Рыцарь желания

Глава 12

Впервые в жизни Уильям страшился идти воевать. Ему не хотелось оказаться вдали от Кэтрин даже на одну ночь.

До сих пор король Генрих и принц были заняты разгромом последних остатков мятежа на севере. В Уэльсе после потерь, понесенных мятежниками весной при Гросмонте и Пуйлл-Мелине, стало спокойнее. Однако затишье не могло продлиться долго.

Скоро ему придется ехать сражаться за Уэльс. Стоит начаться военным действиям, и он неделями будет пропадать вдали от дома. Он старался не думать об этом.

Тем не менее он много занимался со своими людьми, чтобы они были готовы, когда их призовут. Однако стоило ему издали заметить Кэтрин, как он отвлекался. Если она входила в зал, когда он разговаривал со своими людьми, или пересекала двор, где они оттачивали искусство владения оружием, он останавливался и смотрел на нее, пока она не скрывалась из виду.

Его люди удивлялись произошедшим в нем переменам. Они всегда уважали его как уверенного в себе и талантливого военачальника, искусного воина, человека, который держал слово. Но раньше в его присутствии они чувствовали себя скованно. Теперь он смеялся над шутками, которые они никогда не позволили бы себе при нем раньше. Они даже поддразнивали его, намекая на причину, по которой в его походке появилась новая легкость.

И все поголовно зеленели от зависти, когда Кэтрин каждый вечер выходила из зала под руку с ним. Он подозревал, что все они были немного влюблены в нее. И при этом были рады за него.

Все, кроме Эдмунда Форрестера.

Эдмунд предупреждал его, что за ней нужен глаз да глаз, что она может его предать.

Следующие недели пробежали для Кэтрин в счастливом тумане. Они с Уильямом не могли дождаться ночи. Если удавалось выкроить время, он и днем ускользал на час-другой, предварительно отослав Кэтрин в их комнаты. Джейми обожал Уильяма и ходил за ним как собачонка. Всякий раз, услышав радостный визг Джейми, сидевшего на плечах у Уильяма, она благодарила Бога за его благодеяния. Еще несколько недель назад она не смела и надеяться на это.

Только одно омрачало ее счастье: муж все еще не доверял ей. Недоброжелательство Эдмунда тревожило ее теперь, когда она каждую ночь раскрывала свою душу Уильяму, даже больше, чем прежде.

— Уильям, ты никогда не рассказывал мне о своей семье и доме на севере, — сказала она как-то, когда они лежали в кровати.

Они, как всегда, рано отправились спать и занялись любовью. В это летнее время небо еще оставалось достаточно светлым, чтобы она могла видеть лицо мужа.

Кэтрин решила, что если он поделится с ней своим секретом, она расскажет ему о поведении Эдмунда. Ей нужно было быть уверенной, что он ей поверит.

Она приподнялась на локте и положила голову на его голую грудь.

— Я хочу знать все.

— Все? — Он поиграл бровями, пытаясь отшутиться. — И обо всех женщинах?

Она сощурила глаза.

— Только о безобразных.

Он засмеялся и поцеловал ее.

— Перестань! — вставила она между поцелуями. — Ты стараешься меня отвлечь.

Он перевернул ее на спину, его мужественность упиралась ей в бедро.

— Скажи мне, что у меня хорошо получается.

Он покрыл поцелуями ее шею. И она полностью отдалась поцелуям.

Но она не забыла про свой вопрос. Утром, когда он хотел встать с постели, она схватила его за руку:

— Почему ты не хочешь мне рассказать?

— Рассказать что?

Он притворился, что не понимает.

— О твоей семье.

— Ты будешь продолжать терзать меня вопросами, женщина?

Уязвленная, она выпустила его руку и замолчала.

Уильям начал одеваться. Молчание тяготило, но она не собиралась его нарушать. Уильям взял сапоги и сел, чтобы натянуть их.

— Ладно, Кэтрин.

Он глубоко вздохнул, не пытаясь скрыть недовольства.

Он натянул один сапог.

— Как большинство мальчиков, меня рано отправили обучаться. — Он натянул второй сапог. — Может быть, раньше, чем других.

Он встал и взял со стула ремень.

— Я никогда не был близок с членами своей, семьи. Кроме Джона.

Она заметила, что при упоминании о Джоне его голос изменился.

— Он был моим сводным братом, моложе меня на три года, — сказал Уильям, надевая меч. — Джон умер. Без него на севере для меня не осталось ничего и никого.

— А твои отец и мать? Они живы?

Уильям взял с сундука кожаные перчатки для верховой езды, с вечера оставленные там Томасом.

— Это все, что ты скажешь мне на прощание, Кэтрин? Мои люди ждут меня.

— О, ты же едешь в Херефорд! — воскликнула она, прижав ко рту ладонь. — Я совсем забыла.

Он должен был встретиться с другими лордами пограничной полосы и предполагал отсутствовать по крайней мере четыре дня. Она вскочила с кровати и бросилась в его объятия. Голая кожа соприкоснулась с грубой тканью его одежды.

— Я хотела бы поехать с тобой, — сказала она.

— Это слишком опасно. — Он улыбнулся и подмигнул ей. — Эти пограничные лорды себе на уме, я должен держать ухо востро.

— Но я их знаю и могла бы дать тебе совет, — сказала она. — Не упускай из виду лорда Грея. Его земли граничат с нашими на севере, и он не прочь присоединить часть из них к своим.

— Риск слишком велик, я не могу тебя взять, потому что со мной едет только полдюжины солдат. — Он поцеловал ее в лоб. — Большая часть отряда остается здесь, чтобы охранять эту часть границы.

Она прижалась к нему, зная, что возражать бесполезно.

— Вы с Джейми будете здесь в безопасности, — сказал он, проводя рукой по ее спине. — Я оставляю Эдмунда руководить оставшимися.

— Только не Эдмунда! — выпалила она, не успев подумать над своими словами.

— Он лучший из моих людей, — сказал Уильям. — Только ему я могу доверить охранять замок Росс и вас до моего возвращения.

Она уперлась рукой в бок и поджала губы.

— Кэтрин, это для меня важнее, чем твое отношение к Эдмунду. Не знаю, что ты имеешь против него. Эдмунд — хороший человек.

Ей не хотелось возражать Уильяму в момент его отъезда. Она обвила руками его шею и поцеловала так, чтобы он вспоминал этот поцелуй весь путь до Херефорда.

Кэтрин отправилась с Джейми в огород, надеясь, что на свежем воздухе пройдет печаль, вызванная отъездом Уильяма. Ее забавляло, как Джейми пытался поймать кузнечика. Каждый раз, когда мальчик заносил над кузнечиком сложенную горстью ладошку, тот прыгал. Кузнечик снова ускакал, когда пришел слуга Уильяма и прервал их занятие.

— В чем дело, Томас?

— Миледи, у ворот люди. Они прибыли с севера и хотят видеть лорда Фицалана.

Поколебавшись, он добавил:

— Один из них брат Фицалана.

— Его брат?

Должно быть, она не расслышала. Уильям утром сказал ей, что его брат умер.

— Он совсем еще юнец, миледи. Мальчик.

— Но мы никого не ждали, — сказала она, не скрывая удивления.

— Я был у самых ворот, когда они подъехали. — Томас прочистил горло, ему явно было, не по себе. — Один из сопровождающих узнал меня и сказал мне, что мальчика послала сюда его мать.

Ей послышалось, что Томас еле слышно произнес: «Храни нас Господь».

— Спасибо, Томас. Я сейчас приду.

Стараясь, чтобы ее голос звучал безмятежно, она сказала:

— Идем, Джейми, у нас гости!

Она не знала, как быть. Странно, что они не получили известия об этом визите. И почему Уильям ничего не сказал ей о своем младшем — живом — брате?

Она быстро пересекла двор. Томас и Джейми шли за ней. По пути она остановила проходящую мимо служанку:

— Джейн, скажи повару, что у нас гости, нужно сейчас же подать в зал еду и напитки. Передай Элис, чтобы она позаботилась о комнатах.

По одежде дюжины мужчин, стоявших по другую сторону решетки, она не смогла распознать, откуда они, но похожи они были на северян. Может быть, из-за рыжих волос и бород или потому, что держались они так, словно им принадлежал весь мир и они в любую минуту готовы вступить в схватку.

Она дала знак страже открыть ворота и подождала, пока всадники въехали в замок. Хорошо одетый подросток лет двенадцати-тринадцати спешился и вышел вперед, комкая шляпу. Это был красивый мальчик с золотисто-каштановыми волосами и теплыми карими глазами; его щеки и даже нос были усыпаны веснушками. Он совсем не походил на Уильяма.

Подросток заглядывал за ее плечо, будто ожидал увидеть еще кого-то. Осознав свою неучтивость, он покраснел.

Кэтрин натянуто улыбнулась, и он отвесил ей превосходный, хотя и несколько театральный поклон.

— Я Стивен Невилл Карлтон. — Его голос дрожал от сдерживаемого волнения. — Я полагал найти здесь моего брата, лорда Уильяма Невилла Фицалана. Если вы будете настолько любезны, миледи, что сообщите ему обо мне, я буду вам премного благодарен.

— Мне жаль, но лорда Фицалана отозвали, — сказала она. — Не знаю, получили ли вы известие о женитьбе вашего брата, но я леди Кэтрин, ваша невестка.

Она тепло улыбнулась ему. С этого момента, хоть она и не догадывалась об этом, Стивен был покорен.

— Добро пожаловать в замок Росс, — обратилась она к мужчинам, сопровождавшим Стивена. — Я уверена, что лорд Фицалан был бы так же благодарен вам, как и я, за то, что его брат благополучно прибыл сюда.

Мужчины раскланялись и представились.

— Слуги позаботятся о ваших лошадях, — сказала она, приглашая всех следовать за собой. — В зале все готово для того, чтобы вы могли подкрепиться.

Она подала Стивену руку и повела его к донжону. Они были одного роста, так что она смогла хорошо рассмотреть его лицо. Оно было привлекательным, почти хорошеньким, с большими темными глазами, прямым носом и полными розовыми губами. Когда он повзрослеет и его лицо приобретет мужественность, леди будут вздыхать по нему.

Они уже прошли через вторые ворота во внутренний дворик, когда к ним сверху, перепрыгивая через ступеньки, сбежал Эдмунд. Он приветственно окликнул двоих северян из сопровождения Стивена.

— Так вот каков молодой Стивен, — сказал Эдмунд, хлопая его по спине. — Я бы вас не узнал. Когда я последний раз вас видел, вы еще ползали на четвереньках и писали под себя.

Стивен дернул плечом и скривил лицо, но Эдмунд, казалось, этого не заметил.

— Уильям очень удивится, — продолжал Эдмунд.

Это прозвучало как предупреждение; по настороженному лицу Стивена было видно, что мальчик так и понял его слова.

Как только Кэтрин усадила прибывших за стол, на котором уже стояли вино и эль, рядом с ней возник Эдмунд.

— Извините нас, — обратился он к сидящим за столом.

Он вежливо улыбался, но жестко взял ее за руку.

— Нам с леди нужно обсудить неотложное дело.

Он вывел ее в коридор.

— Почему вы мне не сообщили? — требовательно спросил он. — Уильям возложил на меня ответственность за безопасность замка. Вам не следовало приказывать открыть ворота без моего разрешения!

— Я не нуждаюсь в вашем разрешении, чтобы принять гостей, — сказала она сквозь зубы. — Я не впустила никого подозрительного, только молодого лорда с его эскортом.

— Господи, да почему вы сразу поверили, что это его брат? Да и брат мог бы тоже быть врагом. Если вы сами не понимаете этого, Уильяму следовало бы вам сказать.

— Но вы знаете этих людей, — возразила она, — а мальчик уж точно не опасен.

— Боже мой, женщина, вокруг нас везде мятежники, — сказал он, вздымая руки к небу. — Больше так не делайте, пока я за все отвечаю.

Кэтрин слишком рассердилась, чтобы прислушаться к его словам.

— Послушайте меня внимательно, Эдмунд Форрестер, — сказала она, водя пальцем перед его лицом. — Я была хозяйкой в этом замке с двенадцати лет. Вы можете отдавать приказы другим, но мне вы приказывать не будете.

Она выдернула руку и ушла, сожалея, что нет двери, которой можно было бы хлопнуть.

Томас видел, как Эдмунд увел леди Кэтрин из зала. Ему это не понравилось. Совсем не понравилось. Слушая их разговор на повышенных тонах, он еще больше озаботился. Придумывая предлог, под которым было бы удобно прервать их, он барабанил пальцами по столу.

Дверь распахнулась. Вошла леди Кэтрин — глаза ее сверкали, шелковые юбки развевались. Все мужчины в зале замерли с кружками в руках и не сводили с нее глаз.

Она была как прекрасный и гневный ангел. Томас в изумлении покачал головой. Да, сам Господь нашел идеальную женщину для Уильяма. Женщину такую сильную, что она сметет все преграды на пути к его сердцу и излечит его раны.