Ривер

Глава 26

Блэсфим ненавидела дни без работы. Дни, когда приходилось самой чем-то себя занять, а в этом креативной она не была. Но когда Призрак несколько месяцев назад перевёл её из парамедиков в доктора, у неё прибавилось обязанностей, и в выходные её стали вызывать.

Отлично. Она любила, когда её вызывали на работу, а со всеми событиями, что сейчас происходили в Шеуле, на работу её вызывали очень часто.

Она едва вышла из Хэрроугейта и оказалась в приёмном отделении, когда рядом оказался Призрак.

— Рад, что ты здесь. Мне нужно, чтобы ты взглянула на Тавина.

— На Тавина? А разве его не выписали несколько дней назад?

— Ага, — Призрак нахмурился. — Но с его родовой татуировкой произошло кое-что странное.

Блэсфим автоматически взглянула на рукав из родовых татуировок на его правой руке.

— А разве это не в твоей компетенции?

— Изменился его личный символ. Идесс говорит, что там замешано что-то ангельское, но там что-то совсем не так. — Он понизил голос, когда мимо похромал демон Рамрил, копыто которого было перевязано. — Я надеялся, что у тебя появятся какие-то соображения на этот счёт.

Блэсфим напряглась. Что заставило его посчитать, что она разбирается в природе ангелов? Ложные Ангелы были как ложные грибы. Ядовитой копией настоящих вещей, но только внешне.

— Считаешь, что там замешаны Ложные Ангелы?

— Нет. — Какое-то время Призрак смотрел мимо неё, а затем перевёл взгляд в глаза. — И что касается ангелов, держись подальше от Ревенанта.

Она нахмурилась.

— Кто такой Ревенант?

— Мужчина, который сегодня наводил справки о Лимос. Высокий. Весь в коже. Длинные чёрные волосы. Засранец.

Точно. Засранец. Теперь она его вспомнила. Он щедро предложил ей отсосать его член. Да, он излучал опасность и сексуальность, и если бы Блэсфим встретила его в клубе, то, вероятно, привела его домой. Вот только ему пришлось бы работать ртом, а не ей.

— Я не планировала с ним встречаться или что-то подобное. Почему я должна держаться от него подальше?

Призрак снова понизил голос.

— Он — падший ангел.

Сердце упало вниз. Её заинтересовал падший ангел. Как бы ей не нравилась мысль о том, что Призрак видит её насквозь, по крайней мере, она ему доверяла. Но падшие ангелы были опасны для таких как она.

Они травили её вид ради спортивного интереса.

— Поняла, — прошептала она.

Призрак отрывисто кивнул.

— Отлично. А теперь проверь Тава. Он в третьей смотровой.

Колени дрожали, разум оказался в дымке, но Блэсфим направилась в палату Тавина. Он сидел на смотровом столе, от шеи до лодыжек покрыт чёрной кожей. Образ наёмника довершали чёрные военные ботинки. И, кстати, оружие.

Тавин выглядел уставшим, тёмные тени под глазами показывали утомление. А ещё он выглядел так, словно готов что-нибудь отметелить.

Именно так будет выглядеть Ревенант, если узнает, что на самом деле она не была Ложным Ангелом.

«Прекрати. Тебе не о чем беспокоиться. Он не показывался здесь несколько дней. Он может больше никогда сюда не прийти».

Она расправила плечи и натянула на лицо бесстрастную маску врача.

— Привет, Тавин. Призрак сказал, что тебе есть, что мне показать.

— Тебе виднее. — Он оттянул ворот, открывая личный знак Семинуса, тот, что его потомство унаследует под собственными символами.

Метки покроют их до кончиков пальцев, являя миру историю десятков поколений. Это было довольно круто.

Один взгляд на другого Семинуса, и такие Семинусы как Тавин или Призрак могли определить своё родство друг с другом. Тав и Призрак, кстати говоря, были соединены символом звезды далеко внизу их фамильных родовых татуировок.

Блэсфим внимательно посмотрела на смутно знакомый символ змеи. Рогатая голова поднималась из тела, туловище обвивало череп и, когда Блэсфим смотрела на неё, могла поклясться, что хвост шевелился. Прищурившись, она наклонилась поближе.

— Похоже на… — Блэсфим отдёрнулась. Что сказал Призрак? Ангельский символ?

— Что? — Тав опустил ворот футболки и обошёл Блэсфим. — Что это? Идесс сказала, что это ангельский символ, и он неисправен.

Блэс покачала головой.

— Это не ангельский символ. Это символ падшего.

— А в чём разница?

— Ангелы и падшие ангелы питают силу из разных источников, — объяснила она. — И, следовательно, имеют разные способности и таланты. Например, только ангел может создать кобру-защитницу, и только падший ангел может создать то, что сейчас на тебе. Кобру смерти.

Тавин усмехнулся.

— Что ж, мне неприятно говорить, но мне это сделал ангел. Не падший.

Она покачала головой.

— Невозможно.

— А я тебе говорю, — пожал он плечами.

Блэсфим не собиралась спорить. Не тогда, когда знала, что права.

— Давай ради прикола признаем, что это кобра смерти.

— Но я не хочу, чтобы это была кобра смерти, — выпалил Тавин. — Звучит ужасно хреново.

— Так и есть. Это проклятие.

— Проклятие? В смысле, проклятие-проклятие? Прям, плохое проклятие?

Здесь не было других вариантов, но видя, как пациент встрепенулся, Блэсфим не стала на это указывать.

Да. Плохое проклятие.

Тавин сглотнул и змея зашевелилась. Проклятье, это напугало Блэсфим. А она привыкла к странному дерьму.

— Ладно, и чем же я проклят, и как мне от этого избавиться?

— Понятия не имею, как от этого избавиться. А что касается проклятия… — Она протяжно выдохнула. — Яд. Прости, Тав, но это древнее проклятие наёмников, которое больше не используют. Каждый раз, когда будешь тревожить змею, она будет тебя кусать. В конце концов, ты умрёшь.

— Проклятие наёмников?

Она кивнула.

— Иронично, да? — Пустой взгляд выдал, что иронию он не оценил. — Посмотрим, что я смогу выяснить. Тав, мы все над этим работаем.

На её бейдже должно было быть написано: ДОКТОР БРЕХНЯ. Проклятия не так уж просто сломать.

— Чёрт возьми. — Тавин потёр лицо. — Жить на яде, умереть из-за яда. Прекрасно. У меня есть новая мантра.

Блэсфим подумала, что мантра получше, чем её: жить во лжи, умереть лгуньей.

«Не погружайся в неприятности. Ты без проблем выживала почти две сотни лет. Держись тише воды, ниже травы».

Занавеска заскользила в сторону и вошла Джем, очень бодрая, несмотря на то, что уже отработала двадцать четыре часа. Должно быть, она собиралась домой к своему чертовски горячему мужу и их дочери.

— Привет. — Джем бросила Блэсфим записку и одну чёрную розу. — Кто-то оставил это для тебя. Очень романтично. — Она махнула Тавину. — Я ухожу. Скоро увидимся.

Блэс едва ли расслышала слова. Её взгляд скользил по записке, на почерк, от которого заледенела кровь. Нет, не заледенела, потому что шипы розы впились в ладонь и кровь, стекая по запястью, капала на записку.

«Увидимся скоро. Очень скоро».

И подпись.

Ревенант.