Счастье по рецепту

ГЛАВА 22

Три дня спустя в моей “кассе” лежал целый золотой. Я смотрела на него и не верила своим глазам, а после взяла и отправилась к Лилии, чтобы заказать нижнее белье и порадовать свою настрадавшуюся душу. Все время, что я живу в Каане, ношу платья ведьмы Карлы и одно единственное, которое купила сама, а вот белье не ношу и вовсе. Знали бы местные, что по улицам гуляет девушка в одном лишь платье!

К моему изумлению, Лилия предложила мне очень удобные трусики. Она назвала их современными панталонами, а я же видела на эскизе обычные трусы-шорты. Лилия дала мне потрогать ткань, из которой будет их шить, приняла заказ на комплект из пяти штук, забрала ползолотого, а на сдачу выдала мешочек с серебрушками. Соседка пообещала, что панталончики будут готовы уже завтра.

День шел за днем так спокойно, что мне не верилось. С Милли и Айзой мы теперь вместе обсуждали сплетни каждое утро, до тех пор, пока в пекарню не приходил кто-то еще. Чаще всего это была служанка мастера Тени, имя которой не знали мои новые знакомые.

Не сказать, что пекарня вдруг стала жутко популярна, но теперь и в течении дня кто-то да захаживал, а не только ранним утром. Спросом пользовались дорогостоящие круассаны, так что их я пекла все больше и больше.

Еще я все ждала госпожу Белен со скандалом, но женщина и не думала меня навещать. Я даже спросила в продуктовой лавке, поставляет ли Белен им хлеб, и мне ответили утвердительно. Так что я могла считать, что “рынок” мы с ней поделили.

Сегодня стукнул ровно месяц, как я живу в Ассоне.

Закрыв вечером пекарню, отправилась на кухню, чтобы приготовить для себя маленький тортик. Когда он был готов, загадала желание без свечи и просто дунула на сам тортик. Я попросила, чтобы моя жизнь стала еще лучше, чем есть уже, но даже не догадывалась, как все обернется. Да и разве желания, загаданные у торта, сбываются? Конечно же, нет.

Темную фигуру у окна я и не заметила. А когда раздался стук, то подпрыгнула на стуле.

– Ивон! – воскликнула, перепуганно уставившись на тавернщика. – Нельзя же так подкрадываться.

Мужчина и ухом не повел. Смотрел на меня устало с грустью в глазах, так что мне не хватило совести его ругать.

– Ты мою дочку не видела? Подавальщицу из таверны… Вы с Тиммионом когда приходили, она обслуживала вас.

Я замотала головой, стараясь вспомнить, видела ли где-то в городе Риту.

– Нет, точно нет. Она пропала?

– Ага, вместе с вещами, – усмехнулся мужчина. – Ладно, извини, если потревожил.

Тавернщик скрылся в темноте. Я взглянула на торт, есть который мне уже перехотелось, и потом снова на окно. Я чувствовала какую-то гордость за незнакомую мне девушку, жизнь которой теперь точно будет куда насыщеннее, чем прежде. Сбежала! Это же надо было решиться на такое!

Торт я все же съела, запила горячим ягодным чаем и принялась за работу. Отдых-отдыхом, праздник-праздником, а завтра с утра мне нужно пятьдесят слоеных булочек! Как смешно все называют круассаны, но я не стану говорить им реальное название. Создатель советовал мне забыть всякие словечки с Земли, да и повнимательнее следить за своей речью, что я с упорным трудом и делала.

За месяц жизни в новом доме я научилась чувствовать себя так, что нахожусь именно “дома”, а не в гостях. Здесь вот моя тумба, в которой хранится посуда, а вон там шкафы с продуктами. Вот холодильный шкаф, принцип работы которого уже перестал вызывать у меня восторг. Артефакт охлаждения теперь казался чем-то обыденным. Да, дорогим, но самым обычным, словно я всегда только такими и пользовалась.

В спальне книжные шкафы были вытерты мной от пыли совсем недавно, очень уж много книг было у Карлы. Я их все перебрала, рассортировала и даже выделила отдельную полку для тех книг, которые лично я хочу прочитать. И я читала! На самом деле читала, а не, зевая, перелистывала странички.

Банные процедуры стали нравиться мне куда больше душа или ванны, а стирка в тазике хоть и утомляла, но не казалась мне уже чем-то кошмарным, к чему я никогда не привыкну.

По вечерам теперь любила сидеть у камина, а не на подоконнике кухонного окна. С чаем, печеньем и книгой в руках. Уют в доме поддерживался постоянно, и мне не было сложно это делать, наоборот, я радовалась чистому полу и отсутствию пыли на полках, а когда Лилия подарила мне “аромат грозы для дома” в пузыречке, то стало еще комфортнее находиться в каждой из комнат. В доме пахло свежей выпечкой по ночам и по утрам, а по вечерам – грозой.

Для полного счастья мне не хватало летней обуви – сандалий, туфелек или тапочек, но, зайдя однажды в обувную лавку, я поняла, что еще не скоро смогу себе позволить такую дорогую обувь.

Тиммион постепенно ушел из моей головы. Изредка поглядывала на кузницу, но сожалела не о том, что из-под навеса мне никто не улыбается, а о том, что дом стоит без хозяина и может подвергнуться нападкам со стороны воров.

К двум часам ночи все круассаны и свежий хлеб были готовы. Унесла все это в зал, еще раз протерла прилавок и отправилась спать. Сегодня я засыпала с ощущением неимоверного счастья и улыбкой на губах.

– Ты даже не представляешь, что произошло!

Милли залетела в пекарню, размахивая корзинкой, в которой уже лежала зелень из овощной лавки. Я в это время только-только открыла дверь и протирала прилавок.

– Что, снова лорд Уилл привел домой девицу легкого поведения? – усмехнулась я, вспоминая вчерашние сплетни.

– Да нет же! Ну ты что, совсем газет не читаешь?

– Сегодня не читала.

– Дочка тавернщика сбежала! – громко зашептала Милли, прижимая ладони к щекам. – Какой скандал!

– Об этом и в газете написали?

– А ты слышала где-то еще?

– Ивон заходил ко мне вчера, спрашивал, не видела ли я Риту.

– Значит, перед этим он ходил в газету, раз уже сегодня эта новость опубликована.

– Что в этом ужасного? – нахмурилась я. – Девочка хотела поступить в академию, и ее там ждут, насколько я знаю.

– Да ты что! Она ослушалась главу семейства, родного отца! Какой позор для Ивона…

– Если бы он сразу ее отпустил, ничего бы этого не было.

– Да погоди ты, – Милли замахала руками. – Я же вовсе не это рассказываю! Так вот, подавальщицы в “Синем льве” теперь нет… точнее, не было. Знаешь, кого взяли на работу?

– Даже не представляю, – ухмыльнулась я. Некоторые сплетни были настолько же смешными, насколько и глупыми. Но женщинам-служанкам нужно было о чем-то болтать, ведь вся их жизнь проходила в стенах домов своих господ.

– Кури Ирриоль! – торжествующе воскликнула Милли.

Я, уже зная из наших ежеутренних обсуждений, кто такая Кури, немножко удивилась. Но лишь немножко.

– Ничего себе. Я-то думала, она передумает и вернется к богатому мужу, и уж точно не станет работать подавальщицей.

– Он бы не принял ее назад, – замотала головой Милли. – Из такой семьи уходят только раз и навсегда, иначе граф позора не оберется. Конечно же, все знают, по чьей вине Кури пришлось уйти, но это ничего не меняет.

Милли облокотилась о прилавок, тяжело дыша. Казалось, что она торопилась в пекарню, только чтобы срочно рассказать новость и не забыть по дороге, и теперь приводила дыхание в порядок, так как сплетня уже была обсуждена.

– Ты булочки-то брать будешь? – напомнила я со смехом о ее вчерашнем заказе.

– Ой, да, что это я? Лорд Уилл и его отец просто с ума сходят от этих твоих слоеных булочек. Я им посоветовала, как ты и говорила, запивать их кофе с молоком.

Милли оплатила покупку, напоследок рассказала еще пару бессмысленных новостей и убежала.

Айза сегодня припозднилась, но все же пришла за хлебом и круассанами. Женщина тоже сообщила мне и о дочери Ивона, и о потерявшей статус в обществе бедной графине, а я ее не перебивала, и не стала говорить, что уже пообщалась на эту тему с Милли.

Что ни говори, но мне было приятно завести новых приятных подруг, и что немаловажно – не жительниц Топорной улицы.

Чуть ближе к обеду прибежали Бран и Эл. Я накормила мальчишек, затопила им баню и, когда они помылись, дала с собой корзинку хлеба, который остался непроданным с позавчерашнего дня.

Они же мне рассказали о том, что дочка Ивона уехала в ночи на нанятом экипаже в Мельсон. Откуда ребятишки узнали это, мне было неведомо, но Бран заверил меня, что они знают все, что происходит в Каане.

Я напевала под нос песенку, готовя пекарню к закрытию. Упаковывала оставшуюся выпечку в бумажные пакеты, протирала пол в общем зале и столы, за которыми так никто не сидел еще ни разу, подоконники. Вернувшись в гостиную, затопила камин уже по привычке, в помещении не было холодно.

Дверь была открыта, так что тот, кто пришел, мог видеть меня, а я его только слышать. Тихие шаги остановились за прилавком.

– Одну секундочку! – крикнула, отдергивая руку от пламени. Чуть не обожглась!

– Не торопись, – раздался до боли знакомый голос.

Я замерла на секунду, а после бросила неверящий взгляд на гостя.

– Тим! Пресвятой Создатель, ты приехал!

– Ждала? – улыбнулся он.

– Не представляешь, как я волновалась за тебя. Столько времени прошло, а от тебя ни слуху, ни духу. Сразу сообщаю – тебя никто не искал.

– Я знаю, – Тиммион прошел из общего зала в гостиную. – Извини, что не навещал, совсем не было времени.

– Ты насовсем вернулся? – спросила я с надеждой. Я все еще стояла у камина и смотрела на соседа… бывшего соседа, как на привидение.

– Я пришел попрощаться, – спустя минутную паузу ответил мужчина.

Я окинула его внимательным взглядом. Тиммион сейчас выглядел совсем не так как раньше – его руки были чистыми, и даже со стороны казались мягкими. Обычно растрепанные волосы аккуратно уложены, а лицо было гладким, чисто выбритым. Костюм совершенно новый, не такой простенький, что он носил раньше… Этот был сшит из плотной хорошей ткани и сидел на мужчине как влитой.

Тиммион выглядел как богач

– Уезжаешь куда-то? – голос даже не дрогнул.

– Не совсем. Точнее, я никуда не уезжаю, но и приходить к тебе больше не могу. Нам нельзя видеться и общаться… это для твоего же блага, поверь мне.

– Что-то случилось? Скажи мне, я пойму, но если не скажешь – умру от любопытства! – я улыбнулась, но улыбка вышла нервной.

– Лекарь сказал, что не сегодня-завтра мой отец покинет этот мир. Он совсем плох, не приходит в сознание уже который день…

– Мне очень жаль, Тиммион… Я могу чем-то помочь?

– Можешь. Не позволяй ничему и никому забрать у тебя то, что ты сотворила с таким трудом. Я о пекарне, Аня. О тебе говорит вся прислуга и, не скрою, даже их хозяева. Одна из экономок как-то проговорилась, что не сама испекла хлеб и слоеные булочки, а купила здесь, так теперь все об этом знают.

– А ты… Ты откуда знаешь? Подожди, как вообще связано горе в твоей семье с тем, что мы не должны общаться? Прости, я не понимаю…

Тиммион шагнул ко мне, потом еще и еще, остановился напротив, и я почувствовала его дыхание на моем лице. Его губы дрогнули в улыбке, и мужчина ласково заправил локон моих волос за ухо.

– Я давно хотел сказать, но ты никогда не спрашивала, и нам было так хорошо вместе… Все эти завтраки, обеды и ужины, которые ты готовила для меня с такой заботой… Прогулки на болото и в поле… Анна, ты очень сильная, самостоятельная девушка, ты бы ни за что не приняла меня таким, какой я есть. Особенно после того, что я рассказал тебе о моем отце.

– Что ты рассказал мне?.. – эхом повторила я.

– Моя фамилия Лабердан. Я Тиммион Лабердан, сын того человека, который угробил этот город. Разве ты простила бы меня за то, что сделал мой отец?

Я хлопнула ресницами. Он шутит? Он правда шутит?

– Да ты смеешься надо мной, – расхохоталась, но тут же оборвала смех, встретившись с серьезным взглядом Тима. – Что? Не шутка?..

– К сожалению, нет.

– Ты сын герцога? Того самого герцога, который… Который самый главный здесь?

Тиммион промолчал, а я схватилась за голову.

– Ты был кузнецом! Ты ел из деревянной миски, сидя на земле у пня, как за столом! Тиммион, ты ездил в повозке, которая выглядит так, словно ее наспех собрали пьяные гномы!

– У меня не было денег с того дня, как я ушел из дома, – пожал плечами мужчина.

– Зачем ты вообще оттуда уходил? Создатель, я даже не представляю, насколько ты богат… Ой, прости-прости, я совсем не осознаю, что говорю, – я спрятала лицо в ладони, стыдясь.

– Ты все знаешь, я говорил абсолютную правду. Кое-что недоговаривал, но все остальное – правда.

– Это из-за отца ты и ушел, да?

– Скорее, из-за матери. В память о ней я отказался от денег и стал заниматься тем, что мне действительно нравится, а еще не хотел, чтобы городские жители думали, что я помогаю отцу их разорять. Правда печальная, но это так. Я намереваюсь вернуть городу былое величие времен, когда он еще был известен как цветочный. В то время в нем почти не было бедняков, и дети не голодали… Я хочу многое изменить и надеюсь, что ты это увидишь.

– Ты так и не ответил, почему мы не можем больше общаться. Но мне, конечно, и так все понятно… Только знаешь, – я усмехнулась, – немного обидно, что, снова став богатым, ты не хочешь общаться с какой-то там булочницей.

– Дело вовсе не в тебе.

Я фыркнула, услышав до боли знакомую фразу с Земли. “Дело не в тебе” – именно так говорят девушки, когда хотят порвать отношения безболезненно… И от этой мысли рассмеялась. Ну какие отношения могли быть у нас с Тиммионом?

– Я совсем забыла про Илону! – закатив глаза, сказала я. – Нам и правда ведь нельзя видеться, это было бы неправильно по отношению к ней.

Тиммион спрятал взгляд в пол, и я поняла, что попала в точку.

– Я должен идти, – мужчина коротко обернулся на дверь, потом снова посмотрел на меня и…

Если в прошлый раз его поцелуй в щеку был мимолетным, то сейчас он прижался губами к моему лбу, рукой погладив по волосам. И пока я приходила в себя, мужчина покинул дом.

Зря только приходил.

– Мог вообще не приезжать! – крикнула я негромко в сторону двери.

Руки отчего-то дрожали, а уже потухшие чувства вновь вспыхнули, как фитилек.

– Только все испортил, – бормотала я, стискивая челюсти.

Весь вечер думала о нашем с Тимом разговоре. Шок, который я испытала, узнав, что он и есть тот самый “молоденький герцог”, о котором говорили Милли и Айза, быстро прошел. Хотя, совсем уж молоденьким его не назовешь. Тиммион никак не выдавал свое происхождение раньше, и сейчас мне стало даже немного жаль, что он не обычный кузнец и мастер по дереву. Но зато стало понятно, почему богатенькая аристократка так к нему привязалась. Я-то все думала, зачем ухоженной красотке какой-то нищий кузнец? А оно вон как… Что ж, мне следовало догадаться еще раньше, что со мной по соседству живет кто-то из высшего света.

Его визит предстоит забывать так же долго и мучительно, как наше последнее “свидание” при светлячках. Нормальный мужчина, имея девушку или невесту, не водит других в поля на пикники!

Чтобы отвлечься от угнетающих мыслей, я читала какую-то историю о том, как строился Мельсон. Да так и заснула с книгой в руках.