Сбежавшая от бога

Глава 8. На пороге Кхааранта

Есть мёртвые места. Их можно ощутить, осознать, вдохнуть их холодный воздух и услышать вздыхающую тоскливую мелодию смерти, вплетённую в пение ветров.

Мы остановились на ночевку возле скал. Пески, кажется, на какое-то время угомонились и наконец-то замолчали. Скорпионы растянули небольшие навесы из необычайно прочной ткани с нашитыми на неё роговыми пластинками. От ветров подобная защита неплохо укрывала, но меня насторожили наши сопровождающие, которые зажгли костёр и расселись вокруг него, явно не собираясь никуда уходить.

Я сидел вместе с Алиайтой, которая теперь не отойдёт от меня ни за какие коврижки.

Йурдаг поделился с нами едой, которая по вкусу напоминала солонину (да и по виду тоже) и странной обжигающе-пряной янтарной жидкостью из фляги. Алиайта сидела, прижимаясь ко мне спиной и вгрызаясь в мясо. Со стороны это выглядело достаточно мило и забавно. Кажется, даже я сумел разглядеть тень улыбки на лице нашего провожатого. Но она была мимолётной.

— И какие планы касаемо нас? — поинтересовался я у Йурдага, который неотрывно смотрел на девушку, игравшую сейчас роль маленького хищника и усердно воевавшую с кусочком мяса, не желавшим подчиняться её зубам.

— Оставить здесь, — ровно прозвучал его скрипучий голос, и сверкающие мёртвым огнём глаза внимательно посмотрели на меня. — Вам не место среди живых, Шагадар. Я не понимаю, каким образом ты можешь с ней находиться, но раз вы вместе, то и дорога у вас одна.

— Как поэтично, господин философ, — фыркнул я, почувствовав, как Алиайта немного напряглась, слушая наш разговор, но взгляда на скорпиона не поднимала.

Прижав девушку к себе, словно пытаясь дать понять, что в обиду её не дам и можно успокоиться, я сделал глоток пряного скорпионьего вина и, подождав, пока в голове немного прояснится от крепости пустынного напитка, глянул на Йурдага.

— А как долго сторожить нас будете?

— До появления Кхааранта из мира снов, — ответил он, протянув руку и забрав флягу, чтобы снова наполнить её янтарным вином. — Дождёмся часа, как появятся призрачные стены.

— А когда они появятся? — полюбопытствовал я, стянув капюшон с Алиайты, и легонько взъерошил её волосы, чем вызвал недоумение и девушки, и скорпиона одновременно.

Смерть, хех, покажу я вам, значит, какая это смерть. И как с ней надо обращаться.

— Через час, может, через два, — произнёс Йурдаг, — тогда мы будем уверены, что больше вас никогда не встретим.

Ну, я бы на его месте так не говорил. Однако есть одно золотое правило: никогда и ни в чем не переубеждай ни одно живое существо в этом бешеном сплетении междумирья, если вдруг оно твёрдо уверено, что ты ему не товарищ.

— Кстати, — протянул я, прижавшись щекой к бронзовым волосам Алиайты и поглядывая на скорпиона, — а как ты определил, что она — смерть?

Алиайты сначала замерла, не ожидая от меня таких действий, а потом, тихонько выдохнув, расслабленно откинулась мне на грудь и, чуть повернувшись, устроилась в обнимающих руках.

Йурдаг ухмыльнулся:

— Мы не такие варвары, Шагадар, как о нас рассказывают кхаары. И не демоны, в отличие от дымных дьяволов возле дворца проклятой Саламрад. У нас своя жизнь, свои древние знания, которые таит Скорпион-цветок, и свои старинные сказания, которые повествуют о том, что тут было ещё до того времени, как адская королева пришла на эти земли.

Я навострил уши. Ага, судя по всему, дымные дьяволы — это турунды. Значит, скорпионы с ними не ладят. Что ж, это полезный факт, предупрежден, значит, вооружен. И что значит «задолго до прихода Саламрад»? Теоретически ничего. Провидица, если мои источники надёжны, живёт тут пятнадцать тысяч лет. Ну, или немногим больше, я не силён в этих подробностях, но, получается, мир за потерянной границей был и до неё? Странно, странно. И при этом совершенно невероятно. Исключать такую возможность я не собирался, однако и верить в неё тоже было делом не из лучших.

— А чем не угодили вам подчинённые Саламрад? — вежливо уточнил я, переплетя пальцы Алиайты со своими собственными.

Йурдаг склонил голову набок:

— Чем нам могут угодить служители таких, как она?

Скорпион указал на Алиайту, которая прильнула ко мне, подобно ручному котёнку, которого я привез однажды с Земли и так упёрся в свои ненаглядные принципы, что в доме обязан быть кот, что даже моя домработница не стала противиться данному факту. Теперь она терпеливо заботится о нас с ним. Правда, при этом всё равно остаётся при мнении, что в развитии мы с котом недалеко ушли друг от друга.

— Ну-у-у, — потянул я, делая вид, что раздумываю, — знаешь, если б я не видел своими глазами, что вы сделали с кхаарами, то мог ещё посомневаться, что вам не выгодны подобные люди и создания, а так…

Да, я был бесконечно нагл. И ещё неизвестно, что бы ответил мне скорпион, имей он на меня такие же виды, как и на Алиайту. Но Йурдаг расхохотался. Ко мне, в отличие от девушки, он относился куда дружелюбнее. От его смеха у меня по коже пробежали мурашки, и, как я понял, у Алиайты тоже, потому что она резко вскинула голову и внимательно посмотрела на скорпиона.

При этом Йурдаг прекратил смеяться почти сразу же, стоило только медному омуту взгляда Алиайты впиться в мёртвые огни глаз скорпиона. На мгновение повисла тишина, и, казалось, всё резко замерло. Даже время. Я услышал, как неожиданно звонко клацнули загнутые шипы его рук-клешней, и быстро развернул Алиайту лицом к себе, стремясь разорвать их зрительный контакт. Если сейчас эта скорпионья прелесть надумает себе что-то не то и набросится, то хорошего будет мало. Не в том смысле, что я не смогу дать сдачи Йурдагу, а в том, что не смогу оную предоставить и остальным одиннадцати провожатым, сообрази они, что я обижаю их товарища.

По пустыне неожиданно прогремел неприятный раскат какофонии из стонущих и хохочущих звуков одновременно. Будто серым скалам, которые окружали нас своими каменными телами, мои слова тоже показались великолепной шуткой, и они рассмеялись вместе со скорпионом, поддерживая его веселье. Однако это наваждение быстро исчезло. Йурдаг беспокойно заозирался и подозвал кого-то из своих товарищей. Тот что-то быстро протрещал ему на своём скорпионьем наречии, которое невозможно разобрать человеку, и наш собеседник быстро поднялся на ноги.

— Эти звуки предвещают приближение пробуждения Кхааранта. Вам недолго осталось, — обнадёживающе сообщил он.

— Очень хорошо, — пробурчал я так, чтобы скорпион не слышал моих слов и не дал по шее. — Покормили резиной, напоили укропным настроем, даже поспать не дали. Зато сейчас проснётся какая-то махина.

На самом деле, касаемо укропного настроя я, конечно, загнул. Скорпионье янтарное зелье было совсем не дурным на вкус, и будьте уверены, что по прибытию домой я обязательно сделаю всё возможное, чтобы разузнать рецепт этого напитка и потом его спокойно смаковать, сидя у камина с котом на коленях и покуривая ароматный тагелланский табак. А возможно, вместо кота там будет сидеть Алиайта… Так, что-то я начинаю не о том думать, надо закруглять эту мечтательскую деятельность.

Алиайта неожиданно тихо засмеялась:

— Это хуже, чем махина. Однако ты непревзойденный всё же.

— Ну, конечно, я непревзойдённый, — даже не стал возражать я, но тут же покосился на неё. Она смотрела на меня и едва заметно улыбалась. — Чего это ты мне надумала делать комплименты, м?

— Я не делала их, — сообщила Алиайта и быстро, пока Йурдаг был занят своим товарищем, приподнялась и легко, почти невесомо коснулась моих губ своими.

А вот это было уже странно. Нет, не поцелуй молодой девушки, которая задает недвусмысленные вопросы и всячески выказывает вам свою симпатию. А то, как по телу словно пробежала солнечная молния, заставив на мгновение забыть, как дышать, и некоторое время пытаться восстановить дыхание до нормального состояния.

— Это что ещё за фокусы? — Я несильно сжал плечи Алиайты, заставляя её смотреть прямо на меня. — Не повторяй больше таких шуточек, поняла?

Алиайта озадаченно посмотрела на меня:

— Каких таких? — едва слышно пролепетала она внезапно побелевшими губами. — Тебе не понравился поцелуй? Хорошо, прости, я больше…

— Не придуривайся, — фыркнул я, чуть нахмурившись, но при этом всё равно не выпуская её из своих рук, потому что скорпионы уже начали коситься в нашу сторону. — Я не про поцелуй, а про милое ощущение, будто я влез в трансформаторную будку и получил удовольствие.

Сравнение было не очень удачное. Алиайта ни черта не поняла и, кажется, ещё и перепугалась до его малых детей, то бишь до чертиков. По пустыне неожиданно второй раз прокатился тот ужасающий полуплач-полусмех, и девушка вздрогнула, невольно снова потянувшись ко мне и прижавшись всем телом.

— Я ничего… — запинаясь, попыталась она оправдаться, но я резко оборвал:

— Скажи мне, Алиайта… — Это прозвучало вкрадчиво на фоне воцарившейся тишины после адских звуков пустыни. — Почему ты сказала, что мы должны спать вместе?

— Потому что только физический контакт сможет ослабить моё… — Она сглотнула. — Мой смертельный дар.

М-да, нечего сказать. Вы когда-нибудь пробовали переспать с электрическим стулом, чтоб впоследствии он не трахнул тех, кто на него сядет после вас? Током, разумеется. Нет? Вот я тоже. Но, судя по всему, придётся.

Пока я думал, что ответить на подобное заявление, по воздуху прошла дрожь, и скалы засветились каким-то странным серебристым свечением. Какофония песочного плача и стонов ожила в один миг, заполняя собой воздух. Я быстро вскочил на ноги, всё ещё прижимая к себе свою полуликую маленькую смерть.

— Кхаарант оживает…— выдохнул Йурдаг и, не теряя больше ни секунды, оказался возле своего миора и мигом запрыгнул ему на спину. А потом развернулся и помчался прочь от пробуждающегося города-призрака, оставляя нас в его власти.