Роза среди терний

Глава 12

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она в ответ.

Они обменялись поцелуем — не столько страстным, сколько трепетным, и направились к каюте Тайлера.

Закрыв дверь, Тайлер уселся на диван и притянул Лару себе на колени, не разжимая крепких объятий.

— И кто этот тип?

Она прижалась к нему, все еще испытывая немалую благодарность за то, что он избавил ее от Бена, и радуясь, что между ними снова возникла та непринужденность, которая радовала ее во время уик-энда.

— Это был Бен Деннисон. Помнишь, я тебе о нем рассказывала?

— Честолюбивый биограф?

— Да.

— Чего ради ты вышла из салона вместе с ним?

— Не вместе с ним. Я вышла, а он увязался следом. Он просил помочь ему с книгой. И наверное, решил поменять тактику и попробовал меня соблазнить.

— Мне надо было ударить его посильнее.

— А кстати, что с ним? Я видела, как он сидел на палубе, а потом вообще о нем забыла.

— Он сбежал, когда ты на меня набросилась.

Лара была довольна, что Бен исчез, прежде чем Тайлер признался ей в любви. Ей не хотелось бы, чтобы при этом присутствовал кто-то посторонний. На секунду она вспомнила о той женщине, с которой танцевал Тайлер, но решила, что не станет спрашивать, куда та подевалась.

— Вовсе я на тебя не набрасывалась.

— Набрасывалась.

— Нет!

— Очень даже да. И я наслаждался твоим пылом. — Он провел пальцем вдоль выреза платья. — Хочешь повторить?

— Я… — Трудно устоять перед соблазном снова ощутить его дивные ласки, но сначала она должна кое-что ему сказать. — Тайлер, мне надо просить у тебя прощения.

— Думаю, сегодня виноваты мы оба. Давай просто все забудем.

— Я говорю не об этом вечере. Я виновата перед тобой: устроила сцену из-за того, что ты сегодня поехал на работу. И в отеле, помнишь, ты сказал, что придешь ко мне, когда поговоришь по телефону…

— Милая, это все можно забыть после того, что ты сказала мне на палубе.

— Что я тебя люблю?

Он улыбнулся:

— Вот именно.

Она ответила ему такой же нежной улыбкой.

— Конечно, я тебя люблю, но мне все-таки хотелось бы объяснить тебе, в чем дело.

— Ну, если хочешь…

Она прикусила нижнюю губу.

— Прежде чем говорить конкретно, я хочу, чтобы ты знал: я понимаю, Анжелика меня любит и старалась быть мне хорошей матерью. Но ее попытки далеко не всегда удавались. Я ее не виню и стараюсь об этом не думать, но иногда я попадаю в такую ситуацию, когда начинаю прислушиваться не к голосу рассудка, а к голосу сердца. Понимаешь?

Он сощурил глаза и сдвинул брови.

— Кажется, да.

Лара снова приникла к нему, наслаждаясь его теплом и его пониманием. Как ей не хватало в жизни того и другого!

— Сколько я себя помню, я всегда была для матери не самым главным. Важнее оказывались и ее карьера, и любой мужчина, которым она была в данный момент увлечена. Я понимаю, что иногда это неизбежно, — так же как понимаю, что в тот вечер тебе необходимо было ответить на звонок, а сегодня поехать на работу. Но это случалось так часто… и продолжалось так долго…

— Клер рассказала мне про поездку за покупками.

— Да, она и сейчас так поступает. На следующий день после моего прилета во Флориду мы должны были вместе ехать по магазинам, но когда мы обо всем уже договорились, Престон пригласил ее на прогулку на яхте, и она отменила нашу поездку. Ну, на сей раз я хотя бы услышала об этом из ее уст. Как правило, она просто поручала своему агенту позвонить мне. За эти годы мы с Бертоном стали добрыми друзьями. Словом, когда ты пошел говорить по телефону в тот вечер в отеле, а сегодня решил поработать, у меня в душе что-то восстало, и я начала вести себя, как балованный ребенок. Прости меня, пожалуйста.

Тайлер снова приподнял ее подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза.

— А ты хоть понимаешь, как трудно мне было принять оба эти решения, поставив нужды других выше моих собственных? Оба раза мне больше всего хотелось остаться с тобой.

— Но ты ничего не сказал.

— Наверное, решил, что ты и без того поймешь. Мне было очень трудно поставить мои обязанности выше желания быть с тобой. А в субботу это оказалось просто невозможно. Кончилось тем, что на первом месте оказались все-таки мои желания.

— Наши желания, — поправила его Лара. — Мгновение, когда ты отключил телефон, было самым счастливым в моей жизни. Я наконец-то оказалась для кого-то важнее всего!

— А твой отец?

Лара отвела взгляд и снова положила голову ему на плечо:

— До шести лет я вообще не знала, кто мой отец. О, он время от времени у нас появлялся, и я знала его как мистера Макферсона, но не знала, что он мой отец. И он тоже не подозревал, что я его дочь.

Тайлер был явно поражен.

— Ты не знала, что он — твой отец?

— До шести лет. Когда ему это стало известно, они с матерью некоторое время сражались за меня, хотя, по-моему, каждому из них по-прежнему важнее всего было одержать верх над «противником». Я в этом сюжете играла роль второго плана. Иногда, когда отец приезжал забрать меня к себе, Анжелика разряжалась в пух и прах, и все кончалось тем, что он вел в ресторан ее. Я была всего лишь маленькая девочка и не могла соревноваться в привлекательности с матерью.

— Тебе и не надо было соревноваться.

— Но приходилось. В таких случаях Дэвис обещал, что потом наверстает упущенное. Но в его представлении «наверстать» можно было, прислав мне дорогую игрушку или новое платье. И, конечно, во время футбольного сезона, когда он переезжал из города в город, а я жила в пансионе, я его вообще не видела и не получала от него никаких известий.

— Но ведь в отелях, в которых он останавливался, были телефоны!

— Конечно. Но по-моему, он так никогда и не привык к мысли, что он отец. Не забывай: мне ведь было уже шесть лет, когда он наконец узнал, что у него есть дочь.

— Зачем твоя мать так поступала?

Лара пожала плечами:

— Понятия не имею. Всякий раз, когда я пыталась ее спрашивать, она переводила разговор на что-то другое или вспоминала, что опаздывает на какую-то встречу.

— А когда ты была маленькая, разве ты не спрашивала ее, где твой отец?

— Конечно. Я ведь знала, что в семье должно быть двое родителей. Анжелика отвечала, что мой отец в деловой поездке.

— Долгая получилась поездка.

— Я же была маленькая и понятия не имела, какими бывают деловые поездки. Теперь я вижу, больше всего ложь матери ранила мою душу потому, что через несколько лет после ее мелодраматичного признания умерли родители Дэвиса. Я едва успела узнать бабушку с дедушкой, как уже их потеряла, — и мне очень трудно простить мать за те невозвратные годы, которые я могла бы провести с ними. От того недолгого времени, которое нам досталось, у меня сохранились чудесные воспоминания, и я иногда пытаюсь представить, как сложилась бы моя жизнь, если бы мы все жили вместе с самого начала.

— А родители твоей матери?

— Они умерли еще до того, как мама отправилась в Голливуд. По крайней мере так она всегда утверждала.

— А дяди, тети, двоюродные братья и сестры?

— С отцовской стороны я так и осталась всем чужой, потому что узнала свою родню слишком поздно, и к тому же они страдают чрезмерным благоговением перед знаменитостями.

Его теплые руки продолжали ласково поглаживать ее спину.

— Похоже, у тебя было не слишком счастливое детство.

— Да. И я чувствовала себя виноватой за то, что несчастлива. Я знала, что большинство девочек мечтают иметь хотя бы небольшую часть того, что я имею. Но я с радостью отдала бы все за хорошую, любящую семью, где дети целый год живут дома, родители каждое утро уходят на работу, а вечером возвращаются домой и все вместе садятся за стол.

— Но ты сказала, что мать тебя любила.

— Да, конечно. И не сомневаюсь в этом. Только она не умела выразить свою любовь в такой форме, чтобы ребенок чувствовал себя желанным. Она всегда относилась ко мне скорее как к имуществу, а не как к личности: так ребенок относится к своей игрушке. Я возмущалась таким обращением, но, с другой стороны, я восхищалась ее талантом не меньше других поклонников. Я могла часами сидеть в темном зале кинотеатра, поглощенная ее игрой. Иногда это меня так захватывало, что я совершенно забывала, что она — моя мать. А случались моменты, когда я испытывала благоговейную радость из-за того, что я — дочь такой прекрасной женщины и актрисы.

— Наверное, странно видеть свою мать во множестве разных ролей, а потом наблюдать ее в реальной жизни.

— Да, странно. А потом стало еще более странно, когда я смогла ходить на взрослые фильмы и смотреть, как она на экране любит разных мужчин. Со многими из них у нее были романы и в жизни. Иногда я встречалась с некоторыми из актеров, с которыми она играла, — на отдыхе, когда приезжала домой из пансиона. Довольно дико разговаривать с мужчиной, которого недавно видела с матерью в интимной сцене. Даже если его показывали только со спины и выше пояса.

— Могу представить себе, насколько это неловко.

— Конечно. И когда я подросла, я стала чувствовать себя спокойнее в пансионе, а не дома. Но у меня не было права выбора, где находиться, пока я не закончила учебу и не начала зарабатывать себе на жизнь самостоятельно.

Тайлер крепче обнял ее.

— Милая, прошлое я изменить не могу, но мне хотелось бы дать тебе любовь в нашем общем будущем. И у меня есть двое братьев и мачеха, которые от тебя в восторге.

— Ты… я правильно поняла?.. Ты хочешь…

— Я хочу на тебе жениться.

— Но вчера ты…

Он приложил палец к ее губам, призывая к молчанию.

— Я помню все, что я говорил, но я ошибался. Сегодня весь день думал о тебе и считал минуты до того часа, когда смогу снова тебя увидеть. Мне это было очень трудно. Прежде я всегда легко отделял работу от личной жизни, но с тех пор как встретил тебя, ты все время со мной в моих мыслях, даже когда мы не рядом. Даже когда я должен заниматься делами.

Его слова переполнили Лару радостью. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза.

— А я и не подозревала! Ты делал вид, что тебе не терпится поскорее расстаться со мной и снова вернуться к работе.

— Я просто растерялся, был совершенно потрясен моими чувствами. Прежде я всегда отдавался работе целиком. В каком-то отношении это меня напугало. Я убедил себя, что если буду игнорировать свои новые чувства, то они исчезнут, — и когда ты уедешь, все снова пойдет по-прежнему. Сегодня эта теория развалилась, как карточный домик.

— Значит, ты собирался позволить мне уехать? Мне так и показалось, когда ты заговорил о воспоминаниях об отдыхе во Флориде.

— Постарайся понять: дело не в том, что я был к тебе равнодушен. Наоборот, ты была слишком желанна, но я не представлял себе, как смогу сочетать такое сильное чувство с нормальной работой.

— А теперь?

— Теперь? Я по-прежнему этого себе не представляю, но знаю, что мне нет жизни без тебя. Расстаться с тобой — выше моих сил. — Он приблизил к ней лицо, и поцелуй доказал ей искренность его слов. Отстранившись, он ласково поцеловал ее в лоб. — Я чуть не умер, глядя, как ты танцуешь с другими мужчинами. Ты попала в точку, сказав, что я веду себя, как ревнивец.

Лара выпрямилась, а затем, повернувшись, оказалась лицом к Тайлеру, оседлав его колени.

— Ну а теперь проверим, можешь ли ты говорить, как счастливец.

Она развязала ему галстук, расстегнула пуговицы на рубашке. Тайлер тем временем занялся молнией ее платья. Действуя вместе, они избавились от его смокинга и рубашки. Лара отбросила их назад. Потом взялись за ее платье. На этот раз приз достался Тайлеру, и уже он швырнул платье себе через плечо. Увидев темно-синее белье, скрывавшееся под нарядом, он невольно присвистнул.

Продолжая пожирать ее жадным взглядом, он начал вытаскивать шпильки, удерживавшие ее прическу, освободил волосы от эластичной завязки. Когда вся эта коллекция оказалась на кофейном столике, он утопил пальцы в ее густых прядях, рассыпав их по ее плечам и спине.

Лара провела ладонями по его широкой груди со знакомыми упругими завитками волос: ей не терпелось крепко прижаться к ней своей грудью, однако для этого надо было освободиться от лифчика. И Тайлер умело справился с этой задачей. Он настоял на том, чтобы вкусить сладость обоих ее сосков, и только потом притянул Лару к себе.

Тайлер снова ее поцеловал. Сквозь туман желания она смутно ощутила, как он отстегнул чулки и избавил ее от пояса с подвязками. Она тем временем взялась было за молнию на его брюках, но вдруг обнаружила, что лежит на спине.

Тайлер моментально расправился с ее чулками и трусиками, а потом подхватил ее на руки и отнес в спальню, ногой захлопнув за собой дверь.

Он положил ее на постель, включил ночник, достал из ящика тумбочки пакетик из фольги и снял оставшуюся одежду. Лара раскрыла навстречу ему объятия: ее сердце переполняла любовь, тело жаждало его прикосновений.

Нежные слова перемежались со вздохами наслаждения и требовательными вскриками, свидетельствовавшими о все нараставшем желании. Несмотря на уверения Тайлера, что у них впереди целая ночь, они на этот раз не стали тратить время на долгие игры. Когда Тайлер склонился над ней, Лара выгнулась ему навстречу.

Движения были ей знакомы по их совместному уик-энду, но теперь, когда она знала, что Тайлер ее любит, и когда она сама открыто призналась в своей любви, все ощущения, казалось, стократно усилились.

— Нет! — запротестовала она, когда по ее телу пробежала первая волна сладкой дрожи: она знала, что это знаменует собой приближение конца. Ей не хотелось, чтобы все кончилось… она не была готова расстаться с ним. — Не сейчас!

— Не сопротивляйся, Лара. Отдайся чувству.

Она послушалась, ожидая, что Тайлер последует за ней, но он замедлил движения и почти замер.

Ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза, встретившись с его пылающим взглядом:

— Тайлер?

— Не пытайся анализировать, милая, просто чувствуй.

Он снова прижался к ее губам. Лара ответила на его поцелуй и с изумлением ощутила, что в глубине ее тела снова зарождается то же пульсирующее нетерпение.

На этот раз, когда она вскрикнула, отдаваясь экстазу, Тайлер был с нею. Забравшись под одеяло, они сладко уснули, продолжая обнимать друг друга.

Кто-то колотил в дверь каюты. Тайлер придвинулся ближе к Ларе. Постучат и уйдут.

Однако вскоре Тайлер убедился, что ошибся: входная дверь открылась, тихо заскрипев. Быстро и осторожно, чтобы не разбудить Лару, он выбрался из постели и натянул брюки.

Застегивая молнию, он услышал у двери в спальню голос Диллона:

— Тайлер, я считаю до десяти, и если ты не выйдешь к нам, то мы войдем сами.

Чертыхаясь про себя, он прошел через спальню и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы можно было протиснуться в нее, а потом сразу же снова ее закрыл.

Диллон расхаживал перед диваном, тщательно обходя разбросанную по полу одежду. Нейл сидел в кресле, вытянув ноги, и пропускал сквозь пальцы тонкий чулок.

— Странное время вы выбрали для семейного совета. Предупреждаю: причина должна быть по-настоящему уважительная!

Диллон остановился:

— Лара исчезла.

— Лара исчезла? — переспросил Тайлер.

Он понимал, всем ясно, что он только что встал с постели, а разбросанная по комнате женская одежда говорила о том, что он не один. Если он признается, что Лара здесь, братья будут знать об их отношениях. Такая перспектива его не особенно тревожила, но он подозревал, что Лару это очень смутит.

— Да, исчезла.

— Я уверен, что она объявится, целая и невредимая. А теперь прошу меня извинить.

Нейл протяжно свистнул:

— Ого, старик: горяченькая штучка. Выбирать ты явно не разучился.

Тайлер взглянул в его сторону. Нейл держал в руке Ларин лифчик без бретелек и полупрозрачный шелковый пустячок, который был у нее под поясом с подвязками. И где только Нейл нашел этот соблазнительный предмет одежды? А ее платье? Нельзя, чтобы братья его увидели: они наверняка его узнают. Он подошел к Нейлу:

— Отдай.

Тайлер спрятал белье в карман брюк, возмущенно глядя на ухмыляющегося братца. Повернувшись к Диллону, он явно увидел на его лице осуждение.

— Надеюсь, ты доволен делом своих рук, Тайлер. Лара забилась куда-то, пытается зализать раны, возможно, не одна, а ты…

— Диллон, иди спать. Я уверен, что утром все будет в порядке.

— Нет, изволь меня выслушать. Сейчас четыре часа утра. Лара весь вечер не появлялась в своей каюте. Исчез и этот Деннисон, с которым ее в последний раз видели. А Нейл говорит, что этот тип надоедал ей насчет какой-то книги, которую хочет написать.

— Нет, Диллон, это ты меня выслушай. С Ларой все в порядке. Она — человек взрослый и может сама о себе позаботиться. А теперь еще раз прошу меня извинить.

Он указал братьям на дверь.

— Не могу поверить, что для тебя случайная знакомая важнее Лары! Она наша гостья, и мы за нее отвечаем.

Тайлер прикусил язык: его так и подмывало признаться Диллону, что Лара прекрасно себя чувствует у него в постели.

Диллон тем временем продолжал возмущаться:

— Когда я в последний раз с ней разговаривал, она была страшно расстроена. А если этот тип пьян…

— Лара не с Беном Деннисоном.

Хотя бы это он имел право им сказать!

— Почему ты так в этом уверен?

— Доверься мне.

Диллон широко открыл глаза:

— Так ты знаешь, где она, да?

Тайлер неопределенно пожал плечами:

— Спокойной ночи, Диллон. Забери с собой Нейла.

Тайлер посмотрел через плечо. Кресло оказалось пустым. Он резко повернулся назад. Нейл стоял за диваном, с довольной улыбкой поднимая с пола Ларино платье.

— Да, по-моему, нам пора уходить.

Диллон начал было протестовать, но потом пригляделся к платью.

— А, да… Ну, мы пошли.

Диллон с Нейлом направились к двери. Тайлер последовал за ними.

— Если кто-то из вас позволит себе завтра какую-то бестактность, отвечать будете передо мной.

— Как в тот раз, когда у нас были соседние номера в отеле и я утром спросил Даветту, не брала ли она уроки вокала? — поинтересовался Нейл.

— Вот поэтому я вас и предупреждаю.

— Ну а можно пожелать вам с Ларой счастья и сказать, что среди терний все-таки появится роза?

— Думаю, лучше, если вы с Диллоном сделаете вид, будто ничего не знаете. Дайте мне время обсудить с ней наши планы и договориться об официальном объявлении помолвки.

Нейл пожал плечами:

— Попробую.

Он набросил Ларино платье на плечо Тайлера, открыл дверь и вышел в коридор.

Диллон приостановился в дверях:

— Наверное, я должен извиниться за наше вторжение.

— Тебе не за что извиняться. На самом деле я рад, что вы оба готовы так о ней заботиться.

— Она — необыкновенная.

— Знаю.

Диллон хлопнул Тайлера по плечу — они часто так делали, пока росли.

— Я рад за тебя, Тайлер. Ты это заслужил.

— Спасибо.

Диллон повернулся и ушел. Тайлер закрыл за ним дверь. Сняв Ларино платье с плеча, он аккуратно повесил его на спинку стула, с нежностью проведя рукой по гладкой ткани.

Он ее любит. Ему следовало бы заметить это раньше, но он еще никогда не любил по-настоящему, поэтому не сразу разобрался в своих чувствах. Он понял это только прошлым вечером, когда обнял ее и встретился с ее любящим взглядом.

Что до работы, то он, наверное, сможет немного высвободиться: надо делать меньше самому, больше перепоручать другим. Джейк неплохо справлялся с расширением их деятельности на Западное побережье, а Диллон успешно заменял его во время уик-энда. Большая самостоятельность им не повредит.

Его беспокоило только одно. У Лары немало личных проблем. Она не виновата в том, как сложилось ее детство, но оно оставило ей в наследство глубокую внутреннюю неудовлетворенность. Сможет ли он дать ей все, что ей нужно? Есть ли у него время, силы и, что еще важнее, знания? Он искренне ее любит, но достаточно ли одного этого?