Счастье Харви Гаррарда

Глава 24

На следующее утро Грейс, сидевшая у телефона, сообщила своему шефу, что с ним хочет поговорить мистер Поултон.

— Он чем-то взволнован, — сказала девушка, передавая трубку Харви.

Гаррарду показалась, что ее голосом с ним заговорила сама судьба, но взял себя в руки и спокойно ответил:

— Слушаю вас, мистер Поултон.

— Мистер Гаррард, у меня к вам большая просьба. Не могли бы вы заехать к нам на несколько минут, причем немедленно?

— А отложить никак нельзя? Скажем, до завтра? Я очень занят.

— К сожалению, нет, сэр. Дело крайне спешное. Если вы не в состоянии отлучиться, я сам к вам приеду.

— Не стоит беспокоиться, мистер Поултон, я что-нибудь придумаю. Речь снова идет о нашем счете?

— На этот раз нет. Со счетом у вас все в порядке. Но один из наших директоров очень хочет встретиться с вами. Долго мы вас не задержим.

— Я буду через пять минут. Он повесил трубку.

— Нельзя ли мне поехать с вами? — спросила Грейс.

— Зачем? — вздрогнул Харви.

— Просто хочется подышать свежим воздухом. Я не буду вам мешать, а пока вы будете в банке, подожду в автомобиле.

— Простите, Грейс, но я поеду один. Харви вошел в приемную заведующего банком, не выказывая ни малейших признаков смущения. Поултон, напротив, казался чрезвычайно встревоженным. Он даже забыл предложить своему посетителю сесть, но Харви, не дожидаясь приглашения, непринужденно расположился в кресле.

— Ужасная жара сегодня, мистер Поултон, но здесь у вас прохладно.

— Мистер Гаррард, позвольте представить вам Макальпина, одного из наших директоров.

Из темного угла зала вышел высокий, худой мужчина, которого Харви заметил только сейчас, и протянул ему костлявую руку. В нем нетрудно было сразу же признать шотландца.

— Наш банк с большой радостью следит за вашими успехами, мистер Гаррард, сказал он, — Сделка с американцами достойна всяческих похвал.

— Вы очень любезны, но полагаю, я вызван сюда не за этим.

— Разумеется, — ответил мистер Поултон. — Должен признаться, мистер Гаррард, что нас очень беспокоит одно обстоятельство. Вчера днем мистера Макальпина посетил инспектор из Скотланд-Ярда.

— Да?

— Инспектор пожелал узнать, — пояснил Макальпин, — не получали ли мы каких-либо американских ассигнаций. У него нет почти никаких сведений ни о их количестве, ни о сумме, но относительно одной банкноты — которая случайно была пущена в оборот — он располагает чертовски подробной информацией. И эта ассигнация, мистер Гаррард, находилась среди тех, что вы депонировали в наш банк.

— А причем здесь Скотланд-Ярд? Мистеру Поултону отлично известно, что эти деньги принадлежат не мне. Я получил их взаймы на определенный срок.

— И вы можете сообщить нам, каким образом и от кого были получены эти деньги?

— В данный момент я не могу сообщить вам имя моего друга, который мне их дал. Но непременно сделаю это, как только сочту возможным. Теперь же, господа, прошу внимательно меня выслушать. По определенным причинам мне хотелось бы скрыть тот факт, что я получил эти деньги в долг. Если бы я и далее был вынужден пользоваться ими, то, возможно, говорил бы сейчас с вами более откровенно. Наш долг вам составляет шестьдесят тысяч фунтов, из которых я могу уплатить пятьдесят тысяч в любой момент, хоть немедленно. И я хочу получить ассигнации назад, так как в гарантиях вы больше не нуждаетесь. Если вы на это не согласны, то любой другой банк в Лондоне с радостью переведет к себе мой счет у вас.

Мистер Поултон и директор слушали его с разинутыми ртами. Человек, которого они когда-то прижали к стенке, теперь перешел в наступление.

— Вы понимаете, что отношения между мной и лицом, давшим мне взаймы, продолжал Харви, — исключительно личного характера и оглашению не подлежат. Я намерен забрать у вас эти ассигнации, против чего у вас не может быть никаких объективных возражений. Если вы все же мне откажете, я обращусь в любой банк на Ломбард-стрит и поручу ему ликвидировать все мои рассчеты с вами.

— Вы правы, мистер Гаррард, — сказал Макальпин, — мы больше не нуждаемся в гарантиях, но вмешательство полиции сильно усложняет дело.

— Что вы имеете в виду?

— Скотланд-Ярд запретил нам выдавать вам ассигнации без своего особого разрешения.

— Но, помилуйте, причем здесь полиция? Выдайте мне деньги, и сегодня же они будут находиться в полном распоряжении их хозяина! И тогда пусть Скотланд-Ярд делает все, что ему угодно.

— Исполнить ваше требование означало бы — согласно формулировке полиции поощрять совершенное преступление.

Последовала напряженная пауза. Это отвратительное слово было, наконец, произнесено.

— Это ваше окончательное решение?

— Мы искренне сожалеем, мистер Гаррард, но в данных обстоятельствах, да.

— Здесь кроется какая-то тайна, — заметил Харви. — Кто сообщил в полицию? Я знаю, что хозяин денег к этому непричастен.

Поултон в ответ только пожал плечами.

Харви встал.

— Послушайте, — снова обратился он к директору, — ваш банк и наша фирма работают вместе уже сто сорок лет. Рискните, и, уверяю вас, никакого скандала не будет.

— Боюсь, что вы требуете невозможного, мистер Гаррард. Я советую вам обратиться к адвокату и как можно скорее.

— Вот советов-то у вас я как раз и не просил, — горько усмехнулся Харви. Прощайте, господа!

Он вышел на залитую солнцем улицу. Судьба нашла его самую слабую сторону и поразила именно туда.