Рыцарь желания

Глава 11

Распорядившись, чтобы Уильяму принесли горячей поды, Кэтрин прошла на кухню проверить, все ли там в порядке. Повар, конечно, и сам хорошо знал свое дело, но Кэтрин необходимо было все время быть занятой.

Возвращаясь в зал, она потрогала свой головной убор, проверяя, на месте ли он. По крайней мере Уильям не отчитал ее перед всеми, как это делал Рейберн. Она улыбнулась, вспоминая, какими теплыми были глаза у Уильяма, когда он целовал ей руку. Может быть, он не сердился на нее?

За ужином она вполуха прислушивалась к разговорам мужчин, сожалевших, что они так и не обнаружили мятежников. Жестокие слова Эдмунда не давали ей покоя. Что, если он прав? Что, если Уильям несчастлив с ней в постели?

Отчего? У нее есть все причины надеяться, что он скоро сделает ей ребенка. Уильям каждый раз был готов для этого. Он желал этого. Снова и снова.

Казалось, он не хотел терять времени зря. Может быть, в этом все дело? Ей становилось все тяжелее думать о чем-либо другом. Она в недоумении вздохнула.

Еще не все деревянные миски опустели, когда Уильям встал и объявил, что устал и идет к себе. Мужчины обменялись взглядами, один или два прыснули. Они замолчали, когда она прямо взглянула на них, пытаясь понять, что вызвало смех.

Когда она встретилась глазами с Эдмундом, он постучал пальцем у своего глаза, как бы напоминая, что он следит за ней. Злобный, ненавистный человек. Потом он уперся взглядом в ее грудь и издевательски поднял бровь. Она прижала руку к груди и не отвела глаз.

— Кэтрин? — Уильям подал ей руку.

Она взялась за нее, радуясь, что может уйти. Лучше выслушать наставление о том, что нельзя ходить с непокрытой головой, чем оставаться в одном помещении с Эдмундом.

Ей было трудно поспевать за Уильямом. Похоже, он не очень устал. Едва они дошли до своих комнат, как он крикнул служанке, чтобы она ушла, и втолкнул Кэтрин в свою спальню.

Кэтрин наконец поняла, что он привел ее наверх совсем не для того, чтобы отчитать за непокрытую голову.

Он запер дверь, и ей стало не по себе, словно она оказалась в ловушке. Хотя он не сделал никакого движения, чтобы дотронуться до нее, сердце у нее сильно забилось.

— Вы были так прекрасны, когда стояли на стене с развевающимися на ветру волосами, — сказал он задумчиво. — Это было так похоже на…

Он замолчал, не закончив свою мысль. Потом сказал:

— Очень приятно возвращаться домой, зная, что тебя встретит жена. Это ново для меня.

Его добрые слова и мягкий голос немного ее успокоили. Он подошел ближе, но не коснулся ее. Он словно ждал от нее чего-то, хотел, чтобы она сделала что-то, и это приводило ее в замешательство.

— Я хочу стать вам хорошей женой, — лепетала она. — Прошу у вас прощения. Мне не следовало выходить с распущенными волосами, словно я молодая девушка.

Он положил руки ей на плечи. Его дыхание было теплым, когда он шепнул ей на ухо:

— Распустите их теперь для меня.

Она сглотнула.

— Если вы не хотите, чтобы я позвала служанку, вам придется помочь мне вынуть шпильки на затылке.

Он развернул ее спиной. С ловкостью, которая свидетельствовала о немалом опыте — ей не хотелось об этом думать, — он мигом снял с нее головной убор, а потом встряхнул ее волосы. Было приятно чувствовать, как они снова упали на плечи. Когда он запустил в них руки, она закрыла глаза. Слабый вздох вырвался у нее.

Ей было не под силу расстегнуть длинный ряд пуговиц на спине, так что это тоже сделал он. Хотя она заверяла его, что остальное может сделать сама, он продолжал помогать ей раздеваться. Когда на ней не осталось никакой одежды, она шагнула от него и скользнула под простыню. Она незаметно наблюдала, как раздевался он сам. Все в нем, за исключением одной части тела, которую она старалась не замечать, было великолепно. Ей нравилось его суровое лицо, длинные линии поджарого, мускулистого тела, большие умелые руки. При свете лампы волосы на его голове и груди поблескивали золотым и красным.

Когда он тоже скользнул в кровать, ей подумалось — можно ли привыкнуть к тому, что рядом с тобой лежит обнаженный мужчина, к трепету от ощущения прильнувшего другого тела. Он притянул ее в свои объятия и держал так; ее голова лежала у его груди. Ей это понравилось. Она могла бы лежать так вечно.

Она вздохнула — и сразу же пожалела об этом. Уильям принял это как знак, что он должен начать делать то, для чего они здесь.

Проклятый Эдмунд. Ей так неловко! Она позволяла Уильяму трогать ее везде, где он хотел. Она ни в чем ему не отказывала. Однако сегодня она была напряжена, ею владело смутное ожидание. Уильям хотел от нее чего-то, но она не знала чего.

Уильям перекатился на нее, удерживаясь на локтях, и стал целовать ее лицо и шею. Его теплый рот и дыхание были приятны коже. Сказать ему об этом? Но она вспомнила, как однажды Рейберн ударил ее с такой силой, что искры из глаз посыпались, когда она прервала его усилия. Так что она промолчала.

— Я не могу! — крикнул Уильям и кулаками застучал по тюфяку.

Он резко скатился с нее.

Это настолько ее ошеломило, что сначала она словно окаменела. Повисло напряженное молчание, наконец она приподнялась на локте, чтобы взглянуть на него. Он лежал, закрыв лицо руками, словно защищаясь от нападения.

— Уильям?

Она легонько тронула его за руку.

Он отодвинулся от нее и снова забарабанил по тюфяку кулаками.

Боже милосердный, что она сделала, отчего он так непонятно себя ведет? Она села, схватила его за плечо и потрясла.

— Уильям, что это значит? Что я сделала?

Когда он не ответил, она всем телом толкнула его и опрокинула на спину, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Вы должны сказать мне, пожалуйста, — умоляла она, но он не отнимал рук от лица, не в силах или не желая говорить с ней. — Что бы это ни было, я сожалею всем сердцем.

Она провела пальцами по его щеке, но он снова отодвинулся от нее. Прижавшись к его спине, она провела ладонями вниз и вверх по его бокам и поцеловала в шею и плечи, пытаясь его успокоить. Но он не двигался. В отчаянии она перебралась через него и устроилась под его рукой, уткнувшись в его грудь.

Она положила руку на его талию и похлопала по его спине.

— Все хорошо, я здесь, — бормотала она, совсем как с Джейми.

Он сделал глубокий вздох. Она почувствовала, как напряглись его мышцы под ее ладонями.

— Я не знаю, чем я так вас рассердила, — сказала она. — Скажите, что мне сделать, чтобы это исправить.

Уильям дотронулся до ее щеки, чуть улыбнулся, и от этой улыбки на сердце у нее стало легче.

— Мне хотелась, чтобы вы меня обняли; это оказалось так приятно, как я и ожидал.

Она удивленно спросила:

— И это все, что вам нужно?

— Нет, не все, только для начала.

Теперь он улыбался шире.

— Что же еще?

— Я хочу, чтобы вы меня поцеловали.

Это тоже оказалось очень простой задачей. Она коснулась его губ, после чего вопросительно посмотрела на него.

— Очень приятно, но не совсем то, чего я хочу. Позвольте мне научить вас, как целуются возлюбленные.

Теперь улыбались не только его губы, но и его глаза.

Ее уверенность поколебалась. Она снова растерялась, но кивнула. Ей хотелось ему угодить.

Его губы приникли к ее губам; они оказались мягкими и теплыми. Когда она посчитала, что поцелуй сейчас закончится, он провел языком по ее нижней губе. Стало трудно дышать, и она приоткрыла рот. Когда его язык оказался у нее во рту, она тяжело задышала.

В следующий раз она уже знала, чего ожидать, и сама приоткрыла губы ему навстречу. На этот раз она уже ни о чем не думала, кроме поцелуя, хотя он длился гораздо дольше.

Он отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Сегодня я не хочу, чтобы вы от меня ушли.

От его груди поднималась волна тепла. Почему он заговорил об этом сейчас? Она опустила глаза на его грудь и сказала:

— Обещаю, что больше не буду убегать.

— Я не это имел в виду. — Вздохнув, он убрал прядь волос с ее лба. — Когда я укладываю вас в постель, вы позволяете мне брать ваше тело, но ваши мысли и душа остаются где-то далеко.

Он пальцем поднял ее подбородок.

— Я больше не хочу этого, Кейт. Я хочу, чтобы вы были со мной. Целиком.

Когда она наконец поняла, чего он хочет, у нее перехватило дыхание. Она не была уверена, что в состоянии быть такой, какой он хочет ее видеть.

— Мне пришлось во всем подчиняться Рейберну, — запротестовала она. — От меня ничего не осталось.

Слеза выползла из уголка ее глаза, и он стер ее большим пальцем.

— Я знаю, — сказал он, целуя ее в лоб. — Но вам не нужно защищаться от меня. Вы можете мне довериться.

Он верил, что сказал правду. Решив тоже поверить, она кивнула. Он задумчиво смотрел на нее. Потом внезапно перевернулся на спину. Он что, так скоро от нее отказывается?

— Сядьте, милая.

Она неуверенно сделала то, что он просил. Она была смущена и чувствовала себя беззащитной, пока не увидела, что его глаза были закрыты.

— Дайте мне руку, — сказал он, вслепую протягивая ей свою.

Любопытство мешалось в ней с нерешительностью, она повиновалась. Прежде чем он прижал ее руку к губам, она почувствовала горячее дыхание на своей ладони. Потом он сжал ее запястье и приложил ее ладонь к своей груди.

— Я хочу, чтобы вы прикасались ко мне.

Он направлял ее руку, совершая ею медленные круговые движения по своей груди. Прикосновение грубых волосков вызвало неожиданное ощущение в руке, а потом в животе. Он отпустил ее руку, вытянул свою вдоль тела. Не открывая глаз, ждал.

Она неуверенно провела по его груди кончиками пальцев. Уголки его рта поползли вверх. Ободренная, она придвинулась так, чтобы можно было использовать обе руки. Когда ее пальцы стали совершать более широкие круги, он задышал чаще. Она исследовала его кожу, поводя пальцами ниже ключиц, потом по грубым волоскам на груди, по гладкой коже сбоку.

Поскольку он больше не руководил ею, она почувствовала себя свободнее. На самом деле, она с удивлением обнаружила, что ей нравится прикасаться к нему. Он весь, казалось, состоял из золотистых мускулов.

Убедившись, что его глаза по-прежнему закрыты, она позволила себе рассмотреть его копье. Оно торчало прямо перед глазами. Проводя пальцами от бока к животу, она не сводила с него глаз. Уильям прерывисто вздохнул, и она, вздрогнув, взглянула на его лицо.

— Очень приятно, — сказал он с глубоким вздохом.

Чувствуя себя увереннее, она провела пальцами по внутренней стороне его бедер. И улыбнулась, наслаждаясь властью своего прикосновения, когда по его телу пробежала дрожь.

Склонившись над ним, она, нажимая, поводила руками по его груди и плечам и легко провела ладонями сверху-вниз по его рукам.

— Какое блаженство, — прошептал он то, что ей нужно было знать.

Она поцеловала его плечо и была награждена вздохом. Польщенная, она проложила дорожку из поцелуев по его шее и потерлась щекой о его щеку. На этот раз вздох вырвался у нее. Позволив своим волосам касаться его тела, она дюйм за дюймом продвинулась к его животу, продолжая осыпать его тело поцелуями.

Она почувствовала, как рука Уильяма легко легла на ее голову — в первый раз он сам прикоснулся к ней. Он гладил ее волосы, а она положила голову на его бедро, наслаждаясь ощущением. Она неуверенно провела пальцем по оказавшемуся на глазах члену. Он поднялся, коснулся ее головы.

Она села прямо и посмотрела на Уильяма.

— Извините, — сказал он, дотронувшись до ее щеки. — Я не ожидал этого.

Ее лицо загорелось от смущения, она отвела глаза.

— Кэтрин, пожалуйста, — сказал он, осторожно беря ее за плечи. — Я не хочу, чтобы вы стыдились того, что мы делаем в постели, совсем не хочу. И особенно того, что приносит такое удовольствие.

Он обхватил ее и уложил рядом с собой. Он целовал ее лоб, щеки, волосы, она чувствовала на своей коже его горячее дыхание. Когда он взял в рот мочку ее уха, она крепче прижалась к нему.

— Потрогайте меня там еще, — сказал он, направляя ее руку.

Прежде чем она сумела отнять ее, рука снова оказалась на смущающем органе. Она робко потрогала шелковую кожу, под которой было твердое. Когда она поводила рукой вверх и вниз по всей длине, его дыхание изменилось. Ей тоже стало труднее дышать, и она повторила то же самое снова и снова. И снова.

Он застонал и припал губами к ее шее, засасывая кожу. Ее голова откинулась назад. Ее тело, подчиняясь собственным импульсам, задвигалось в одном ритме с движением ее руки.

Он остановил ее, взявшись за запястья.

— Хватит. Я не смогу…

Он не закончил, явно не в силах выразить свои соображения словами.

Она поняла, что не неудовольствие заставило его просить ее остановиться. Если бы у нее и оставались сомнения, то крепкий поцелуй, последовавший за этими словами, разубедил бы ее. Она целиком погрузилась в переживание этого поцелуя, а его язык то проскальзывал внутрь, то выскальзывал из ее рта.

Она продолжала прижиматься к нему, когда он перекатил ее на себя. Когда она приподняла голову, чтобы ему улыбнуться, ее волосы упали, образовав завесу вокруг его лица. Он поцеловал ее в нос. От ощущения его кожи у грудей и твердости его мужского естества у живота ей стало трудно дышать.

Она закрыла глаза, а он водил руками по ее спине. Когда его руки оказались там, где начинались выпуклости ее грудей, у нее появилось чувство, что он проникает до самых ее глубин. Она позволила ему еще один продолжительный поцелуй, прежде чем заставила себя отстраниться.

Приподнявшись над ним на руках и коленях, она произнесла с притворной строгостью:

— Я считала, что это мне полагается трогать вас.

Он охотно убрал руки:

— Делайте со мной что хотите.

Она склонилась над ним и провела языком по его ключице. Когда ее соски потерлись о кожу его груди, она задохнулась. Это было так хорошо, что она повторила. На этот раз медленно.

Она не смогла попенять ему, когда большие, теплые руки легли на ее груди. Когда он большими пальцами потрогал ее соски, ощущение оказалось настолько сильным, что ей пришлось положить голову ему на грудь.

Она жалобно застонала, когда он остановился, чтобы передвинуть ее повыше. Но она быстро простила его, почувствовав, как его язык описывает влажные круги вокруг соска. Одновременно большим и указательным пальцами он взялся за другой ее сосок. Когда он взял в рот ее грудь и пососал, она закрыла глаза — волна ощущений захлестнула ее. Ей никогда не было так хорошо.

Она решила, что лучше уже быть не может, но тут его пальцы переместились на внутреннюю сторону ее бедра. Он поводил пальцами вверх и вниз, каждый раз приближаясь к центру. Теперь все бушевало внутри ее, это было больше, чем она могла вынести.

Тело ее напряглось в ожидании. Ближе, ближе. Когда его рука погладила волосы у нее между ногами, по телу ее пробежала дрожь. Все ее существо сосредоточилось на желании, чтобы он продолжал. Когда он легко погладил там второй раз, ей хотелось в отчаянии колотить по кровати кулаками.

Наконец-то он прижал пальцы к страждущему месту. Он словно знал заранее, что ей было нужно, чтобы он трогал ее именно там и так.

Он обхватил руками ее бедра. Каждый кусочек кожи под его руками трепетал, когда он подвигал ее тело. Он опустил ее пониже — так, что чувствительное место, которое он ласкал, коснулось кончика его члена.

Она застыла.

— Вы доверяли мне до сих пор, — сказал он напряженным голосом, — доверьтесь и в остальном.

Взяв в ладони ее лицо, он отвлек ее поцелуем. Их языки задвигались вместе в ритме, который уже знало ее тело. Поцелуй был влажным, и его было недостаточно. На этот раз, когда кончик его стержня коснулся ее, она прижалась к нему. Она хотела, чтобы он касался ее, хотела чувствовать его твердость.

— Не оставляйте меня, Кейт, — прохрипел он в ее ухо. — Не оставляйте меня.

Когда он вошел в нее, она вздохнула от неожиданного прилива удовольствия. Они лежали, почти не двигаясь, тяжело дыша. Он целовал ее лицо и волосы. Она сопротивлялась, когда он подтолкнул ее за плечи, чтобы она села, ей не хотелось отрываться от него.

— Вы так прекрасны.

Сила желания в его голосе стерла всякую неловкость, когда она обнаружила, что сидит верхом на нем. И давление внутри ее было приятным.

Он снова сжал ее бедра. Когда он показал ей, как надо двигаться, жар в его глазах почти жег ей кожу. Скоро их тела нашли нужный ритм, и она беспомощно задвигалась вместе с ним.

Она склонилась над ним, ей теперь нестерпимо хотелось целовать его. Когда их губы соприкасались, кончики ее грудей терлись о его грудь. Когда он ударял в нее, она прижималась к нему бедрами. Ей пришлось прерваться, чтобы сделать вдох. Она откинулась назад, полностью отдавшись движениям, позабыв обо всем, кроме захватывающих ощущений, исходящих от места соединения их тел.

— Медленнее, Кейт, — молил он. — Медленнее, пожалуйста.

Но она проигнорировала его мольбу. Новые пульсирующие ощущения почти ослепили ее. Когда они затопили ее полностью, она упала на него и ухватилась за его плечи. Словно издалека она услышала стоны, судорога наслаждения сотрясла ее.

— Боже милостивый! — произнесла она, упав на него.

Он обнял ее и крепко прижал к груди. Когда она, задыхаясь, прошептала: «Мне нечем дышать», — он ослабил объятия и легко провел пальцами по ее спине. Ее кожа стала такой чувствительной, что по ней пробежала дрожь. Все ее тело содрогнулось, когда она осознала, что еще чувствует его внутри себя.

Вслушиваясь в отчаянное биение его сердца, она пыталась понять, что с ней произошло. Она не понимала.

— Это я кричала? — шепотом спросила она.

Он простонал, сжал ее плечи и глубже вошел в нее. Его ответы совпадали с ударами.

— Да. Да. Да.

Она подалась вперед, наклонилась ниже, протянула руки и двигалась вместе с ним. Что-то болезненное нарастало внутри. Его нужда, его потребность стали ее. Он двигался все быстрее и жестче. Она чувствовала, что это подступает снова, ей хотелось умолять, чтобы он не останавливался. А потом она почувствовала, как он изверг семя и выкрикнул ее имя. Ликуя, она достигла края и перешагнула через него вместе с ним.

От недостатка сна голова у Кэтрин слегка кружилась. Она смотрела на спящего мужа в неясном свете раннего утра. Она удовлетворенно вздохнула. Это была долгая волшебная ночь.

Уильям научил ее тому, что между мужчиной и женщиной возможны отношения, приносящие радость, что они могут дарить друг другу наслаждение. Но она также узнала нечто, чему он вряд ли захотел бы научить ее. Что, она была уверена, ему самому не было известно.

— Не оставляй меня, не оставляй меня, — шептал он каждый раз, когда глубоко входил в нее.

Она чувствовала, что он очень одинок. Она поняла, что его слова означают нечто большее, чем желание, чтобы она полностью отдавалась ему в постели.

Физическое наслаждение, пусть самое восхитительное, было только началом того, чего он от нее хотел.