Шальные похождения

Глава вторая

Рик предпочел не швыряться телефоном, а ответить на звонок. Он поднял трубку, чем и положил конец пронзительному дребезжанию. Едва детектив произнес “Алло”, как резкий мужской голос на другом конце провода отрывисто бросил: “Говорит Поттер. У меня неотложная деловая поездка в Сан-Франциско, так что я отменяю свой заказ. Сегодня не приеду”. И, не дожидаясь ответа, трубку бросили.

“Заказ? Интересно, что здесь такое? — нахмурившись, подумал Рик. — Коммуна хиппи? ”

Но не успел он поразмышлять на эту тему, как следом за ним в здание центра вошла женщина. И не просто женщина, а Холли Редмонд собственной персоной. Рик узнал ее по фотографии, которой его снабдил Говард. Но на фотографии не было и намека на ее сексуальную привлекательность. Какая вызывающая походка, а фигура!.. Ярко-оранжевые джинсы облегали ее соблазнительные формы как перчатка.

Рик оценивающе, в молчаливом одобрении скользнул взглядом выше. Волосы ему тоже понравились. Светлые локоны были небрежно собраны и заколоты на макушке. Детектив нашел такую прическу на уровне всего остального. В отличие от других блондинок, каких он знал, глаза у этой были карие, а не голубые. Бездонные, бархатисто-карие, они заставили его вспомнить о коричневом бархатном покрывале на его постели, и он мысленно представил себе, как она потягивается на нем.

Да, это была женщина, созданная для шальных похождений. Рик поймал себя на том, что размышляет, чем еще могла бы заниматься Холли.

Она не носила колец, но на шее висели странные бусы из ярко раскрашенных деревянных рыбок. Зато серьги были серебряные — свободно свисавшая большая рыба держала в пасти багор с… Рик прищурился. Рыба держала багор, на конце которого болтался мужчина.

Интересно, подумал Рик, не носит ли она такие серьги демонстративно, во всяком случае, когда Холли наклонилась к нему, он отметил про себя, что серебряные рыбины раскачиваются у ее стройной шеи довольно вызывающе.

— Вы, должно быть, мистер Поттер? — Холли протянула ему руку.

Рик посчитал, что это его шанс, и ухватился за него — и за ее руку тоже.

— Вы угадали, — проговорил он, переплетя ее пальцы своими. Ладонь показалась ему нежной и хрупкой, она податливо откликнулась на его пожатие. Прикосновение кожи было мягким, теплым и каким-то скользящим.

— Простите, — пробормотала Холли, высвобождая пальцы. — Я только что намазала руки кремом. Теперь, пока не вымоете руки, от вас будет пахнуть медом и миндалем. Итак, добро пожаловать во “Внутренний взгляд”. Я Холли Редмонд, мы ждали вас. Я не имею в виду тот крик… когда просила ответить на звонок… Я имею в виду… — Холли посмотрела на молчавший аппарат. — По-моему, трубку повесили. Ничего, позвонят еще раз. У нас тут обычно есть кому отвечать, но сегодня день какой-то такой… Знаете, как это бывает…

Холли что-то бубнила и сама себя не узнавала. Но очень уж этот мужчина не похож на гостей, которых она привыкла принимать. В особенности здесь, во “Внутреннем взгляде”.

Телефон, раздражавший ее, успокоился, чего нельзя было сказать о ней самой. Она чувствовала себя взбудораженной, такого никогда с ней не случалось. Во время своих странствий она встречала десятки мужчин и пожимала сотни рук. Единственный раз у нее возникло сходное ощущение — это когда она схватилась за неисправный тостер и ее ударило током.

Судя по внешности, в этом человеке все в исправности, хотя внешне он ничем не напоминает тех застегнутых на все пуговицы, с инспекторскими наклонностями взрослых, которые обычно наезжают сюда. Не похож он и на папашу кого-нибудь из детей, занимающихся у нее во “Внутреннем взгляде”.

Он произвел на нее впечатление человека грубого и чем-то опасного. От него исходила опасность не того рода, когда сразу вспоминаешь об открытом ящике кассы. Скорей это была чувственная опасность, заставляющая вспомнить о своей женской незащищенности. От него веяло животным магнетизмом, притягательностью эгоистичного самца.

Тридцати с небольшим лет, темные волосы, циничные глаза. Простая рубашка и джинсы. Он прямо-таки излучал сексуальный зов — так привлекает костер в ночной тьме, подумалось ей.

— Знаете, по правде говоря, вы не похожи на бухгалтера, — наконец проговорила она.

— И вы тоже, — ответил Рик, сам удивляясь своей взятой с потолка реплике.

— Да, но я не бухгалтер. Это вы бухгалтер.

Вот так новость, подумал Рик. Значит, Поттер бухгалтер? Его собственные познания в арифметике ограничивались вычитанием долгов из полученных доходов, но это его не озадачило. Он знал, что лучшая защита — удачное наступление. Поэтому спросил:

— Что заставляет вас думать, что я не похож на бухгалтера?

— Вы выглядите слишком… — Что она могла сказать? Что он выглядит слишком сексуальным? Слишком опасным? Слишком самоуверенным? — Вы выглядите слишком бесцеремонным, — нашлась она.

— Бесцеремонным? — повторил Рик.

— Это я так, к слову. В любом случае у нас все для вас готово. Удобства не блестящие, но место для ночлега найдется, и инструкторы у нас непревзойденные. К сожалению, вы уже пропустили встречу, где мы в общих чертах обсуждали нашу методику, но если вы прочли информацию, которую мы рассылали как часть документов для регистрации, то у вас уже, надеюсь, сложилось представление о том, чем мы здесь занимаемся.

— У меня не было времени читать регистрационный пакет, посланный вами. Почему бы вам прямо сейчас не пробежаться по основным направлениям?

— Ах, еще один прагматик, — вздохнула Холли. — Что?

— Вас интересует только результат, значит, вы прагматик. Это беда многих наших гостей, во всяком случае поначалу. Но мы намерены это изменить. Перестроить ваш образ мышления.

— Что здесь такое? — подозрительно спросил Рик. — Очередной центр по промыванию мозгов?

— Вовсе нет.

— Так чем же вы здесь занимаетесь? Пытаетесь что-то мне продать или обратить меня в какую-то религию?

— Ни то, ни другое. Мы просто хотим открыть вам новые методы разрешения проблем. Новые подходы к управлению, в том числе и людьми.

Семинары по менеджменту? Рик жил не в древности. Он знал менеджеров среднего калибра, парней в костюмах, которым в наши дни приходилось посещать всякие семинары, набираясь ума-разума. Он только не понимал, как этому делу может соответствовать “Внутренний взгляд”. Этот лагерь, расположенный где-то на отшибе, совсем не подходящее место для проведения нормальных деловых семинаров.

Но ведь Холли, а Рик теперь это хорошо знал, изучив ее прошлое, никогда не участвовала ни в чем нормальном.

— Так вы здесь проводите семинары по управлению? — спросил он.

— Творческие семинары, — поправила его Холли. — Вам бы надо прочесть брошюру, которую мы послали. — Она сделала паузу, решив для проверки собственного хладнокровия назвать его по имени, и тут поняла, что его имени она не знает. — Кажется, у нас здесь не записано ваше имя, только фамилия. — “А если и записано, то я не сумею найти регистрационную карточку”, — добавила она про себя. После поспешного отъезда Чарити отданная ей карточка на этого бухгалтера куда-то запропастилась. — Мы здесь отбросили формальности и не сможем постоянно называть вас мистер Поттер. Как вас зовут?

— Можете называть меня Рик.

— Рик.

Вполне подходящее имя для этого сексуального типа, подумала она, поймав назойливый взгляд, которым он рассматривал ее майку. Можно подумать, его заинтересовал изображенный на ней спереди рисунок! Она хмуро взглянула на него.

— Вам бы надо прочесть брошюру, Рик.

— И обойтись без личного с вами знакомства? — с дьявольской игривостью проворковал он. — Не подходит.

Холли не считала себя робкой мимозой, но его провоцирующий взгляд заставил ее смутиться — редкий случай в ее жизни. И что совсем уж необычно для нее — она почему-то невольно сжала колени, а пульс ее застучал так, будто она только что закончила занятия по аэробике.

Холли решила перейти в атаку.

— На что вы смотрите? — прямо спросила она.

— У вас на майке краска.

— У меня? Где? — Она осмотрела майку до самого низа и ничего не увидела. Если что и разглядела, то лишь как часто поднимается от дыхания ее грудь. Неужели он заметил? Холли надеялась, что он не обратил внимания. — Я не вижу никакой краски.

— Хотите, чтобы я показал? — с намеком предложил он.

— Не стоит. Только скажите где.

— Краска повсюду.

— Вы имеете в виду это? — Она оттянула майку от тела, чтобы показать ему узор, не привлекая внимания к изгибам под ней. — Это отпечатки рук. Майка ручной работы. Ее сделал для меня один из наших гостей.

— Очень впечатляюще, — сказал Рик, тоном и голосом намекая, что слова относятся к тому, что под майкой, а не к рисунку на ней.

Вдоволь налюбовавшись, он наконец поднял глаза и посмотрел Холли в лицо.

— Так что же, ребята, вы здесь делаете? Сидите кружком и творите? Рисуете цветы и всякое такое?

Его покровительственный, почти хамский тон разозлил Холли. Да еще такая откровенно наглая оценка ее достоинств, не считая ее собственной неожиданной реакции на этого мужчину. Она просто кипела.

— Нет, мы занимаемся не только этим.

— Слава Богу. — Если Рик и собирался проторчать здесь несколько дней, соображая, как доставить товар Редмонду-старшему, то в его планы вовсе не входило впадать в детство и тратить время на всякие дурацкие безделушки.

— Помимо рисования, мы также предлагаем лепку, ткачество, гончарное дело… я называю только некоторые из наших мастерских, — подчеркнула она.

— Потрясающе. — В его голосе было столько же восторга, сколько и в его циничной усмешке.

— Не расстраивайтесь, Рик, — насмешливо посоветовала Холли, — не успеете вы опомниться, как вам откроется здесь новый взгляд на мир.

“Не успеешь ты опомниться, как я отвезу тебя в Сиэтл, — подумал Рик. — Благополучно верну богатому папе. Остается только придумать, как это сделать”.

Рик не заботился о заранее продуманном плане. Он предпочитал полагаться на свое чутье, на инстинкт. И они подсказывали ему, что дело может обернуться очень интересно. По крайней мере он не будет скучать рядом с такой непредсказуемой, сексуальной женщиной, как Холли.

Да, подумал Рик, по-моему, мне начинают нравиться их странные занятия. Очень нравиться.

И с этой мыслью, в прекрасном настроении он последовал за Холли через посыпанную гравием площадку к ровному ряду коттеджей.

Он специально шел сзади на некотором расстоянии, чтобы любоваться видом — естественно, не окружающей природы, а восхитительных линий ее ягодиц, упакованных в ярко-оранжевые джинсы. У нее и вправду была невероятно сексуальная походка. Он заметил это и раньше, но походка определенно заслуживала дальнейшего рассмотрения… и положительной оценки. В конце концов сексуальную походку саму по себе можно считать формой искусства. Поэзией движения.

Как досадно, подумал Рик с сожалением, что она дочь клиента и что он взял себе за правило никогда не смешивать работу с развлечением.

— Вот мы и пришли, — бодро объявила Холли, открывая перед ним дверь в коттедж.

— Почему здесь четыре кровати? — придирчиво спросил Рик.

— Потому что каждый коттедж предназначен для четырех гостей, — ответила Холли. — Ванная налево, там есть душ. Ваша кровать в углу, вот эта.

Пока она плавно двигалась по комнате, Рик оценивал колыхания ее ягодиц и не оценил поначалу тон, выдававший, какое она вроде бы получает удовольствие, пространно толкуя ему о постели. Она походила на учительницу, придумавшую наказание, от которого нашкодившего мальчишку должно бросить в жар. И он с готовностью признал себя нашкодившим, и его действительно бросило в жар, хотя он давно уже был не мальчишкой. Черт возьми, он на добрых шесть лет старше ее.

— А что вы лично здесь делаете? — спросил Рик. — Я имею в виду, кроме того, что показываете гостям их постели.

Холли через плечо стрельнула в него карими своими глазами. Взгляд у нее был настолько открытым, что Рик мог свободно наблюдать за сменявшимися в нем выражениями. Это напомнило ему прожекторы, направленные на рождественскую елку, которые перекрашивали серебристое алюминиевое дерево то в красное, то в зеленое, то в желтое. Он не видел такого елочного освещения лет с восьми. И давно уже ему не доводилось видеть людей, которые с такой открытостью выражали свои чувства.

Он мог читать эту женщину как книгу. Сначала он заметил злость, потом нерешительность, затем он буквально увидел, как она думает, и наконец — вспышка юмора. Он с такой легкостью читал ее эмоции, что засомневался, не играет ли она, может, это просто способ заставить других поверить, будто она легкоуязвима, хотя на самом деле она совсем не такая.

Поразмышляв, он цинично решил, что, похоже, это изобилие эмоций и их переменчивость объясняются тем, что они у нее поверхностные, не глубокие. Скорей всего, она такая же пустышка, как и другие богатые беглянки, с которыми он имел дело.

— Когда я не показываю гостям их постели, я управляю “Внутренним взглядом”, — запоздало ответила Холли на его вопрос.

— Что значит “управляете”?

— Я здесь директор, — объяснила она.

Эта взбалмошная женщина здесь всем руководит? Рик остолбенел. Господи прости. Если это действительно так, то бизнес через неделю свернется. Нет способа сделать его успешным. А в чем он, собственно, состоит? Теперь, когда он достаточно всего узнал, надо бы уяснить, что же такое Институт творческого развития.

— В коттедже есть телефон?

— Нет. У нас есть для гостей платный аппарат рядом с офисом.

— Нет телефонов? — недоверчиво повторил Рик. Как же, черт возьми, без телефона он собирается использовать модем своей компьютерной записной книжки? Компьютер-ноутбук был его линией связи не только с собственным офисом, но и с источниками, нужными для того, чтобы получить дополнительную информацию о последнем маленьком проекте Холли здесь, во “Внутреннем взгляде”. — Послушайте, я привез с собой работу, которая должна быть сделана…

— В пакете с информацией мы предупредили участников и о телефонах. Зря вы не читали, Рик, наши проспекты.

— А телефон в офисе?

— Им разрешается пользоваться только персоналу.

Конечно, есть способы, как справиться с этой незадачей, и Рик решил найти один из них. Учитывая их безмятежное отношение к жизни, он сомневался, что люди в лагере запирают на ночь офис. Ему не составит труда среди ночи совершить небольшой рейд к их телефонной линии и заодно заглянуть в бумаги Поттера, парня, которого он изображает.

Приняв решение, Рик небрежно спросил:

— И долго, Холли, вы здесь директорствуете?

— С тех пор, как мне пришла идея соединить в одном центре семинары по деловому творчеству с детскими творческими семинарами.

— Детскими? Вы мне прежде ничего не говорили о детях. — Рик пришел в ужас. Он представил легионы девочек и мальчиков, и все говорят правильными терминами об анатомии.

— В чем дело, Рик, у вас такой тон, будто вы почти в панике от этой идеи, — удивилась Холли.

— Ух, у меня всего лишь подкосились ноги, — саркастически возразил он.

— Нет необходимости занимать круговую оборону от ребят, — сказала она. — Я правильно сделала вывод, у вас нет своих детей?

— Правильно. Я даже и не женат.

— Я не спрашивала об этом, — заметила она.

— Но собирались спросить.

Не отрицая, но и не подтверждая его предположение, она просто переменила тему разговора:

— Обед, Рик, через полчаса. Обеденный зал — в большом длинном строении позади главного офиса. Мы обедаем по-домашнему, и у нас только вегетарианские блюда…

— Вы не готовите мясо? — В Рике нарастало раздражение. Сначала нет телефонов, теперь это?

— Мы готовим мясо для тех, кому оно необходимо.

— Слава Богу. — Рик испустил вздох облегчения. Старик Редмонд не так много ему заплатил, чтобы целую неделю загибаться в каком-то дурацком лагере гончаров и ткачей без телефона и без мяса!

— Конечно, не красное мясо, — безжалостно разрушила Холли его мечту о толстом, сочном бифштексе. — У нас только цыплята и рыба. Мы гордимся здоровой пищей, которую здесь предлагаем.

Она соответствует рекомендациям Американской ассоциации сердца.

Поскольку о Рике ходили слухи, что у него нет сердца, он никогда не заботился об этом органе. Черт возьми, он уже отказался от сигарет, чтобы спасти легкие. Должен же он возместить эту жертву. Позволим другим пастись на зеленых одуванчиках. Он предпочитал красное мясо, средней прожаренности. Ясно, придется дополнять здешнюю кухню поездками в город. Время от времени.

— Подозреваю, у вас здесь нет и телевизоров?

— Ну кто же захочет пялиться в телевизионный экран, когда вас здесь окружает естественная красота?

— Я захочу, потому что сегодня вечером “Мет” играет с “Гигантами”. — Увидев ее непонимающий взгляд, Рик добавил: — Это бейсбол, знаете? О бейсболе вы, наверно, слышали?

— Конечно, — ответила Холли. — Это такая игра, когда мужчины стоят на маленьких белых штуковинах и пытаются битой ударить по мячу. Но чаще промахиваются, чем попадают.

— В этой стране бейсбол, между прочим, национальное развлечение.

— Знаю. Печально, правда? — Он только фыркнул в ответ, и она безмятежно продолжала: — Прошу меня извинить, приятно, конечно, стоять здесь и болтать, но у меня есть работа, которую надо сделать. Вы уже пропустили встречу, где мы обсуждали нашу методологию, зато сможете побеседовать за обедом с соседями по комнате и другими инструкторами.

Другими инструкторами, мысленно повторил он. Значит, она один из инструкторов?

— Вы и в самом деле чему-то учите здесь, кроме того, что директорствуете?

— И показываю, не забывайте, гостям их кровати, — насмешливо дополнила она. — Да, учу. Вас что-то в этом смущает?

— Нет, ничего.

— А почему же не верите?

— Чему не верю?

— Вы не допускаете мысли, что я могу быть учительницей.

Выходит, она поймала его на этом? Рик мысленно дал себе слово в будущем быть осторожней. Такая беззаботность совсем не в его стиле.

Холли была заманчивым развлечением, но дела это не меняет: он хищник, она его жертва. Его дело — поймать ее, вернуть обожающему папочке и вытрясти из старика вторую половину гонорара. Остальное все от лукавого.

Рик напомнил себе о пяти тысячах долларов, которые он получит, когда закончит это дело. Ради таких денег можно смириться с некоторыми неудобствами. Отказаться от телевизора и пропустить парочку бейсбольных игр, впрочем, можно послушать репортаж по маленькому портативному приемнику.

Что же касается комнаты на четверых… Он не делил спальню с другими с тех пор, как служил на флоте. Ему не нравилось это еще тогда, а уж сейчас тем более. Даже вечера, которые он проводил в спальне какой-нибудь очаровательной леди, были только вечерами. Не ночами. Рик всегда потом возвращался домой, в свою спальню. Это его правило. Женщины, которые с ним проводили время, знали, что он уйдет. Они так же ценили свою независимость, как он свою.

Холли стояла в комнате, нетерпеливо притопывая ногой.

— Вы все еще не ответили, Рик, на мой вопрос.

— Простите, — рассеянно пробормотал он. — Я задумался о другом. Так что за вопрос?

— Ладно, забудем о нем, — проговорила она, все еще негодуя: почему он не верит, что она может быть инструктором. — Оставляю вас наедине с мыслями о балансовых отчетах и цифрах.

Рик нахмурился. Балансовые отчеты и цифры? Ах, да! Ведь предполагается, что он бухгалтер. Черт возьми, такой вроде бы простой случай, а дело здесь определенно усложняется. Пора пустить в ход свое очарование и немного упростить проблему.

Рику говорили, что он может быть очаровательным, когда позволяют обстоятельства. А если точнее, то говорили, что, мол, когда захочет, может быть “очаровательным подонком”. Придется подпустить немного очарования, раздражать Холли совсем не в его интересах.

— Я рад, что вы здесь инструктором. Буду высматривать ваш класс. Уверен, что вы очень хорошо делаете все, за что беретесь, — мягко проговорил он.

— Вы мне больше нравились, когда атаковали, — высказалась она без обиняков. — По крайней мере при этом вы говорили правду. Больше всего ненавижу, когда лгут.

Не слишком ли он перегнул со своим очарованием, подумал Рик, получив в ответ такой выпад, а вслух сказал:

— Все лгут, в одном или в другом.

— Я не лгу.

— Отлично. И держу пари, что вы не пьете я не ругаетесь.

— Этого я бы не сказала. Я могу ругаться на шести языках, включая кантонский диалект китайского.

— Восхитительное мастерство, уверен.

— В двух-трех случаях пришлось очень кстати, — с таинственной улыбкой призналась она.

— И что это были за случаи? — поинтересовался Рик.

— Личные, — коротко бросила она. — Встретимся, Рик, за обедом.

Когда Холли выплыла своей неотразимой походкой из коттеджа, Рик мрачно подвел итог матча: очаровательная леди — один; частный детектив — ноль. Но это только первая подача, утешил себя Рик. Для продолжения игры времени еще много.