Серебряные фонтаны

Глава пятьдесят шестая

Я еще поборюсь за любовь Лео.

Но я не знала, как это сделать, потому что Лео, не любил меня. Я увидела это по его лицу, когда он вошел в дверь. Он даже не взглянул на меня.

— Добро пожаловать домой, мой лорд, — выступил вперед мистер Уоллис.

— Рад тебя видеть, Уоллис. И тебя, Тимс, — Лео пожал им обоим руки.

— Ее светлость ждет здесь уже полчаса, мой лорд, — попытался мне помочь мистер Уоллис.

Только тогда Лео повернулся ко мне и сказал:

— Добрый день, Эми, — но его глаза смотрели за мое плечо.

Затем вдруг раздался взрыв криков: «Папа! Папа!» Флора споткнулась на последней ступеньке, Лео шагнул вперед и вовремя поймал ее.

— Флора, моя Флора!

Элен, порозовевшая от смущения, держала за руку Розу.

— Я не смогла остановить ее, моя леди.

— Все нормально, Элен. Папа успел ее поймать прежде, чем она упала.

Казалось, в холле собрались все: Клара, Берта, Лили, Джоан, мистер Селби и Дора с Джеки на руках. Я даже увидела выглядывающую из-за спин миссис Картер — ее руки теребили передник, а Джесси кричал ей на ухо: «Он вернулся, его светлость вернулся!» Сэл и Маб подпрыгивали рядом, пытаясь заглянуть через его плечо. Лео поговорил со всеми и всем пожал руки — но не прикоснулся ко мне.

Так все и потянулось — между нами словно возникла невидимая стена. Лео был вежлив со мной, всегда вежлив, особенно в присутствии слуг и детей, хотя я подозревала, что Флора догадывается. Ей было только шесть, но она была очень сообразительной для своего возраста. Иногда она говорила: «Мама тоже любит Овсянку, папа», — и протягивала руку ко мне, но Лео отводил ее руку: «Твоя мама занята», — и этим все кончалось. По крайней мере, он брал с собой Джеки. В первое время я подавала ему Джеки с опаской — вдруг малыш раскричится, но тот не плакал. Джеки привык к мужчинам — мистер Уоллис и Джим очень хорошо относились к нему, поэтому он глядел на Лео круглыми серыми глазками и улыбался. А его отец улыбался ему в ответ, и моя голова кружилась от облегчения. Но Лео никогда не улыбался мне.

Перед слугами я старалась вести себя как обычно, но не одурачила мистера Уоллиса. Элен могла бы догадаться тоже, если бы все ее внимание не было поглощено Альби.

Тот планировал пойти в колледж и подготовиться на учителя, используя специальную стипендию для бывших офицеров. Он сказал мне, что Лео предложил ему любые деньги, какие понадобятся:

— Очень достойно с его стороны, Эми, но, думаю, этого не потребуется. Я предпочитаю пробиться в жизни сам. Наша помолвка затянется, но Элен все понимает.

Альби остановился в семье Элен. Миссис Ватсон настояла на этом, чтобы они с Элен узнали друг друга поближе. Поэтому Элен, хоть и была, как всегда, внимательна с детьми, в свободное время не сводила глаз с Альби.

Клара, конечно, все знала. Я много времени проводила с ней, потому что теперь Лео разъезжал по имению и ходил в кабинет к мистеру Селби. В конце концов, это была его обязанность. Большинство мужчин, уже вернулось, кроме того, у нас были немецкие пленные, поэтому рабочей силы хватало с избытком. Дела стали приходить в норму. Я встретила в селе Джудит Хокинс в цветастом переднике и дамских ботинках, выглядевших на ней почти изящно. Мы остановились перекинуться словом:

— Кажется, теперь, когда Джем вернулся, я снова взялась за домашние дела, моя леди, — сказала она.

— Это хорошие новости, миссис Хокинс.

— Мой младший, скоро закончит школу, — взглянула она на меня. — Я думаю, в мои годы... — Джудит наклонилась к моему уху. — По правде говоря, я скучаю по этим большим машинам, хотя это тяжелая работа. Теперь мужчины вернулись, они не подпустят нас, женщин, ни к чему, кроме бельевого катка.

Она поставила корзину на бедро.

— Я слышала, вы тоже отошли от дел имения. Позор — вы так же хорошо справлялись, как и я, — Джудит вздохнула. — Не все в ней было плохо, в этой войне.

Я пошла к галантерейщику, купить иголок, подумав, что хорошо было бы опять заняться шитьем. Мой вздох вторил вздоху Джудит. Возвращаясь, я заметила в окне коттеджа Мод Винтерслоу, которая поманила меня из-за занавески. Я тут же отодвинула щеколду и вошла, она встретила меня на крыльце.

— Заходите ко мне в рабочую комнату и садитесь, а я пойду, поищу Марту.

Они явно до чего-то договорились за это время. Я прошла в переднюю комнату, которую Мод использовала как рабочую, утверждая, что здесь светлее. Так и было, но Марта не уставала повторять, что и видно отсюда больше. Из окна верхнего этажа домика Мод была видна вся улица поселка, до самой зеленой лужайки в конце, где собрались сельские жители, чтобы провести свободное время. Мало что могло случиться в Истоне и пройти мимо Мод.

Я взглянула на шитье Мод. Я не совсем поняла, что это было — что-то наподобие атласного корсета. Однако он был очень коротким и с костяными вставками. Я взяла его, чтобы рассмотреть поближе.

Мод и Марта, переговариваясь, поднялись наверх. Увидев, что у меня в руках, Мод сказала:

— Это для вас. Сейчас мы это примерим и подгоним. У меня хороший глаз, но нет ничего лучше примерки, — она подошла к окну и задернула кружевные занавески.

— Но что это такое?..

— Это бюстгальтер. Я вам говорила о нем прежде, — она повернулась к сестре. — Марта, если уж ты куришь в моей комнате, не стряхивай хотя бы пепел на мой чистый ковер.

Бабушка Витерс подмигнула мне и разместила глиняную трубку поглубже, между двумя почерневшими обломками зубов, а зад — поудобнее в лучшем кресле Мод.

— А теперь перейдем к делу, — отвернулась от нее Мод. — Сначала мы должны взглянуть на ваши ноги.

— Мои... что?

— Ноги, моя леди, ноги. Если бы вы носили юбки модной длины, как на картинках из Солсбери, мы бы и не спрашивали. Пройдитесь, моя леди, свободно, насколько позволяет одежда. А теперь поднимите ваши юбки.

Смущаясь, я выполнила ее просьбу.

— Выше — до колена.

Марта выпрямилась в кресле, чтобы рассмотреть их.

— Мм-м, неплохо. Не хуже, чем были у меня в вашем возрасте, — она усмехнулась. — Я говорила Мод, что с этим у нас хлопот не будет, потому что у вас изящные лодыжки. Изящные, красиво выгнутые лодыжки — это главное. Отметь, Мод — «подол высокий». А теперь расстегните вашу блузку.

— Миссис Витерс, я не знаю...

Она смерила меня зоркими старыми глазами.

— Он все еще разыгрывает недотрогу, его светлость?

— Ну, я...

— Не притворяйтесь с нами, мы расспрашивали Клару. Когда я сказала ей, что у вас уже были затруднения, она призналась, что они продолжаются, — бабушка Витерс наклонилась вперед, трубка была зажата в ее зубах. — Итак, он греет вашу постель, или нет?

— Нет, — печально призналась я. Бабушка Витерс покачала головой.

— Значит, у вас есть затруднения, — она обернулась к Мод. — Могу предположить, он держится на почтительном расстоянии от нее. Не удивлюсь, если он даже не разговаривает с ней.

Я зажмурилась.

— Не беспокойтесь, моя леди, — голос бабушки Витерс звучал ласково. — Мы с Мод справимся с этим. Скоро мы притащим его обратно, а, Мод? Теперь снимите блузку, моя леди.

Я покорно выполнила ее просьбу.

— Хлопок! — фыркнула Марта. — Хлопок для нижнего белья давно вышел из моды — а что у вас под ним? Корсет?! Зачем вы носите корсет, ведь ваш живот еще не отвис? А эти панталоны! Ничего удивительного, что ваш муж не пытает счастья. Он просто не может найти путь внутрь, — она хихикнула.

— Марта, ты становишься вульгарной, — Мод обошла вокруг меня и удовлетворенно хмыкнула. — У нее славная фигурка, как у тех куколок Гибсона — и сверху, и снизу кругленькая. Но все равно нам нужно немного поработать, Марта.

— Ты права, Мод, нужно, — и они занялись примеркой.

Бюстгальтер, который они сшили, поднял мои груди на добрых три дюйма и сделал их полнее. Мод подтянула чуть-чуть тут и там, и наконец удовлетворенно заявила:

— Это годится для званого ужина.

— Званого ужина? — переспросила я.

— Мы это сделали для званого ужина в Белинге. Клара рассказала нам о нем. В конце месяца, верно? Надеюсь, погода будет теплее, но если не будет, вам все равно придется это надеть.

Я ничего не поняла, но сказала:

— В Белинге будет тепло, там поставят радиаторы. Мод улыбнулась сестре.

— Похоже, все пойдет, как задумано, Марта? — она вновь обратила внимание на меня. — Только не подгибайте ваши юбки заранее, чтобы не испортить ему сюрприз, — она пошла свериться с календарем. — Следующий понедельник подойдет? Это займет целый день. — Что?

— Поездка в город, конечно. В этом дельце нам нужна помощь.

И мы поехали в понедельник в Лондон, все трое. Я спросила Лео, не возражает ли он, если я на день съезжу к портнихе.

— Это твое дело, куда ты ездишь, и надолго ли, — ответил он.

Я проплакала всю ночь и решила ничего не делать, потому что все было бесполезно. На званый ужин я надену свое старое синее бархатное платье, оно более-менее подходит. Однако я не осмелилась сказать об этом бабушке Витерс и Мод Винтерслоу, поэтому в понедельник встретилась с ними на платформе. Они выглядели очень щеголевато, обе в черных шелковых платьях и опрятных сапожках. Мод заставила бабушку Витерс оставить трубку дома, и та все еще ворчала из-за этого.

Мы пошли к портнихе на Нью-Бонд-стрит.

— Она одевает многих знатных леди, эта Молли. Кроме того, к ней приходят и девушки из «Гаити», если они достаточно ловки, чтобы заставить кого-нибудь из джентльменов оплатить их счета, — Мод вошла в дверь и заявила продавщице: — Мадам де Хайвер ждет нас.

Обе старые леди чувствовали себя очень уверенно в Лондоне. В Истоне мне говорили, что у них есть здесь знакомства, но я всегда считала, что это какие-нибудь простые люди с Ист Энд, а не знакомая, которая держит свою мастерскую на Нью-Бонд-стрит. А она была владелицей мастерской — в прошлом я немало побывала у портних с мисс Аннабел, чтобы знать это. В общем, я бывала и здесь.

Мадам де Хайвер тоже сразу узнала меня, но оказалась достаточно благоразумной, выдав это только блеском глаз.

— Добрый день, леди Ворминстер, надеюсь, мы сможем удовлетворить все ваши запросы, — она повернулась к моим спутницам. — Как поживаете, тетя Мод, тетя Марта?

Я в изумлении уставилась на них, глядя, как они подставили свои морщинистые щеки, а мадам де Хайвер потянулась поцеловать их. Ей было за пятьдесят, но она была женщиной очень приятной внешности, с улыбчивыми темными глазами и волосами, едва тронутыми сединой. Мадам де Хайвер напомнила мне кого-то — сначала я не догадалась, но затем поняла, что она похожа на Мод. Значит, она и вправду была их племянницей — это объясняло ее обращение.

Мадам де Хайвер подозвала свою помощницу.

— Ваше платье, леди Ворминстер. Тетя Мод прислала ваши мерки, но, конечно, мы должны его примерить.

Я недоверчиво уставилась на вещь. Это было не платье, а скорее шарф из розового воздушного шелка.

— Но...

Мод открыла дорожную сумочку и достала оттуда бюстгальтер.

— Возьмите, моя леди. Ты выполнила все указания, Молли?

Мадам достала какую-то одежку из прозрачного креп-жоржета, тоже розового, но более бледного оттенка по сравнению с платьем.

— Я приготовила пояс и пару шелковых чулок — то, что вам надо.

Пока я в изумлении шла к дверям примерочной, Марта окликнула меня:

— Все старое снять, напоминаю, — а затем обратилась к мадам де Хайвер: — Молли, дай мне сигарету. Эта старая ворчунья заставила меня оставить табак дома.

— Не можешь же ты ехать в город с глиняной трубкой, Марта Витерс.

Раздеваясь, я слышала, как они препираются. Я надела бюстгальтер и тончайшую сорочку из креп-жоржета — наконец я догадалась, что это такое, хотя до сих пор еще не видела таких сорочек. Затем я поняла, что они забыли кое-что, и просунула голову в дверь:

— Здесь нет панталон.

— Там есть шелковые панталоны, — отозвалась Мод и вернулась к своей беседе. Я взглянула вниз на панталоны — это был узкий лоскуток шелка и пара атласных лент — и все. Я завязала их и посмотрелась в зеркало — сквозь эти панталоны было видно все, не только волосы между моих ног, но даже и их рыжеватый оттенок.

Я натянула чулки из прозрачного шелка. Когда я их увидела, то подумала, что даже голые ноги будут выглядеть приличнее, но когда чулки заблестели на них, они стали выглядеть просто чудесно. Пояс для чулок оказался узкой полоской атласной ленты — я расстегнула крючки и надела его. Я почувствовала себя безрассудной.

Я не поверила, что это платье. Оно было двух оттенков розового атласа, и на него пошло меньше ткани, чем на какую-нибудь из моих обычных сорочек. Вместо бретелек были пришиты две ленты, сплетенные из золотистого кружева. Покрой был очень простым, но розовый атлас был вышит волнистыми линиями с золотым отливом, а по подолу шла золотая кайма. Глубоко вздохнув, я натянула платье через голову, и шелк с шуршанием скользнул по мне, заиграв у моих бедер. Я взглянула в зеркало и окинула себя глазами Лео, — обнаженные плечи сверху, стройные ноги в шелковых чулках снизу. Платье было точно по мне, оно было скроено так искусно, что не выставляло напоказ, а лишь слегка подчеркивало мои грудь и бедра. Я медленно повернулась, осматривая себя, и поняла, что просто обязана надеть его на ужин в Белинге.

Я взяла шарф из розового шелка и накрыла им плечи. В последний раз взглянув в зеркало, я вздернула подбородок и вышла из гардеробной.

Беседа мгновенно смолкла, установилось общее молчание. Я повернулась вокруг себя, так, что золотая оборка запорхала у моих колен, и улыбнулась. Марта сказала громко и отчетливо:

— Вот это — дело, Мод.

Я чувствовала себя так, словно снова сдала экзамены за пятый класс.

Мадам де Хайвер выплыла вперед.

— Немножко подправим здесь, — она подтянула атлас поплотнее у моих бедер, — и удлиним бретельки, чуть-чуть...

— Ты права, Молли, — одобрительно кивнула Марта. — Что бы ни говорили эти модные журналы, мужчины любят знать, большие ли груди их поджидают. Это важно.

— Подол, тоже можно сделать покороче, — вмешалась Мод. — Как ты считаешь, Марта?

— Ты права, Мод, у нее для этого подходящие ноги.

— И разрез на юбке можно сделать повыше. Что ты скажешь?

Марта прищурила глаза сквозь дымок сигареты.

— Да, Мод, ей можно, — решительно кивнула она. Мы купили туфли в «Харродсе». Они были из золотой парчи, с узкими носами и элегантно изогнутыми высокими каблуками — самыми высокими, какие я когда-либо видела. Застежки были двумя золотыми тесемками, идущими вокруг лодыжки и завязывающимися в бант с внешней стороны. Меня заставили купить две пары: «В одних вы будете учиться ходить, поэтому потребуются запасные». Когда я попыталась протестовать, говоря, что это дорого, Марта отмела мои возражения прочь.

— Он может позволить себе это. Кроме того, все делается для его же блага. Иначе вы рискуете подвернуть лодыжку.

Они потащили меня в трикотажный магазин.

— Шесть пар шелковых чулок, мисс, тончайших, телесного цвета, на счет лорда Ворминстера.

— Но, миссис Витерс, они такие дорогие...

— Пусть он платит за свои удовольствия, — фыркнула она. — Вам нужны запасные, моя леди — когда он положит на них свои лапищи, они порвутся в одно мгновение.

Я не смела взглянуть в лицо продавщице.

Когда мы вышли из магазина, Марта отпустила меня.

— У нас с Мод здесь есть свои делишки, а вы можете заглянуть к своей тете. Потом мы встретимся на станции у билетного контроля — плимутский поезд, три сорок пять.

Я покорно взяла кэб и поехала к Беате.

— Сегодня ты не такая бледная, Эми, — заметила Беата. — До меня дошел слух, что его светлость вернулся домой. Должна признать, что когда Альф вошел в дверь целым и невредимым и окликнул меня, мое сердце так и подскочило — это в моем-то возрасте! — она подтолкнула меня локтем. — Хорошо иметь возможность погреться в постели, а, Эми? — Я только улыбнулась ей, потому что пока еще не почувствовала этого. Но я этого добьюсь.

Мод и Марта встретились со мной на станции. Они выглядели очень бодро и сделали кучу покупок — носильщик, держащий пакеты, был нагружен до ушей.

— Молли пришлет платье завтра, а в четверг мы устроим репетицию. Еще два дня у нас останется, чтобы разобраться со всякими мелочами.

— Репетицию? Но я же иду не на сцену.

— Мы не хотим промахов на этом важном вечере, — хихикнули они.

Когда мистер Уоллис открыл мне дверь, то заметил:

— Сегодня вы выглядите бодрее, моя леди. Поездка пошла вам на пользу.

Я нагнулась к его уху и прошептала:

— Мод Винтерслоу не позволила бабушке Витерс взять с собой глиняную трубку, поэтому та курила сигареты! — он рассмеялся, а я присоединилась к нему.

Я снова засмеялась, когда Марта на репетиции сказала, что мне нужно выучиться курить. Она помахала передо мной трубкой:

— Это придает женщине изысканность.

Я вдруг представила, как я в Белинге, в прекраснейшем розовом платье, достаю из атласной розовой сумочки глиняную трубку и выколачиваю оттуда пепел об элегантный золотой каблучок вечерней туфли, а затем набиваю табаком.

— Ну, может быть, я одолжу у вас трубку, миссис Витерс...

— Только не трубку! — ужаснулась она. — Один из этих длинных мундштуков.

Мод подмигнула мне.

— Она шутит над тобой, Марта, но ты верно говоришь — длинный мундштук будет выглядеть элегантно.

— Нет, — уперлась я. — Я уверена, что это не понравится его светлости.

— Жаль. Значит, вместо курения вы займетесь флиртом.

— Флиртом?!

— Конечно. Вы должны заставить его светлость ревновать. Мы с Мод дадим вам несколько советов, но вам нет необходимости очень стараться — это у вас природное.

— Я никогда не флиртую! — с отвращением воскликнула я.

Мод подмигнула Марте.

— Ишь, что говорит! А ты видела ее вчера со старым Зеки Тэйлором? — они захихикали.

— Я только поздравила его с днем рождения — ему уже восемьдесят восемь!

— Я знаю — и думаю, ему было лучшим подарком то, как вы взяли его за руку, взмахнули ресницами, взглянули на него большими золотисто-карими глазами и мягким, воркующим голосом высказали свои наилучшие пожелания. Когда вы ушли, он сказал мне: «Марта, будь я годков на шестьдесят моложе, я не позволил бы молодому его светлости увиваться вокруг нее. Более того, будь я хоть на двадцать годков моложе, я устроил бы ему гулянку на его деньги!» — она многозначительно помолчала. — Вот видите, как на него подействовало ласковое обращение. Нет, это у вас природное, моя леди — хотя Грэйс Чандлер не хочет признавать, что вы не флиртуете. Она говорит, что вы кокетничаете, потому что вы держите себя, как женщины на картинках модных журналов. Но нас с Мод чуточку беспокоит, что вы не ведете себя так с другими мужчинами, когда рядом его светлость. Вы уделяете все внимание только ему, но на вечере в субботу вы должны вести себя так с другими мужчинами, а его не замечать совсем.

— Но именно его я...

— Я знаю, но не нужно ему это показывать. Нужно сделать так, чтобы он искал Вашей милости. Я скажу вам, если бы вы были девушкой из «Гаити», он каждый вечер поджидал бы вас у дверей театра, водил бы на ужин в «Романо», осыпал подарками, ловил бы каждое ваше движение и считал бы себя счастливым, на мгновение положив руку вам на юбку. Конечно, если он может получить что угодно и когда угодно, то не хочет этого. Мужчины! — она сплюнула точно в середину огня камина.

— Марта!

— Ты не умеешь так плеваться, Мод, и никогда не умела.

Я встала.

— Я лучше пойду, дети ждут...

Марта подняла костлявый палец и погрозила мне.

— И запомните — не срывайтесь со старта до выстрела. В субботу вечером вам нужно усердно притворяться, пока вы не поедете домой. Вот тогда вы начните прижиматься к нему в машине. Поставьте ноги поближе к педалям, чтобы он каждый раз задевал за них, ставя на педаль свою ногу. Если вы поработали старательно, он будет пылать ревностью и радоваться, что это он везет вас домой, а не кто-то другой. Затем вы зайдите к нему в библиотеку, предложите подать ему сигару и уроните всю коробку на пол.

— Для чего я должна это сделать? Марта переглянулась с Мод.

— Можно подумать, что она нашла трех своих птенчиков под кустом крыжовника, а, Мод? Ей нужно промыть уши. — Она с подчеркнутой снисходительностью обратилась ко мне: — Для того чтобы нагнуться перед ним — ноги выпрямишь, попку кверху — и показать, что ты носишь под юбкой.

— Вернее, что не носишь под юбкой, а, Марта? — они снова захихикали.

— Мне совсем пора идти, мисс Винтерслоу, — я почти побежала к двери.

— Мы придем в субботу, чтобы одеть вас, — отозвалась сзади меня Мод.

В субботу Клара пришла в детскую и сообщила, что они обе прибыли.

— Они сказали, что пойдут прямо к вам в спальню, моя леди.

Я спустилась вниз. Старушки сидели у камина и грели на огне туфли. Две очень милые старые леди — я поняла, что очень рада их видеть, ведь они были так добры ко мне.

— Оставайтесь у огня, я пойду и приму ванну.

— Когда вы делали это в последний раз? — вскинула голову Марта.

— Вчера.

— Этого достаточно, мы не хотим, чтобы вы смывали с себя все запахи.

— Ох, я не пользовалась никакими духами. Вы хотели сказать...

— Вы не пользовались этой дурацкой дрянью, но мы имеем в виду ваши естественные запахи, — ее голос звучал настойчиво. — Моя леди, когда сучка в охоте и ищет пару, она же не обливается одеколоном с головы до ног, правда? Она соображает, чем может привлечь кобелей. — Я зажмурилась. — А теперь вернемся к нашим делам. Актрисы бреют подмышки, и Мод беспокоится о ваших, поэтому расстегните блузку и поднимите руки кверху, — я растерянно выполнила ее требование. Марта оглядела меня и покачала головой: — Нет, у нее здесь только легкий золотой пушок — оставим его. Кроме того, мы же не хотим, чтобы его светлость расстроился из-за этого, — она наклонилась ко мне. — А правду говорят, что он весь покрыт волосами?

— Не совсем весь, миссис Витерс, — сказала я.

— Ну, они, наверное, не растут на его...

— На подошвах его ног, — прервала ее я. Обе старушки закатились смехом.

— Вы сегодня шустрая, моя леди. Острая, как нож! Ну, а теперь идите за ширму, разоблачайтесь и надевайте ваш наряд.

— Не рано ли?

— Здесь достаточно тепло. Мы попросим Клару развести огонь пожарче.

И я пошла одеваться. Сначала тонкий шелковый креп, затем нежный розовый атлас — когда он соблазнительно зашуршал вокруг моих бедер, мое волнение возросло, но возросла и уверенность. Завязывая тесемки на золотых туфлях, я чувствовала себя Золушкой, собирающейся на бал.

Я вышла показаться старым леди. Мод стала одергивать и поправлять мое платье, проверяя, надежно ли лямки нижнего белья скрыты под прелестными золотыми цепочками, затем отошла от меня с одобрительным кивком.

— Все в порядке. Теперь взгляните на ваши волосы, их бы нужно немного подстричь...

— Его светлости нравится, что у меня длинные волосы.

— Вы слишком мягки с ним, моя девочка, это ваша оплошность.

Собирая волосы в прическу, и закалывая их шпильками, я прониклась уверенностью, что этим вечером все пройдет как нужно. Я тщательно закрепила атласный пояс и шелковую розу — розу для Лео.

— Я надену бриллиантовое колье, которое мне подарил Лео.

— Не надевайте. Не нужно ничего отвлекающего — безделушек, блестящих штучек, бриллиантов. У вас кожа как спелый персик, мы хотим показать ее.

Я взглянула в зеркало и хихикнула — напоказ было выставлено очень много. Я надела свое обручальное кольцо, они не запретили мне надеть его. Мод позади меня открыла свою вместительную дамскую сумочку.

— А теперь я подкрашу вам лицо. Я это умею лучше, чем Марта.

— Подкрасите?

— Немного румян, краски для ресниц, пудры — ничего изощренного.

— Но не могу же я накраситься!

— Только чуть-чуть, мы не хотим перезолотить лилию. Садитесь сюда, к свету. Марта сделает вам маникюр.

У меня, кажется, не было выбора.

Когда они наконец, отпустили меня, я бросилась к зеркалу. Мод была очень искусной — краску трудно было заметить, но отличие все-таки было. Мои ресницы стали темнее, щеки — розовее, губы — ярче и полнее. Я выглядела словно Афродита с картины Лео, и улыбалась ее свободной, уверенной улыбкой.

— Ох, мисс Винтерслоу, какая вы искусница! — воскликнула я.

— Я выучилась подкрашивать лицо в те дни, когда никто еще и слышать об этом не хотел, — хмыкнула она. — Поэтому я была вынуждена стараться.

Я взглянула на ногти — они были розовыми и блестели, а пять бриллиантов Лео сверкали на моем пальце.

— Спасибо, большое вам спасибо. В дверь постучалась Клара.

— Осталось пять минут, моя леди.

— Зайди сюда, посмотри, — позвала ее Марта. Клара вошла и вдруг остановилась.

— Ох, моя леди, какая вы красавица! Уверенность теплой волной прихлынула ко мне.

— Его светлость уже внизу? — я почти выбежала из двери, но пальцы бабушки Витерс клещами впились в мое плечо.

— Назад! Снятие покрывала должно состояться в Белинге, а не здесь. Молли прислала вот это, — Мод, уже доставала из платяного шкафа длинную черную бархатную накидку. — Она пришила удобный внутренний карман для туфель, положите их сюда и наденьте ваши обычные, да возьмите запасную пару чулок, на случай, если эти порвутся в машине по пути на вечер. Клара, передай его светлости, что она выйдет, когда будет полностью готова, не раньше.

Накидка закрыла меня с головы до ног. Старушки застегнули ее и проверили, весь ли мой наряд скрыт. Мадам де Хайвер даже догадалась пришить капюшон, который я надвинула на лоб, скрыв свое лицо в тени. Я тщательно натянула перчатки и сердечно пожала руки обеим старым леди.

— Удачи вам, моя леди, мы будем переживать за вас. Напоминаем, не позволяйте ему увидеть себя, пока не приедете. А мы пойдем вниз чем-нибудь перекусить — Клара любезно пригласила нас. Идем, Мод.

Я не чуяла под собой ног, пока шла по коридору и спускалась по лестнице.