С ведьмой наедине

Глава 6

Дестини убеждала себя, что чугунные плиты, непристойные мысли и замороженные, хоть и обалденно рельефные мужики никак не создают романтическую обстановку.

— У тебя появляется приятный оттенок синего, — сказала она, глядя на увеличивающуюся лужу под Морганом. — Через минуту станешь одного цвета с яйцами. Пойди оденься. А я приготовлю тебе чашечку чая с болиголовом[10].

Он уже отвернулся, чтобы уйти, но остановился, посмотрел на нее, подняв палец, потом тряхнул головой и вышел из кухни. Прихватив ведро, Дестини вытерла шваброй лужу и мокрые следы, ведущие из кухни к башне (удивительное, кстати, место!) через гостиную, где огибали небольшой и старый, но очень красивый персидский ковер — значит, антиквариат для Моргана не пустое слово. Вытерла следы и на лестнице, но наверху остановилась. Ни за что на свете она не войдет туда, пока он там голый. Поэтому Дестини просто оставила ведро со шваброй наверху, чтобы он сам вымакал воду, когда оденется.

Через двадцать минут он спустился. Вид у него был, мягко говоря, глупый. Зубы стучали, толстовок на нем было столько, что он стал в два раза больше, все капюшоны на голове и туго подвязаны шнурками. И все разного цвета.

— Выглядишь, как здоровенный эльф-дальтоник.

Внезапно зубы застучали сильнее — отсроченная реакция, как предположила Дестини. Руки в перчатках тряслись так сильно, что Морган с трудом удерживал чашку.

— Подхватишь пневмонию — никогда тебя не прощу.

Она постелила одеяло у плиты, чтобы он мог сесть поближе к теплу, укутала еще одним своим одеялом и сняла с Моргана перчатки, чтобы его руки согрелись о чашку. Прибежала Карамелька и свернулась клубком у него на коленях, урча, будто выражала свое сочувствие.

Дестини погладила кошку.

— Видимо, ночные купания в октябре не в твоем репертуаре.

Моргана трясло так сильно, что вместе с ним тряслась и Карамелька, которую в итоге сбросило на пол. И глазом не моргнув, кошка взобралась обратно ему на колени.

— Наверное, она пытается меня согреть.

Дестини почесала Карамельку за ушами, и ее пальцы полностью скрылись в густом меху цвета карамели и зефира.

— После того, как ты исцарапала Моргана, — проговорила она, — не очень-то ты этого заслуживаешь.

В ответ Карамелька лизнула ее в нос и заурчала громче.

— Хорошая девочка. — Налив себе чаю, Дестини открыла пакет шоколадного печенья, дала одно Моргану и уселась на пол рядом с ним.

Потягивая из чашки, она вдруг осознала, что просто молчать с Морганом ужасно хорошо. Она вздрогнула, и он тут же поделился с ней одеялом. Момент был разрушен, и разговор стал просто необходим.

— Итак, почему ты ездил сюда? Родители не брали тебя с собой в отпуск?

Морган пожал плечами:

— Знай ты их, поняла бы, что такой вариант был предпочтительнее всего. Достаточно сказать, что я довольно рано был предоставлен самому себе. И, раз пошла такая пьянка, почему ты не уехала в Шотландию или не осталась в Салеме?

— Мне было видение этого маяка, ясно? Видимо, я должна быть здесь, чтобы найти свой путь. Знаю-знаю, — она подтолкнула его локтем, — у тебя проблемы с доверием по этой части. Но это не важно. Мы оба хотели сюда, и вот мы оба здесь.

Расстегнув верхнюю толстовку, Морган покачал головой:

— Мы оба хотели побыть одни, а это не так. Как минимум до среды, пока не вернется морское такси.

Дестини протянула ему еще одно печенье.

— Я тут на две недели. А ты, значит, уедешь на такси? И почему именно в среду?

— Наверняка ты подумаешь, что это отстой, и в некотором смысле так оно и есть. Но каждую среду днем я звоню родителям. А поскольку на острове Пэкстона до сих пор нет телефонных линий и сотовый тут не берет, придется ехать в Салем, чтобы позвонить. Мы с ними не особенно ладим, но они уже пожилые и остаются моими родителями. Поэтому я звоню проверить, как у них дела.

— Вы не ладите, но ты все равно звонишь?

— Родителей не выбирают, — снова пожал плечами Морган.

— Не знаю, как это. У меня родителей, по сути, никогда не было.

Он открыто, без всякой задней мысли, посмотрел ей в глаза:

— Извини.

В пространственно-временном континууме что-то ощутимо сдвинулось.

— С чего вдруг? Твоей вины тут нет.

— Нет, я извиняюсь за то, что пытался тебя выставить. Ты права, у меня проблемы с доверием. Но рядом с тобой я не доверяю только самому себе. — И, будто сболтнул лишнее, Морган тут же отставил чашку, встал и вытащил из кармана моток веревки. — Пошли. Развесим твою одежду и завершим наконец самый долгий день в истории Пэкстонского маяка.

Они прошли через ту же небольшую комнату, соединяющую дом и башню, в которой Дестини орудовала шваброй. Морган назвал ее комнатой смотрителя маяка. Благодаря широкому основанию башни веревку можно было натянуть на манер паутины — от перил к первому крючку для фонаря и обратно к перилам, потом ко второму крючку, к третьему и так до самого верха.

Без прищепок Дестини просто набрасывала вещи на веревку. С минуту Морган наблюдал за ней, а потом стал помогать.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Это меньшее, что я могу сделать, — отмахнулся Морган. — Я же их утопил.

— Но лодку отвязала я.

— Ты — что?!

— Не ори! Мне не хотелось уезжать. Нет лодки — нет пути назад.

Он наградил ее скептическим взглядом:

— Ты хотела остаться здесь со мной?

— Я хотела остаться здесь. Мы можем предаваться собственным мыслям, заниматься своими делами, гулять в разное время или просто по отдельности и есть то, что сами себе привезли. Разумеется, время от времени нам придется общаться.

— Ну да. Время от времени. — Он вернулся к развешиванию одежды. — Ты вещей на месяц навезла.

— Кто бы говорил? На тебе прямо сейчас вещей на месяц. К тому же половина моих на дне морском. Хорошо, что я перестраховалась.

— Я думал, что кладу вещи в лодку. И ты это прекрасно знаешь.

— Наверное.

— Благодарю за высокое мнение обо мне. — Морган отошел, чтобы развесить вещи с другой стороны винтовой лестницы, ведущей в башню.

Забрасывая на веревку пропитанное солью нижнее белье, краем глаза Дестини уловила движение. На пять ступенек выше сидели призраки и наблюдали за ней.

Мужчина из прошлого века кивнул.

— Я видела ваше фото в доме, — тихо проговорила Дестини. — Вы были смотрителем маяка, верно? Ваша форма напоминает мне форму проводника поезда. Особенно фуражка.

— Я был последним смотрителем, — поправил он. — Женщина на фото рядом со мной — моя жена Ида. Она похоронена здесь, на острове. А я — нет.

— Поэтому вы до сих пор здесь?

— Я хотел, чтобы меня похоронили рядом с ней, но мне кажется, я здесь не только поэтому. Полагаю, ангел знает, но она не разговаривает. По крайней мере, со мной.

Дестини перевела взгляд на девочку:

— Это ваша дочь?

— У меня не было детей, — в голосе смотрителя послышалась печаль. — Меня зовут Гораций.

— А меня Мегги, — подхватила девочка. — Я здесь с братом. Он должен вспомнить.

— Привет, Мегги, я Дестини. Значит, Гораций — твой брат?

Мегги отрицательно замотала головой, и закачались детские косички.

— Что ты сказала, Дестини? — спросил Морган. — Отсюда плохо слышно. — Он пригнулся под веревкой и, выпрямившись, уткнулся лицом в ее трусики. — Желтые, — произнес он, распрямляя их на веревке. — Похоже, твое белье от меня в восторге.

Мегги захихикала, но Дестини собственными глазами видела, что Морган ее не слышит. Девочка смотрела на него с полуулыбкой, приподнимавшей один уголок ее рта и так похожей на улыбки Моргана, что Дестини просто не могла не заметить сходства. Повернувшись к неожиданному соседу, она поинтересовалась:

— Ты постоянно приезжал сюда с шестнадцати лет и ни разу не видел ни одного призрака?

Он поднял и опустил руки.

— Вы с сестрами все время за призраками гоняетесь?

— Ни за кем мы не гоняемся. Они сами нас находят. К тому же эти призраки не плохие, как те, что были в замке Пэкстона.

— Эти? По-твоему, здесь есть призраки? — Морган потер мочку уха. — Никогда не думала написать руководству канала «Sci Fi»[11]?

— Эти призраки настроены дружелюбно. А Мегги вообще ребенок.

— Мегги? — Морган побледнел, на его лице дернулся мускул. Он отшатнулся от Дестини, словно повинуясь какому-то инстинкту, который требовал оказаться как можно дальше от нее. — Кто тебе рассказал?

— А кто мне мог рассказать? — Она понятия не имела, о чем вообще речь, но надеялась, что получится вытащить из него еще что-нибудь.

Он сжал кулаки, обдумывая ее вопрос, и наконец сказал, хотя скорее самому себе:

— Никто. Никто не знает.

— Ну вот. Может быть… я и правда экстрасенс. Может быть, я действительно вижу призраки. — Дестини тяжело было видеть, как от одного упоминания имени Мегги сердце Моргана пронзила боль.

— Не может быть, — проговорил он. — Я разговариваю во сне? Ты поднялась наверх перед ритуалом, так?

— Если ты предпочитаешь так думать, то да, конечно, — отозвалась Дестини, — ты говоришь во сне. Ты сказал «Мегги» и «шнудель».

Морган пронзил ее взглядом, но не смог понять, серьезно она или нет.

А Дестини готова была держать пари, что именно эта девочка когда-то хотела завести шнуделя. В глазах Мегги, девочки-призрака, читалась та же мука, что и в глазах Моргана. Разрывающая душу на части боль. Невыразимая скорбь, длиной в целую жизнь.

Дестини все поняла. Она не могла и не хотела давить на них, чтобы получить подробные ответы на свои вопросы. Не сегодня.

— Кажется, мы закончили, — сказала она, вытирая повлажневшие ладони о джинсы.

Губы Моргана превратились в жесткую мрачную линию. Он коротко кивнул:

— Для одного вечера представлений достаточно.

Дестини увидела, как ангел заключает Мегги в своих объятиях.