Серебряный развод

11

Диктофон слегка потрескивал, перенося меня в прошлое. Всего два дня назад... В памяти всплыли обрывки того кошмара: рыжая девица, объявившая себя любовницей Кости, порезанные покрышки, внезапное появление Вадима с историей о банкротстве.

Я тогда еще не знала главного. Не знала, что вся эта комедия с изменой — лишь спектакль, чтобы вынудить меня подать на развод. Не подозревала, что Вадим лгал о долгах, скрывая выгодную продажу бизнеса.

На записи Костя согласился с Вадимом, что нужно поспешить с нашим разводом.

— Надо бы подстраховаться… — задумчиво протянул супруг.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил его Вадим.

— Допустим, сегодня она заведёт разговор о разводе. Думает, что мы в долгах, значит, попытается оставить себе дом, отказавшись от "убыточного" бизнеса. — Голос мужа звучал расчётливо. — Но если она пойдёт к юристу, тот начнёт копать...

— И всё вскроется, — догадался Вадим.

— Именно. Она оказалась слишком рассудительной. Кто знает, что у неё на уме.

Повисла пауза.

— Брат, кажется, придумал! — оживился Вадим. — Есть у меня кореш, его сын...

— Ва-а-адь! — писклявый голос Снежки перебил его.

— Что, любимая. — заботливо спросил Вадик.

Шаги и долгое молчание.

— Прости меня. — виновато вытягивает из себя Снежка.

Чёрт! Я в сердцах ударила кулаком по столу. Эта девица помешала услышать самое важное! Не могла минутку в коридоре постоять

— Котенок. Да я уже простил. Я же тебя люблю. — засюсюкал своим грубым голосом здоровяк.

— Поехали домой. — капризно потребовала Снежка.

— Поедем, только в центральный заскочим по дороге. Там опять на рефрижератор жалуются. А потом… — игриво замурчал Вадим.

— Ребят, не здесь! — сквозь зубы процедил Костя. Чувствовалось, как его раздражение борется с самолюбием.

— Кость, давай я ему сначала позвоню, и скажу тебе уже по существу.

— Добро!

Диктофон щелкнул, будто поставил точку в нашем браке. Сидя на кухне сына — этом оазисе порядка среди моего рухнувшего мира — я осознала простую истину: муж стремится оставить бизнес себе, чтобы не делиться со мной прибылью от его продажи. И эти деньги для него значат куда больше, чем моя любовь и преданность.

Даже интересно, всегда ли он был таким мудаком?

Боль ушла. В груди — гладкий, отполированный холодом булыжник, будто сердце вынули и подменили этим безжизненным камнем.

Куда делась та женщина, что вчера рыдала в машине, прижимая к себе холодную вазу как последнюю ниточку к прошлому?

Она мертва. Если Костя сейчас заглянет мне в глаза в поисках прежней нежности, то увидит лишь ледяную пустоту — такую пронзительную, что проберет до костей даже прожженного циника.

Злости нет. Нет и гнева, готового вырваться в обличительных речах.

Я не жду от него объяснений.

Когда в доме заводится крыса, ты просто раскидываешь яд по углам и ждешь, когда можно будет выбросить ее тушу. Мало кому захочется разговаривать с крысой, выясняя, почему она погрызла мебель и нагадила в крупу. Ведь крыса, она крыса и есть. Вот и весь ответ.

Час потратила на поиски двух верзил — пусть охраняют вход на завтрашнее мероприятие.

Потом методично обзвонила всех своих разведённых подруг. Оказалось, хорошие юристы — как приличные мужья: все заняты, на всех не хватает. Только Ленка дала контакты своего — сказала, тот "выжал из бывшего даже то, о чём тот не подозревал". Записалась на приём. Через пять дней — вечность, когда твой муж уже вовсю делит шкуру неубитого медведя.

Самое время наведаться к себе домой, пока мужа нет. Надеюсь, что нет.