Северный волк

Глава 8

Там, где Золотой ручей впадал в реку, стоял большой светлый камень, изрезанный эльфийскими письменами. Моих знаний не хватало, чтобы прочесть и десятую часть. Эдвин перевел. Эльфы предупреждали о большом месте нонраффиен у истока ручья и предостерегали от использования магии. По их оценкам, заклинания могли незначительно искажаться. Ничего нового — о таких особенностях лишенных магии мест я знала, правда, дополнительное напоминание лишь усилило волнение. Мы осторожно шли вдоль ручья, внимательно глядели под ноги. Чтобы не наступить на простой механический капкан или хрусткую ветку. Эдвин разматывал бечеву, она едва заметно поблескивала в траве. Остановились на краю большой поляны. Залитое лунным светом пространство казалось вполне безопасным местом. Тонкий ручеек весело журчал среди камней, сладковато пахли крупные гиацинты, к большим заросшим мхом валунам у истока привалилась полуразрушенная хижина. Правда, магическое поле ни на поляне, ни вокруг таким спокойным не было.

— Чувствую семь ловушек, — шепнул Эдвин.

— Недалеко есть поднятые мертвецы. К северо-востоку отсюда. Больше десятка особей. Кажется, шестнадцать, поделилась я своими наблюдениями.

— Привязаны к этому месту? — уточнил он.

— Не вижу. Возможно.

— Мы знали, что он умеет и это. Ничего неожиданного, — Эдвин хотел меня успокоить, приободрить. Взял за руку и тихо добавил: — Мы к этому готовились.

— Конечно, — я изобразила уверенную улыбку и с напускной решимостью спросила: — Начнем?

Он кивнул, и мы шагнули на поляну.

Выпадение из магического поля было резким, неприятным, словно ведро ледяной воды. Справившись с дыханием, успокоив сердце, я довольно быстро привыкла к новой действительности.

Воздух подрагивал из-за несвойственного этому месту волшебства, на земле сияли обычно невидимые ловушки. Множество разноцветных переплетенных нитей. Спусковые заклинания напоминали огромных пауков, сидящих в центре паутины. Чтобы добраться до них, нужно было как-то убрать чувствительные нити. Эту и без того непростую задачу значительно осложняли связи между ловушками.

Срабатывание одной запустило бы другие. Пока Эдвин заранее заготовленной обманкой раздвигал паутину ближайшей ловушки так, чтобы расчистить дорогу к центру, я осматривала место нонраффиен. Нашла странные черные бляшки, лежащие на земле.

— Эти артефакты чувствуют дары и запоминают их, — объяснил Эдвин, когда закончил возиться с паутиной. — Так он сможет понять, кто сюда наведывался.

— Нас не видно? — сердце неприятно заколотилось, я поспешно отступила от артефакта, прижав ладонью эльфийский амулет.

— Нет. Совершенно точно, — уверенно ответил Эдвин.

Я старалась казаться решительной, но губы дрожали, улыбка вышла неправдоподобной. Он, разумеется, почувствовал мое волнение, привлек меня к себе, поцеловал в висок и прошептал на ухо:

— Мы справимся. Главное не торопиться.

Я молча кивнула.

— Будь осторожна с этой. Она ядовитая. И помни, что у нас полно времени. На все хватит.

— Хорошо, — пообещала я.

Осторожно приблизившись к центру паутины, я занялась первой в своей жизни настоящей, способной убить ловушкой. Ее спусковое заклинание было вертким, словно уж, скользким, как угорь, и ярко-зеленым, что вполне соответствовало ядовитому заклинанию. Мое волшебство удерживало извивающееся заклятие, а правильные слова будто касались чувствительных точек на его теле. Оно успокаивалось, замирало. Моя магия заморозила его, покрыла инеем. Оно хрустнуло, как сосулька, и сломалось.

Я огляделась — светящаяся паутина ловушки медленно гасла. Глядя на улыбающегося Эдвина, постепенно уверялась в том, что это правда. Я справилась. Обезвредила ловушку самого Великого магистра Серпинара.

— Умница, — похвалил Эдвин. — Я знал, что ты сможешь. Его похвала польстила, но не сняла напряжения. Мы избавились от первого препятствия, а путь к хижине оберегали еще шесть.

Вновь работа с обманкой, следующая, на сей раз огненная, ловушка. Закончив работать с пятой, я заметила луну. Судя по ее положению, на каждую ловушку уходило больше получаса. Поделилась наблюдением с Эдвином, попросила прощения за то, что так долго вожусь с заклинаниями. Мне было неловко из-за собственной медлительности.

— Ну что ты, — мягко и обезоруживающе улыбнулся он. — Ты

справляешься с очень сложными ловушками И тут же строго добавил:

— И не вздумай торопиться. Ты мне важней лиса. И нужна мне целой, живой и здоровой. Поэтому дальше так же осторожно.

Хорошо? Обещаешь?

Я кивнула и, дождавшись, когда он раздвинет паутину очередной ловушки, сделала шаг к центру. Эдвин остановил меня, обнял.

— С этой будь предельно осторожна, — прошептал он. — Это Кровоточец.

Я вздрогнула, услышав название едва ли не самой коварной ловушки из существующих. Он сильней прижал меня к себе. — Если тебе понадобятся несколько часов, значит, ты без спешки и суеты потратишь несколько часов. Это понятно?

— Понятно.

— Хочешь, чтобы я сам занялся им?

— Нет, — решительно ответила я. — Нет. Не нужно.

Это предложение не показалось заманчивым, хоть Эдвин и был значительно опытней в работе с ловушками. Мы договорились, что ловушки — моя забота. Иначе могло не хватить резерва для фантомного заклинания. Это обернулось бы более серьезными сложностями, чем мое истощение или даже ранение.

— Уверена?

— Да, — я заглянула ему в лицо, поцеловала в губы. — Я не стану торопиться. И буду осторожна.

Мягко высвободилась из его объятий, он с сожалением отпустил меня. Подходя к центру отсвечивающего кумачом заклинания, думала о том, что такую сложную ловушку Великий Магистр поставил предпоследней. Устраиваясь рядом со спусковым заклинанием, старалась гнать мысли о том, какой опасной окажется финальная.

Заклинание Кровоточца выглядело удивительно простым. Четкие плетения, яркие чувствительные точки, стабильная форма, никакой вертлявости. Поначалу я даже усомнилась в правильности суждения Эдвина, решила, нонраффиен исказил его восприятие. Но обманчивая простота была лишь дополнительным капканом, призванным усыпить бдительность. Внимательно присматриваясь к заклинанию, видела под внешним каркасом тонкие нити магии. Они уходили в тело пока еще неподвижной ящерицы, переплетались там. Это была сложная ловушка. Эдвин не зря предупреждал, что обезвреживание может занять несколько часов.

Когда кропотливая работа была завершена, я не смогла сама встать. Так долго пробыла на коленях, что ноги онемели и не слушались. Эдвин помог подняться и поддерживал, а я ждала, когда подействуют одноразовые амулеты. От ладоней по рукам струилось тепло, медленно затопляло все тело, согревало озябшие и покалывающие ступни, возвращало способность двигаться.

— Ты справилась с ловушкой, придуманной и сделанной Великим Магистром, — шептал мне Эдвин. — Ты гордишься тем, что относишься к полусотне людей, способных на подобное? — Новичкам везет, — выдохнула я, чувствуя, как магия амулета прогоняет усталость, проясняет мысли. Положив голову ему на плечо, глядела на неумолимо склоняющуюся к горизонту луну.

— Я потратила больше часа.

— Не переживай, мы оба провели время с пользой, — усмехнулся Эдвин.

— Ты о чем? — не поняла я.

Он кивком указал на поляну. Я медленно повернулась, держась за Эдвина. Колени предательски подкашивались, даже подумывала использовать второй лечебный амулет.

За последний час поляна преобразилась. В нескольких местах появились ямы и длинные рытвины. Неподалеку, беспомощно раскинув руки, лежал дымящийся труп. В нескольких шагах от него валялся еще один обожженный поднятый мертвец. И еще один.

— Я не слышала, не чувствовала драки, — удивленно пробормотала я.

— Но мы же в нонраффиен, — с улыбкой ответил Эдвин, сильней прижав меня к себе. — Я даже рад, что ты не слышала.

Это тебя не отвлекало.

— Откуда они взялись?

Из-за того, что не почувствовала возмущений магического поля, ощущала себя беспомощной и уязвимой. Не смогла противостоять искушению и использовала еще один восстанавливающий резерв артефакт. Боялась оказаться беззащитной перед опасностью, приближения которой не почувствую.

— Пришли, — он пожал плечом. — Но тебе нужно знать, что они умеют. Их наделили способностью использовать атакующие заклинания. Защищаться они не научены.

— Атакующие заклятия, — ошеломленно повторила я, взяв Эдвина за руку.

Постепенно осознала происхождение рытвин — следов отражения заклинаний от защитного барьера — и истинную власть Серпинара над мертвыми. С ужасом, шевелившим волосы на затылке, понимала, в какую серьезную игру впуталась вместе с Эдвином.

— Ты же знаешь. Он очень сильный маг, — прошептал он мне на ухо. — Но у нас все получается. Мы его обхитрим.

Я так и не поняла, хотел ли Эдвин меня приободрить, или был просто самонадеян до безрассудности. Нонраффиен скрывал его дар, и связь магии с эмоциями не чувствовалась. Не ощущая привычного и необходимого мне родного дара Эдвина, я словно разом утратила все ориентиры. Все, кроме оберегающей силы его объятий.

— Нам нельзя терять время, — напомнила, переступая с ноги на ногу.

— Ты уже отдохнула? — в его голосе послышались забота и легкая тревога.

— Вполне, — нарочито решительно ответила я. — Стараюсь не думать о том, какой сложной окажется последняя ловушка. — Правильно, — он усмехнулся, отстранился. — Мы не будем ее взламывать.

Встретив мой изумленный взгляд, пояснил:

— Я посмотрел, как разбросана сеть. Можно раздвинуть нити обманкой. Сбережем время.

Он приступил к работе, а я напряженно вглядывалась в темноту под окружающими поляну деревьями. Чудились движущиеся тени, пугающие шорохи, треск веток. Мертвенный лунный свет усиливал беспокойство, хотя ничего четкого и определенного я так и не увидела. Враги, если таковые в лесу были, не стремились приближаться к нам.

С каждой минутой я волновалась все сильней. Ветер переменился, теперь смрад опаленных тел чувствовался отчетливей. Морщась из-за горького запаха, я сосредоточенно всматривалась в каждое темное пятно. Тревога стала такой сильной, что приходилось сжимать кулаки. Иначе с пальцев могло сорваться нежелательное волшебство. Нервно озиралась по сторонам. Боялась увидеть опасное существо или человека и одновременно желала встречи с ними. Ведь это доказало бы, что страх не беспочвенный. Казалось, в напряженном ожидании прошла целая вечность.

— Готово, — раздалось за спиной.

Я вздрогнула и, судорожно гася занявшийся на ладони огонек заклинания, резко повернулась к Эдвину.

— Не волнуйся, — мягко утешил он и жестом пригласил оценить результаты работы.

Заставила себя сделать глубокий вдох и посмотреть на сеть. Медленно выдыхая, увидела, что Эдвин отодвинул светящиеся нити ловушки. С краю получилась довольно широкая тропинка, ведущая к самому входу.

— Я пойду первым, — в спокойном голосе слышалось тщательно скрываемое волнение.

Я не возражала. Эдвин лучше ориентировался в мире без магии, мог раньше заметить неправильность заклинания или хитрую ловушку. К тому же он явно не впервые пробирался в тайники Ордена и сохранял спокойствие. А я волновалась так, что могла испепелить дом, испугавшись скрипа половицы. Эдвин осторожно прошел мимо ловушки, я прокралась следом. Он остановился у рассохшейся двери, чуть прищурился, вглядываясь в скрытую за ней магию.

— Ловушек нет, — тихо сказал он. — Там только один дар.

Приглушенный, но ясно видимый.

Я молча наблюдала за тем, как Эдвин осторожно кладет руку на дверь, как толкает ее от себя. Казалось, это происходило умопомрачительно медленно, возможно, потому что в эти доли секунды поняла, что лис не должен увидеть лица своего освободителя. По крайней мере, сейчас.

Заклинание свилось само. Я не осознавала, что делаю. На пальцах искрила магия, а лицо Эдвина плотно облегла черная с огненными прожилками маска, оставляющая открытыми только глаза. При этом мое волшебство Эдвин не заметил, а его силуэт странно смазался, вдруг стал расплывчатым. Этот неожиданный эффект сильно испугал меня. Наверное, поэтому короткий разговор в хижине запомнился так ярко.

Открытая дверь, большая комната, просторная клетка.

Магический фонарь подплыл к прутьям. Лис казался спящим. Блеклый мех, проблески седины, тусклое сияние довольно слабого дара. Невольно вспомнилась кошка, вернувшая мне кольцо. Она виделась женщиной лет пятидесяти, лис невысоким мужчиной с седеющими рыжими волосами, залысинами и дряблыми щеками.

— Проснитесь, — требовательно и пугающе громко сказал Эдвин. Его голос прозвучал странно низко и неприятно. Будто чужой.

Лис вздрогнул, поднял голову, потом сел. Ошеломленный маг, подслеповато щурился и даже тряхнул головой, словно отгонял наваждение.

— Назовите себя, — потребовал Эдвин тем же чужим голосом.

— Форт, — прищурившись, ответил лис. — А вы? И ваш спутник…

Он посмотрел в мою сторону, поднял правую лапу, словно указывая. Я знала, что плохо видна ему в темноте, но все равно отпрянула. Такое пристальное внимание насторожило. Эдвину оно не понравилось еще больше. Он быстро и неразборчиво пробормотал что-то, с его ладони сорвалось синее заклятие. Пролетело сквозь решетку и опутало лиса. Тот дернулся пару раз и затих.

— Уходим отсюда. Живо! — велел Эдвин, выскакивая из хижины.

— Что случилось? — едва поспевая за ним, бросила я.

— Он здесь добровольно.

Он обернулся, хотел еще что-то сказать, но тут у самой кромки леса полыхнуло заклятие.

— Берегись! — крикнула я, барьером закрывая Эдвина. Через мгновение у меня за спиной с хлопком и треском в защитную стену врезалось еще одно.

Нас атаковали со всех сторон. Магия искрила, искажала реальность. Воздух дрожал, пахло серой и гарью, паленой костью. В отсветах заклятий видела поднятых мертвецов.

Больше трех десятков.

Оставалось радоваться, что это не инквизиторы. Иначе шансов у нас не было бы.

Поднятые магией трупы быстро тратили свои резервы, швыряя в нас заклинания. С ужасающим проворством подбирались к нам. В подгнивших руках блестели ножи и мечи. Кирасы отражали разноцветные всполохи.

Жутко.

От страха леденело сердце, билось с перебоями. Повторяла про себя, что справимся. Что не зря тренировались.

Кольцо вокруг нас сжималось. Я берегла резерв. Старалась не гасить, а перенаправлять летящие в нас заклинания во врагов. Эдвин этого не умел. Мог только отбиваться, растрачивая магию. Он слабел. Почувствовала всплеск магии — Эдвин одним движением сломал несколько восстанавливающих резерв амулетов. Но на пополнение резерва нужно время. Прикрыв нас со всех сторон щитовыми заклятиями, выиграла пару минут. Их хватило. Тяжело дыша и прикрыв глаза, Эдвин вбирал силу артефактов. Я тоже воспользовалась передышкой и с удовлетворением и жаждой впитывала из согнутых в руке бляшек магию. Резерв медленно восстанавливался. Я старательно поддерживала защиту. К нам подходили мертвецы.

Они были близко. Один попытался пробить светящуюся стену. Сгорел и упал.

Я пыталась спасти щиты. Но возведенные наспех заслоны рухнули. В последний момент увернулась от другого нападающего. Эдвин испепелил его, к моим ногам упала горка пепла и кираса. Я сломала еще один восстанавливающий амулет, сунула оставшиеся в руку Эдвину. Он расходовал силы быстрей.

Он хотел возмутиться, вернуть их мне. Рядом с ухом мерзко просвистело заклинание. Эдвин вскрикнул от боли, упал на колено, смял в ладони артефакты. Высвободившаяся магия щекотала чувства. Я оберегала любимого, отражая заклятия, давая ему возможность восстановиться.

Мы пробивались к лесу, к сияющей золотом бечеве. До края поляны оставалось совсем немного. Я перепрыгнула через дымящийся труп. Не успела уклониться от заклятия. Вспышка боли пробила колено. Я упала.

Эдвин бросился ко мне. Прикрыл от еще одного заклятия. Рывком поставил на ноги. Я вцепилась в его руку, стараясь не стонать от боли. Колено предательски подогнулось. Нога дрожала.

— Можешь идти?

— Могу, — разламывая два лечебных амулета, солгала я. Прекрасно понимала, что одновременно тащить меня и отбиваться от мертвецов Эдвин не сможет.

— Тогда иди. Я отвлеку их.

Кивнула и поковыляла к лесу. Лечебные амулеты действовали, но на ногу опираться все равно не могла. Кое-как доползла до первых деревьев, вцепившись в ствол ближайшего, оглянулась на Эдвина. Он перекинулся и в волчьем обличье уводил от меня мертвецов.

Золотая нить поблескивала в темноте. Я упрямо ползла к реке. В обычном мире, полном магии, проще было ориентироваться. Чувствовала далекий и слабый дар Эдвина, мертвецкую магию, нанесенную Великим магистром на трупы. Они уходили все дальше и дальше, а дар Эдвина постепенно приближался. Видимо, ему удалось их обмануть.

Главной задачей стало не потерять сознание от боли. Думала о теплом волшебстве бечевы, вьющейся в молодой траве.

Концентрировалась на успокаивающей магии большого камня. Далекого и недостижимого.

Ноги дрожали, перед глазами плыли круги, на лбу выступила испарина. Сил подлечить себя не осталось. Все растратила на бой. Последние два лечебных амулета помогли сделать отчаянный рывок — в просвете между деверьями я отчетливо видела камень с эльфийскими письменами и знала, что нужно доползти до него. Чего бы это ни стоило.

Цепляясь за стволы, падая и снова поднимаясь, стараясь не кричать от боли, упрямо ковыляла к камню.

До него оставался десяток шагов.

И тогда в лунном свете от камня отделилась до ужаса знакомая фигура.

Высокий худощавый мужчина в традиционной мантии. Внимательный, пронизывающий взгляд черных глаз, выжидающе изогнутые темные брови, выраженные скулы. Прямой нос, поджатые тонкие губы, опущенные уголки рта, небольшие залысины. Длинные, частично перехваченные на затылке светлые волосы свободно лежали на груди. В лунном сиянии они казались серебряными.

— Рад видеть вас, баронесса Лантер, в здравии, пусть и относительном, — произнес Великий магистр Серпинар. Он с издевательской усмешкой окинул меня пренебрежительным взглядом.

Я захолодела от страха, болезненно сглотнула, впилась пальцами в шершавую кору дерева. Не могла заставить себя не смотреть в глаза Великого магистра.

— Только избавьте меня от падений в обморок, — с прежней издевкой продолжал он. — Я отлично знаю, что вы к ним не склонны. Боевой маг, все-таки.

Это отрезвило. Действительно, я — боевой маг. Если понадобится, если не будет другого выхода, возьму силу из жизненной энергии. Но добровольно, без сопротивления не сдамся. Видимо, моя решимость отразилась на лице, потому что выражение глаз Серпинара поменялось. В них даже появился намек на уважение.

— Я хочу поговорить, — он перешел на деловой тон. — Мои намерения по отношению к вам, баронесса, вполне благие. — Почему бы это? — я не стала скрывать скепсиса, а голос прозвучал на удивление ровно.

— Откровенно говоря, Его Высочество Дениан был тем еще ублюдком, — спокойно ответил магистр.

Я хлопала глазами, ошеломленная такой внезапно здравой и честной оценкой. Из уст Серпинара, неизменно потакавшего прихотям принца, подобное определение звучало странно. Но Великий магистр словно не замечал моей реакции. — Я даже признателен вам за то, что избавили страну от такого неудобного будущего короля. Принцесса Эйдлин гораздо лучше подходит на роль правителя.

Он, казалось, говорил совершенно серьезно и вел себя так, будто ничего страшного не произошло, а мы встретились на приеме и вели светскую беседу. Нападать магистр явно не собирался и вообще был настроен миролюбиво. Это я ощущала отчетливо. Но в то же время не чувствовала его дар. Совсем.

Это пугало и озадачивало.

Я пыталась собраться с мыслями и устроиться хоть условно удобно. Пальцы болели от напряжения, а руки еще могли понадобиться для волшебства. Поэтому чуть сдвинулась, чтобы спиной опираться на дерево.

— Сядьте, если вам так будет легче, — широким жестом пригласил внимательно наблюдавший за мной Серпинар. Я покосилась на него и не ответила. Он же не мог всерьез считать, что в его обществе я рискну ухудшить свою боевую позицию.

— Я не причиню вам зла, — правильно истолковав мой взгляд, заверил магистр. — Я хочу сделать вам предложение. Хочу, чтобы вы выслушали меня внимательно и все поняли. За многие годы я пришел к выводу, что люди соображают значительно лучше, если им не угрожать.

Он движением губ обозначил улыбку, будто ждал, что я оценю шутку. Шутку мага, лично пытавшего меня дважды. Не могла отвести взгляд от черных глаз инквизитора, заныли старые шрамы, оставшиеся после допросов, по спине скользили капельки холодного пота.

— Вы, наверное, уже заметили, что не чувствуете силы моего дара, — будничным тоном продолжал Великий магистр. — Это из-за того, что разговариваете с иллюзией.

Он для убедительности провел рукой по камню, рядом с которым стоял. Пальцы бесплотно исчезали в толще, проходили сквозь эльфийские письмена.

— Я не причиню вам вреда, — повторил магистр и вновь искривил губы в змеиной улыбке.

— Чего вы хотите?

Голос не слушался, прозвучал затравлено. Крепче вцепилась в дерево, царапая пальцы о кору. А подкосившаяся в этот момент больная нога наверняка повеселила инквизитора. Он улыбнулся шире.

— Помочь вам, баронесса Лантер. Помочь, — его довольно приятный баритон покорял мягкостью, в голосе слышалось участие, даже сострадание. — Вы, талантливый боевой маг, чудесный целитель и дворянка, оказались в ужасном положении. Вы запутались. Вы совершенно одна, — в черных глазах отражалось сочувствие. — Без помощи. Без защиты. По большому счету, даже без права на жизнь.

Я промолчала. Реальность и незавидное положение не нуждались в его красочных описаниях.

— Вы совершили государственное преступление, убив Его Высочество принца Дениана, — жестче продолжил инквизитор.

— Почему?

Я отрицательно покачала головой и промолчала.

— Советую отвечать, — строго и требовательно сказал он. — Вы либо коварная наемница, действовавшая в интересах другого государства или местных предателей. И тогда мне будет очень трудно вам помочь.

Он сделал паузу, чтобы смысл его слов в полной мере дошел до меня. Я не собиралась связываться с магистром. Тем более принимать его помощь. Но ощущение безвозвратной потери шанса оказалось невыносимо гнетущим. Я даже обрадовалась выраженному интересу инквизитора, когда он вновь заговорил.

— Либо у вас была другая причина.

Его голос прозвучал спокойно и мягко. Как разговаривают с умными, но отчего-то заупрямившимися детьми.

— За минуту до того, как принц открыл дверь в ванную, я видела, как по его приказу убили Анри, — прошептала я. Воспоминания вернули меня в ту ночь, руки казались липкими от крови. Снова видела снег, блики огня на лице мертвого брата.

— Это меняет ситуацию, — задумчиво кивнул Великий магистр, неожиданно оказавшийся всего в шаге от меня. Я вздрогнула, увидев его в такой близости, но успокоила себя тем, что даже мастерски сделанная иллюзия не способна навредить. — Убедить Его Величество и знать в том, что смерть наследника была непредумышленной, будет сложно, прежним спокойным тоном продолжал Серпинар. — Но не невозможно. Я сделаю это. Все остальное, — он неопределенно повел рукой, — смерти магов Ордена, участие в авантюрах вашего спутника… Попытки скрыться от правосудия… Я буду считать трагическим стечением обстоятельств. Действиями напуганной девушки, в один вечер потерявшей все.

Он встретился со мной взглядом, и меня обдало холодом.

Больше отвести взгляд от черных глаз магистра не могла. — Буду считать, — в голосе появилась усмешка. Чуть пренебрежительная, чуть высокомерная и вызывающе самоуверенная. — И буду убеждать других. Если девушка воспользуется возможностью вернуть свою прошлую жизнь.

Безопасность, титул, положение в обществе, деньги.

Его прекрасный голос зачаровывал.

Постепенно приходило осознание, что Великий магистр моя единственная надежда в этом мире. Я не справлюсь без его поддержки, буду вечно прятаться в доме Эдвина, вечно скрывать дар амулетом. Я обреку себя на существование в тюрьме. Пусть с любимым, но, скорей всего, не любящим, а лишь привязанным ко мне человеком. Если поссорюсь с Эдвином или не выдержу длительного заточения с глиняными куклами и уйду оттуда, то обязательно попаду в руки инквизиторов. Так сменю одну тюрьму на другую и умру в ней. Единственным выходом из замкнутого круга было предложение Великого магистра Серпинара.

— Я верну вам вашу жизнь, — прервал недолгую паузу красивый баритон.

— Что вы хотите взамен? — прошелестела я, глядя в черные глаза понимающего, доброжелательного мага.

— Немного. Ничего запредельного, — заверил Серпинар. — Мне нужны сведения о вашем спутнике. Внешность. Имя, которым назвался.

Я болезненно резко вынырнула из состояния благостного спокойствия, сердце вновь заколотилось от ужаса. Вмиг заледеневшие ладони соскользнули по коре, поврежденное колено подогнулось. Я едва не упала, удержалась в последний момент. Серпинар поразил тем, что попытался мне помочь. Его бесплотные руки прошли сквозь меня, а от холода этих прикосновений еще несколько часов невозможно было избавиться

— Нет, — отползая от магистра, категорично ответила я. — Нет.

Никогда.

— Я боялся, что вы так ответите, — он огорченно посмотрел на свои руки, будто расстроился из-за того, что не смог помочь. Магистр вновь посмотрел на меня, но я избегала взгляда в глаза. — Мне жаль, что вы вредите себе, баронесса. Вы осознаете ошибку и места себе не найдете от раскаяния. Через два часа. Через два дня… Через неделю.

Его голос звучал так же спокойно, как и прежде, размеренно, плавно. Но я выбилась из ритма, и теперь мелодичная речь больше не казалась красивой. В голосе слышались странные ноты. Он усиливал страх, отзывался в сердце ненавистью. — Я не угрожаю, нет, — почти ласковые интонации должны были показать заботу мага о моем благополучии, но откликались воспоминаниями о допросах. Тогда он говорил так же вкрадчиво перед пытками.

— Но вы пожалеете. Я по опыту знаю, сколькие пожалели об опрометчивых решениях. Когда передумаете, возвращайтесь на это место и позовите меня. Не бойтесь опоздать. Никогда не поздно изменить свою жизнь к лучшему.

Он легко поклонился на прощание и растаял в воздухе, как туман. Я медленно сползала по стволу на землю. Сдерживать слезы больше не могла и тихо всхлипывала от боли. Я искренне жалела о том, что магистр не ошибся, — склонности к обморокам у меня не было. Потеря сознания оставалась несбыточной мечтой.

От истощения резерва, от усталости, боли и спавшего напряжения чувствовала себя одурманенной. Прислонив гудящую голову к дереву, даже не пыталась почувствовать Эдвина, другие дары или зверей.

Не знаю, сколько так просидела. Может, четверть часа, может, пять минут. Колено болело невыносимо, я с трудом сдерживала крик, когда ногу сводило особенно сильно.

Шорох веток и легкие шаги напугали бы, будь я в силах испытывать эмоции. Повернув голову, встретилась взглядом с голубоглазым волком. Он стоял на другом берегу широкого ручья и смотрел на меня пристально, оценивающе.

Я глядела на него и плакала, вцепившись руками в больную ногу.

Эдвин перекинулся, подошел, встал рядом на колени.

— Дай посмотрю, — тихо и твердо велел он.

Я убрала руки, подтянула юбку. Колено распухло, в неверном свете уходящей луны казалось темным. От него под кожей, словно щупальца, расползались по ноге черные, пульсирующие болью полосы. Смотреть было противно и жутко, я отвернулась, подавила тошноту. Эдвин касался ноги бережно, тепло его пальцев и золотое сияние заклинания притупляло, но не убирало боль.

— На большее сил нет, — глухо пояснил он. — Прости.

— Мне значительно лучше, — поймав его руку и заглянув в лицо любимого, заверила я. — Правда. Ты только помоги подняться, ладно?

Он кивнул, виновато потупился.

Я сдерживала стоны, храбрилась, нагло врала, что могу идти.

Оставаться у камня было опасно. Мы оба это знали. Вцепившись в Эдвина, честно ковыляла где-то с четверть часа. Нога болела, но благодаря лечению, я могла на нее опираться. А слабость и выжатый досуха магический резерв превратили меня в безвольную, неспособную думать куклу. Я просто брела с Эдвином по берегу реки, не видя и не слыша ничего. Как в бреду. Колено позорно подкосилось, не упала лишь потому, что Эдвин держал меня. Он помог выпрямиться, вздохнул, крепко прижал меня к себе. Прикусив губу, уткнувшись лицом в его плечо, старалась не плакать. Но все же казалось, только тогда я ожила. Его объятия согрели, отогнали мерзкий холод, оставшийся после прикосновения Великого магистра. Обхватив Эдвина обеими руками, слушала его дар, ощущала запах гари, пропитавший мантию, и тонкий аромат розмарина в его духах. Постепенно пришло осознание окружающей действительности. Шелест волн, запах сырой земли, начавшейся весны.

Подняв голову, посмотрела на Эдвина. Он выглядел подавленным и виноватым. Ласково погладил меня по спине, наклонился к уху. Горячие губы коснулись моего виска, а шепот отдавал горечью: — Прости. Прости меня.

Я не успела ответить — провалилась в вызванный его заклинанием сон.