Роковая блондинка

11

На этот раз я спала до утра и проснулась, когда сквозь шторы начал пробиваться солнечный свет. Я почувствовала, как Крис пошевелился, повернулась к нему и увидела, что он лежит на животе, подложив руки под голову. Было так приятно видеть его рядом с собой, и я тут же подумала, как прекрасна эта ночь по сравнению с минувшей.

— Доброе утро, — произнес Крис. Глаза у него были закрыты, но он сонно улыбнулся мне.

— И тебе тоже. Хочешь есть?

Крис помолчал, как будто раздумывая.

— Если честно, да, — сказал он и открыл глаза. — Я страшно голоден.

Но, судя по его игривому взгляду, речь шла не о завтраке. Мы стали заниматься сексом при мягком осеннем свете. Я чувствовала, как связь между нами крепнет, но понятия не имела, что делать с этим дальше. Когда мы держали друг друга в объятиях, Крис объявил, что сегодня его очередь готовить и что, если у меня найдется еще несколько яиц, он состряпает такой омлет, какого я еще в жизни не пробовала. Сварив кофе, я предоставила кухню в его полное распоряжение и вскоре услышала, как он роется в холодильнике.

— Где-то там был сыр, — крикнула я.

— Уже нашел. И немного лука, который, видимо, завалялся тут со времен президента Клинтона. Но, по-моему, ничего страшного не случится, если мы его съедим.

— Разве что заработаем изжогу.

Накрывая на стол, краем глаза я наблюдала за Крисом. Он надел брюки и повязал вокруг пояса желтое посудное полотенце вместо передника. За работой он напевал и время от времени издавал торжествующие возгласы, отмечая каждый этап приготовления омлета. В его действиях было что-то откровенно мальчишеское, как будто он возился с набором юного химика и втайне надеялся взорвать кухню. Я впервые подумала, что это мальчишество проистекает не только из того, что Крису двадцать один год. Просто он в самом деле бесконечно открытый, беспечный и простой. Люди видят его именно таким, каков он есть. В отличие от Красавчика в нем нет ничего трудноуловимого или раздражающе таинственного.

Не хочу сказать, что я знала Криса на все сто процентов. Когда он расставил на столе тарелки, объявив: «Сегодня я обслуживаю этот столик. Мы готовим наше фирменное блюдо исключительно из самых свежих яиц и выдержанного калифорнийского сыра», — я задумалась, сколько еще девушек были бы не прочь отведать его великолепного омлета. Толпа, окружавшая его вчера вечером, была просто огромной. Когда мы с Крисом встречались зимой, я прекрасно сознавала, что он очень красив, видела, что другие женщины прямо-таки пожирают его глазами, но меня ни то, ни другое, особенно не смущало. Однако его нынешний успех меня озадачил. Как вписаться в его мир? А вдруг он захочет продегустировать всю предложенную ему клубничку, в первую очередь уделяя внимание двадцатилетним красоткам? Неужели мне и в самом деле хочется крутить роман с этим красивым актером, который на десять лет моложе меня?

— С тобой все в порядке? — спросил он. — Ты чем-то озабочена?

— Я просто задумалась, ну-ка, что ты мне приготовил? — Я отправила в рот порцию омлета. — Боже, какая прелесть! Ты настоящий профессионал.

— В некотором смысле, — смеясь, отозвался Крис. — Я действительно люблю возиться на кухне и частенько практикуюсь — готовлю всякую всячину для друзей. Чего мне действительно больше не хочется, так это надевать черный галстук и подавать еду тем, кого я даже не знаю.

— Полагаю, тебе больше не придется работать официантом или барменом. Может быть, в следующий раз ты наденешь черный галстук, отправляясь на церемонию вручения «Золотого глобуса».

— Ты себе не представляешь, что это такое, — сказал он. — Такие, как Патрик Демпси и Джордж Клуни, сто раз обломились, прежде чем им повезло. Только представь, сколько раз они думали: да, вот сейчас — и ничего у них не получалось. А еще хуже, когда вспоминаешь всех тех, кто очень старался, но так ничего и не добился.

— Ты боишься, что ваш фильм не понравится публике и тебе снова придется, высунув язык, бегать по Лос-Анджелесу?

— Да. Мне повезло, я попал в команду. Но вместо того чтобы наслаждаться жизнью, я переживаю, что мне все слишком легко досталось.

Я расспросила его о тех месяцах, что он провел в Лос-Анджелесе: вчера в баре, где нам лишь урывками удалось побыть наедине, мы ни о чем таком не поговорили. Он сказал, что лос-анджелесский сезон — сущее безумие, эти бесконечные прослушивания, встречи, выпивки, периодические поездки на пляж (чтобы не тратиться на солярий). Я расхохоталась, когда он начал передразнивать рекламных агентов и продюсеров. Чуть ли не впервые после его возвращения в Нью-Йорк мы говорили о чем-то, кроме Тома. Так приятно было не думать о нем хотя бы некоторое время.

Впрочем, Том довольно быстро снова ворвался в мои мысли. Едва Крис заговорил о кастинге на «Морг» и своих пробах с Локет, я мгновенно вспомнила признание Харпер: первоначально эта роль предназначалась Тому, но, приведя на съемочную площадку Криса, он тут же потерял ее. Если Крис узнает, то сильно расстроится.

— К слову о «Морге», я сейчас вымою посуду и отчалю, — сказал Крис. — Мне сегодня учить огромный текст. Алекс, страшно злится, если кто-нибудь ошибается.

— Он что, все время на съемках?

— По крайней мере поначалу. Его девиз — вникнуть во все, сделать так, чтоб работа пошла полным ходом, а потом немного отпустить поводок.

— Алекс когда-нибудь давил на тебя? Харпер сказала, на Тома он несколько раз серьезно наезжал.

— Слава Богу, нет. Тома он действительно как-то разругал при всех, это было просто ужасно. Даже режиссер, кажется, был в шоке.

— Может, он узнал, что у Тома и Локет роман?

— А может быть, Том чувствовал себя особенно неловко из-за того, что он спит с Локет, и из-за этого плохо играл.

— Вполне допустимое объяснение. Но, по-моему, и Локет, и Алекс — первые в списке подозреваемых. У них обоих был мотив.

— Если честно, я не представляю ни одного из них с ножом в руке.

Вроде бы настал подходящий момент, чтобы рассказать ему о звонке Локет и о том, что она попросила о неотложной встрече, но я снова решила не торопиться. Крису отчего-то претила мысль о том, что Локет может оказаться убийцей.

— Ради фильма — давай надеяться, что оба они невиновны.

— Я думал, подозреваемый номер один — это Дик, — сказал Крис, вставая из-за стола. Он собрал тарелки и отправился на кухню. — Том, конечно, был терпелив, но никому не позволял разыгрывать с ним такие шутки. Готов поспорить, он злился на Дика из-за денег. Я абсолютно уверен, что они поссорились.

— Да, Дик по-прежнему вверху списка. Мне нужно встретиться с ним еще разок и посмотреть, какова будет реакция. Надеюсь, завтра ты сможешь провести меня на съемочную площадку.

Я услышала шум воды и звон тарелок, которые ставили в посудомоечную машину. Крис вернулся в гостиную; он раздумывал и хмурился.

— На съемки позволяют приходить друзьям или родственникам, если только они не будут мешать. Наверное, я смогу тебя провести. Я позвоню и скажу наверняка. Придется заручиться поддержкой кого-нибудь из ассистентов.

— Великолепно. Оставь посуду. Я не хочу, чтобы Алекс оторвал тебе голову.

Крис наклонился поцеловать меня на прощание, и передо мной возникла картина: вечер пятницы, когда он сказал мне, что вытащил записку Локет из тайника Тома, чтобы копы ее не нашли. Я заставила его вернуть письмо. Нужно было проверить, вернул ли. Но, разумеется, не сейчас.

— Так я позвоню тебе попозже, — повторил он. — Очень хотел бы увидеться с тобой вечером, но мне придется лечь пораньше. Ты свободна завтра?

— Да, — сказала я, ощутив что-то вроде разочарования. Я наслаждалась сексом, комфортом и всем остальным, что дарила мне жизнь с Крисом. — Почему бы нам не поболтать завтра?

— Думаю, мы не только поболтаем. — Крис ухмыльнулся и поцеловал меня еще раз — продолжительнее и нежнее…

Была уже половина десятого, когда он ушел, — слишком рано, чтобы звонить Харпер, не опасаясь разозлить ее еще сильнее, чем это уже было сделано. Я взяла сумку и отправилась в тренажерный зал. Полчаса на велотренажере — такая малость по сравнению с тем, что я проделываю обычно, но, закончив тренировку и вымывшись, я впервые за последние несколько дней почувствовала себя в норме. Может быть, последние остатки наркотика вышли из моего организма вместе с потом.

Прежде чем вернуться домой, я решила выпить кофе и на Юниверсити-авеню столкнулась с Лэндоном, который шел по улице — в полосатом свитере с ярко-желтым галстуком.

— Неужели вы отправились на прогулку? — спросила я.

— Если бы, — отозвался он. — У меня есть на редкость капризный клиент, который предложил встретиться за завтраком в воскресенье с утра. Я собирался заглянуть к тебе, когда вернусь. Какие вести?

— Не откажетесь от еще одной чашечки кофе? Вы не поверите, но творится такое… Мне действительно нужен ваш совет.

Он охотно согласился, и мы зашли в маленькое кафе. Я поделилась с ним последними новостями, включая свое приключение в пятницу.

— Господи, Бейли. Да у шахтеров профессия безопаснее, чем у тебя. С ума сойти.

— Должна признать, на этот раз я изрядно озадачена. До сих пор во многих ситуациях мне прекрасно удавалось защитить себя. Но наркотик — это нечто совсем другое. Становишься абсолютно беспомощным. Вот почему я хочу выяснить, кто убил Тома. Кто бы это ни был — мужчина или женщина, — но он вздумал со мной играть. Сейчас он меня пугает, а потом все может обернуться еще хуже.

— Есть какие-нибудь идеи?

— Даже несколько. Но я хотела поговорить с вами не об этом. Угадайте, кто вчера был на вечеринке? Красавчик Риган собственной персоной! Вернулся из Константинополя.

— О Боже! И каково это было — встретиться с ним?

— Не так уж плохо. Примерно то же самое, как если бы чго-нибудь протаранил мою машину внедорожником. Адская смесь безответной любви и унижения оттого, что он так и не позвонил. Если бы только можно было выкристализовать это чувство, получилось бы великолепное оружие массового уничтожения.

— Давно он вернулся?

— Дня два назад.

— Что ж, все не так скверно. Возможно, он собирался позвонить, когда…

— Красавчик что-то начал говорить об этом. Он сказал: «Мне бы так хотелось…»

— Чего бы ему хотелось?

— Не знаю. В эту секунду появился Крис и буквально похитил меня. Я так и не узнаю, что имел в виду Красавчик.

— Можешь позвонить ему и спросить.

Я рассказала Лэндону о нашем Последнем разговоре и о саркастическом замечании Красавчика, что я даром времени не теряю.

— Мы вроде как закрыли тему — вам так не кажется? — спросила я. — Пути назад нет.

— Хорошо, а чего ты хочешь? Я думал, ты любишь Криса.

— Я действительно его люблю, очень люблю. Но я даже не думала, что Красавчик просто так исчезнет из моей жизни.

— Я бы позвонил ему, — заявил Лэндон, помешивая кофе. — И спросил бы, что он имел в виду.

— По-моему, это унижение.

— Да. Но оно, как мне кажется, неотъемлемая часть любви. И потом, тебе и в самом деле нечего терять. Если он собирается продолжать с тобой отношения, дай ему второй шанс. Если он просто втирал тебе очки, то, во всяком случае, хуже ты себя не почувствуешь — разве что гордость будет немного ущемлена.

Позже, вернувшись домой, я поразмыслила над тем, что предложил Лэндон. Это был совет, который я втайне надеялась услышать, совет, который часто дают друзья, которые знают, что ты хочешь от них услышать, но в итоге ты все равно чувствуешь себя идиоткой, когда звонишь парню, а он даже не помнит, где с тобой познакомился. Я выбросила все это из головы и села работать.

Сначала я позвонила Харпер — но услышала только автоответчик. Я оставила сообщение, намекнув, что мне очень нужно с ней поговорить. Я позвонила также шерифу Шмидту на мобильник, а потом, когда он не ответил, на работу. Женщина, которая взяла трубку, сказала, что сейчас он не может подойти к телефону — «пожалуйста, оставьте сообщение». И, наконец, я снова позвонила Беверли. Ее голос в трубке звучал мрачно. Видимо, она все еще не могла оправиться после смерти Тома.

— Полицейские здесь были и допрашивали местных, — сказала она. — Я знаю, они разговаривали с Барри и с риелтором, но, судя по тем вопросам, которые они задавали, следствие не больно-то продвинулось.

— А что теперь станет с домом — ведь наследников нет?

— Дом, наверное, продадут, и все деньги пойдут на благотворительность. Впрочем, не знаю, что станется с личным имуществом Тома. Наверняка он не оставил завещания — в его-то возрасте!

Она замолчала; я чувствовала, что Беверли раздумывает.

— Жаль, что теперь его пьесу никто не поставит, — наконец сказала она.

— Пьесу? — с любопытством спросила я.

— Том писал пьесу — надеялся предложить ее в какой-нибудь небольшой театр. Часть денег от продажи дома он хотел употребить именно на это.

— А почему он не снял для этого деньги со счета? Он же собирался заплатить Барри неплохой аванс!

— Чтобы поставить пьесу, нужно гораздо больше. Сначала он так и собирался поступить, но возникли какие-то трудности.

Вопрос для мистера Бэриша.

Я поблагодарила ее за помощь и попросила позвонить, если она что-нибудь узнает — даже если это будет лишь слух.

До встречи с Локет у меня еще оставалось много свободного времени. Я сделала несколько записей в блокноте относительно визита к Бэришу и вечеринки. В течение следующих двух часов я работала над черновиком статьи.

Когда наконец настало время одеваться для поездки в престижный район Нью-Йорка, я потратила огромное количество энергии, подбирая костюм, — Локет, я была в этом уверена, придирчиво осмотрит меня с головы до ног, а потом слегка округлит глаза, обнаружив, что у меня на штанине неуловимые пятнышко. Не хочу доставить ей такое удовольствие. Я остановила свой выбор на широких черных брюках, свитере с длинными рукавами и ярко-красных босоножках. Плюс бриллиантовые сережки, которые мама подарила мне после развода, чтобы слегка пополнить запас моих украшений, которые муж роздал под заклад, выплачивая карточные долги.

Как я и ожидала, дом на западной стороне Центрального парка, где жила Локет, представлял собой внушительное каменное строение, которое, судя по внешнему виду, способно было выдержать мощный метеоритный дождь. Ее квартира оказалась куда больше, чем я предполагала. Разумеется, я не сомневалась, что Локет и Алекс живут в просторных стильных апартаментах — почему бы и нет? Но когда Локет провела меня в прихожую размером с картинную галерею, я поняла, что квартира более чем роскошна и простирается на все четыре стороны, сколько хватает глаз. Высота потолков была не меньше четырех метров.

— План слегка меняется, — объявила Локет, прежде чем я успела поздороваться. — Только что позвонил Алекс, гольф у него закончился раньше, чем я думала. А я не хочу, чтобы он увидел тебя здесь.

— Может, выпьем где-нибудь кофе? — предложила я. Я не собиралась выпустить ее из рук прежде, чем она выложит мне свою маленькую грязную тайну — что бы она там ни собиралась рассказать.

— Мы можем пойти в парк и посидеть в «Пристани». Заодно я выведу погулять собаку.

Она заглянула в коридор, куда, по-видимому, выходили спальни, похлопала себя по бедру и позвала: «Мучи!» И почему-то выбор такого имени для животного меня не удивил.

Локет заглянула в спальню в поисках собаки — которая наверняка не больше луковки, подумалось мне, а я прошла в дальний конец коридора и заглянула в гостиную. Гигантское помещение, разбитое натри сектора, оранжевые, золотистые, палевые, зеленые тона, потрясающий вид на Центральный парк, огромный камин, в котором можно зажарить кабана. Сквозь открытую дверь мне была видна невероятных размеров столовая, также с видом на парк, в которой стояли не один, а целых два стола. Наверное, нелегко от такого отказываться.

Услышав топот маленьких лапок, я обернулась. Собачка действительно оказалась крошечная — мохнатое белое существо с угольно-черными глазками, не мопс и не чихуа-хуа; я понятия не имела, что это за порода, и, честно говоря, не было охоты спрашивать. Локет повязала голову легким шарфом и надела круглые солнечные очки. В узких желтых брюках и хрустящей белой блузке с рукавами три четверти она выглядела так, как будто собиралась на важное прослушивание.

Когда мы пересекли улицу и зашли в парк, нам пришлось минут двадцать шагать до «Пристани». Локет не произнесла ни слова. Видимо, ее молчание означало, что она хочет подождать, пока мы не сядем, — тогда ей не придется следить за Мучи, которая сует нос в каждую собачью кучку по пути. Прохожие оборачивались на нас: люди либо узнавали Локет даже в шарфе и очках, или же догадывались, что в таком виде на улицу выйдет только знаменитость.

Когда мы добрались до «Пристани», Локет направилась туда, где стояли столики на открытом воздухе, и выбрала место у самой воды. По озеру плавали несколько лодок, в большинстве из них пассажиры гребли неуклюже, как будто прежде не держали в руках весел. Озеро густо заросло водорослями, в толщу воды трудно было заглянуть, хотя иногда виднелись проблески оранжевого, когда в глубине проплывали гигантские золотые рыбки. Ивы и клены, которыми был обсажен водоем, поникли от недостатка влаги, но по-прежнему оставались ярко-зелеными. Деревья в саду у мамы, наверное, уже тронуты желтизной — а в Центральном парке еще несколько недель не будет видно никаких признаков осени.

— Итак, зачем ты хотела меня видеть? — спросила я, когда мы заказали по бокалу вина и Локет усадила Мучи к себе на колени. Она как будто держала огромную пуховку. Пока мы шли через парк, я гадала, что за тайну она хранит, и теперь терпение у меня лопнуло.

— Сначала я хочу понять, на что ты намекала вчера вечером, когда заговорила обо мне и Томе?

При всем своем высокомерии она не смогла скрыть тревогу в голосе, когда назвала его имя.

— Ни на что, — ответила я.

Локет выдохнула. Мои слова ее явно смутили.

— А похоже, что намекала. У меня есть определенная репутация, и я не могу позволить, чтоб кто-то вот так бросался словами.

— Если честно, я знаю, что у тебя был роман с Томом. Локет не сняла темных очков — определенный минус, — но сквозь полупрозрачные стекла мне были видны ее глаза, и я заметила в них некоторое беспокойство.

— Как ты смеешь? — злым шепотом спросила она. Парень за соседним столиком посмотрел на нас — вероятно, он не расслышал ее слов, но заметил, что Локет вся напряглась и гневно скривила рот. Мучи, видимо, почувствовала, что хозяйка сердится, и подняла крошечную мордочку. Я надеялась, что она не собирается перепрыгнуть через стол и вцепиться мне в лицо.

— Локет, давай бросим игру, — сказала я. — Я все знаю, и тебе это известно. Именно поэтому ты хотела со мной встретиться.

— Это что — шантаж?

— Нет, мне всего лишь нужна информация. Я знаю, ты была в Андах в день гибели Тома. Расскажи, что случилось в этот день.

Я, разумеется, блефовала, потому что видела в Андах всего лишь пустую бутылку из-под «Перье-Жюэ» и смятую постель.

— Ты встречалась с Томом? А я думала, ты подружка Криса.

— Я друг Криса — и я начала поиски Тома ради него. Теперь я хочу выяснить, кто его убил.

— Просто так? — насмешливо спросила Локет.

— Нет. Я думаю, полиции будет нелегко расследовать убийство, которое случилось в такой глуши, но ниточки от которого тем не менее ведут в Нью-Йорк. Расскажи мне о своей поездке в Анды.

Локет открыла рот, и я подумала: «Победа». Но в эту секунду к нашему столику подошла молодая женщина в белом теннисном платье, со спортивной сумкой в руке. Ее лицо было полузакрыто козырьком.

— Можно спросить, что это за порода? — поинтересовалась она. — Я тоже такую хочу.

Судя по ее манерам, она узнала Локет, и я догадалась, что разговор о собаках — это всего лишь уловка, чтобы подойти поближе к звезде сериала.

— Это мальтийский шпиц. Они очень злые, — подчеркнуто произнесла Локет. Девушка с сердитым видом присела за свободный столик позади нас. Я искренне надеялась, что свой шанс еще не упустила.

— Повторить вопрос? — спросила я.

— Почему я должна тебе об этом рассказывать?

— Если я получу информацию, все останется между нами. В противном случае я могу взяться за дело всерьез.

Локет ненадолго задумалась, пощипывая пальцами правой руки свои невероятные губы.

— Для начала я хочу знать, как ты до этого додумалась, — потребовала Локет. — Если ты располагаешь какой бы то ни было информацией — не важно, правда это или нет, — она может быть известна и другим.

— То, что знаю я, больше не известно никому, — соврала я. — Конечно, я не хочу сказать, что никто не мог разузнать правду о тебе и Томе другим путем. Том приехал в Анды в субботу утром; я думаю, вы с ним увиделись в тот же день.

Локет громко вздохнула.

— Ладно. Я действительно собиралась в тот день встретиться с Томом, — призналась она. — В выходные я гостила у друзей примерно в часе езды от Анд и поехала к Тому, чтобы провести с ним вечер. Но он был жив, когда я уезжала, клянусь тебе.

— Алекс не мог узнать, что у тебя интрижка?

— Исключено, — возмущенно ответила она. Но по тому; как она опять напряглась, я отгадала, что та же самая мысль появилась и у нее.

— Почему ты так уверена?

— В тот день он был в Нью-Йорке. Все работало на нас — Алекс ни о чем не догадывался.

— А Харпер? — спросила я. — Она не могла смекнуть, что вы с Томом любовники?

Локет перестала гладить Мучи и отпила глоточек вина — до сих пор она к нему практически не притрагивалась.

— Возможно, — сказала она, опуская бокал. — В последнее время Харпер начала наезжать на Тома. Судя по ее поведению, она хотела стабильных отношений. Но Том не был готов к долговременному роману с кем бы то ни было, не говоря уже о ней.

— Тебя это волновало? Ты хотела стабильных отношений? Локет фыркнула:

— Шутишь? Я работала как проклятая, чтобы выбраться из безымянного городишки в Западной Виргинии и стать тем, что я есть теперь. Я не могу перечеркнуть свою карьеру ради какого-то парня — и мне плевать, насколько он хорош в постели. Мне было приятно с Томом, а ему со мной. Мы приносили друг другу радость.

— А Дик? Ты знала, что у Тома проблемы с Диком?

— Дик? В первый раз слышу. Хочешь — верь, хочешь — нет, но мы с Томом не тратили время на разговоры. Я не из тех женщин, которые любят болтать в постели.

— Значит…

— Послушай, мне бы самой хотелось узнать, кто убил Тома. Ты попросила меня рассказать о поездке в Анды, и я рассказала. Свою долю сделки я выполнила, очередь за тобой.

— Во сколько ты уехала из Анд?

— Около четырех. Мне нужно было вернуться к друзьям.

— Что Том сказал тебе на прощание?

— Не поняла?

Это был дурацкий вопрос, но мне хотелось проверить ее на честность. Тогда я пойму, был ли Том в самом деле жив, когда она уехала.

— Ты слышала.

— Он проводил меня до машины и попрощался, а потом мы поцеловались.

— И все? Он не говорил, как собирается провести вечер?

— Нет, — ответила Локет. Перед тем, как произнести это слово, она замялась.

— Что? — настаивала я.

Она огляделась. Девушка со спортивной сумкой читала журнал. На озере осталась всего одна лодка, и сидевшие в ней люди гребли к берегу. Краем глаза я заметила, как на поверхность воды всплыла черепаха и высунула голову наружу.

— Чуть позже я говорила с Томом по телефону, — призналась Локет. — Он попросил позвонить и сказать, что я благополучно добралась до места. Это было примерно в половине шестого.

— Но на его мобильнике этот входящий не зафиксирован.

— Я звонила на домашний. Он дал мне свой телефон, потому что по мобильнику была очень плохая связь. — И он рассказал, как собирается провести вечер? — Нет, Том сказал, что не может сейчас разговаривать.

Он сказал, что кто-то приехал.