Рыцарь Золотого Сокола

30

Народ слишком любил принца Райена, чтобы можно было сохранить в тайне его смерть. Вот уже несколько недель подряд люди ежедневно приходили к королевскому замку. Они ничего не предпринимали, просто молча стояли под стенами.

Гневаясь, королева Мелесант приказывала поскорее гнать их взашей, но на другой день они неизменно возвращались, и число их увеличивалось. Все это было крайне неприятно, и Мелесант некоторое время ломала голову над тем, как прекратить их молчаливую осаду.

В конце концов она решила их попросту не замечать. Без твердой руки Райена у этой неразумной толпы не было ни малейшего проблеска надежды.

Джиллиана томилась в своей маленькой тюрьме, охраняемой караульными-кастильцами. Гнев и ненависть к Мелесант причудливо переплетались в ее душе с глубокой, почти невыносимой печалью. Она все еще не могла поверить, что Райена больше нет. Все это было так бессмысленно, чудовищно. Жизнь оборвалась так мгновенно, а то, что происходило сейчас, трудно было назвать жизнью. Джиллиана поклялась себе, что, если когда-нибудь Господь позволит ей вырваться отсюда, королеве Мелесант придется дорого заплатить за все свои злодеяния.

Недели вылились в месяцы, за осенью пришла длинная унылая зима. Дни сменяли друг друга, все жители острова ожидали чего-то, что зрело и неотвратимо надвигалось. Но что это было — никто не знал.

Как и предсказывала Мелесант, сторонники Райена скоро перестали появляться под стенами королевского замка. Кастильцы и все, кто стоял за регентам шей, с опаской поглядывали на море все понимали, что стоит талшамарцам каким-то образом узнать, что их королева находится в заключении, возмездие не заставит себя долго ждать.

С каждым днем Джиллиана все больше падала духом. Глядя из своего окна на землю, она казалась себе птицей, которую поймали и посадили в клетку. Теперь она лучше понимала королеву Элинор. Трудно хранить надежду, когда надеяться не на что.

— Ваше Величество, — озабоченно сказала Нетта. — Вы слишком бледны. Вам сейчас нужно солнце и свежий воздух.

— Увы, Нетта, об этом я могу только мечтать.

— А ваши платья? Они вам уже тесны. К тому же у вас нет с собой ничего теплого, вы ведь не собирались проводить зиму на этом острове.

— Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Королева Элинор томится в заключении гораздо дольше меня, однако она с достоинством переносит все лишения.

— Да, но ведь у нее в распоряжении целый замок со всем, что ей необходимо, а у вас одна эта крохотная клетушка.

Джиллиана слабо улыбнулась.

— Это ничего, что она крохотная, к этому я привыкла с детства — я ведь много лет жила в монастырской келье. Но тогда по утрам я совершала длинные-длинные прогулки… Ах, Нетта, с какой тоской я вспоминаю сейчас ту утреннюю росу на траве, и легкий дымок, что курился над крестьянскими домами, и запах влажной земли после дождя. Всего этого мне недостает почти так же, как Райена. Глаза Нетты наполнились слезами.

— Бедненькая вы моя! Сил нет смотреть, как вы убиваетесь по погибшему супругу. Кабы можно было, я бы с радостью забрала себе все ваши горести.

Джиллиана взялась за свое рукоделие, но, сделав несколько стежков, снова его отложила. Ничто не могло отвлечь ее от беспокойных мыслей.

— Нетта, я хочу кое о чем с тобой поговорить. Думаю, ты понимаешь, что королева Мелесант живой меня отсюда не выпустит.

— Не хочу этому верить. — Слезы мешали служанке говорить. — Вы такая славная, такая добрая — вы не можете умереть! Не может быть, чтобы не было никакой надежды.

— Не надо, милая Нетта, не плачь, что в этом пользы? У меня все же сохранилась надежда, и эта надежда — ты.

Нетта вытерла глаза и озадаченно взглянула на свою госпожу.

— Я?

— Да, Нетта, ты. Я знаю, как тебе хочется поскорее вернуться в Талшамар, к своему мужу и родным.

— Нет-нет, я не покину вас, Ваше Величество! — торопливо перебила Нетта.

— Постой, я постаралась взглянуть на нас с тобой глазами Мелесант и поняла, что, когда я умру, она и тебя не оставит в живых.

— Я тоже так думаю, Ваше Величество, но это не имеет никакого значения. Мое место здесь, подле вас. Что будет с вами, то и со мной.

— Так вот, я попробую убедить Мелесант, что моему ребенку нужна талшамарская нянька.

Глаза Нетты округлились от удивления.

— Вы хотите доверить мне младенца королевских кровей?

— Нетта, а кому же еще?

— Но если вас не будет, то и я не захочу жить, — возразила служанка.

— Ты должна жить, Нетта, потому что только ты сможешь правдиво рассказать обо всем моей дочери и научить ее гордости и достоинству. Пожалуйста, сделай это для меня. Обещай!

Плечи женщины поникли, но, признав правоту королевы, она согласилась.

— Да, Ваше Величество. Вот только чем ближе дело подходит к родам, тем ближе…

— Я знаю, Нетта. Но не будем об этом думать. Сейчас я хочу попросить тебя еще об одном.

— Просите о чем угодно, Ваше Величество, я все сделаю.

Джиллиана понизила голос.

— Есть кто-нибудь на кухне, кому бы ты доверяла?

— Не знаю, Ваше Величество. Сдается мне, что многие возмущены тем, как обошлась с вами королева Мелесант. Вот хотя бы старшая кухарка — она как будто славная женщина и всегда так участливо справляется о вас. Это она печет для вас такие вкусные лепешки.

— Как думаешь, можно через нее передать несколько слов принцессе Кассандре?

— Думаю, что да — если только мне удастся переговорить с нею наедине.

— Меня беспокоит вот что. Я прекрасно понимаю, что принцесса не имеет никакого отношения к тому, что происходит. Она, бедняжка, наверняка удручена творимыми в замке бесчинствами. Так вот, я хочу, чтобы она знала: я ни минуты не сомневалась в том, что ее совесть чиста передо мной. Она меня не предавала. — Джиллиана подошла к кровати. — Пожалуй, я прилягу, Нетта. Сегодня мне что-то неможется.

Она отвернулась к стене и скоро заснула. Только во сне королева Джиллиана хоть на короткое время обретала свободу. Вот и сейчас ей приснился ее возлюбленный: он был жив и обнимал ее крепко и нежно, как в ту последнюю ночь, что они провели вместе.

Ее разбудил громкий стук в дверь. Сидя в постели, Джиллиана молча смотрела на двух стражников, которые вошли, не дожидаясь позволения.

— С какой стати вы беспокоите Ее Величество? — спросила Нетта, загораживая Джиллиану от непрошеных гостей.

— Королева Мелесант прислала нас за сундуками и драгоценностями.

Нетта ощетинилась: ведь среди драгоценностей находилась и корона Талшамара!

— Я не отдам их вам!

— Не надо, Нетта, — остановила ее Джиллиана. Возражать было бесполезно, и Джиллиана не хотела, чтобы из-за платьев и драгоценностей пострадала ее верная служанка. — Пусть берут все, что им велено.

Когда стражники ушли, Джиллиана с Неттой некоторое время молчали.

— Вот и все, — проговорила наконец Джиллиана. — Королеве Мелесант осталось забрать только моего ребенка и вслед за тем мою жизнь. — Это не женщина, а исчадие ада, — в сердцах заявила Нетта.

Джиллиана встала и подошла к окну.

— Да, пожалуй. — Высоко в небе ровным клином летели птицы. Морозное дыхание зимы еще чувствовалось в воздухе, но уже неумолимо подступала весна — время, когда дитя Джиллианы должно было появиться на свет.

Она положила руку на живот и ощутила привычную нежность. Дитя у нее под сердцем было частичкой Райена, и эта частичка пока жила в ней. Она была побеждена, но не сломлена. Райен учил ее бороться до конца.

Весна запаздывала. Ветер свистел в зубьях крепостной стены и швырял в окно колючие снежинки. У Джиллианы начались роды. Она изо всех сил стискивала зубы, чтобы не кричать от боли: у дверей ее комнаты неотлучно находился королевский стражник.

Когда острая боль в очередной раз пронзила все ее тело, она зажала себе рот рукой и негромко застонала.

— Мне нельзя кричать, нельзя, — задыхаясь, говорила она служанке. — Надо молчать, иначе караульный донесет Мелесант, и тогда все пропало! — Выгибая спину, она крепче вцепилась в руку Нетты.

Служанка обтерла лоб Джиллианы влажной тряпкой. Она восхищалась мужеством своей королевы, и все же у нее не укладывалось в голове как можно молча переносить такие муки?

— Ваше Величество, миленькая вы моя, я бы с радостью перетерпела за вас всю боль!.. — Так верная Нетта всегда пыталась хоть немного облегчить участь госпожи.

За то время, что Нетта пробыла с ней, им пришлось столько пережить и испытать, что Джиллиана привязалась к ней, как к родной. Теперь ей, как никогда, нужна была помощь, потому что ее собственные силы уже иссякали. Схватки начались ночью, сразу после полуночи, а сейчас был уже почти полдень.

За это время Нетта несколько раз спускалась вниз сначала за водой, потом за бельем и полотенцами. Но теперь она ни на шаг не отходила от своей госпожи: схватки повторялись все чаще и чаще. Вероятно, младенцу пришло время появиться на свет.

— Ваше Величество, я боюсь, что роды слишком затянулись. Может, позвать кого-нибудь на помощь?

— Нет, ни в коем случае! Если Мелесант узнает, она тут же заберет мою малышку. Пусть она останется со мной подольше! Я должна…

Но тут словно железные тиски сдавили Джиллиану, она застонала, голова ее заметалась по подушке из стороны в сторону. Схватка продолжалась дольше обычного, и когда она отступила, у Джиллианы не осталось сил даже для того, чтобы поднять руку.

— Нетта, долго ли еще терпеть?

— Не знаю, Ваше Величество, я ведь сама никогда не рожала, — печально отозвалась служанка. — Дай Бог, чтобы поскорее!

Тут новая невыносимая боль скрутила тело Дж иллианы, и она тихонько по-звериному завыла.

Дитя появлялось на свет!

В первое мгновение Нетту сковал страх, но она тотчас откинула его и начала придерживать и направлять головку ребенка. Наконец крошечное тельце лежало у нее в руках. Перевязав и обрезав пуповину, она бережно завернула малышку в мягкое одеяло.

— Ваше Величество! У вас дочь — принцесса!

Тело Джиллианы все еще содрогалось от напряжения, а голова обессиленно упала на подушку. Сейчас ей хотелось только одного — спать.

— С нею все в порядке? Разве младенец не должен кричать?

Нетта засмеялась.

— А она хочет остаться со своей мамой, вот и не кричит. Это ли не чудо!

— Да, — слабо отозвалась Джиллиана, — это чудо.

Нетта передала ей девочку, и Джиллиана с улыбкой потрогала крошечные пальчики и нежно поцеловала ее в щеку.

— Какая красавица!

— Да, в маму.

Глаза служанки и госпожи встретились. Обе знали, что чужие недобрые руки скоро заберут у них маленькую принцессу: ее рождение не могло долго оставаться тайной.

— Приложите ее к своей груди, Ваше Величество. Глядишь, она и не заплачет.

Когда детские губки, нежные, как лепестки роз, обхватили ее сосок, слезы хлынули у Джиллианы из глаз.

— Как я буду с ней расставаться?

Нетте нечего было на это ответить. Она не раз убеждалась в том, что ее королева великодушна и добра, и то, что какая-то ведьма — а иначе она не называла про себя Мелесант — смеет ее так мучить, приводило честную служанку в негодование.

— Пойду вниз, принесу вам чего-нибудь поесть. Вам теперь надо как следует кушать, набираться сил, — увещевала она свою госпожу.

— Сил для чего, Нетта? Для эшафота, для виселицы — или как, по-твоему, они намерены меня умертвить?

— Нет… Нет, я не верю, что у них поднимется рука. — Нетта торопливо подошла к двери и трижды постучала. Это был условный знак, что служанка хочет выйти из комнаты.

Чтобы караульный случайно не увидел девочку, Джиллиана спрятала ее под покрывалом. Когда дверь за Неттой с лязганьем захлопнулась, она с нежностью погладила влажный еще пушок на затылке новорожденной дочери.

— Милая моя девочка, я дала тебе жизнь, но боюсь, что больше уже ничего не смогу тебе дать. — Она зажмурилась, но слезы все же просочились сквозь сжатые веки. — Надеюсь, когда-нибудь ты узнаешь о том, как твой отец отдал за нас с тобой жизнь.

Вот так, вероятно, много лет назад разрывалось и сердце королевы Фелисианы, когда она прощалась с дочкой перед собственной смертью, подумала Джиллиана. Ей, как и ее матери, не придется увидеть свою дочь взрослой женщиной.

Спустившись на кухню, Нетта была слишком погружена в собственные мысли, чтобы с кем-то заговаривать. Как всегда, она сама готовила чайный поднос для Джиллианы. Ее отвлек голос старшей кухарки.

— Нетта, ступай-ка в кладовую, нарежь там сыру для своей госпожи.

Нетта хотела было отказаться, но кухарка подмигнула ей и повторила:

— Ступай, ступай. Это хороший сыр, он понравится твоей хозяйке.

За все время Нетте так и не удалось выполнить поручение королевы Джиллианы — переговорить с кухаркой о Кассандре — потому что они ни разу не оставались наедине. Очень удивившись странному поведению кухарки, Нетта все же отправилась, куда та велела.

Войдя в кладовую, она увидела на круглом столике большой кусок сыру и уже взялась за нож, когда сзади кто-то неожиданно позвал ее по имени. Нетта испуганно обернулась.

Из-за большой бочки появилась принцесса Кассандра.

— Нетта, скажи скорее, как твоя госпожа, здорова ли?

Служанка растерянно смотрела на нее, не зная, можно ли ей довериться. Но сама королева Джиллиана доверяла ей. К тому же она, возможно, была их последней надеждой.

— Ей очень худо, Ваше Высочество, — призналась добрая женщина.

— Этого я и боялась!.. Я просто с ума схожу от беспокойства о ней.

Еще немного поколебавшись, Нетта решила открыться принцессе. Очень тихо, чтобы никакие шпионы не могли подслушать, она сказала:

— У Ее Величества родилась дочка — сегодня, только что. Никто еще не знает.

Глаза Кассандры наполнились слезами.

— Значит, мы должны действовать без промедления. Теперь, когда дитя уже появилось на свет, жизнь Джиллианы находится в опасности.

— Что мы должны сделать? — спросила Нетта.

— Прежде всего передай ей, пусть не теряет надежды. Сэр Эдвард не погиб в схватке с кастильцами и успел уже посетить королеву Элинор в ее замке Солсбери. Элинор придумала, как нам вызволить Джиллиану. При первой же возможности — по всей вероятности, очень скоро — мы постараемся ее спасти. Скажи об этом королеве. Ободри ее.

В глазах у Нетты забрезжила надежда.

— Я ей все передам, Ваше Высочество.

— А теперь ступай, не то шпионы матери могут пронюхать, что мы с тобой разговаривали.

Нетта схватила большущий кусок сыру и шлепнула его на поднос.

— Ой, спасибо, Ваше Высочество, что вы меня хоть немного обнадежили. Только вы уж сами берегитесь: будете помогать нам, не навлеките беду на себя.

— Я буду осторожна.

Радостно поднимаясь по лестнице с подносом в руках, Нетта не догадывалась, что из боковой двери ей вслед смотрят черные недобрые глаза.

Королева Мелесант пожала плечами и вернулась в библиотеку, кивком головы приказав Эскобару следовать за ней.

— Какая ерунда! Если бы Джиллиана родила, она визжала бы на весь замок.

— Караульный донес мне, что ее служанка весь день ведет себя подозрительно. Он уже несколько раз выпускал ее из комнаты, и она под разными предлогами спускалась вниз. Я почти уверен, что королева Джиллиана или рожает, или уже разродилась…

Не дослушав, Мелесант торопливо покинула библиотеку и устремилась к лестнице.

— Что ж, пойду проверю, — недоуменно пожимая плечами, сказала она.

Когда дверь покоев распахнулась, Джиллиана, сидевшая на постели среди подушек, крепче прижала к себе спящую дочь.

Мелесант, с горящими глазами и искаженным яростью лицом, ворвалась в комнату.

— Итак, вы решили попытаться скрыть от меня свое дитя? Какая самонадеянность!

Нетта попыталась встать между Джиллианой и ее свекровью, но Джиллиана сделала ей знак отойти в сторону.

— Это моя дочь, и вы не посмеете отнять ее у меня!

— Ага, стало быть, дочь. — Мелесант подошла ближе, и ее тень упала на детское личико. — Дайте ее мне.

Джиллиана крепче обняла девочку.

— Нет.

— Что ж, увидим. Эскобар! — бросила она через плечо. — Поди сюда, ты мне можешь понадобиться.

Джиллиана почувствовала себя самкой, которая должна бороться за своего детеныша. Соскользнув с постели, она бросилась к открытой двери, но тут Эскобар Фернандес преградил ей путь. От его улыбки у нее мурашки побежали по спине.

В отчаянии она снова обернулась к свекрови.

— Умоляю, не делайте этого! Не забирайте мою дочь. Я сделаю все, что вы скажете, только оставьте ее мне!..

— Итак, могущественная талшамарская королева готова на все и молит меня о милости, подобно простолюдинке, — с видимым удовольствием проговорила Мелесант.

Прижимая девочку к себе, Джиллиана упала на колени.

— Да, я согласна на любые условия, только не забирайте у меня мою дочь.

— Держи ее! — вдруг крикнула Мелесант Эскобару. — Держи крепче!

Эскобар обхватил Джиллиану сзади, и Мелесант вырвала ребенка у нее из рук. Впервые — ибо это действительно было впервые в ее жизни — маленькая принцесса заплакала.

Горя негодованием, Нетта бросилась к своей госпоже и обняла ее.

— Отдайте малышку Ее Величеству! Господь не потерпит такого злодейства.

— Пошла прочь, мерзавка! — бросила Мелесант и надменно удалилась.

Джиллиана в мольбе протянула руки ей вслед, но дверь уже захлопнулась за ней, и засов зловеще лязгнул. Сидя на коленях, Джиллиана как-то обмякла и уронила голову на холодный пол. Из-за двери доносился плач ее дочери. Он делался тише, тише, и наконец его совсем не стало слышно. Все было кончено.

— О Боже, — простонала она, — что будет с моей доченькой?

Нетта сокрушенно покачала головой.

— Ваше Величество, вам надо лечь в постель. Позвольте я вам помогу.

Джиллиана медленно встала.

— Я уже наполовину умерла в день смерти Райена, но у меня оставалась еще наша дочь. Сегодня, когда ее у меня забрали, я умерла совсем.

Она обессиленно упала на кровать и устремила в потолок полные слез глаза.

— Я не сумела, Нетта, я ничего не сумела сделать. Что теперь будет с Талшамаром?

— Ну, полно, Ваше Величество, — ласково проговорила Нетта. — Я вам кое-что скажу, глядишь, надежда и вернется к вам. Я видела принцессу Кассандру, и она просила вам передать, что помощь уже близка.

Взгляд Джиллианы скользнул на унылое небо за окном. Она будто ничего и не слышала.

— Для меня больше нет надежды.