэль тебя убьёт.

— Плевать. — Он переплёл пальцы с её. Рука Ривера дрожала. — Не привязывай себя к нему навечно.

Риверу было не всё равно? Он и правда был готов отдать жизнь, чтобы Харвестер была счастлива? Господи, как же она долго в нём ошибалась.

Но Харвестер не позволит ему умереть. Она зайдёт ещё дальше и совершит ещё что-то гораздо хуже, чем соединение с Рафаэлем, если только это спасёт жизнь Риверу.

— Есть ещё кое-что.

— Ещё что-то? Да куда уж больше?

— Это не совсем плохая новость, — ответила она.

— Ну что ж, — пробормотал Ривер. — Но часть про «не совсем» мне не нравится.

Как и ей.

— Я новый Наблюдатель Всадников. В этой раз, со стороны Небес. — Харвестер улыбнулась, позволив себе на мгновение забыть о сделке с Рафаэлем. — Но есть что-то гораздо лучше. Соберись. Я верну ребёнка Лимос.

Ривер сел прямо.

— Ты… подожди… Повтори.

По-прежнему улыбаясь, потому что так редко можно было увидеть растерянного Ривера, Харвестер рассказала ему остальное.

— Лорелия забрала ребёнка, чтобы обменять его на Люцифера в утробе Гэтель. Но когда…

— Что она собиралась сделать? — От рёва Ривера птицы вспорхнули с деревьев. Его глаза метали молнии, обещая скорую расправу, и Харвестер не хотелось оказаться на месте Лорелии.

— Ривер, — Харвестер понизила голос до тона, который не использовала тысячи лет, тона, который всегда успокаивал Энриета. Ну, почти всегда.

Ничто не смогло успокоить его после того, как он узнал, что она скрывала от него существование его детей.

— Они этого не сделали. Что-то пошло не так. Обмен не сработал. Но сейчас только Наблюдатель может вернуть ребёнка в утробу Лимос, но осталось мало времени. Если я не сделаю этого в течение двадцати четырёх часов, душа ребёнка вернётся на Небеса и малышка не родится.

— Малышка? — Ривер резко втянул воздух. — У меня будет внучка?

Женская потребность в продолжение рода наполнила её — примитивный, основной отклик, который она не ощущала… с момента падения.

Она думала, что все нежные инстинкты были уничтожены за проведённое в Шеуле время, но они просто были заперты в хранилище и теперь появлялись, пыльные, нерастраченные и совершенно чуждые.

— Будет, — ответила Харвестер. — Обещаю.

— Тогда делай, что должна. — Ривер вскочил на ноги, его загорелое тело было потрясающе в обнажённом виде, кожа блестела от капелек воды, которые Харвестер хотелось слизать. — Почему ты ждёшь?

— Потому что во мне нет достаточной силы. Мне нужен архангел.

— Дай-ка догадаться. — Ривер сжал руки в кулаки. — Рафаэль дёргает тебя за ниточки.

— Я согласилась стать его супругой, чтобы спасти твою жизнь. Но он не говорил, что мне придётся с ним спать. — Харвестер поднялась и принялась одеваться. — Но он использует ребёнка в качестве рычага давления. Если я с Рафаэлем пересплю, он поможет мне вернуть ребёнка Лимос. Мне также придётся помочь архангелам найти местоположение Люцифера. Я в любом случае бы это сделала, но Рафаэль посчитал необходимым внести это в наше соглашение.

— Ублюдок.

Харвестер не могла с этим не согласиться.

— Я должна это сделать. — Она потянулась и взяла Ривера за руку. — Я сделаю всё, чтобы сохранить твою жизнь и вернуть Лимос ребёнка, которого она так хотела.

— Знаю. — Ривер обнял её и притянул ближе, держа так, будто боялся её отпустить. — Но я не хочу, чтобы тебе приходилось это делать. Харвестер, я что-нибудь придумаю.

Он не мог ничего придумать. Даже ему пришлось это признать. Рафаэль доказал, что ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое, а сейчас он хотел Харвестер.

Харвестер не могла снова позволить Риверу рисковать собой. Он уже лишился крыльев за то, что ей помог. Она не будет наблюдать за тем, как он лишится и жизни.

Поэтому, как бы она не надеялась на существование выхода из сложившейся ситуации, на это она не рассчитывала.

Харвестер привыкла верить в судьбу. Когда-то она верила, что является с Энриетом истинными половинками друг друга. Сейчас же она не была уверена ни в чём.