Северный волк

Глава 18

Следующие две недели провела крайне бестолково. Я совершенно не представляла, что делать, как помочь Миньеру, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Каждая встреча с магистром Талиром, а их за это время было пять, выматывала не хуже вычерпывания резерва.

В даре инквизитора все ярче чувствовалось золото магии Миньера. Оно влекло меня, манило. Оно же раздражало. А подлость Талира, порабощение другого мага ярили меня так, что сдерживать волшебство становилось невыразимо трудно. При этом нужно было продолжать улыбаться и вести себя с главным инквизитором провинции Кьеш точно так же, как до того. Это стоило мне больших усилий, но я справлялась, а магистр и окружающие ничего не замечали.

Уровень моего актерского мастерства в конце второй недели получил неожиданно высокую оценку.

— Госпожа Софи, — глубокий баритон мага прозвучал неожиданно робко и напряженно. Я удивилась такой перемене и не скрывала этого, изумленно глядя на мужчину.

Магистр Талир бросил быстрый взгляд в сторону судьи и его семьи. Будто боялся, что кто-нибудь из них может помешать нашему уединению под ивами на берегу реки. Но мои наниматели сидели на большом пледе, не обращали на нас внимания. А Лайри стояла у самой кромки воды в отдалении и пыталась рыбачить.

— Госпожа Софи, — снова начал мужчина, посмотрев мне в глаза. — Мне трудно говорить об этом. Любой скажет, что мы недостаточно долго знакомы. Каких-то три месяца.

Он волновался, на лбу выступили бисеринки пота. Магистр сцепил руки, чтобы не выдавать дрожь. Его волнение передалось мне, я тоже распереживалась. Сердце колотилось, приходилось заставлять себя дышать ровно и спокойно. — Но мне кажется, что я знаю вас всю жизнь. И больше всего на свете боюсь потерять вас, — он вдруг покраснел. — Простите. Я очень волнуюсь. И говорю странные вещи. Уж точно не те, которые хотел сказать.

Я не ответила, только изобразила ободряющую улыбку. Магистра это вдохновило. Он впервые за все время знакомства коснулся меня, заключил мою ладонь в свои. Золотой дар, практически затмевавший в последнее время настоящий дар инквизитора, волной всколыхнул мою магию. Саднящей болью отозвался в сердце. Чудом справилась со слезами, когда образ Эдвина живо встал перед глазами.

— Я люблю вас, Софи, — черные глаза инквизитора встретились с моими. — Люблю всем сердцем. А последние две недели просто брежу вами. Прошу, станьте моей женой. Я молчала, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Но ни хотя бы внешнее спокойствие, ни правильные слова на ум не приходили. Отчетливо услышала временную метку "две недели", чувствовала поглотивший всю остальную магию инквизитора золотой дар. Отлично понимала, что две недели назад я увидела волка. Две недели назад разбила жемчужину. Неожиданный всплеск влюбленности магистра наверняка был связан с этими событиями. Я смотрела на закусившего от волнения губу мужчину и не представляла, что делать.

— Софи, — его голос прозвучал беспомощно.

— Вы ошеломили меня признанием, — наконец, выдохнула я.

— Я так боялся, что отпугну вас откровенностью, поспешностью, — он огорчился и еще больше смутился. Его голос, как и пальцы, дрожал. — Но сила моих чувств так велика, что я не мог скрывать их. Да, я поторопился раскрыть их… Но… Вы ведь не откажете мне из-за этого?

Он все еще держал мою руку, а из-за влияния золотого дара я отчетливо ощущала эмоции мужчины. Маг был близок к отчаянию. Мне даже стало его жаль.

— Магистр Талир, — начала я.

— Для вас просто Левент. Пожалуйста, — попросил он так, словно мое согласие хотя бы на такую перемену в отношениях уже решало его судьбу.

— Левент, я очень польщена. Но я в смятении. Ваше признание… это просто было внезапно, — пробормотала я. — Вам нужно время, — обрадовался он собственной догадке. Я понимаю, Софи.

— Я признательна за понимание, — изобразив улыбку, наивно надеялась, что на этом разговор пока закончится.

— Надеюсь, и вы поймете меня. Я люблю вас, — твердо сказал он, глядя мне в глаза. — Время, проведенное без вас, я считаю потерянным, выброшенным. Без вас я не живу, только существую. Надеюсь, вы не станете продлевать мои мучения и ответите согласием через три недели.

— Почему именно через три? — удивилась я.

— Мне нужно уехать в столицу по делам Ордена, — магистр постепенно собирался с мыслями после эмоционального всплеска. Его настоящий дар становился ярче золотого, и мужчина снова походил на главного инквизитора провинции. Влюбленного, но не сходящего с ума от неразделенного чувства.

— А когда уезжаете? — поинтересовалась я.

— Послезавтра, — с сожалением отозвался он. — Похоже, это будут самые тяжелые три недели в моей жизни.

Я утешила надеждой, что дела не задержат его в столице.

Талир просиял, посчитав эти слова поощрением.

— Софи, мои намерения исключительно серьезны, — золотой дар все еще менял взгляд и мимику магистра, но он стал более собранным. — Я сейчас решился на разговор с вами, потому что получил от Великого магистра Серпинара ответ на свое прошение.

— О чем вы его просили? — интуиция подсказывала, что ответ мне не понравится.

Магистр замялся, смутился. По дару словно пробежала рябь сомнения. Видимо, мой вопрос был неуместным. Я поспешила извиниться.

— Простите, скорей всего это меня не касается. Я не имела права спрашивать о делах Ордена.

— Не извиняйтесь, — попросил он мягко. Заметно было, что мое нежелание вникать в проблемы инквизиторов и особенности их иерархии магистру импонирует. — Речь не о делах Церкви. Речь о вас, Софи.

Я насторожилась. Вдруг стало очень неприятно, что этот человек все еще держит меня за руку. Он заметил напряженность, попробовал меня успокоить и заговорил ласковым, извиняющимся тоном.

— Софи, при всех своих достоинствах и невероятной притягательности вы, к сожалению, лишены магической искры. Думаю, вы слышали, что обычно Орден не поощряет браков магов с неодаренными.

Я кивнула, стараясь изображать спокойствие. Сердце колотилось от предвкушения, губы дрожали. Слова магистра позволяли надеяться, что нежданную проблему замужества за меня решит Орден. Что мне не придется отказывать главному инквизитору провинции Кьеш. Последствия такого поступка были непредсказуемыми, но, несомненно, разрушительными. Инквизитор Талир, заметив мое волнение, сильней сжал мою ладонь. Кажется, ему мнилось, что я переживаю из-за нашего с ним совместного будущего. Он ловил мой взгляд, а золотой дар креп и сиял ярче с каждым словом утешения, в котором я не нуждалась.

— Я рассказываю вам это не для того, чтобы пугать трудностями, — заверял магистр. — Я лишь хочу быть с вами полностью откровенным. Вас наверняка удивляет, что я делаю предложение не по правилам. Тому есть причины…

В его голосе вновь послышались робость и неуверенность, так несвойственные этому человеку. На его щеках появился румянец, а золотой дар обдал меня волной тепла. Он кружил голову, пьянил, притягивал, воскрешал образ Эдвина и вкус его поцелуев. Отчего-то была уверена, что в этот момент магистр тоже испытывает сильное влечение. Он смешался и, казалось, забыл, что хотел сказать. Пришлось прийти жениху на помощь.

— Вы говорили настолько искренне, что я не обратила внимания на несоблюдение формальностей, — с улыбкой заверила я.

Вспомнились годы во дворце, словесные игры, от которых часто зависела королевская милость и судьбы. Но и это чувство гадливости не избавило от щемящих воспоминаний об Эдвине. — Вы такая чуткая, Софи. Так меня понимаете, — магистр говорил сбивчиво. Как и в момент признания, золотой дар полностью поглотил истинный дар инквизитора. — Я ни с кем не чувствовал подобного… единства. Я не могу вас потерять.

Только не вас.

Он не сводил с меня взгляда, а я не находила сил даже на то, чтобы изобразить улыбку. Вдруг вспомнила, как Эдвин говорил те же слова, когда дал мне эльфийское кольцо. К счастью, инквизитору не требовался ответ. Он боролся со смущением и извинялся.

— Простите, я… я повторяюсь и говорю нелепицы. Но мне сложно. Очень сложно сдерживать чувства. Особенно после того, как получил сегодня утром ответ от Великого магистра. Упоминание Серпинара меня отрезвило, вернуло из глупых воспоминаний в настоящее.

— Что же он ответил?

Голос сел, звучал глухо. Инквизитора, не понимавшего истинной причины моего волнения, это вдохновило. Он ласково улыбнулся, золотой дар засиял ярче.

— Он не отказал категорично. Написал, что это стоит

обсудить при встрече. Это уже большая победа, — убеждал маг. Он, не побоюсь вам в этом признаться, относится ко мне по-родственному. Поэтому я более чем уверен, что Великий магистр даст разрешение.

— Что ж, это звучит обнадеживающе, — я старательно изображала робкую радость, отмечая изменения, произошедшие с инквизитором за считанные минуты. Золотой дар после вспышки мерк, льдистый дар магистра Талира медленно отвоевывал позиции. Тон мужчины постепенно изменялся с восторженного на деловой.

— Я смогу убедить его в серьезности чувств и намерений. Но он захочет поговорить и с вами, Софи.

— Со мной? — выдохнула я. Ужас накатил холодной волной, скрыть его не получилось.

— Не волнуйтесь так уж, — он ободряюще коснулся моего плеча.

Инквизитора насторожил явственно проявившийся страх, но мне удалось выдать его за благоговейный восторг. — Сам Великий магистр Серпинар… — пробормотала я. Поверить не могу… Сам Великий магистр…

— Он очень хороший человек, исключительно порядочный и искренне верующий, — маг говорил убежденно, с чувством. Если бы я не знала, каким чудовищем на самом деле являлся глава Ордена, поверила бы в столь лестную характеристику. Он сильнейший маг королевства, но с не магами ведет себя не высокомерно. Вам не стоит бояться встречи с ним, Софи, улыбнулся маг. Ему явно нравилось хвастать близким знакомством с Серпинаром. — Когда он разрешит брак, мы будем видеться с ним часто.

— Это такая честь… Так неожиданно, — пролепетала я. Постепенно удалось взять себя в руки и выдавать леденящий душу страх за робкую радость. Заострять внимание на том, что мое согласие инквизитор считал уже данным, не стала. — Софи, — хоть до и после обращения тон оставался деловым, мое имя магистр произнес с нежностью. Я связывала это со всплеском золотого дара. — Я рассказал вам об ответе Великого магистра, чтобы вы могли подготовиться к встрече с ним.

Через три недели он приедет на праздник. Он ведь посещает каждый год другую провинцию на Солнечный день Единого. В этом году черед Кьеш.

— Я не знала, — пробормотала я.

— Действительно, откуда? — он виновато улыбнулся, словно извинялся за допущенный промах. — Мирянам это знать не обязательно. Обычно Великий магистр только принимает участие в богослужениях и праздничной трапезе в Ордене… Но суть в том, что Великий магистр приедет со мной… И поговорит с вами. Увидев силу наших чувств, нашего взаимного притяжения, он поймет, что ради некоторых людей стоит рисковать. Стоит нарушать правила.

Он подался вперед, ласково коснулся пальцами моей щеки. Магистр желал меня, и золотой дар вновь стремительно набирал силу. Воспоминания об Эдвине ранили, влечение к нему, к его дару смешивалось с ужасной злостью на инквизитора Талира. Но показывать это было нельзя! Изображая смущение, отвела взгляд, опустила голову. Магистр коснулся моего подбородка, заставив вновь посмотреть в черные глаза неожиданного жениха.

— Ваша скромность и добродетельность очаровательны, — улыбнулся он и собрался поцеловать меня.

Это было очевидно и совершенно недопустимо.

— Левент, — пробормотала я, понимая, что отступать некуда. Что за спиной ствол дерева, что нет слов, способных объяснить отказ. Ведь еще две недели назад я с благосклонностью принимала ухаживания магистра. Он мне нравился. Еще две недели назад я мечтала о его признании.

— Софи, — не сводя с меня вожделеющего взгляда, прошептал инквизитор. — Вы сводите меня с ума. Но рядом с вами я очень счастливый помешанный.

Его губы были близко, я кожей ощущала его дыхание. Магистр выпустил мою руку, но обнял за талию. Уверенное движение, близость опытного мужчины и чудесное сияние золотого дара. В дорогих духах мага слышалась свежая нотка розмарина. Она отозвалась болью в сердце, даже объятия магистра теперь казались кощунственными. Но ни оттолкнуть, ни вывернуться из рук омерзительного мне человека не могла.

— Госпожа Софи. Смотрите, я поймала!

Радостный голос бегущей ко мне Лайри остановил этот кошмар. Магистр с явной досадой выпустил меня, изобразил улыбку.

— Чудесная красноперка, — с нескрываемой радостью я нахваливала рыбешку на удочке.

Лайри гордилась собой, я мысленно благодарила высшие силы за своевременное вмешательство. Главный инквизитор провинции смирился с тем, что романтический момент безвозвратно утерян, и вернулся вместе с нами к родителям девочки.

Мы простились с ним в городе, когда Левент Талир любезно проводил семью городского судьи до дома. Улучив момент, пожаловался мне, что весь следующий день расписан по часам, поэтому выкроить минутку ради прощания перед отъездом не удастся.

— Я буду считать дни до вашего возвращения, — глядя ему в глаза, ничуть не лукавила на прощание.

Инквизитор просиял, поцеловал мне руку и ушел окрыленный. Господин Барит, обняв жену за талию, провожал магистра взглядом, старательно избегал смотреть в мою сторону и напевал арию "О чудесах любви". Кажется, к тому, что гувернантке скоро придется искать замену, судья был готов.

Оставшись в своей комнате, занялась расчетами. С магией давно не работала, чувствовала себя неуверенно. К тому же последние воспоминания о собственном полном резерве были не совсем точными. Из-за беременности. Но формулы восстанавливающих магию и лечащих артефактов я помнила прекрасно. Как и заклинание фантома, как и страницу в эльфийской книге с формулой переноса артефактов на фантом. Зарисовав ее по памяти, долго пыталась вспомнить, не упустила ли какой усик или листик. Но напоминающее вьющееся растение заклинание выглядело красивым и гармоничным. Это утешало.

В зверинце я была только один раз, но могла поклясться, что видела там черные улавливатели магии. Благодаря кулону с опалами серьезной опасности они для меня не представляли. Куда больше боялась ловушек. По моим представлениям, инквизитор не мог не обезопасить источник своего могущества не только отслеживающими артефактами, но и настоящими препятствиями. А в этот раз меня некому будет поддержать и подлечить, если не справлюсь.

Неудивительно, что расчеты заняли больше времени, чем я думала. Возилась до полуночи и пришла к неутешительному выводу.

Чтобы создать нужное число амулетов, мне требовалось две недели постоянной работы над артефактами. По меньшей мере, по шесть часов в день. Требовалось спокойное место для этого занятия. Достаточное число золотых и серебряных монет.

Еще хотелось бы иметь запас времени, хотя бы денька два. Счастливый влюбленный мог ведь договориться с Серпинаром и помчаться к невесте раньше назначенного срока.

А еще нужно позаботиться о таких простых вещах, как еда, одежда и хотя бы приблизительное представление о том, куда бежать из провинции. От этих лавиной навалившихся проблем голова раскалывалась.

Но облегчения не принес даже сон. Снилось, что выпустила на волю Миньера, а сама согласилась на брачное предложение Левента Талира. Его любви хватило ровно до конца бракосочетания, а потом влияние золотого дара полностью исчезло. Последовал жутчайший скандал и заключение в тюрьму Ордена. Проснулась в холодном поту, потому что сон был отвратительно правдоподобный. Но мою и без того отчаянную решимость он укрепил.

— Ты какая-то сегодня рассеянная, — заметила Самира, поправив кружево, закрывавшее от солнца ребенка в корзине. — Магистр Талир сегодня уезжает в столицу, — честно призналась я, наблюдая за тем, как Лайри играет с другими детьми.

— И это теперь повод для огорчения? — в голосе подругислышалось неприкрытое любопытство.

После рождения ребенка она оставила работу, благо муж, священник в главном храме города, получал очень достойное жалование. Но заботы о сыне и бессонные ночи только раззадоривали эту истинную сваху. Она хотела знать все подробности и вполне открыто надеялась, что церемонию моего с магистром Талиром бракосочетания будет вести ее муж.

— Конечно, повод, — изображая огорчение, подтвердила я. О том, что инквизитор сделал мне предложение, пусть и предварительное, решила не рассказывать. Подобную тайну Самира не смогла бы долго держать в секрете от мужа, он рассказал бы старшему священнику, а через два дня об этом знал бы весь город. Учитывая, что я не собиралась замуж за магистра, не хотела допускать даже сплетен о том, что невеста главного инквизитора сбежала от алтаря. За слухи, расползшиеся по всей провинции, Талир точно станет меня искать. Из мести. Даже осознав, что без влияния золотого дара не испытывает ко мне никаких особенных чувств.

— Тогда пора переходить на другой уровень, — похлопав меня по руке, заявила Самира. Заметив недоумение, пояснила: — Ты ведь не дура. Отлично понимаешь, что такой шанс выпадает раз в жизни. Умный, красивый, состоятельный мужчина при должности ухаживает за тобой. Так не будь недотрогой. Думаешь, мало у тебя соперниц? Ни разу не замечала, как Мадлена себя ведет на праздниках? Она ж вьется вокруг него, ее тон стал издевательски жеманным, — все поправляя роскошные медовые локоны.

Я улыбнулась и покачала головой, когда подруга точно изобразила движение девушки.

— И что ты предлагаешь? — моя роль влюбленной не позволяла отмахнуться от возможной угрозы.

— Вы хоть раз целовались? — строго спросила Самира. Вспомнился недавний случай на берегу, уверенная сила мужских объятий, влечение к золотому дару. Почувствовала, как краснеют щеки.

— А давно пора, — подытожила жена священника. — Хотя некоторые, — она вновь кокетливым жестом поправила несуществующие локоны, — на твоем месте уже и больше успели бы… При хозяевах это, конечно, не очень удобно. Но я знаю местечко, где можно ненадолго затеряться, не вызывая потом нареканий.

Самира сказала это таким заговорщицким тоном, будто могла эту тайну доверить одной лишь мне.

— Что за местечко? — отчего-то разволновалась я. — Называется Тихий источник, — понизив голос, хотя подслушивать было некому, рассказывала Самира. — Магистр о нем наверняка не знает. О нем вообще мало кто знает. По крайней мере, сколько раз мы с мужем туда ни наведывались, других людей не видели. Только один раз нашли потерянную кем-то чашку.

Она подробно описала, как пройти вдоль реки, как свернуть возле трех огромных дубов, как найти ручеек. Самира искренне считала, что место получило свое название из-за истока ручейка. Она говорила о старом разрушенном доме и выложенной белыми плитками площадке с синей звездой, а я укреплялась в мысли, что мне описывали заброшенный и очень слабый источник магии.

Слушала внимательно, задавала вопросы, чтобы как можно полней представить себе местность. Потому что другой возможности расспросить Самиру могло уже и не быть. Ей интерес нравился. А когда отведенное на прогулку с Лайри время подошло к концу, подруга осталась в уверенности, что я, наконец, отважилась перейти к серьезным действиям. По ее словам, Талир давно от меня этого ждал.

На следующий день судья Барит посетовал, что главный инквизитор провинции уехал, а часть вопросов без него решать было нельзя. Тем же вечером я обратилась к госпоже Арлине с просьбой. Она сидела в кресле у камина и читала. Должность позволяла мне обращаться к хозяйке по личным вопросам в любое время, и я ждала подходящего момента. Когда все остальные тревоги улягутся, рюмочка во второй раз наполнится сливовой настойкой, а настроение госпожи Арлины станет благостным. Хотелось расстаться с этими людьми мирно и тихо, а просьба была несколько наглой. Остановившись в двух шагах от хозяйки, спокойно сложив руки на уровне талии и скромно потупившись, я попросила об отпуске. О длинном отпуске. На без малого три недели. — Почему сейчас? — застигнутая врасплох таким желанием женщина недоуменно хмурилась.

— Я не хотела никому говорить, пока нет окончательного решения Великого магистра, — в моей судьбе разрешение или запрет госпожи Арлины не играли никакой роли, я бы все равно ушла, но старательно изображала зависимость от хозяйки. Ей это всегда льстило. — Но магистр Талир сделал мне предложение.

— Поздравляю! — она отложила книгу, встала, взяла мои руки в свои. — Это замечательная новость. Я очень за вас рада. — Спасибо, госпожа Арлина, — по-прежнему изображая смущение, поблагодарила я. — К сожалению, пока еще ничто не определено. Вначале нужно разрешение Великого магистра

Серпинара. Но думаю, как только мы его получим, все закрутится так быстро, что я не успею поговорить с родителями. Уверена, вы, как мать, не хотели бы узнать о замужестве дочери из письма. Получить приглашение на свадьбу, будто мать — посторонний человек… Что может быть хуже?

Этот аргумент произвел необходимое впечатление. И растроганная такой дочерней сознательностью госпожа Арлина разрешила мне уехать и даже дала денег на дорогу. В качестве небольшого подарка на неофициальную помолвку. Беседа закончилась на дружеской ноте, а госпожа Арлина по моему настоянию пообещала, что о предложении магистра Талира не расскажет никому.

Не теряя времени даром, побежала на почту. По указанию служащего, стоящего у входа в большое и неопрятное на вид здание, пошла на каретный двор. Огромное, замощенное булыжниками пространство было заляпано конским навозом. Резко пахло лошадиным потом — рядом находилась конюшня, там сновали люди, ухаживали за лошадьми. Прошла мимо поломанной почтовой кареты. Видно, в дороге сломалось колесо, и карета завалилась. Пострадала она серьезно. Выбитые окна, проломленный бок и треснувшие несущие опоры. С ней теперь возились два мастера, чей разговор состоял из одних лишь бранных слов.

Старшего служащего, вымученно любезного и уставшего, нашла у конторки. Мне повезло — большую почтовую карету, идущую в нужное мне место, ждали следующим вечером. Уже в сумерках. Значит, привлеку к себе меньше внимания и, возможно, смогу улизнуть, даже не используя невидимость. Долго и подробно выясняла у служащего, сколько времени займет дорога до Дильи, где якобы жили мои родители. Расспрашивала, сколько можно взять с собой вещей, в каких городах будут остановки. В общем, делала все, чтобы он меня запомнил. Поблагодарив за подробный рассказ, зашла якобы купить билет. Постояла немного в очереди у прилавка, чтобы примелькаться, и ушла.

Мне предстояли сборы и прощание с Лайри.

Она восприняла новость о моем отъезде спокойно.

Прощание, которое девочка считала ненастоящим, далось мне тяжело. Мне трудно было даже читать ей на ночь сказку. За три года я привязалась к Лайри, но еще больше тревожило и огорчало то, что не могу просветить ее. Рассказать о магии, о том, что ждет ее в качестве одной из многих невест Ордена.

Составила список необходимых вещей. Забирать все свои пожитки не собиралась. Обременительные сумки и баулы выглядели бы очень подозрительно. Под предлогом сбора еды в дорогу взяла на кухне довольно много продуктов. Еще часть решила закупить по пути на почту. Тщательно рассчитала, сколько мне всего понадобится, потому что вернуться в Керди больше не могла. Как и появляться в ближайших деревнях. Необходимость найти одежду для Миньера пока ставила меня в тупик. Отлично помнила, что он обращался не обнаженным, но подозревала, что после заточения в зверинце его одежда давно превратилась в рубище. Пообещав себе, что буду решать проблемы по мере их поступления, сосредоточилась на текущих делах.

День неумолимо клонился к вечеру, я все больше волновалась. Выслушав вежливые напутственные слова нанимателей, обняв на прощание девочку, я зашла в крыло прислуги. Там простилась с другими обитателями дома и ушла, умудрившись так никому и не пообещать, что скоро вернусь.

Толчея у кареты, смена лошадей, торопливое смазывание колес, проверка надежности креплений вещей. Бурная встреча одного молодого путешественника с родственниками, грязная ругань крупного мужика, уронившего с крыши кареты корзину.

Она сломалась, и светлое кружево попало в отвратительно пахнущую лужу. Хозяйка корзины кричала на мужика так пронзительно, что закладывало уши. Из кареты с кряхтением вышли еще двое путешественников. Они наклонялись и топали, махали руками, надеясь размяться перед новым отрезком дороги. Я честно крутилась со своими сумками у кареты, мило раскланялась с уже знакомым почтовым служащим и незадолго до отправления скрылась.

Описание Самира дала очень точное. По нему я нашла дорогу, ни разу не сбившись. Судя по всему, источник вот-вот должен был показаться, а его сила все не ощущалась. Это настораживало и даже пугало. Когда я уже решила, что все же свернула не туда, магический фонарик выхватил из темноты высокий светлый камень. Эльфийские руны. Поборов отторжение, которое после частых встреч с Серпинаром у меня вызывали такие метки, подошла ближе.

"Источник истощен почти полностью", — в слабом свете фонарика прочитала я. — "Уровень остаточной магии безопасный".

Волной накатило облегчение. Впервые с того момента, как вышла из дома судьи, дышала полной грудью, слышала звуки ночного леса. Опершись рукой на камень, с удовольствием слушала серебристое журчание ручейка, шелест листвы, ветерок доносил до меня тонкий запах ночной фиалки. Отличная новость мгновенно улучшила настроение. Значит, я не обманулась, смогу даже прятаться в подвалах старого храма. Над зданием основательно потрудились время, деревья и плющ. Но все же белая площадка с синей звездой в центре осталась нетронутой. Я не удержалась и подошла к звезде. Энергия источника была очень слабой, теплой, гибкой, податливой и напоминала только что проснувшийся дар Лайри. Камень не ошибался. Опасности этот источник не представлял никакой.

Раньше он тоже вряд ли считался сильным, потому что храм, служивший домом смотрителю, был небольшим и центральную площадку не окаймлял. Под натиском природы основная часть постройки разрушилась, только один угол еще держался. Осторожно выбирая места, куда бы поставить ноги, перебралась через остатки стены. Вспоминая, что рассказывали о храмах эльфы, прошла в западную часть дома. Там в таких маленьких храмах обычно располагалась лестница в подвал.

Лестница действительно нашлась. А в том, что внезапного вторжения любовников, подобных Самире, можно не опасаться, меня убеждали перекрывающие весь проход корни дерева. Бережно раздвинув их магией, пробралась вниз. Усилив свет магического фонаря, рассматривала свои новые владения. Затхлый воздух пах плесенью, из южного, много раз прошитого мощными корнями помещения, тянуло сыростью. Остатки деревянной двери выглядели трухлявыми. Из угла у каменной восточной стены на меня глядел человеческий череп. От неожиданности вздрогнула и отшатнулась. Едва не упала, вовремя схватилась за корень. Обругав себя за излишнюю впечатлительность, продолжила осмотр. Закрытая дверь в восточную комнату казалась крепкой, в другом углу стояли лопаты, грабли, на прибитых выше полках высились пирамидами горшки. Дверь в северное помещение была распахнута. Вплывший туда фонарь высветил большой стол, сделанный из распиленного пополам ствола, и два таких же громоздких стула.

Единственная закрытая дверь поддалась легко, даже не скрипнула. Я потянула ее на себя и обомлела. На клумбе, устроенной так же, как у леди Тимеи в Гнезде, росли удивительные цветы. Мелкие белые звездочки сияли собственным светом и источали легкий, похожий на запах ночной фиалки аромат. Вдоволь налюбовавшись этим чудом, огляделась и увидела у южной стены широкую скамью. В том углу было совершенно сухо, скамью из распиленного вдоль ствола не тронула гниль. Расстелив одеяло и подложив в качестве подушки сумку с одеждой, устроилась на ночлег.

Храм при Тихом источнике с лихвой оправдал мои надежды. Безопасное уединенное место вдали от любопытных глаз и доносчиков, ручей и даже прекрасные цветы.

Проснулась по привычке рано и обнаружила, что белые звездочки перестали сиять. Подумалось, что они стали бы прекрасным подарком для призраков Гнезда. Ночные цветы для существующих ночью.

Выйдя к лестнице, остановилась у скелета. Человек умер давно и, вероятней всего, сам. По крайней мере, дыр в черепе не заметила. Оставлять его вот так, непогребенным, я считала в корне неправильным.

Выбравшись на поверхность, осмотрела храм при свете дня. Побродив по заросшему небольшому садику, нашла хорошее место для могилы. Под раскидистыми папоротниками недалеко от куста шиповника. Где взять лопату, я знала и не стала терять времени. Рыхлая земля поддавалась легко, учитывая, что хоронить предстояло только кости, большую и глубокую могилу рыть не собиралась. Когда подняла магией скелет, из истлевшей одежды вывалились монеты и со звоном раскатились по каменному полу. Настолько благодарных умерших мне раньше встречать не приходилось, о чем и сказала в надгробной речи.

Внезапно полученные деньги могли меня серьезно выручить, потому что почти все собственные сбережения я собиралась превратить в амулеты.

Дни в темном, пропахшем плесенью и ночной фиалкой подвале, тянулись однообразно. Встать, позавтракать, заняться артефактами. Пообедать, лечь, постараться поспать, чтобы восстановить резерв. Вновь заняться артефактами, поужинать, выбраться наружу, вернуться, лечь спать. Несмотря на приевшуюся после первой недели рутину, я не растеряла ни решимости, ни желания. А жажда деятельности даже усиливалась день ото дня.

Моя цель была благой, правильной. Отступать и сомневаться я не имела права, а поэтому гнала навязчивые мысли о предстоящем первом разговоре с Миньером.

Возвращаясь в воспоминаниях на три года назад, признавала правоту госпожи Нэйги. Я дала эмоциям поработить себя. Это было глупо. Нечестно по отношению к виконту и ко мне тоже. Я просто сбежала от трудного разговора и сложной ситуации. Поддалась злости и обиде и больше всего хотела тогда даже не помочь себе, а ранить Миньера.

Хотя в то время мне казалось, что артефактор лишь цинично обрадуется избавлению от обузы и спокойно уедет в Кирлон.

Как и собирался.

Вспоминая волка в клетке и силу золотого дара, его вспышки, стоило инквизитору Талиру только произнести мое имя, никак не могла понять, на чем три года назад основывалось мое мнение.