Санта-Клаус, или Отец на Рождество

Глава 22

На самом деле прием гостей был не такой уж плохой идеей. Лиланд мог пригласить мисс Риджмонт и посмотреть, как она поладит с детьми, с деревней и с ним самим. В городе существовало слишком много социальных ограничений, удерживающих от того, чтобы лучше узнать друг друга – ради принятия такого важного решения. Один танец по вечерам – два могли бы продемонстрировать слишком большую избирательность – не мог раскрыть ничего существенного ни о наличии совместимости между ними, ни об отсутствии таковой. В Уэр-Холде они смогут легко отделяться от остальной компании и вести настоящие разговоры вместо вежливой болтовни. А омела могла стать идеальным предлогом для того, чтобы узнать, будут ли они совместимы и в другом смысле. Обязанностью герцога было зачать сыновей, но он не собирался превращать это в тяжкий труд. Если все сложится, как надо, то на Новый Год можно будет сделать объявление о помолвке.

Конечно же, Лиланд не мог пригласить только мисс Риджмонт и ее компаньонку. Это было бы равносильно заявлению, которое он пока не готов был сделать без дальнейшего размышления. Ему нужно было несколько других молодых леди брачного возраста, чтобы пустить пыль в глаза сплетникам, но при этом и не пробуждать ложных надежд. Потом Уэр придется пригласить молодых холостых джентльменов, чтобы они развлекали девиц, пока сам он будет ухаживать за мисс Риджмонт. Незамужние леди обычно всегда приезжают с мамашами, папашами, компаньонками и горничными. Затем еще будут камердинеры, грумы и кучера с их экипажей. Внезапно его небольшой прием гостей начал принимать пропорции празднования в Карлтон-Хаусе. Конечно же, Мильсом сумеет справиться с этим, но будет ли справедливо обрекать Грейс-Энн на праздник в высшем обществе, когда она мечтала о тихом деревенском Рождестве, как и в прошлом году?

Лиланд посоветовался со своим другом Кроу.

– Не понимаю, почему ты полагаешь, что должен приносить извинения за вдову, – ответил ему баронет за обедом в «Уайтс». – Я видел, как она ездит с визитами с твоей теткой. Симпатичная женщина, приятные манеры. Даже моя невестка отметила это, а ты знаешь, насколько она чопорна.

– Тем не менее, это настолько иной стиль жизни.

– По сравнению с домом викария – возможно, но разве ты не говорил, что Веллингтон – крестный твоего наследника? Если миссис Уоррингтон в таких отношениях со стариной Носом, то она не может быть такой уж деревенщиной.

– Тони поместил ее в посольстве, – припомнил Лиланд.

– Вот. Брось это и расскажи мне, как продвигается ухаживание за восхитительной мисс Риджмонт.

Герцог все еще размышлял над тем, как стая гарпий опустится на Уэр, запустит когти в историю Грейс-Энн и разорвет в клочья ее репутацию и покой.

– Я не знаю, ведь она вышла совсем из иного мира.

– Мисс Риджмонт? Она родилась и выросла здесь, в Лондоне, приятель. Ее отец – граф, знаешь ли. Серебряная ложка во рту [26] и вся такая чепуха, так же, как и у тебя.

– Нет, миссис Уоррингтон. – Уэр едва прикоснулся к жареному каплуну в каштановом соусе.

– Мне кажется, что если такая приятная женщина, как вдова, не может вписаться в твой мир, то, может быть, это вина твоего мира. – Кроу набил рот кусочками телятины, пока герцог переваривал эти мудрые слова. – Кроме того, ты настолько часто думаешь о вдове, что это может быть вредно, если ты ухаживаешь совсем за другой леди, тем более, если это – неуловимая Элинор. Почему бы тебе не жениться на миссис Уоррингтон и не покончить с этим, если все, что тебе нужно от брака – это сыновья? Бог знает, что с плодовитостью у нее все в порядке.

Уэр не мог рассказать Кроу об этой части проблемы: что он может никогда не узнать, кто именно приходится отцом его сыновьям. Нет, ему нужно преодолеть это влечение к беспутной вдове Тони. Мисс Риджмонт была лучшим вариантом.

– Но ты ведь не считаешь, что прием гостей – это плохая идея? Ты приедешь? Или ты дал обещание своей семье?

– Знаешь, в эти дни я нахожусь в не слишком хороших отношениях с сестрой – после того, как рассказал тебе о той няне. Хм, ты ведь не положил глаз на моего камердинера, ведь нет?

Уэр изучил своего друга через собственный монокль: прическа а-ля Брут, шейный платок а-ля Полифем.

– Черта с два, мой друг, черта с два. Мои злостные намерения не распространяются на твоего слугу. Так ты придешь и поможешь мне развлекать дебютанток и умасливать их мамаш?

– Я ни за что в мире не упустил бы шанс взглянуть на то, как ты выставляешь себя на посмешище. Не каждый день парень может увидеть, как его лучший друг сует голову в петлю священника, знаешь ли.

Тетушка Юдора ни за что не хотела путешествовать с близнецами. Мальчики не хотели оставлять своих пони. Шанна не путешествовала по тринадцатым числам месяца, Грейс-Энн не хотела отправляться в направлении дома своего отца-викария в воскресенье. Малютку и няню нужно было держать в тепле; импортные деликатесы Мильсома – в холоде. А герцог не хотел полагаться на Уэрфилд и даже на Оксфорд во время покупки рождественских подарков. В этом году он собирался покупать кукол и хотел удостовериться, что у него будет самый лучший выбор. Когда Лиланд зашел в магазин игрушек, то, конечно же, обнаружил там еще несколько непредвиденных мелочей, которые могли бы подойти мальчиками и Нине. Он поклялся, что, невзирая на компанию, дети замечательно справят Рождество, даже лучше, чем в прошлом году, даже если это будет всего лишь небольшое празднество наверху в детской.

Даже три волхва не сумели бы собрать больший караван. Или двигаться с меньшей скоростью.

А тот пожар в последней гостинице не имел ничего общего с тем, как герцог объяснял близнецам преимущества современных серных спичек перед старомодным огнивом. Грейс-Энн заставила его светлость пообещать, что в детской не будет рождественского дерева с зажженными свечами.

К тому времени, когда они добрались до Уэрфилда, распаковали вещи и всех устроили, уже не было времени украшать замок до того, как появятся гости. Мильсом пришел к Грейс-Энн за советом, к ее удовлетворению, и она предложила оставить сбор зелени для молодежи, когда они приедут в замок. В противном случае, как она опасалась, они обнаружат, что в Уэрфилде ужасно не хватает развлечений. Однако до того, как прибыла компания из Лондона, Грейс-Энн пришлось нанести визит в дом викария.

– Не будет никакого скандала, папа, если ты сам его не создашь. Уэр оказался более чем понимающим, – солгала она, – и ты не можешь сделать меньше. В конце концов, Нина ведь твоя внучка.

Миссис Беквит уже крестила малышку своими слезами.

– Если ты не примешь Нину в семью и не прекратишь твердить глупости о том, что я больше не твоя дочь, то тогда я не смогу приходить в церковь или приводить мальчиков. Я уверена, что Уэр скорее наймет собственного капеллана, чем будет смотреть, как унижают его подопечных. Как ты объяснишь это своим прихожанам, когда они предвкушают возможность посмотреть на лондонскую знать? Или епископу? Послушай, папа, это же Рождество.

Беквит некоторое время откашливался и невнятно бормотал, но затем согласился, что не может прогнать христиан от дверей своей церкви.

– Но я не допущу всей этой театрализованной ерунды как в прошлом году. Видишь, к чему это привело.

– О, но из маленькой Антонии вышел бы идеальный младенец Иисус, – проворковала миссис Беквит.

– И мальчики расстроятся, если не смогут изображать корову. Его светлость упомянул, что приобретет новые скамьи для церкви, так как он пригласил очень много гостей, чтобы показать, как выступают его подопечные.

Итак, теперь у Грейс-Энн было и представление, которое требовало организации. К счастью, ангел, пастух и три волхва все еще были в ее распоряжении, их костюмы сохранились. Братья Биндл с радостью согласились взять на себя роли овец вместо коровы. Труднее оказалось найти Марию и Иосифа. Одному только Богу ведомо, где сейчас находились прошлогодние исполнители.

Грейс-Энн завербовала Шанну на роль Марии. Если в прошлом году у них был рыжеволосый ирландский Иосиф, то в этом году вполне может появиться рыжеволосая ирландская Мария. Неожиданно Роули вызвался играть роль супруга Марии, вызвав массу пересудов как наверху, так и внизу в людской. По крайней мере, он будет держать под контролем домашних животных, пока Шанна управляется с ребенком. Довольная результатом, Грейс-Энн была готова к встрече с гостями герцога. Она даже надела одно из новых платьев, решив воспользоваться Рождеством как поводом для окончательного отказа от траура.

Грейс-Энн возвращалась к цветным нарядам – по большей части темных тонов, а не пастельных – ради детей, а не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление или ощущать себя наравне с лондонскими гостями, говорила она себе. Однако мальчики так этого и не заметили, а Нина плакала до тех пор, пока не узнала свою маму под завитыми волосами и красновато-коричневым бархатом. Лиланд заметил и одобрил от всего сердца, если можно было судить по его улыбке. Затем он опомнился и нацепил на лицо маску неприступного герцогского неодобрения, но Грейс-Энн видела свет в его глазах, и этого было достаточно. Она обнаружила, что ей трудно ненавидеть Уэра, когда он так добр к мальчикам и теперь к Нине; вдова надеялась, что ему так же трудно ненавидеть ее.

Первыми прибывшими гостями оказались сэр Кросби Фэншоу, сопровождающий мисс Элинор Риджмонт и ее компаньонку. Грейс-Энн была в детской, пытаясь чтением сборника сказок унять рождественскую лихорадку у близнецов, когда они услышали приближающийся экипаж. Она оставила детей с книгой и спустилась вниз по лестнице в Большой Холл, где ожидали Лиланд и его тетушка. Грейс-Энн не собиралась выдвигать себя на передний план; герцог потребовал ее присутствия, чтобы показать, что они одна семья. К тому же она помогала Мильсому и экономке распределять спальни, словно была хозяйкой в этом доме.

Гостей освободили от верхней одежды, после чего дамам целовали руки и представляли друг другу. На самом деле, единственной персоной, с которой никто даже мельком не был знаком, являлась мисс Петтибоун, компаньонка. Грейс-Энн встречалась и с мисс Риджмонт, и с сэром Кросби на различных чаепитиях. Бедняжка мисс Петтибоун покраснела и попыталась спрятаться за рыцарскими доспехами, когда оказалась в центре внимания. Только она одна испытала облегчение, когда с верхнего этажа послышался шум и все остальные запрокинули головы, глядя наверх.

– О Боже, нет, – взмолилась Грейс-Энн.

– Помоги нам Небо! – воскликнул Уэр.

– Отвратительно! – тетя Юдора ударила тростью в пол.

– Ей-богу, только посмотри, что они вытворяют! – выразил свой восторг Кроу.

– Я сейчас упаду в обморок, – пригрозила мисс Риджмонт – но не упала.

Мисс Петтибоун упала в обморок, не говоря ни слова, но прихватив с собой полное вооружение рыцаря, что произвело ужасающий грохот.

Мильсом тоже вел себя тихо, только встал у подножия лестницы и знаком показал лакею сделать то же самое. Мильсом схватил одно маленькое тело прямо в воздухе, когда Уилли взлетел, прокатившись по навощенным перилам. Лакей оказался не так проворен в случае с Лесли, который влетел прямо в середину раскрывшей рты компании. Если точнее, то он пролетел над распростертым телом мисс Петтибоун и звучно шлепнулся на грудь мисс Риджмонт.

Леди с криком свалилась на пол.

Грейс-Энн стянула Леса с впавшей в истерику женщины и наполовину обняла его, наполовину встряхнула.

– Если ты когда-нибудь сделаешь это еще раз, я… – Она начала всхлипывать.

Лиланд схватил другого близнеца за воротник и приподнял в воздух.

– Видите, что вы сделали со своей матушкой? Как вы всех расстроили? Меня так и подмывает…

Мисс Риджмонт вскрикнула громче из-за того, что ее игнорировали, и отмахнулась от руки Кроу, который предлагал помочь ей подняться. Кажется, она предпочитала мраморные плиты, потому что застучала по ним ногами.

– Помоги нам Небо, – повторил Уэр.

– Вылейте на нее ведро воды. Это помогает унять горланящих кошек, – предложила тетя Юдора.

– Думаю, что мисс Петтибоун потребуются нюхательные соли, – проговорила Грейс-Энн, склоняясь над леди через упавшего рыцаря.

– Моя сестра пользуется жжеными перьями, – предложил Кроу, глядя на мисс Риджмонт через монокль.

Мильсом, как всегда незаметно расторопный, дал сигнал лакеям принести вино и флакон с нюхательной солью, позвать экономку и няню Спрокетт. Но мальчики попытались быть полезными, чтобы загладить вину. Уилли схватил упавшую шляпку мисс Риджмонт в форме кивера с высокими перьями и побежал к огромному камину, чтобы поджечь перья. Лес вытащил оранжерейные розы из севрской вазы и таким образом приготовил воду. Но он не мог вспомнить, какая леди, по мнению тети Юдоры, нуждалась в ванне, поэтому мальчик просто выплеснул воду между ними. Что, к счастью, помогло погасить горящую шляпку в руках Уилли.

Мисс Петтибоун должным образом оживили, и няня проводила ее к креслу, в то время как экономка отправилась готовить специальный чай из трав. Прием в замке оказался намного более теплым, чем тот, к которому привыкла компаньонка. Мисс Риджмонт более или менее привели в порядок, а Мильсом предложил ей бокал с бренди.

Затем она потребовала, чтобы детей отлупили, высекли и изгнали.

– Я ужасно сожалею, мисс Риджмонт, – начала Грейс-Энн, – и мальчики, несомненно, принесут свои извинения. И они никогда больше не станут съезжать по перилам, я клянусь.

– По крайней мере, до тех пор, пока им не исполнится девять, я думаю. – Герцог сделал вид, будто обдумывает это дело, его глаза весело поблескивали. – Да, полагаю, мне было девять лет, когда я сумел совершить достойный спуск. Тони это не удавалось почти до одиннадцати лет, насколько я припоминаю. Помните тот шрам у него на подбородке?

Элинор все еще брызгала слюной, желая сварить мальчиков в масле, а Грейс-Энн угрожала отдать пони мальчикам другим, заслуживающим лошадок детям, которые не пугают своих матерей до смерти.

– Что ж, ребятки. – Герцог Уэр опустился на колени в залитом водой и усыпанном розами холле. – Что же это будет – мы сварим вас в масле, отберем пони или вы пообещаете не съезжать по перилам до тех пор, пока вам не исполнится девять лет?

Близнецы торжественно выбрали обещание, дали слово подождать пять лет и протянули руки, чтобы Лиланд мог пожать их. Затем они помчались как безумные наверх, пока их кузен не передумал.

Герцог наблюдал за тем, как они бегут вверх по лестнице, все еще улыбаясь.

– Думаю, что зелень нужно развесить завтра, просто для большей безопасности, – заявил он Мильсому и Грейс-Энн. – Вы знаете, те гирлянды, которые украшают столбики и перила. – Затем он потер подбородок, все еще глядя на эти сверкающие перила. – Но это будет завтра, Кроу. Что ты скажешь, если мы сделаем попытку сегодня вечером?

– Вы сошли с ума? – поинтересовалась Грейс-Энн, но Лиланд с усмешкой смотрел на друга. – Дружеское пари?

Кроу разрывался на части. Его одежда может быть порвана. С другой стороны, джентльмен никогда не отказывается от пари, а перила выглядели такими заманчивыми, за исключением стойки в самом конце.

– Я готов, если ты не против, но ведь это ты, парень, так отчаянно желаешь завести наследника.

Тетя Юдора фыркнула. Грейс-Энн закусила губу и заявила, что они ведут себя хуже маленьких мальчиков. А мисс Риджмонт, в ярости от того, что на нее не обращают внимания, что ее шляпка испорчена, а сопляки не наказаны, устремилась в свою комнату – прямо по влажным, скользким розам. В этот раз девушка докатилась до еще одного комплекта доспехов, который и обрушился на нее самым неприличным образом. Мисс Петтибоун снова упала в обморок.

Фэншоу опустил монокль и потрепал друга по плечу.

– А ты-то боялся, что прием гостей окажется скучным.